Дистрофия культуры мышления

       
     Количество известных трактовок понятия «культура» измеряется сотнями. Однако, при таком многообразии мнений, обычно принято считать, что  под культурой следует понимать сотворенную человеком материальную и духовную среду обитания, которая способствует воспитанию среди людей гуманизма. Между тем культура – это вся среда обитания, всё, что создано и создается человеком, человечеством, а не только её достойная внимания светлая сторона. Политический и экономический авантюризм, преступность, наркомания, всевозможные фобии – это тоже элементы культуры. Такие темные элементы культуры могут нести глобальный характер и дополняться ещё и локальными фрагментами, например, отсутствием патриотизма, национальной гордости или, наоборот, высокомерием, эгоизмом той или иной нации, народа. К той же темной стороне следует отнести и множество фрагментов культуры, свойственных отдельным личностям: отсутствие честности в отношениях, совести, чести, благородства, милосердия.

     Желание представить образ культуры только в радужных красках теми, кто занимается её развитием профессионально, понятно и по-человечески объяснимо. Однако за таким казалось бы невинным желанием скрывается серьезное заблуждение. Конечно, легко можно согласиться с мнением Д.С. Лихачева, что: « … Вне культуры настоящее и будущее народов, этносов и государств лишается смысла». Это мнение справедливо, но при одном условии, что культура имеет не элитарный, а единый источник – мышление каждого человека. Мышление является основой существования культуры в любом обществе, самой её возможностью у каждого человека. Эта возможность не зависит от национальности, воспитания, образования, вероисповедания и даже исторического местопребывания человека. Мышление – это уникальная возможность для любого человека стать по-настоящему разумным существом, которая закладывается в нем еще до появление на свет Божий. Поэтому, будущее вне культуры не просто лишается смысла, а его просто нет. Само существование будущего зависит от того, удастся или нет обнаружить реальную, а не только элитарную связь культуры со своим главным источником -  мышлением.

     В отличие от просто «культуры», культура мышления - это то, из чего складывается определенный тип человеческой личности,  нации, народа, цивилизации, их разнообразные судьбы. В книге «Судьба России» Н.А.Бердяев писал: «Для нас самих Россия остается неразгаданной тайной. Россия противоречива и антиномична. Душа России не покрывается никакими доктринами». И действительно, русский человек с завидной регулярностью устраивает себе «конец света», крушит до основания собственную страну и культуру, чтобы потом отстраивать здание, сильно напоминающее старое. Эта ситуация точно соответствует наблюдению историка В.О.Ключевского: «Любуясь, как реформа преображала старину, недоглядели, как русская старина преображала реформу». Антиномия, на которую указывали многие наши философы, историки, писатели  - это противоречивая ситуация в сложившейся культуре нашего мышления, которая для нас, нашей истории была и спасительна, и губительна одновременно.

     Культура мышления проявляется как в складе ума отдельного человека, так и в психологических особенностях целого народа.  Она развивается по принципу от простого к сложному, от грубого  к тонкому и дает определенную свободу мышлению. Свобода мышления, гибкость психики у людей позволяют существовать их культуре как относительно устойчивой, но противоречивой системе. Эта система обладает иерархической структурой разного уровня – от философии, науки, религии, искусства, литературы до площадной брани. Культура мышления организует мышление различным образом, но начинается оно от своей базисной структуры, состоящей из исторически обусловленных парадигм. Любая базисная структура мышления «сплетена» из исторически взаимосвязанных парадигм, которым в таком виде свойственно оставаться инвариантными ко многим текущим изменениям социальной среды. Парадигмы во взаимосвязанном состоянии стабильны и устойчивы к изменениям среды, но, тем не менее, постепенно накапливают «мутации». Когда этих «мутаций» образуется достаточное количество, всего лишь «одна последующая капля» приводит к необратимым последствиям в базисной структуре мышления. Но изменить базисную структуру мышления просто так, декларативно или  «силовым» образом невозможно или крайне сложно. «Мутация» парадигм в рамках той или иной базисной структуры мышления - неизбежный процесс, который асимметричен по своей природе. Асимметричное накопление «мутаций» в базисной структуре мышления неизбежно приводит к многочисленным проявлениям противоречия между его историей и логикой. И хотя людям известны различные методы его разрешения, как варварские, так и относительно цивилизованные, все они качественно однородны, а их применение приводит только к локальным, временным результатам. Даже в условиях глобального противостояния асимметрия мышления у людей остается прежней, а различные парадигмы целеполагания неотличимы от многовековых стереотипов их поведения. Тривиальность, прозаичность мышления - это тот фон, на котором исторический процесс становится необратимым  и буквально склоняет человека, людей, общество пытаться решать только стереотипно даже сложные противоречия, обращаясь то к трагедии, то к фарсу.

     Необратимость истории и асимметрия мышления человека иносказательно описаны в Библии, в её начале, где говорится о «грехопадении» людей. Если читать Библию внимательно, отбросив всякий догматизм, то можно понять, что произошедшее в Раю событие грехом, о котором проповедует богословие, называть нельзя. Идея первородного греха всегда вызывала сомнения и подвергалась самым разным нападкам, опровержениям. Однако, вопреки всему, эта идея жива до сих пор. И хотя это всего лишь историческое заблуждение, сама эта идея так глубоко проникла в мышление людей, что кажется с её «изъятием»  пропадает заметный пласт культуры, искусства, литературы, да и от науки, пожалуй, мало что останется. И действительно, из религии, которая базируется на идее первородного греха, выросла философия - родоначальница всех наук. Более того, эта идея в далеком прошлом стала именно тем невесомым импульсом, который повлек за собой цепную реакцию изменений в базисных культурах мышления у людей. Первородный грех - это конечно чрезмерно жестокий приговор, но, что удивительно, он оказался на редкость действенным средством для становления качественно новых базисных культур мышления. Приговор Адаму и Еве, вынесенный богословием, несправедлив. Остается надеяться, что он не окончательный и, возможно, история ещё расставит всё на свои места. Ведь такое отношение людей к своим предкам, началу своей истории  скрывает основное в христианстве – подобие человека своему Творцу, Богу. Если человек действительно подобен Богу, как это указано в Библии, то будущее нашей цивилизации не предопределено, поскольку развитие истории и логики, веры и знания всегда начинается асимметрично. Никому не известны все нюансы будущего развития человечества, а Библия просто предупреждает людей о сложностях предстоящего пути к Истине. Предупреждает, что для успешного решения стоящих перед людьми задач они должны, в конечном счете, самостоятельно осознать самое главное в религии – в чем их подобие своему Создателю, Творцу, Богу. И здесь интрига грехопадения уже сыграла свою роль, исторически и логически исчерпав себя полностью. Она не может дальше так же эффективно, как раньше, вразумлять людей, чтобы они опять и опять возвращались к началу своей истории, но теперь уже за поиском своего подобия Богу. Для этого нужен иной импульс, идущий изнутри самого человека, с тем чтобы изменить базисную структуру мышления и осознанно повлиять на своё будущее. Продолжать и дальше апеллировать к первородному греху, не совершенному людьми, бессмысленно. Его в прошлом нет и, несмотря ни на что, никогда не было. Настоящий грех - не в прошлом, а в настоящем людей. Он может проявиться и в их будущем. Такой грех не всегда очевиден, поскольку способен быть сиюминутным, в каждом мгновении нашей жизни и потому неразличим, невидим. Он как призрак, как мираж ведет каждого из нас среди социального хаоса «невинных» заблуждений, уводя от Истины, незаметно погружая всех во всё поглощающий Обман.   

     Необратимость истории в условиях господства стереотипов в мышлении людей подводит нашу цивилизацию к глобальной проблеме своего самосохранения. Решение этой проблемы невозможно без того, чтобы не изменить многие, многовековые стереотипы в поведении людей. Например, считается, что немцы стремятся всегда быть педантичными и любят пунктуальность и порядок, а японцы и китайцы следуют выбранным веками схемам поведения. Движение  мысли у них логично и прогнозируемо и это хорошо, поскольку является основой стабильности и преемственности. В отношении русских тоже есть стереотип о «загадочной русской душе». Но, как можно убедиться, вся загадка русской души состоит в том, что движение русской мысли, в отличие от других, более чем у всех, непредсказуемо. Однако, пока такое ценное качество мышления, как способность мыслить вопреки господствующим всюду трафаретам, остается невостребованным. Между тем только подобное качество мышления, когда мысль не считается ни с господствующей всюду логикой, ни даже со здравым смыслом, когда базисная культура мышления подвергается любым попыткам сделать её как у всех, может совершить невозможное – изменить весь ход истории. Страстное или молчаливое сопротивление любым, как мягким, так и жестким, требованиям «быть как все»  и, одновременно, собственное желание все же изменить свою жизнь приводят русского человека к глубокому душевному разладу, метаниям и крайностям.  Этим же объясняется судьба русского народа и то, что при бесконечных «перестройках» сущность России не меняется. Одновременно, Россия – страна величайшей духовной жажды, о которой А.Блок писал:

Мы любим все – и жар холодных чисел,
И дар божественных видений.
Нам внятно все – и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений.

     Оборотной стороной такой духовной жажды является наше культурное варварство и бытовое хамство. Явно затянувшееся топтание на месте и поиск возможности все же как-то изменить базисную культуру мышления, а не только политический, экономический и иной фон, рождает бесконечные эсхатологические ожидания в жизни. Вот и религия продолжает помещать сферу религиозного идеала в недостижимую область, за пределы земного мира. Земная жизнь рассматривается как скорбная юдоль, а идеалом считается человек, отказавшийся от мира. Но такое отрицательное отношение к окружающему миру, быту, собственной истории приводит к тому, что окружающее загажено, а порой просто отвратительно и жалко. При этом политические и экономические баталии последних десятилетий остаются оторванными от жизни и не идут дальше обычной демагогии.

Вчера мы хоронили двух марксистов,
Тела одели ярким кумачом.
Один из них был правым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чем.
Ю.Алешковский

Периодическое охаивание своей истории, переписывание и похороны её бесценных страниц, мечтание о какой-то демократии по образцу, с тем чтобы русские и Россия стали как все, - просто убоги.   

     Не только в России, а всюду и во все времена люди, как могли, творили свою историю, но не осознавали и не понимали её логику, а потому до сих пор отказывают историческому процессу в единой для всех сути.  Это приводит к тому, что  значимость обычного человека в истории часто низводится до роли исполнителя чуждой ему воли. Эта воля никому конкретно не принадлежит, а витает между всеми как дух, вирус зла, разрушения, гибели, уничтожения. И хотя созидание невозможно без разрушения, этот вирус зла очень часто успевает поражать в людях главное - их мышление, разрушая в них возможность стать по-настоящему разумными существами. Как эпидемия он проникает в культуру мышления людей, наций, народов, цивилизаций, приводя постепенно их способность адекватно размышлять к дистрофии. Дистрофия культуры мышления всегда начинается с элиты и проявляется в различных сферах её деятельности: политике, экономике, религии, науке, искусстве. Эгоизм в политике и экономике, догматизм в религии, отрицание единой цели развития науки, искусства, литературы - все это лишь отдельные симптомы дистрофии культуры мышления. От элиты эта эпидемия распространяется в глубинку,  вниз, в широкие народные массы, что рано или поздно  приводит к волнениям, революциям, войнам, к тому, что справедливо называют социальным хаосом. Но даже после очередного преодоления социального хаоса ценой невероятных усилий, потерь, страданий народа все возвращается «на круги своя»,  вырождаясь всюду в политическую болтовню и фарс. С этих симптомов   дистрофия культуры мышления опять и опять начинает своё стремительное разрастание. Она во все времена стремилась к экспансии с тем, чтобы преодолеть любые границы и распространить свою деструктивную логику на глобальный исторический процесс, пытаясь охватить весь мир своей пандемией. Но, как бы там ни было, история неподсудна, а бесценная кладовая опыта всего человечества и сама давно судит нас за то, что в ней уже произошло, происходит или произойдет завтра.   

     История всех народов содержит богатейший материал для размышления о  проблеме  культуры мышления.  Эта тема является едва ли не главной в литературных произведениях русских писателей и философов. Среди них первым, вероятно, был Грибоедов. В своей пьесе «Горе от ума» он показывает, что причина трагедии главного героя и несчастий остальных персонажей комедии – их собственная культура мышления, несоответствие их представлений о жизни самой жизни. К концу пьесы каждый из её персонажей оказывается несчастным, но самым несчастным из всех является главный герой - Чацкий. Чацкий, самый умный  в комедии, глубоко симпатичный автору, не может сделать так, чтобы девушка полюбила его. Он, веривший только в свой ум, в то, что девушка не может предпочесть ему дурака, разочаровывается во всем. Ведь все, во что он верил, не только не помогло ему завоевать сердце любимой, но, наоборот, оттолкнуло её навсегда, а общество объявило его сумасшедшим. «Ум с сердцем не в ладу» - вот основой конфликт, который выходит за рамки этой пьесы и указывает на главную проблему в культуре мышления. Проблема культуры мышления представлена и Тургеневым в его произведении «Отцы и дети», где сам автор не понимает, что ему делать со своим, еще совсем молодым героем романа - нигилистом Базаровым. В результате автор приводит разочаровавшегося во всем героя своего романа к преждевременной смерти. Печален  финал этого романа с описанием могилы Базарова и вечного покоя вокруг нее. Оптимизм, который пытается внушить читателю автор, сообщив о «…великом спокойствии равнодушной природы» или рецензент Писарев, когда писал, что: «Умереть так, как умер Базаров, - все равно, что совершить подвиг» - это всего лишь красивые литературные жесты, скрывающие трагизм непонимания смысла человеческой жизни.      

     Совершенно особое место среди русских писателей, обращавших свое внимание к культуре мышления людей, занимает А.П. Чехов. Он всем своим существом почувствовал страшную зависимость человека от невидимых, но властных и явно бездушных стереотипов, ведущих мышление людей к дистрофии. Жизнь, похожая на смерть, привлекала и занимала этого талантливого писателя и потому герои его зрелых произведений постоянно пытаются приспособиться. Вся энергия героев в этих произведениях направлена не наружу, а туда, где под её натиском чуть-чуть приоткрывается главная тайна - беспомощность их культуры мышления. Они ничего не могут создать, хуже того, всё видимое только разрушают своим говорением, пассивностью и бездействием. О новой, счастливой жизни у Чехова говорят только молодые и неопытные люди, которым все грезится своё счастье, своя любовь и всеобщее обновление. Многие из них всё чего-то ищут, к чему-то стремятся, но все делают не то, что нужно. Каждый поглощен только своей жизнью и равнодушен к жизни других, а потому и судьба у чеховских героев странная: напрягаются из последних сил, но внешних результатов не получается никаких.  Всех их очень жаль, но сами они приспособить к себе внешний мир не умеют, а то и не хотят. Везде царит скрытое, фанатичное убеждение, что все должно быть направлено к целям, ничего общего с устроением человечества на Земле не имеющим. Чехов - любимый писатель многих и не только русских людей,  но складывается впечатление, что скрытым соавтором его последних произведений является один из самых загадочных авторов Библии - Экклезиаст.

     Известно, что учители иудейства долго спорили, прежде чем решились предоставить Экклезиасту место рядом с другими творениями мудрецов. Книга этого загадочного автора едва ли не самая странная из всех библейских книг. Её авторитет был предметом острейшего спора. Многие считают, что эту книгу спасло от исключения из канона, главным образом, то, что она приписывалась царю Соломону. В действительности, не в царе Соломоне дело. Содержание этой книги нельзя брать в отрыве от Библии, хотя она и выглядит внешне прямо-таки антиподом библейской веры. Неизвестный философ, вошедший в историю под именем Экклезиаст, поднес людям чашу с горьким напитком, и они его выпили до дна. Но то был напиток, без которого в Библии недоставало многих красок падшего мира, а сама идея грехопадения оставалась бы не столь убедительной и потому не могла быть «последней каплей», так необходимой для изменения базисной культуры мышления у людей. Только испив этот горький напиток, люди, видимо, окончательно склонились к тому, что происходящее в их жизни не содержит в себе истинного блага даже в малом. Поэтому смысл, суть жизни следует искать только в аскезе, отрешенности, поисках совершенства за пределами зримого мира. В этом же направлении еще раньше пошла индийская и, частично, греческая мысль, а затем и христианские проповедники стали высоко ценить Экклезиаст, видя в этой книге только осуждение суеты во имя вечного и нетленного. Да и сейчас, по прошествии столетий со времени включения этой книги в состав Библии, очень трудно спорить с её содержанием. Там всё кажется правдой, трудно что-то подвергнуть сомнению, тем более, что автор противоречив и всюду опровергает себя сам, виртуозно опережая мысль читателя, не оставляет ему «лазейки» для собственного мнения. Экклезиаст буквально обволакивает мышление, рассудок читателя своей горькой правдой, но когда она становится невыносимой, успокаивает тем, что «всё суета сует, всё – суета». И эта крылатая фраза работает до сих пор, очерчивая сотни лет пространство нашего земного бытия. Но теперь все очевиднее, что с каждым её повторением люди делали свою цивилизацию все более и более замкнутой, искусственно отгороженной от окружающего нас мира. Конечно, Экклезиаст – это полезный для нашей истории миф, который содержит полезную информацию о прошлом, но не является руководством к познанию истоков реальной жизни.

     Всё, о чем написано в Библии, а особенно в самом его начале, нельзя воспринимать буквально, поскольку та ценная информация, которая там есть,  неминуемо ускользнет от осознания читателей. Более того, само мышление читателя, если оно будет воспринимать все сказанное там буквально, просто повторит тот путь, по которому люди уже прошли многократно. Такое внешнее прочтение Библии ничего нового для себя, для культуры своего мышления читатель там уже не найдет, кроме того, что из века в век повторяют богословы. Однако, если попытаться проникнуть в суть написанного, то многое увидится совершенно в ином свете. Например, змей в главе о грехопадении, самый мудрый из созданных Богом тварей, – это не искуситель, черт или в буквальном смысле животное, которое там обитало, а образ, который был необходим для того, чтобы выразить всю сложность становления базисной культуры мышления человека. Змей – это образ интуиции, от которой как от первичного импульса образовалось рациональное направление в развитии мышления человека. Но сама интуиция, дав толчок рациональному мышлению, приостановилась в своем развитии, задержалась, поскольку её развитие на тот момент было преждевременно. Тут важно обратить внимание еще на то, что интуиция проявилась именно в женщине, а не в мужчине. Более того, в женщине интуиция пробудилась не женская, а только мужская. Адам воспринял мужскую интуицию от Евы как руководство к действию.  Мужская интуиция принципиально отличается от женской, а её господство над женской ведет к асимметричному развитию мышления человека. В односторонней перспективе такого развития асимметрия, хотя и лежит в начале становления рациональной культуры мышления, неизбежно ведет её к дистрофии. Может показаться, что Бог осудил человека за выбор рационального пути развития своего мышления. Но ведь он сам создал своё подобие и сказал, что Адам и Ева теперь как мы, знающие добро и зло. Что это означает? Да то, что Бог и его подобие - человек несут в себе одновременно два типа интуиции - женскую и мужскую. Поэтому эти интуиции только в своем единстве способны открыть человеку единую логику, подобную той, на которой основано творчество Бога. Создав человека, Бог оставил его наедине с главной тайной своего творчества – сотворением своего подобия. В этом подобии хранится ключ к ответу не только на бесконечные вопросы науки, религии, истории, а сам источник, ведущий к вечно живой Истине. Бог, создав человека, предоставил ему возможность творить историю и выбрать свой путь к Истине, но Логику своего творчества не передал, оставил при Себе. Оставил потому, что только Он способен вместить её всю от начала до последнего мгновения в свой Разум, только Его она дополняет до целостной Личности, до Его собственного индивидуального «Я».

     У человека, нации, народа, цивилизации есть общая со всеми история, но её логика воспринимается на каждом из этих уровней по-разному.   Известная нам история до сих пор не несет в себе осознаваемой людьми единой логики. Для людей она хаотична, раздроблена, противоречива и потому в её мишуре для каждого нового поколения существует реальная опасность потерять главное - ценность человеческой жизни. Ценность жизни может ускользнуть и от обычного человека и от любого, сколь угодно выдающегося ученого, как от простого ученика. Подобный ученик присутствует в трагедии И.В.Гете «Фауст». Он приходит поступать в университет и, говоря с Мефистофелем, принимает его за известного ученого Фауста. Сам ученый, не желая никого видеть, позволил Мефистофелю заменить себя, для чего тот надел профессорскую мантию и университетскую шапочку Фауста. Мефистофель высокомерно поясняет ученику главное заблуждение, которое лежит в основе культуры мышления людей, наук, логики. 

Суха, мой друг, теория везде,
Но древо жизни пышно зеленеет!

     Фигура Мефистофеля в трагедии «Фауст» загадочна. Мефистофель надсмехается над людьми, хотя сам представляет из себя, по сути, довольно жалкое создание. Да, он знает нечто о тайне сотворения человека и мира, но Логика творчества Бога ему недоступна. На вопрос Фауста: «Как звать тебя?» он «виляет», но затем всё же отвечает: «Частица силы я, желавшей вечно зла, творившей лишь благое». Дальнейший диалог дает основание предположить, что Мефистофель при всей его осведомленности знает своё место, но всячески скрывает это. В этой связи интересен разговор Бога и Мефистофеля о Фаусте. Господь спрашивает его: «Ты знаешь Фауста?», а тот отвечает: «Он доктор?». Но Бог поправляет его: «Он мой раб», хотя, тут же говорит о человеке, что он: «Пока еще умом во мраке он блуждает, но истины лучом он будет озарен; сажая деревцо, садовник уже знает, какой цветок и плод с него получит он». Все содержание трагедии «Фауст» убеждает, что Господь в очередной раз отправил Мефистофеля к людям с тем, чтобы  черт сам еще раз убедился, что рабом Бога является он, а не человек. Черт знает нечто о творчестве Бога, но ни за что не скажет правду человеку, поскольку его разум, мышление ограничено одной только мужской интуицией. Если он проговорится о тайне перед человеком, то это уже будет не черт, а иная разумная сущность. И.В.Гете создавал своё произведение очень долго и вложил в него довольно сложное для однозначной интерпретации содержание. Но все же, в нем видна главная идея, которая состоит в том, что Истина существует. Автор воплотил в Фаусте то основное, чего  действительно недостает культуре мышления человека для его приближения к Истине – женственности. Вечно женственное в культуре мышления воплощает в человеке ту силу любви, которая постоянно обновляет жизнь и возвышает его до Истины «И женственность вечная сюда нас возводит». Женственность – это всё объединяющая фундаментальная взаимосвязь, основа, базис божественной Логики, построенной на абсолютно простом принципе, доступном для понимания человеком. В этой простоте и взаимосвязи открывается подобие культуры мышления человека и творчества Бога. Только кажется, что этого не может быть потому, что об этом молчит Библия, молчит наука и даже один из  выдающихся логиков «всех времен и народов» К. Гёдель, совершивший, как считают,  настоящий прорыв в теории познания, тоже молчит. Молчат философы, ученые, богословы, политики, интеллигенты, работники культуры - молчат все. Молчат потому, что каждый и них занят только своим делом. А в это время  «…древо жизни пышно зеленеет!»