Сгинувшие во времени

Я хочу вспомнить добрым словом не человека, не историческое событие, а профессию. Профессию, незаслуженно забытую, чьи герои сгинули во времени. Профессию, которой отдал всю свою жизнь мой отец, Михаил Ефимович Спицин.

Теперь имя это уже вряд ли кто помнит, а еще в 70-е оно гремело и было на слуху у всех, избравших своей стезей профессию литейщика.

О профессиях говорят по-разному. Одни профессии называют современными, другие устаревшими. Одни называют передовыми, другие – исчезающими. Есть попытки делить профессии и на другие категории. Об одних говорят, что они лучшие, о других, что они худшие. Об одних толкуют – легкие, о других – трудные, называют еще профессии спокойные и беспокойные.

Среди многих трудных и увлекательных профессий, профессия литейщиков занимает особое место. Литье – один из древнейших видов обработки металлов. Более 5 тысяч лет люди использовали его для изготовления металлических орудий, предметов быта, деталей машин и произведений искусства. Сгустки мастерства, отточенного многотысячелетним опытом умельцев, вечное беспокойство непрерывного поиска, удивительная точность объемного представления чертежа или эскиза, искусства ваяния и тяжелый труд слиты были воедино в этой технической специальности.

Многие знаменитые люди были литейщиками, вот в 1951 Юрий Гагарин окончил с отличием ремесленное училище по специальности формовщика-литейщика в городе Люберцы под Москвой. Он стал космонавтом, а многие прославились именно как литейщики. Прославились на весь мир, не хуже космонавтов.

Литейщики - это люди, от которых зависело еще недавно в первую очередь все производство на любом машиностроительном заводе. О профессии литейщиков хорошо сказал в своей книге «Путь инженера» академик Бардин: «…у нас благородная профессия. Нам дано счастье видеть продукт своего труда, превращать бесформенные комья руды в огнедышащий металл, в чугун, в прокат, в литье – вещи нужные весомые, зримые».

Как и все металлурги, литейщики - это люди знавшие «секреты» выплавки различных сплавов и умевшие из жидкого металла изготовить нужную отливку. Чего только не изготавливают и даже сегодня литейщики: от крошечных деталей часов до огромных валов океанских судов, от мелких деталей приборов до гигантских колес гидротурбин и станин сверхмощных гидравлических прессов.

Как только человек получил первый металлический расплав (а это произошло более 5000 лет тому назад), он сотворил «таинство» рождения отливки, вылил его в земляную выемку, в каменную «посудину» и охладил его в плавильном тигле, где застывший металл принял конфигурацию этих полостей. Возможно, первые шаги формообразования отливок мастер совершил случайно, не готовя для этого специальной формы. Но единожды обратив внимание на то, что застывший металл повторяет контуры сосуда или выемки в песке, куда он был залит, человек стал их делать нарочно, нужного ему вида. И так было еще совсем недавно, на памяти даже моего поколения.

Но еще в 60-е годы в технике начались процессы, приведшие в итоге литейное производство к вымиранию. Я говорю о промышленном производстве, а не о художественном литье, с этим все в порядке, а вот на заводах литейные цеха уже с 60-х стали приходить в запустение.

Я всю жизнь за малым исключением был конструктором, - так когда я пришел в профессию, моя должность называлась «чертежник-конструктор», самая низшая должность, надо сказать. И в мои обязанности входила так называемая «деталировка» - вычерчивание чертежей деталей, входящих в «сборку», разработанную инженером. Так вот я должен был технически грамотно, соблюдая стандарты и технологию машиностроения, создавать детали, которые бы обладали и хорошей надежностью, и малой стоимостью. Потому что стоимость и надежность машины или поточной линии складываются из качеств составляющих ее деталей. И любой самый гениальнейший ведущий конструктор не сможет ничего сделать, если у него плохие деталировщики. Деталировщик – самая важная профессия в конструкторском бюро. Это как никакой гениальный полководец не выиграет ни одной битвы, если у него негодные солдаты.

Так вот, я помню, что когда я пришел, очень много деталей были литые. Нет, можно было сделать такую же деталь сварную из металлопроката, но литье давало лучшее качество. Чугун, например, - практически вечный металл, он не ржавеет, отлично переносит температуру.

Вот у меня дома старый чугунный газовый отопительный котел, который служит уже полвека. Современные газовые котлы, конечно, более автоматизированы и потому экономичнее: задал ему программу, он будет пока ты на работе, держать в доме градусов 10, чтобы только вода не замерзла. Им даже можно управлять по Интернету. Вот уехал ты в командировку или еще куда, он без тебя держит 10 градусов. А вот ты в поезде приближаешься к родному городу и даешь ему, котлу, команду восстановить твои любимые комфортные 20. Приезжаешь, а дом твой встречает тебя как будто ты никуда и не уезжал. Удобно? Да, но вот современные котлы, все сплошь сварные, служат от силы 5 лет, а дальше покупай новый и устраивай себе головную боль с кавардаком и грязью в доме и месячным хождением по инстанциям, которое обойдется тебе не менее, чем сам котел. А чугунный тебя переживет. Маленький, компактный, стоит в углу и хлеба не просит. Его бы вот только немного осовременить, снабдить той автоматикой… Но нет, изготовить его теперь уже никто не сможет!

Или вот еще. Сарай у меня покрыт еще отцом, покрыт изобретенным им прокатным чугуном. Тонкие такие листы как железные. Только железные нужно красить через год, а эти уже 60 лет стоят и ничего.

Да, когда-то наши русские литейщики в мире славились. Вот, помню, тот же мой отец, - он заканчивал Владимирское Высшее техническое училище, два таких на всю страну было – во Владимире да в Москве, потом в 1929-м учился в Германии. Всю жизнь был начальником литейного цеха. Так к нему на консультацию ехали со всей страны. К слову, просил поставить ему телефон: чего людей зря по всей необъятной родине гонять? Можно большинство вопросов ведь решить по телефону. Отвечали: «Не положено» Не член номенклатуры. Тем положено, а ученому нет. В общем, погибла славная профессия.

И именно мы, конструкторы, сгубили литейное производство. Дело в том, что литье – процесс дорогой: надо из дерева сделать модель, по ней из специальной земли форму, и только потом залить металлом. Да еще обработки полно. А из листа и уголков деталь или станину за полчаса сваришь.

Потому если деталировщик «напартачил» в сварной детали, ему только на словах порицание будет, да заставят побегать с заменой. А вот если «запорешь» литое, например, станину станка, то тут и ты, и твой непосредственный начальник запросто вылететь могли, да и ведущему на всю жизнь пятно.

Вот и стали мы, конструктора, стараться избегать литья. И постепенно уходили на пенсию аксакалы-технологи литейного производства, и в 80-е просто уже физически сделать чертеж литой детали нельзя было: в штампе в графе «технолог» уже некому было расписаться.

И цеха литейные синхронно умирали. Работать туда желающих не было, так заключенных из местной тюрьмы привозили. Вокруг цеха колючую проволоку натягивали, в цех уже мы и не ходили, что там делали – никто и не знал. Так погибла профессия.

Незаслуженно погибла, надо сказать.

Валентин Спицин.