Навеки твой Из цикла Диалоги ангелов

- Тише.

- Что?

- Тише, говорю. Нас кто-то звал…

- Да тебе показалось…

- Говорю же, нет.   Ну что, слышно?

- Что-то…. не понятное. Ветер, скорее всего, разгулялся…

- Да какой там ветер… Женский голос, ты что, не слышишь?

- Кажется, кто-то плачет…

- Да, теперь уже слышно…. Какая-то женщина плачет.

- Давай пойдем, посмотрим, что там случилось?

- Но ведь нас же не звали. И у нас обход. Ты же сам знаешь устав: «Пока к нам не обратятся, мы не имеем права вмешиваться».

- А мы и не будем вмешиваться, просто посидим рядышком, и послушаем, что там у нее случилось? Может, она просто почувствует наше присутствие, и ей станет легче, а?
- Ну, давай. Только не долго, чтобы успеть все, что запланировали.

- Не могу так больше….  Устала.  Сил нет.  Слава Богу, что когда-то в этом мире все заканчивается. Поскорее бы…  Он ушел, а я не могу дождаться, когда уйду следом. Никогда не думала, что моя жизнь будет на старости лет, вот такой: работаешь от зари до зари, а труд твой никто не ценит, никто спасибо не скажет.
 
А ведь старалась, же… делала все, чтобы было хорошо. С добром к людям шла, и жалела, и помогала, когда могла…

А вот теперь осталась одна, без мужа. Невестка шепчет мне вслед «побыстрее бы тебя не видеть»,  сыну некогда, родная сестра никак не может простить, что квартира у меня была больше, у мужа должность выше, и мой красный диплом, даже сорок пять лет спустя, все еще остается бельмом в ее глазу.

 И я устала ей повторять, что чтобы иметь все это, мне приходилось работать в два раза больше, несколько лет одной тащить на себе семью, пока муж приходил в себя после кризиса, и не работал нигде, и выбивать для него то самое место, от которого ее муж отказался, по причине того, что там мало платили, пока… 

Да что там говорить…. ведь он тоже не знал, что это предприятие выкупит итальянская компания, и все вот так вот развернется. Никто этого не знал – только Бог, у которого я работу для своего мужа выпросила.

А ведь каждое воскресенье ходила в церковь, и посты соблюдала, и верила….
Работать,  верить и любить, и все непременно образуется – эти средства доступны каждому, и что я могу сделать, если не все хотят ими пользоваться?!

Вот так вот молитвой и верой все образовалось. Бог помог. Но когда Валерий был жив – все было по-другому. Муж знал об этой ревности со стороны родственников, но он шутник был, всегда умел развеселить, поддержать, и с ним я действительно была, как за каменной стеной. Любил он меня и любовью спасал от несправедливости этой. 

- Степановна, ты у нас начальница, или как? Не пристало из-за чьей-то зависти, погоду в доме портить.

А я ему говорила: «Валерочка, ну какой - такой зависти, это же сестра моя родная! И люблю я ее. И сердце разрывается, что никак она понять меня не может. Стена между нами образовалась, каменная и с каждым днем, она становится все тверже».

- Ну, ничего страшного, - отвечал он, - поумнеет, и все образуется. Все когда-то через это проходят, если хотят иметь хорошую погоду в доме и не менее хорошее здоровье.

- Вот ты у меня, Зиночка, почему, думаешь, такая счастливая? Потому что я тебя люблю.

- Да иди ты, - отвечала я ему ласково. Я привыкла уже, что если есть что-то хорошее – то это всегда именно его заслуга, - позволяла я ему эту слабость. А он, когда видел, что я не возражаю, так и меня хвалить сразу начинал.

Говорил: «А ведь любить Зинка, так, по-настоящему, ты меня научила!!! Да, да, пока не встретил тебя, не знал я, что это такое. Ольга злобной бабой была, все ей не так и не эдак, все ей враги, и сколько бы ни было денег, всегда у кого-то было больше, лучше, а у нее все плохо…».

Пять лет каторги – и стал я философом, благо не алкоголиком, как все мои бывшие друзья. Они, как услышат, как Ольга на меня орет, так сразу рюмку и протягивают, мол: «Приходи, обсудим, все поймем, сами тоже не хило вляпались». «А давайте друг друга поддерживать…» - так они поддержкой своей друг друга на дно и утащили.

 А я начал выход искать в другом - книг за это время начитался ого-го сколько, нужно же было куда-то бежать от этих скандалов, и я бежал в другие миры, придуманные кем-то. Там и находил ответы на все свои вопросы. А Зеленый Змий – он не лучший советчик, и это можно даже не проверять, а просто посмотреть на тех, кто с его помощью раны душевные лечил.

- А потом я встретил тебя. Никогда не забуду, как мы с тобой друг к другу притирались, первое время. Я носки, как и привык, по дому разбрасывал, ты, первое время, молча складывала их в корзину, и ни разу даже вида не подала, что тебя это как-то раздражает. А Ольга с первых же дней орать начинала, и вот так вот, начиная с носков, тюбиков от пасты, крышки унитаза, началась нехилая война, которая длилась пять лет.

Ольга воином была, и мне не хотелось ей уступать, потому, что я мужчина, и если война – то война. И на ней, как говорится, все средства хороши.

- А ты не воин, Зиночка, ты – Женщина. И умеешь послание, одной тебе известным способом донести, но так, что два раза повторять не нужно. Зауважал я тебя тогда, когда ты просто пришла и сказала: «Давай договоримся, по дому одежду не разбрасывать. Белье, носки сразу же в корзину, рубашку в стиральную машину закидывай, чтобы все вокруг нас было таким же красивым и чистым, как наша любовь».

Я долго крутил в голове эти слова. Они никак, по - началу  в голове не укладывались. Я не привык такое слышать, ведь я к тебе переехал сразу же из зоны боевых действий, и там несколько другими словами мы обменивались.

Первые дни я думал – ты шутишь, или жизни еще не видела.
Я продолжал жить в привычном для меня режиме, и ждал, как надолго  тебя хватит?
Я был уверен, что когда-то твое терпение лопнет, и я услышу о себя то, что никогда еще не слышал.

Но никак не ожидал я, что никогда больше ты об этом не заговоришь.  Я продолжал бросать носки там, где приходилось, ты ничего мне не говорила, но и в корзину класть их не стала. И когда однажды,  чистых носков в доме не нашлось, пришлось ходить по дому и собирать все, что разбросано – вот тогда-то и пришли мне эти мысли: Не строит, не поучает, не орет, но и не пресмыкается, на голову ей не сядешь, ноги об нее не вытрешь, любит, но не навязчиво, ухаживает, но жалостью не унижает, дарю подарки – радуется, не дарю – ждет, не ноет, потому что ей, кажется, хорошо со мной, и потому, что, кажется, она меня любит.   

И тогда я понял, что имею дело с  женщиной, которой не нужно манипулировать другими, чтобы что-то получить, которая не будет состязаться с мужчиной ни в какой области, потому что ей это не нужно, и которая никогда никому ничего доказывать не будет, и возвышаться, унижая других она тоже не будет, и жить с человеком только из соображений выгоды, ей тоже не интересно, потому что…. она Женщина! Такая, каких я никогда еще не встречал.

И она, моя Женщина!

Я себе так и сказал: «Астахов, ты с Женщиной живешь, а ведь себя, как…».
Я собрал все носки в доме,  и подумал: А ведь это даже удобно -  пришел с работы, сразу в душ, там же переоделся, рубашку в стиральную машину забросил, носки в корзину, одел свежее белье, и тебе приятно, и жена о тебе знает, что ее муж не такой, как все… Ну,  или большинство…

А ты Зинка, помнишь, как я привыкал к твоей привычке по три часа собираться.  Мозг просто разрывало на части, потому, как не важно, куда ты собираешься: на день рождения, в магазин, на дачу, или в гости к кому-то – время на сборы – три часа. 
Я за это время успевал газету от корки до корки прочитать, к соседу сходить, собаку выгулять, и возжаждать всем сердцем никуда не идти.

Однако, решил я бороться с твоей привычкой теми же методами, которыми ты боролась с моими привычками.

Думал я: с каким бы вопросом мне к тебе подойти, чтобы не обидеть?

Сначала подумал похвалить, что у Саньки жена всегда быстрая на подъем и на сборы тоже у нее времени не так много уходит,  и всегда при этом выглядит великолепно, - как он хвастался мне однажды.

Но потом понял, что ты Женщина, и однажды ты заставишь меня разложить на молекулы, что конкретно я имел в виду, и что бы я ни ответил – ты мне так и не поверишь, что все это было сказано только для того, чтобы ты ПОБЫСТРЕЕ СОБИРАЛАСЬ!!!!! ПОТОМУ ЧТО Я ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ТАК ДОЛГО ЖДАТЬ! И, ВИДИТ БОГ, САМ ЕЩЕ НИКОГО НЕ ЗАСТАВЛЯЛ СТОЛЬКО ЖДАТЬ!!!! ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ ЗАХОТЕЛ  - ТО НЕ СМОГ!

Перебрав кучу вариантов, я осознал, чем хитрее вопрос – тем хитрее ответ.
И решил я, сказать прямо: «Зин, давай договоримся, ты же не любишь ждать, когда я мусор вынесу – вручаешь мне его прямо у порога».

«Не люблю» - отвечаешь ты.

«А когда лампочку нужно поменять – тоже ведь не любишь ждать».

«Не люблю» - соглашаешься ты.

А когда ночью ко мне прижимаешься, будишь меня, когда я уже сплю, - тоже ведь не хотелось бы, чтобы я сказал тебе: «Подожди до завтра».

«Нет» - отвечаешь ты.

Вот и для меня пытка, когда женщина так долго собирается. Поэтому хочу попросить тебя об одолжении: «Ты не могла бы начать собираться раньше, чтобы, когда я прихожу домой – ты уже была собрана, а если мы куда-то собираемся утром – то, просыпайся раньше, что - ли, чтобы мне не приходилось тебя долго ждать».

И ты меня услышала! В последующие 35 лет, что мы с тобой жили вместе, я так и не знал, сколько времени тебе нужно, чтобы собраться? Не знаю, Зинка, как у тебя это получилось, но понял я, в который раз, что женат на Настоящей Женщине!

Вот так и жили мы с ним, душа в душу, все 35 лет, что были вместе. Он оберегал меня своей любовью, я укутывала его своим теплом. Жили, сына растили, и любили друг друга.
Не знаю, Господи, слышишь ли ты меня, может, Ангелы меня слышат?

Мне нужно было кому-то это рассказать. Я люблю говорить о нем, да не с кем. Молодежь живет сейчас совершенно другими потребностями. Забывают они о семейном очаге. Не знают, что ли, что защиту от жизненных невзгод именно там нужно получать. Не строят они свой очаг.

Дома строят, комфортом себя окружают, а учиться любить и понимать друг друга – не хотят. Не знают они еще, что в любви точно так же, как и при строительстве дома, начинать нужно с прочного фундамента. А это – уважение, вера и любовь на самом основании, потом ведь поздно будет. Один сквозняк, второй – и трещины пойдут. Но самое главное – умение и желание принять и понять мир другого, таким, какой он есть.

И цель обязательно должна быть – создать счастливую и крепкую семью, и любить друг друга, до самой старости.

Если цель есть такая и желание что-то делать для этого – то все непременно получится, и семья будет крепкой, и защита от невзгод этого мира будет сильной.

Мы же болеем чаще всего, не от холодных ветров, простуд, а от одиночества.  Того самого, которое испытываешь в кругу близких тебе людей, когда нет понимания, доверия и любви.
Он часто мне говорил: «Знаешь, Зинка, я если бы я тогда тебе не позвонил, побоялся, что не интересен тебе буду, и ты не захочешь быть со мной, ведь я же еще на тот момент женат был, правда, боеприпасы заканчивались уже, и у нее и у меня. Война – войной – но она ведь не может длиться вечно, нужно где-то восстанавливаться, сил набираться. Не знаю, Зин, что бы было дальше, со мной?. 

Не помню, как набрал твой номер, но, слава Богу, добрый Ангел шепнул мне на ухо, что можно попробовать, - спасибо ему.

Я позвонил тебе, уставший и от войны, и от потерь и от бессмыслицы…. И только с тобой я узнал, что есть и другая жизнь, где все может быть  по-другому.
А если бы не позвонил? Побоялся? Засомневался? Ты же Зинка всегда такой эффектной была, думал я, что ты окажешься мне не по зубам. Не знаю, как решился на это?
Но знаю точно, что жизнь наградила меня за этот смелый шаг сполна, твоей любовью, спокойствием и теплом». 

Вот так мы жили, нашли где-то в этом огромном мире друг друга, притяжение было сразу, но никто из нас двоих не поверил, что это и есть то самое чувство, в котором можно увидеть отражение Бога. Прошло полтора года, и,  слава Богу, любовь растопила недоверие в наших сердцах, он позвонил, и я решила, что стоит попробовать еще раз. Может и правда, это то самое…. Так оно и оказалось. Ни дня не пожалела об этом.

А сейчас он ушел…

Я осталась с сыном, который днями смотрит телевизор, по выходным играет в бильярд, и круглые сутки ругается со своей женой - моей невесткой, которая думает, говорит и мечтает только о деньгах, машинах, квартирах и о том, как бы просто так получить то, во что не вложено ни цента.

- Сестра все также волком смотрит на меня.

И я вот думаю: а что дальше?

Ради чего дальше жить?

- Жалко мне ее, - шепнул Ангел, вставая со скамьи, на которой сидела женщина. 

- Ты же знаешь, жалеть нельзя. Хочешь помочь  - помоги.
 
- Хочу… Но ведь она не просит о помощи, а значит – не имею права делать это.

- Нужно что-то придумать…

- Например? Невестку обратно к маме отправить? Сестре телефонный кабель отрубить?

- Да нет же….. Ей нужен какой-то смысл найти. Чтобы было у нее что-то большее, чем бытовые размолвки.

- Например?

- Нужно быстренько смотаться к ней в дом, и там посмотреть ее интересы, может что - то интересное найдем.

- Отличная мысль.

- Смотри, в комнате все только и говорит, что о нем.

- Это и понятно – воспоминаниями одними и спасает себя женщина.

- Воспоминания – это хорошо, но ведь жизнь продолжается, и каждый день приносит что-то новое. Прячась в прошлом – они закрывают для себя будущее. Нужно чтобы она обрела какой-то смысл, который будет вести ее дальше, а в ларец с воспоминаниями пусть заглядывает иногда, чтобы поделиться своей радостью с теми, кого любила. Ведь это же возможно. Они всегда рядом, и иногда получают белые крылья, чтобы оберегать тех, кого любят.

- Кажется, я нашел…

- Эй, ты чего крыльями машешь… Осторожно, ваза!!!

- А потому и задел крылом вазу, что сама она к ней вряд ли доберется.

- Так ведь ваза дорогая! Разбилась, по твоей, между прочим, вине. Как компенсировать будешь?

- То, что в вазе, дороже…

- А что там?

- Письмо. Валера, незадолго до смерти, оставил ей письмо. Но не успел сказать об этом.
И если бы не я, со своей внимательностью, она бы еще не один день продолжала плакать на скамейке в парке, рассказывая ветру, деревьям, Богу и нам с тобой, историю своей любви.
- А ты читал письмо?

- Нет, не читал. Это ее, личное. Хотя… я догадываюсь, о чем мог написать человек, который так нежно любил все 35 лет, в своем последнем письме.

«Зиночка, ты не думай, милая, что я покинул тебя и забыл, - нет, это не так. Такое вряд ли забудешь, даже за порогом Земной жизни.

Мне кажется, я и приходи только для того, чтобы встретиться с тобой и чтобы ты научила меня любить.

Мне всегда казалось, что рядом с тобой я стал другим человеком, но только сейчас я понял, что рядом с тобой, я впервые увидел себя таким, какой я есть на самом деле.
Ты открыла мне, кто я? И научила меня быть собой.

С тобой я впервые понял, что Любовь – это не только притяжение двух людей, но еще и желание пройти Земной путь глядя в одном направлении.

Это было лучшее путешествие, под названием «Жизнь» и я хочу поблагодарить тебя за то, что ты научила меня идти по этому пути с любовью.

Я люблю тебя. И буду любить всегда.

Но ты не думай, что я заканчиваю свое письмо на этом, и оставляю тебя наедине с тем, что тебя окружает.

Моя любовь, как и прежде, будет оберегать тебя от всех невзгод этого мира. Об этом я попросил у Ангелов, и они мне в этом не отказали, они будут рядом, ты только позови их.
Пообещай мне, что будешь беречь себя и нашу любовь, которой было пропитано все, что окружало тебя. Не позволяй никому  вытеснить ее из твоего сердца, разума и души.
Я знаю, что ты сейчас подумала о сестре своей – Жене, я, признаться, тоже подумал о ней. Представляю, как она в тебя вцепились, когда я ушел. Снова, наверное, пыталась вызвать у тебя чувство вины, по любому поводу – они у нее всегда находятся. Понимаю я, как сложно тебе одной справляться со всем этим.

Мне бы хотелось  отправить ее к белым медведям, чтобы она там провела свои блестящие манипуляции. Но, понимаю, что неизвестно еще, кто кого?

Поэтому мой тебе совет, отправляйся в путешествие: музеи, монастыри, парки, дворцы – этот мир очень красив, и самое время осмотреть его внимательнее. Мы с тобой планировали совершить это путешествие вдвоем, когда наступит старость, но так его и не осуществили, поэтому у меня будет просьба, сделай это за нас двоих.

На телефоне установи автоответчик – пусть Женя терзает его. Она упорная, думаю, и его  разговорит, глядишь, у нее новые собеседники появятся, которые готовы, не возражая, не испытывая  дальнейших душевных терзаний, выслушать и принять на себя все, что требуют от них профессиональные манипуляторы, вроде твоей сестры.   
   
А ты себя береги.  Возьми фотоаппарат, и отправляйся любоваться красотой этого мира.
Что касается сына….  Знаю я, что его эгоизм причиняет тебе много боли.
И чтобы эта боль не стала бесконечной, я советую тебе позволить ему жить так, как он считает нужным.

Он привык, что ты все делаешь за него. Сейчас пришло время дать ему шанс сделать что-то самому. Невестке помаши ручкой, - у тебя это красиво получается,  - она ведь так хотела быть единственной хозяйкой в этом доме, и ничего при этом не делать.

А сама отправляйся в путь. Пусть знакомятся с бытом, и готовят пироги к твоему возвращению. Оставь им кулинарную книгу, надеюсь и верю, что общими усилиями они справятся.

Пиши мне письма. Рассказывай обо всем, что увидишь, что произошло, и сжигай. Так письмо придет к адресату. Это Ангелы однажды прошептали мне эту технику – я запомнил.
На этом, все. Люблю тебя.

Навеки твой, Валерий.

Она подняла письмо и несколько раз прочитала его. Это он – ее Валера, оставил ей письмо! Она знала, чувствовала, что он что-то обязательно должен был сказать еще…

Открыла тумбочку.... Там лежали вырезки из журналов мест, которые они собирались посетить: Прага, Золотое Кольцо, разводные мосты Санкт – Петербурга. И правда, есть столько всего, что нужно увидеть! – подумала про себя Зинаида. А грусть, воспоминания  - они подождут, к ним можно вернуться в любую минуту. А вот мечту, их с Валерой, непременно нужно осуществить!

- Мама, а зачем это ты сумку достала?

- Да вот, сынок, решила поехать  в Санкт – Петербург,  подругу навещу, да и город посмотрю.  Еще со школьной скамьи мечтала в Эрмитаже побывать, да все как-то времени не было, а сейчас, думаю, самое время.

А вы пока как-то без меня справляйтесь. Давно пора уже взрослыми становиться, не весь век же за маминой юбкой прятаться.