Не ходите, дети, в грозу гулять!

   Небо! 
 Много раз оно раскрывало передо мной свои просторы и, каждый раз, было разным!
 Для обычного человека небо - это воздушный океан, который дарит тепло или холод, радует или огорчает своими погодными капризами. Для пилота, небо - это рабочее пространство.
 
 Перед предстоящим взлётом  в небо, каждый пилот обязательно взглянет туда, куда он поднимется через несколько минут.
 Вот так и я, однажды, в прошлые, далёкие уже теперь годы, пристально вглядывался в причудливые облака, натекающие на аэродром, пытался разобраться в этом нагромождении, чтобы найти наиболее безопасный проход для предстоящего полёта.
 
  Вылет в Афганистан, с грузом боевого назначения, на самолёте Ил-76, представлялся не простым. Душманы вели активную борьбу с такими самолётами. Надо было обмануть их ожидания, пройти по необычному маршруту и, учитывая положение Солнца, не попасть под прицел "Стингера".
 
 По информации синоптиков аэродромной службы Чимкента, мощные грозовые облака сформировались на юге в виде отдельных очагов. Это обеспечивало  набор высоты и проход между грозовыми очагами на безопасном расстоянии с помощью бортовых радиолокаторов. На эту возможность рассчитывал и я.
 Пилотам известно об опасности входа в грозовую облачность. Многие из них, наверно, не раз испытали, чем грозит приближение к этой "чёрной горе" облаков. Мощные воздушные потоки бросают самолёт, как щепку. Не каждый воздушный лайнер может выдержать такую нагрузку.
 Активная грозовая деятельность беспокойством в душе отзывалась, каждый раз, после очередного раската грома. Правильно было бы отложить вылет, но это приведёт к нарушению графика движения по заявленному времени пересечения государственной границы. Для военного пилота, вылет по графику - это тот же приказ, который он обязан выполнить.
 Затянувшаяся загрузка самолёта явно осложняла задачу. Боевые комплекты залпового огня с осторожностью размещали в грузовой кабине самолёта. Погрузка шла медленно. 
 К моменту взлёта, я уже с тревогой смотрел на почерневшее небо, разрываемое всполохами молний.
  Взлёт произвели в напряжённом ожидании борьбы со стихией.
 - Шасси убрать!
 - Закрылки убрать!
 - Предкрылки убрать!
 - Мои команды шли в обычной последовательности.
 Тяжёлый самолёт медленно набирал высоту. Штурман доложил курс в небольшой проход между грозовыми очагами.
  Включив автопилот, я прильнул к тубусу радиолокатора.
 Проблески молнии в южном направлении, куда нам предстояло лететь, угрожающе предупреждали об опасности.
 Развернувшись на курс следования  между громадами облаков, стало видно, что единственный проход стремительно сужается и опоясывает самолёт сзади.  По неведомой причине, две мощно - кучевые системы облачности не перемещались по ветру, а сливались в одну сплошную облачность.
  Усиливающаяся болтанка явно демонстрировала нам опасность приближения к этой стихии. Но что же делать?
 Назад уже не возможно, при развороте мы попадём в "пекло", вперед опасно, выше не имеем возможности, нагруженный самолёт не сможет преодолеть этот грозовой очаг сверху.
 С надеждой всматривался я в экран радиолокатора, пытаясь найти спасительный коридор для прохода. Штурман не отрывал взгляд от своего экрана.
 Радиолокаторы позволяли нам выделить опасные ядра, и оставалась единственная надежда протиснуться между ними.
  При приближении к чернеющим громадам облаков, необычное свечение охватило самолёт: голубые огненные струйки бежали по лобовому стеклу причудливыми змейками и всё плотнее накрывали самолёт. Эти явления называются огнями "Святого Эльма". Возникают они при высокой электризации корпуса самолёта.
 В радио эфире сплошной треск и шипение.  Связаться с землёй и получить помощь в направлении безопасного полёта было невозможно. Электризация самолёта полностью вывела из строя радиосвязь. Экранировала она и антенны радиолокаторов. На экранах - сплошное светлое поле.
 
 После входа в облака в кабине стало совсем темно. Болтанка самолёта нарастала. Вспыхивающие всполохи молнии ослепляли, стрелки приборов прыгали, перегрузка вырывала тело из кресла. Опасной тенденцией стала резко меняющаяся скорость по прибору. Обтекание самолёта воздушным потоком резко менялось по направлению и скорости. Это явление могло привести к сваливанию самолёта. В мыслях оставалась одна задача: удержать угол атаки, прыгающий по шкале, и не потерять скорость. Обстановка осложнялась.
 
 Через мгновение, мощный водный поток обрушился на самолёт. Теперь стекло залило водой. В голове, мелькает идиотская мысль: может мы уже под водой? Вспыхнувший разряд молнии, с треском разорванной простыни, вновь ослепил. Побледневшее лицо бортового техника добавляло беспокойства. Если водная стихия приведёт к остановке хотя бы одного двигателя, мы свалимся в ту "преисподнюю", откуда вряд ли выберемся.
 С мольбой и надеждой спрашиваю штурмана:
  - Что впереди?
 - Командир. Все экраны засвечены сплошной электризацией. Ничего не вижу.
             
  Мгновения кажутся вечностью, это я понял тогда. Самой изнуряющей мыслью была неизвестность того пространства, куда мы летели. Выбираю оптимальный режим в ручном пилотировании. Прибрал скорость. Автопилот давно выбило. Да и не справится он с таким полётом. Стрелка прибора перегрузки скачет у запредельных величин. Речевой информатор женским спокойным голосом извещает нас:
 -Угол атаки уменьшить!
. Хочется закричать ей:
 -Заткнись!
     В сознании успокаиваю себя:
  - Спокойно! Держи себя в руках! От тебя сейчас зависят жизни людей. Борись со стихией!
 Экипаж мужественно выдерживает это испытание. Все молчат и не задают лишних вопросов. По их молчанию спиной чувствую  напряжение. Парашютные лямки у всех на плечах, надеты еще перед взлётом.  При полёте с начальством  соблюдаются эти требования. Хотя  знаю, что обычно парашюты экипаж не надевает. Сейчас эти люди надеются только на меня. Они заложники сложившихся обстоятельств.  Их жизнь зависит теперь только от командира корабля и стихии. Для экипажа я  начальник - целый полковник. Я должен найти выход.

 Привязные ремни удерживают всех в креслах в прыгающем корабле. 
 Только бы выдержали двигатели.
 Дал команду бортовому технику следить за оборотами.  Уменьшили им режим, идём со снижением. Это позволит удержать скорость при очередном броске, не свалит самолёт на хвост. С напряжением ожидаю ещё один сюрприз - удар молнии в самолёт. Постоянно мелькающие всполохи разрядов почему-то обходят пока нас. В грузовой кабине военные грузы - 40 тонн боеприпасов. Удар молнии может стать для нас последней точкой в этом мире.
 Когда же это кончится? - сверлит голову один вопрос. Разве можно было представить, что мощь стихии способна, за один миг, бросить почти 200- тонную машину на пол-километра вниз, а потом, с лёгкостью игрушки, подбросить её вверх? Буйство природы рождает мега ватные электрические энергии, они разрывают небо разрядами молнии. Человек в этой стихии - просто песчинка.

 На земле метеорологи предупреждали, что по маршруту не сплошной фронт, а отдельные грозы, но где же конец этой кипящей атмосферы?
 В мыслях обращаюсь к самолёту:
  -Ещё немного, друг, выдержи, не подведи!
  Минуты тянутся вечностью. Броски вверх чередуются с падением до 500 метров вниз. Весь самолёт в голубом  струящемся огне. По докладу оператора из задней кабины, самолёт горит. Стекающая статика огненным покрывалом накрыла стёкла его кабины. Кажется, это не кончится никогда. С надеждой смотрю на экран радиолокатора, мерцающий сплошным белым полем. Тело сжалось в комок. По спине стекают холодные струйки. Мы в руках стихии. Время тянется в напряжённом ожидании новых сюрпризов. 
 Через некоторое время, темнота слабеет слева от нашего направления полёта. С просветлением кабины появляется надежда, что обстановка не ухудшится. Штурман докладывает:
  - "Командир! 10 градусов влево. Там светлее".
  Осторожно доворачиваю прыгающую машину. Придерживаю нос самолёта от бросков на спину. Затем бросок вниз. Стрелка высотомера крутится вниз, потом начинает отсчёт вверх. Вариометр прыгает от одного крайнего положения до другого. Ориентируюсь только по углу атаки, который тоже, в постоянных колебаниях стрелки. Среднее положение, около 6 градусов, позволяет держать самолёт в управляемом полёте.
 Довернул самолёт влево. Тёмные тона облачности немного посветлели. Реже слепят глаза грозовые разряды. Ослабли голубые огни на стёклах кабины. Они ещё редкими змейками, какое то время, появляются на боковом стекле, затем исчезают полностью.
 Постепенно броски становятся слабее. С уменьшением электризации на экранах радаров стали просматриваться грозовые очаги. Штурман правильно усмотрел по локатору небольшой просвет.  Доворачиваю самолёт  на новый курс. Всполохи молнии уже не рвут воздух над головой, разрезают небо в стороне. Появилась надежда, что выберемся. 
 Теперь и на нашем экране пилотов заметен просвет. Спокойнее стало в воздухе. Успокаиваются и стрелки приборов.
 Обнаруживаем, что с заданной высоты на трассе мы значительно свалились вниз. Сплошная облачность всё ещё окружает нас. В светлеющем пространстве неба, самолёт несколько раз  сильно тряхнуло, хлопнуло, в очередной раз, разрядом молнии в стороне, и выбросило в голубое пространство неба.

- Ух..! На улыбку уже сил не оставалось. Впереди был ещё весь полёт над горами Афганистана под враждебными прицелами душманов.
 Испытание стихией сказалось и на работе радиостанций. Из-за разрушения антенн связь с наземными пунктами стала неустойчивой. С трудом связываемся с Землёй, корректируем свой маршрут, выбираемся на воздушную трассу. В мыслях с благодарностью обращаюсь к конструкторским коллективам фирмы Ильюшина.
 Ил-76 - это, действительно, хороший и надёжный самолёт! Он способен выдержать значительные нагрузки.
 Только благодаря прочности конструкции, этот полёт закончился для нас почти без серьёзных последствий.  Ну, а исчезнувшие антенны и выступающие огни АНО, срезанные водной стихией, можно за потери и не считать. Рано поседевшие головы пилотов - тоже не в счёт - такая работа!

 Для молодых пилотов дам совет:"Не ходите, дети, в грозу гулять!"

  Через несколько дней воздушных путешествий по просторам Средней Азии, наш корабль приближался к родному аэродрому. Дым родных труб города узнаваем издалека. С радостным облегчением даю команду:"Малый газ!". Взревев реверсом двигателей, самолёт замедляет свой бег и подруливает к своей домашней стоянке. Мы дома!
 
    Миновали годы. Новые корабли прокладывают свои маршруты по просторам воздушного океана. Современная радиолокационная и навигационная техника позволяет заранее обнаружить опасные очаги атмосферных явлений. Но, по - прежнему, небо собирает свои жертвы.
 Всем тем, у кого в руках штурвал, хочется сказать: "Люди!  Вы ответственны за судьбы людей. Всех Вас ждут на земле. Будьте благоразумны! Воздушная стихия не прощает ошибок".