Хроники тропы Глава 7

     7. Разумный

    Полоса тумана, протянувшаяся вдоль восточного склона ущелья, медленно таяла под напором синевы. Понимая, что обречена, она всё же не хотела так быстро умирать, и продолжала отчаянно цепляться за скалы своими бледными крючковатыми пальцами.
    Тёплое, солнечное начало третьего дня похода…
    Начало третьего дня поиска мною невозможного, несуществующего в природе, не значащегося в реестрах научного официоза!
    Пока заново разгорался усопший на рассвете костёр, и разогревалась еда, я успел сложить палатку и упаковать часть вещей в рюкзак. Потом неспешно позавтракал и завершил укладку рюкзака, запихнув туда посуду и продукты. Теперь я сидел на брёвнышке и допивал вторую кружку утреннего кофе, не забывая уделять внимание и сигарете.
    Так! Выспался хорошо. Теперь, пожалуй, пора в дорогу! Ничего не забыл?
    Нож на поясе, фотоаппарат на шее, часы…
    Вот часы, к сожалению, уже не вернуть!
    Допив кофе, я навьючил на себя рюкзак, последний раз огляделся и двинулся в путь.
    Теперь мне предстоял спуск по тропе сквозь густой еловый лес, который будет простираться до самого озера. Я уже был здесь в позапрошлом году и знал, что тропа всего дважды подойдёт близко к Чивруаю – один раз к его излучине у высокого обрыва и второй уже недалеко от устья.
    Я бодро заспешил в нужном направлении, но, стоило мне сделать всего десяток шагов, как неожиданно со стороны ручья послышался странный звук. Он был похож на громкий кашель.
    «К-х-э-э-э-э!» - явственно донеслось до моего слуха.
    И снова наступила тишина, разбавленная лишь отдалённым шумом воды на порогах.
    Что за чёрт?! Кто здесь может так кричать? Причём, среди белого дня!
    Ни одно известное мне животное не должно производить подобных звуков.
    А вдруг это ОН!
    Ага! Размечтался! Конечно ОН! Это ЕГО кашель. Бедняга промочил лапы и простудился. Сейчас выйдет из кустов и на ломаном русском языке попросит аспирина!
    Все люди – в той или иной степени – делятся на две категории – прагматики и романтики. Первые, при столкновении с чем-то для них непонятным, стараются поскорее забыть об этом, а слышанное или видимое списать на игру воображения. Тем более, если произошедшее в данный момент их совсем не касается. Вторые же – романтики – всегда стараются внести непонятное в разряд непознанного, чудесного, экзотического, особенно тогда, когда их это также прямо не касается.
    Я – романтик, но подозревая о наличии в себе этого свойства, сейчас решаю опуститься до циничного прагматизма и твёрдо констатирую: «Забудь, это тебя не касается, это всего лишь плод воображения. Хочешь слышать то, чего ищешь! Вероятнее всего, так кричит какая-то птица, из тех, что владеют способностью к подражанию.  Вороны, сойки, куропатки, и даже синицы».
    Ну! Что стоим?! Вперёд!

                * * *

    Я шёл без остановок по знакомой тропе и часа через два или чуть более сумел достичь берега Сейдозера.
    - Здорово, старина! – поприветствовал я его, бросая в воду традиционную монетку белого металла, -  Как жизнь? Надёжно ли тебя охраняют твои духи?
    В ответ на это, озеро, лишь коснулось пологой волной кончиков моих ботинок.
    «Да! Я тебя помню. Ты не враг, но и на особенную дружбу со мной можешь не рассчитывать. Однако же, проходи – для тебя путь не закрыт!» – как бы говорило оно.
    «Конечно, конечно! Сейчас, только решу, в какую сторону идти.
    А вообще-то я рад за тебя. Рад, что твои духи исправно несут свою нелёгкую службу. Хочется верить, что никогда и никому не удастся раскрыть твои главные тайны. Пусть они бродят вдоль берегов по тропе и даже оставляют после себя мусор! В глубину леса, под основание скал ты их не очень-то допустишь. А там много чего удивительного! Пускай плавают на своих лодках, ныряют с аквалангами и исследуют эхолотами дно. И, если даже  они обнаружат все твои загадочные колодцы, провалы и тоннели, а потом нанесут их на карты,  всё равно им не добраться до того, что ты так ревностно хранишь.  Никому нет входа туда, под толщу хрустально чистых вод, сменяемую двадцатиметровым слоем жидкого ила.
    Живи! И пусть никогда автомобильная трасса не прорежет скалы по твоим берегам, и ни один твой ручей не будет упрятан в трубу!»
    Завершив своё обращение к Сейдозеру, я всё же решил подумать на более прозаическую тему: куда идти дальше.
    Здесь всего два варианта.
    Первый: пробираться вдоль берега по тропе на запад в верховья Муруая, иначе говоря, маршрутом, который не удалось пройти в прошлый раз.
    Вариант второй: идти также вдоль берега, только на восток. Потом перебраться через пролив, отделяющий озеро от залива. Сохранился там мостик или нет – всё равно переберусь.  Должен суметь! Дальше через большое болото на северный берег и оттуда мимо озера Щучье через плато в долину речки Светлая.
    Я сбросил с плеч рюкзак и присел на толстое, выбеленное временем бревно, лежащее у самой кромки воды и больше похожее на гигантскую кость, чем на ствол дерева.
    Мне было о чём задуматься.
    Уже в который раз за время этого своего похода я спрашивал себя: а что, собственно, я хочу найти?
    Обнаружить «Homo nocturnes»? Иными словами, увидеть, услышать, а ещё лучше каким-то образом зафиксировать появление его, как такового? Или удовольствоваться любыми следами жизнедеятельности, в том числе даже и косвенными?
    Знаю - то и другое чрезвычайно трудно. Помочь может только счастливое стечение обстоятельств – господин случай. Но я над ним не властен!
    И, тем не менее!
    Вспомним ещё раз о свойствах нашего «подзащитного», чтобы расставить все «плюсы» и «минусы» в плане моего предприятия.
    Он малочислен, поэтому встретить его или, оставленные им следы, случайно – просто «бродя» по окрестностям - хоть и возможно теоретически (что и удавалось сотням, а, может, и тысячам людей), но мне в данный момент уповать на столь малую вероятность не приходится.
    Десятки экспедиций направлялись на поиски этого существа, в том числе и сюда, но лишь единицы добились каких-то результатов.
    Имеются зарисовки, нечёткие фотографии, слепки следов, зубы, клочки шерсти…
    Что ещё?
    А вот что! Вдобавок к материальным свидетельствам, есть ещё и описания многочисленных встреч с ним местных жителей, которые, кстати говоря, абсолютно уверены в реальности его существовании. Здесь в этом никто даже не сомневается. Но чужую уверенность к делу, как говорится, не пришьёшь!
    Это, разумеется, «минус».
    С другой стороны,  инициатором встреч, как правило, является он сам, скорее всего в силу присущего ему любопытства. Вряд ли здесь возможны другие мотивы, в том числе и утилитарные. Он не агрессивен по отношению к человеку. За всю историю изучения описано лишь несколько случаев проявления агрессии, да и те недостоверны.
    Очевидно, ему - с его-то чутьём - обнаружить человека вовсе не трудно, будь то одинокий путник или целая научная экспедиция. И степень его любопытства вряд ли зависит от количества встреченных им людей. Зато опасность, на его трезвый взгляд, тем меньше, чем малочисленнее человеческая компания, что вполне естественно.
    Стоп! Вот в том-то весь и фокус! Я не экспедиция - я один. Просто «гуляю сам по себе»!
    И то, что я один, как раз и является преимуществом!
    Кстати, это подтверждается статистикой описанных встреч. В подавляющем большинстве случаев его видел один человек, реже двое, свидетельств же групп очевидцев почти не зафиксировано. И, наконец, не стоит пренебрегать и мудростью, почерпнутой из фольклора: леший глумится только над одиноким путником. На самом-то деле нисколько он не глумится, просто проявляет своё присутствие, а пугаться его проделок или нет – это уже решать самому путнику.
    Итак, искать его не нужно, если он захочет, то сам меня найдёт. Но что тогда  надо сделать, чтобы он заинтересовался моей персоной – проявил любопытство?  Как себя вести?
    Ответ, казалось бы, очевиден - вести себя следует как можно более неадекватно!
    Только вот в чём должна заключаться эта неадекватность?  Уж не влезть ли мне на скалу, а потом вопить оттуда на всю округу и бить себя в грудь кулаками?! Или метить все деревья пахучими метками в радиусе километра?!
    К сожалению, на то и другое не хватит сил и ресурсов. А так бы…
    Здесь мои размышления были прерваны. С противоположного берега Чивруая послышались голоса и шум шагов.
    Нарушителем спокойствия оказалась группа людей с рюкзаками. Пять человек – трое  мужчин и две женщины готовились форсировать водную преграду – русло Чивруая. Они сняли обувь, закатали штаны выше колен и пустились вброд через бурный, но неширокий поток.
    Всё это время я продолжал сидеть на бревне, без особого любопытства наблюдая картину переправы. И вот, наконец, все члены  группы на моём берегу. Обуваются. В выражении лиц некоторая настороженность, как всегда бывает при встречах в безлюдных местах. Но уже через минуту «лёд» тает, переходя во взаимное допытывание. Обоюдные вопросы на тему «откуда, куда да как». Выяснилось, что два дня назад они вышли из Ревды и через перевал спустились к озеру. Прошли по тропе вдоль южного берега, теперь же собираются перебраться на северный берег, а куда идти дальше, ещё не решили.
    Заметно, что они все разные с точки зрения опыта походной жизни. Руководитель группы (то, что он руководитель, было видно по его повадкам) парень лет тридцати пяти производил впечатление человека уже побродившего на своём веку по лесам и горам. Такой же опытной казалась и старшая из двух женщин – ей, присмотревшись, можно было дать лет сорок с длинным «хвостиком». Остальные - зелёная молодёжь, ступившая на тропу скитаний не более чем во второй раз. У них натёртые мозоли на пальцах ног, неумело подогнанное  снаряжение, сквозь расчёсанные волдыри от укусов насекомых на лицах проступает смесь усталости с удовольствием от того, что они здесь. У одного из пареньков за спиной в чехле гитара. Самый же молодой и покусанный член группы – девушка лет двадцати двух, не более. Большие  серые глаза на пухлой полудетской мордашке с восторгом смотрят на всё, что перед ними – даже на меня. Наверное, только что окончила университет, и мама отпустила её в турпоход. В первый и последний раз в её жизни – потом будущий муж уже не отпустит. Впрочем, чего это я за неё решаю?! Может, найдёт такого, что сам за ней потащится!
    Сидим, разговариваем, делимся впечатлениями. Я спросил, в каком состоянии тропа вдоль южного берега.
    - Тропа нормальная, – ответил их предводитель, - только в самом конце - недалеко отсюда - сильно заболочена. Думаю, даже под вторую категорию подпадает. Она там раздваивается. Та, что идёт выше, пробита позднее, видимо, в обход болота. Мы сначала решили по ней, а потом передумали – пошли низом.
    - Это, Серёжа, ты передумал! – встревает в разговор старшая женщина, - А мы уж идём, куда поведут! Тебе просто захотелось пойти там, где труднее, вот и всё!
    И дама начинает распаковывать рюкзак,  щурясь от дыма сигаретки.
    - Мы чуть из сил не выбились, - продолжает она, обращаясь уже ко мне, - там сплошное болото и острые камни. Я думала – сдохну! Даже упала! Вот, полюбуйтесь!
    Мамаша закатывает штанину так высоко, насколько позволяет её ширина и демонстрирует огромный фиолетовый синяк на сильном загорелом бедре.
    - Как вам это нравится?!
    - Такое всем нравится! – высказывает своё мнение гитарист.
    - Дурак! Смотришь на мир из своей единственной чакры и думаешь, что и другие такие же?!
    - Люся у нас эзотерик! - поясняет другой паренёк.
    - Признаться, я и сам не понимаю, что заставило меня свернуть с верхней тропы – продолжает старший, - какое-то чувство, знаете, нехорошее. Ну, будто нельзя туда – и всё. Теперь-то я думаю, зря там не пошли. Да ладно – дело сделано.  Обсохнем!
    - Конечно, обсохнем! – сварливо ворчит эзотерическая Люся, - Теперь уж при луне!
    - А я вообще еле дошла, - вступает в разговор девушка, - там так мрачно, и комары, и что-то скользит под ногами. Я всё время боялась, что наступлю на какую-нибудь змею, или меня утащит йетти.
    - Запомни, девочка – змеи предпочитают болоту как раз сухие места! – авторитетно высказывает свою точку зрения гитарист, - Да они здесь, на севере может, и совсем не водятся. Во всяком случае, я ни разу не встречал. Что же касается твоего страшного йетти, то какой ему прок от твоих костей? Вот Люся – другое дело!
    В ответ на последнее, Люся только махнула рукой.
    Я решился высказать своё мнение о том, что эти, так называемые йетти, не агрессивны по отношению к людям. И вкратце изложил всё, что о них известно.
    - Ой! А Вы и правда в них верите? – спросила девушка, - Думаете, они существуют?
    - Сто процентов!
    - Ужас какой-то! – сказала Люся.
    - Почему же не агрессивны? – вступил в полемику гитарист, - А как же случай, когда здесь лет десять назад погибли четверо ребят. И их нашли одного за другим без видимых повреждений, но с перекошенными от ужаса лицами! Слышали эту историю?
    - Знаменитая история про смерть на перевале? Да, такое было. Но какие основания считать, что это дело рук йетти?
    - А чьё же ещё?!
    - Обязательно – чьё? А, может, ничьё?! На свете ещё много непознанного. Тем более, вдали от цивилизации. Ведь не случайно всего несколько десятилетий назад посещение некоторых мест на берегах Сейдозера для обыкновенных людей приравнивалось к посещению «того света». Сюда допускались только шаманы. Особенно это касалось южного берега, где мы сейчас и находимся. И ваше замешательство на тропе, не результат ли какого-то неизвестного воздействия? Кстати, здесь обнаружены месторождения урановых руд. И, хотя, радиоактивный фон в норме – кто знает, как это всё может влиять на локальном уровне!
    - Вы нас совсем запугали! - сказала девушка.
    - А вы сами-то, случайно не шаман?! – вопросил тот, что без гитары.
    - Вот смотри, Димка! Вдруг возьмёт да и отвалится от радиации-то! – сурово подытожила Люся, обращаясь к гитаристу-экзистенциалисту.
    И все засмеялись.
    Ещё немного поговорили на разные темы. Потом я засобирался в дальнейший путь, а они приступили к организации обеда.
    - Слушайте! А пойдёмте с нами! Ну, хоть до северного берега. Там переночуем, а потом разойдёмся по своим делам – предложила мне юная участница похода.
    - И правда! - поддержал старший, - Заодно покажете, где мостик!
    Остальные тоже не возражали. Но я вежливо отказался. Зачем?! У меня совсем другие планы. Они хорошие ребята, но…
    Я знал, что, если пойду с ними, то через пятнадцать минут мы все будем уже  на «ты», через полчаса найдём общие темы для разговора с руководителем или даже с Люсей, а через час я пойму, что готов доверить каждому из них своё состояние.
    Мы будем идти до сумерек, а затем остановимся на ночёвку. И будет большой костёр на поляне, и ужин, и разговоры допоздна. И ещё песни. Про отблеск пламени костра, пляшущий между сосновых стволов, про грусть и романтику бродяжничества и про то, как всё это должно быть здорово.               
    Женщины запоют на два голоса, стараясь соблюдать авторский ритм, но не получится – им не вытянуть, и тогда гитарист ударит по струнам, и вот уже загремит, кромсая тишину про кровь и порядковый номер на рукаве униформы солдата двухтысячелетней войны.               
    Нет, я ничего не имею против подобного песенного жанра, но…
    Первая всё равно не зазвучит натурально, а вторая просто не к месту! Захочется спать и станет скучно. Ничто не поможет, даже если мы выпьем с красавицей Люсей на брудершафт!
    Итак, я распрощался с ними и отправился своей дорогой – по тропе вдоль берега священного озера саамов на восток.
    У меня своя цель!