Сказка седьмая. Про фигуриста Петрова

Петров шнуровал коньки под привычное понукание Людмилы Осгудовны. Тренерша была зла, как вся олимпийская комиссия до обеда, что, в общем-то, неудивительно - Петров опоздал на целый час. Утро выдалось откровенно хреновым - похмельные боли клонили голову куда-то вниз, руки отказывались повиноваться. Полуриттбергер он и произнести-то мог с большим трудом, не то, что исполнить. Но ждать от Людмилы Осгудовны сочувствия было бесперспективнее, чем заставлять себя выходить на лед. В крайнем случае, он полетит башкой вниз, так может, хоть болеть она перестанет, клин же клином... хотя, слабый повод для оптимизма.
Поводов для оптимизма вообще наблюдалось немного. В довершении всего, по утру Петров поругался с Машкой. Что-то она ему кричала, что нафиг ей сдался мальчик-фигурист, ему лет-то уже сколько, а плечи все узенькие, тощий-длинный, ночью на улице от хулиганов скорее она его защитит, чем наоборот. Велела железным тоном бросать катание и идти в бокс. Аргументы о том, что если он пойдет в бокс, телосложение его вряд ли изменится, фифа с девятью классами образования пропустила мимо ушей. Так она мотала ему нервы уже который год, жила при этом за его счет, и он уже плохо понимал, с какой стати ее терпит - вроде и мордашка уже не такая симпатичная, как была, да и ему уже хочется, чтобы к мордашке что-то прилагалось.
Петров чертыхнулся, запутавшись в шнурках и начал шнуровать снова. Вообще-то, он хотел стать художником. Ну, давно, в детстве. Впрочем, к чему лукавить? До сих пор.

Закончив, наконец, со шнурками, он поднял глаза на каток. И понял, что делать этого было не надо.
Он, конечно, слышал, что если много пить - начнешь видеть зеленых чертей. Но, во-первых, он всегда думал, что видеть их будешь только пока пьян, а не на утро, во-вторых, перед ним был не черт, в-третьих, не зеленый. Или он просто понял тонкую аллегорию народной присказки слишком буквально.
По помосту перед катком туда сюда прохаживалась фигура в форме администратора. И все было бы совершенно обыденно, и форма, и помост, и даже лицо администратора были Петрову прекрасно знакомы, если бы не пара огромных золотистых крыльев, торчавших у администратора из того места, откуда у нормальных людей... откуда обычно торчат крылья, в общем. Причем, ошибки быть не могло - это были самые настоящие крылья, не маскарад и не другая подобная чушь, а не применить к ним эпитет "огромные" было невозможно, ибо в длину каждое составляло добрых несколько метров. Петров несколько минут озадаченно хлопал глазами, наблюдая, как администратор прохаживается туда-сюда, помахивая крыльями, периодически сгибает их и пальцами чистит перья.

-Чего расселся? - прогрохотала Людмила Осгудовна.
Петров поперхнулся. Хотелось спросить "Вы тоже это видите?", но он благоразумно не стал.

Расчерчивая свежий лед коньками, Петров подумал, что бросит пить.
И Машку-дуру.
И напишет фреску.
Златокрылого ангела.
На катке.