Первый глоток кофе и прочие...

            Филиппу Делерму посвящается

Хорошо встать рано утром в уютном теплом доме. Будильник должен прозвонить через пару минут, и ты понимаешь, что ты его обманул, не дал маленькому металлическому чудовищу испортить тебе начало нового дня. Первая победа. Кругом тишина, лишь в детских спаленках слышится спокойное посапывание, оно скорее и не слышится, а угадывается. Из кухни доплыл до спальни тяжелый чёрный шлейф кофейного запаха, невидимые руки тянут, тянут тебя побыстрее окунуться в его дурманящее царство.

Вот ты спускаешься по тёмной кофейной лестнице, обуваешь немодные, но удобные тапочки, подходишь к столу. На столе лежит белое в жёлтую клетку полотенце, на нём – хлебные крошки. О, где ты, утренний рано встающий поедатель хлеба? Идёшь в соседнюю комнату, там – серый густой туман. Ё... Ёжиком стоят в старинной фарфоровой пепельнице окурки. Ушёл бл... Ушёл близкий человек в холодное сизое утро.

Возвращаешься на кухню, там на крошках примостилась одинокая муха. Посмотрит она на тебя своими зелёными тоскливыми глазами и полетит по своим мушиным делам.

А за окном, прямо напротив – янтарный свет булочной. Но не достать до неё, не дотянуться, не выйти на улицу в голубой пижаме с мишками. Вот стоишь ты за окном и смотришь на них, на счастливцев, детей Д`Артаньяна с их клинками-багетами. Прогремит румяная продавщица свой «Бонжур!», вздрогнут невыспавшиеся мешкоглазые покупатели. А из глубины, из самого ванильно-марципанового жарева выглянет худой и уставший пекарь и подумает: «Эх, с… сахарные вы мои, я же ради вас каждый день в час ночи встаю, заливаю холодной прозрачной водой белую шелковистую муку, разбиваю в неё хрупкие куриные надежды… О чём это я? Пойти поспать, отдохнуть чуток.». И плывут мимо тебя кулёчки со сладкими на слух круассанами и шоколатинами. Время остановилось, замерло, и лишь знакомая глазастая муха вновь пролетит зачем-то по комнате.

Время остановилось, а кофе всё равно остыл. Нальёшь себе в белую пиалу остатки чёрного пиршества, поднесёшь к губам и … Закричит вдруг твой ребёнок в спаленке, и отступят тогда все кулёчки, кусочки, глоточки, и навалится на тебя прекрасная до ужаса жизнь. Возьмёшь на руки родное запотевшее существо, и вернутся тогда и сказочки, и ладушки, и бабушки, но уже – не для тебя. И разольётся горячим кофе по душе наше потерянное и вечное детство…

ноябрь 2009 г.