Глава 1 романа Оглянись на Лилит Вл. Лазаря

/ с разрешения автора/


    Павел Филонов — более известный в своем окружении как Меценат — нажил состояние еще в старые времена, когда на пути к обогащению стояло так много препятствий, что обойти их и не попасть в какую-нибудь ловушку, расставленную властями, было ничуть не легче, чем древнему Язону добыть золотое руно в Колхиде.
    На перестроечных нуворишей, открывших частные кофейни и лавчонки, он поглядывал свысока, считая, что деньги им достались проще. Собираясь на досуге сразиться в покер или бридж, эти выскочки вели себя самоуверенно и нагло, как бы намекая, что их состояние ничуть не меньше, чем у старых воротил. От их былой учтивости и преклонения не осталось и следа. А ведь совсем недавно, когда они делали первые шаги, из них можно было веревки вить… Тогда они умоляли занять под проценты хотя бы пару тысяч. Как это ни печально, но чувство благодарности  исчезает быстро. Набив мошну, эти шустрые мазурики пытались просочиться в ту сферу, которой заправлял он сам.
    В конце 80-х, после жестоких схваток с другими бандами, он подчинил себе довольно прибыльное дело — городскую проституцию. Признанная у нас не существующей, она распространялась так агрессивно быстро, что его бизнес стал практически неисчерпаем. Тем не менее, собранный и запаянный в кубышку капиталец лежал без должного употребления и мог превратиться в жалкую труху. Скорее всего, оно бы так и получилось, если бы вовремя не подоспели горбачевские реформы.
    Окрыленный новыми возможностями, Меценат за три месяца отгрохал в престижном районе особняк, тут же обзавелся двумя автомобилями  и решил поближе к центру открыть шикарный ресторан. Залы с отдельными кабинетами, джазовый ансамбль, рулетка, а может быть, даже шоу со стриптизом — кто знает, куда подует ветер, — все это, не отпуская, мерещилось ему в бессонные часы.
    Когда, потратив немало средств на взятки, он уже почти держал в руках договор на аренду двухэтажного дома, расположенного на бойком месте, предисполкома Громов неожиданно вылетел из кресла. Новый мэр Быстрицкий и слышать не хотел ни о какой аренде. Он утверждал, что здание хоть и заброшено, но вот-вот будет восстановлено и туда переедет какое-то важное учреждение. Новые внушительные суммы, что предложил Филонов, не возымели действия. Тот мгновенно выставил его из кабинета, пригрозив натравить ищеек — выяснить, откуда у него такие капиталы.
    Идти на попятную Меценат не собирался. Несколько дней подряд он обдумывал, как поставить на колени этого упрямца. Наконец, в пятницу вечером, у него родился план. Он назначил встречу своему помощнику, возглавлявшему шайку лихих головорезов, которые держали в страхе город, и, радостно насвистывая, спустился в цокольный этаж. Возможность полчаса поплавать в бассейне, а также предстоящее свидание с Сабиной вызвали в нем радужное настроение.
    Сняв с себя синий тренировочный костюм, он с наслаждением бултыхнулся в прозрачную воду. Мощные гребки и та стремительная легкость, с которой он скользил в воде, выдавали в нем человека недюжинной силы. Приближаясь к барьеру, пловец делал пируэт и, отталкиваясь ногами, снова демонстрировал отличный брасс. Он был уже в годах, но, казалось, встань у такого на пути — пух и перья полетят!
    На мраморной лестнице, ведущей наверх, показалась эффектная высокая блондинка. Он поприветствовал ее рукой. Кивнув ему, она прошла мимо барьера и скрылась в раздевалке.
Когда он покрывал дистанцию в десятый раз, чтобы набрать свои ежедневные тысячу метров, она уже сидела на краю бассейна. Ей было лет девятнадцать и ее броские формы были так притягательны, что, пялясь на нее, он забывал грести и не раз уходил под воду. «Хотя ты и богат как Крез — я могу делать с тобой все, что захочу», — ожидая, пока он выйдет, думала она.
    Сабина считалась массажисткой, но фактически была «девушкой по вызову». Когда Филонов впервые появился в их кооперативчике, ее шеф так заискивал и пресмыкался, стараясь угодить, что ей подумалось: не сам ли президент к ним припожаловал? Шеф, в прошлом кандидат наук, собственноручно осматривал его более часа и в итоге выявил целый букет болезней, которые он намеренно приписывал всем богатым пациентам.

     Меценат сказал, что в целом чувствует себя прекрасно, но поскольку в плохую погоду его донимает радикулит, то он хотел бы, чтобы два раза в неделю приходила девушка. Когда после его ухода она спросила шефа, что за птица их клиент, тот с благоговением в голосе ответил, что это самый влиятельный человек среди толстосумов города. Для убедительности он подвел ее к окну и указал на улицу — там стоял великолепный, с перламутровым отливом «мерседес».
    Справляясь с одышкой, Меценат полежал немного на спине, потом подплыл к лесенке и выбрался из бассейна. Сдернув с головы резиновую шапочку, он прошел к декоративным пальмам, что возвышались у стены, и растянулся на скамейке. Он лежал ничком и был похож на сытого льва, задремавшего в саванне после трудной, но на редкость удачной охоты.
    Растерев его могучий торс мохнатым полотенцем, Сабина принялась за массаж. Ловко защемляя ладонями мышцы, она размяла спину, потом перевела немного дух и занялась плечами. Под правой лопаткой виднелись побелевшие рубцы. «Следы борьбы за место под солнцем», — подумала она. Чтобы не причинить боли, она обошла их.
    Филонов поменял позу: положив ладони под затылок, растянулся на спине. Теперь ее задача усложнялась — ей предстояло пробудить это расслабленное тело к жизни. Она с улыбкой освободила бюст. Но, вопреки ее ожиданиям, он устремил свой взгляд на верхушки пальм. «Нет уж, дорогой…» Подойдя к изголовью, Сабина низко наклонилась, два раза пробежалась «майским ветерком», потом, стараясь закрепить достигнутое, принялась разглаживать ткани живота.
    Сейчас, вместо верхушек пальм, над ним качались ее полные, тугие груди. Их размеренное колыхание вызвало у пациента слабый интерес. По мере того, как руки массажистки передвигались вниз, этот интерес заметно возрастал. Он потянулся, запрокинул голову — взгляд его уперся в бедра. Безупречные, округлые… Как раз такие, что нравились ему. Экая досада! Если бы не узкая полоска ткани, он мог бы лицезреть и остальное. Ткань показалась ему лишней. Он протянул руку и сдвинул ее в сторону…
    — О! Мой лев потихоньку оживает!— рассмеялась девушка. — Ты хочешь потрогать меня?
    — Конечно, моя радость, — отозвался он. — Надеюсь, ты не осуждаешь старика?
    — Нет, мой дорогой. Ведь ты без этого не сможешь…
    Через полчаса, грузно ступая по лестнице, он провожал девушку наверх. Когда они остановились в холле, Сабина, ожидая награды, подняла на него глаза.
    Привыкший повелевать, он стоял с видом должника, которому надо платить по счетам, и это обстоятельство его немного раздражало.
    — Скажи Касьяну, пусть принесет тебе подарок. — Филонов с опаской поглядывал на второй этаж, откуда доносилась музыка. Он боялся, что их увидит дочь.
    — Мне было бы приятней получить его из твоих рук.
    Эти слова, сказанные ласковым, проникновенным голосом, привели ее партнера в замешательство. При всей своей властности, с женщинами Филонов обращался очень деликатно.
    — Ладно, — улыбнулся он. — Я сам схожу. Только не светись… — Провожаемый насмешливым взглядом молча стоявшей наверху дочери, Меценат бесшумно проскользнул в кабинет.
    «Вот так штука! — думала Сабина. — Папаша вершит такие дела, а эта дрянная шаваняйка чуть ли не катается на нем верхом. Я бы так ей всыпала — небу стало бы жарко!»
    Праздная жизнь Инги Филоновой проходила в основном в смене нарядов и в поисках острых ощущений — большую часть времени она пропадала в барах. Сабина частенько встречала ее за рулем приземистой «вольво», битком набитой парнями. Иногда ее сопровождал целый эскорт шикарнейших авто — отпрыски нуворишей катили «на природу». В своем кругу она была душой компании. Организовать пикник, устроить вечеринку? Нет проблем — она всегда при деньгах. Завалиться в ресторан, пойти в ночную дискотеку? Только намекни — на ходу подметки рвет!
Репутация крутой девчонки, щедрость и беспечность, в сочетании с красивой внешностью, с каждым днем умножали число ее поклонников. Но Инга не выделяла никого: роль «девушки для всех» ей подходила больше. Конечно, изредка она спала с парнями. Но это, по ее собственному выражению, были «тюльпаны-однодневки». Их она снимала в барах.
    Внезапно дверь кухни приоткрылась. Сабина вздрогнула. На пороге с подносом в руках появился Касьян. Этого двухметрового гиганта, с квадратной челюстью и маленькими глазками, зло сверкающими из-под низенького лба, она боялась больше всех. Увидев его в первый раз, она едва не дала деру.
    — Привет, пичужка! Прилетела на сеанс? — Ухмыляясь, он тяжело протопал в кабинет хозяина.
    Касьян служил у Мецената то ли телохранителем, то ли доверенным лицом, а может быть, тем и другим вместе, так как везде его сопровождал и распоряжался всем его имуществом. Филонов доверял ему даже больше, чем Инге, которая из-за своей ветрености приносила ему немало огорчений. После смерти жены эти два разных существа стали для него наиболее близкими. Касьян — из-за своей фанатичной преданности. Инга — лицом и фигурой напоминала жену, которую он любил до самозабвения.
    Украдкой поглядывая на спальню дочери, Меценат спустился вниз. Сабина с улыбкой поднялась ему навстречу. Вынув из коробочки, он защелкнул на ее запястье дорогой браслет.
    — Что за прелесть! — вспыхнув, воскликнула Сабина. — Ты просто душка… — Она с изумлением разглядывала тонкое плетение, восхищалась сиянием камней. Однако по виду хозяина, который стоял, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, быстро поняла, что ей пора смываться. Чмокнув его в щеку, она направилась к двери.
    — В среду, крошка, приезжай опять! — бросил он вдогонку.
    На обратном пути Меценат столкнулся с Ингой. На ней были брюки на широком поясе из золотистой ламе и черный лайковый блузон. Судя по ее наряду, она собиралась на свидание.
    — Сабина снова выгоняла твой радикулит?
    — А ты откуда знаешь? — покосился на нее Филонов.
    — Я видела ее «фольксваген».
    — Утром у меня был приступ. Пришлось обратиться к ее услугам, — сказал он, отводя глаза.
    — И сейчас — все как рукой сняло? — поддела Инга.
    — Похоже, — улыбнулся он.
    — Ну, раз так… то я не против…
    — Не против чего?
    — Чтобы вы встречались, — добавила она. — Ведь у нее редчайший дар, не так ли?
    Он нахмурился: «Какова бездельница! Изобличать отца…» Догадываясь, что дочь пришла за деньгами, он решил сменить тему разговора.
    — Надеюсь, ты здесь не за тем, чтобы обсуждать достоинства Сабины?
    — Конечно, не за этим… — ухмыльнулась Инга. — Ее достоинства ты знаешь лучше. Мы с ребятами устраиваем вечеринку. И поскольку собираются у нас, то я должна кое-что приготовить.
    Меценат потянулся к бумажнику, но, вспомнив, что на нем спортивный костюм, чертыхнулся и зашагал к кабинету. Инга вошла следом. Вынув из письменного стола несколько купюр, он протянул дочери. Та пересчитала и спрятала их в сумку. В щекотливых ситуациях он предпочитал откупиться от нее деньгами, чем вызывал неизменное к себе расположение. Их взаимная дружба никогда не прерывалась.
    — Папа, сегодня меня не жди. Я останусь ночевать в городской квартире, — заявила Инга.
    Меценат насторожился:
    — Раз так, то я вынужден послать туда Касьяна.
Инга поняла, что дала маху. Нужно было позвонить и поставить предка перед фактом.
    — Уморил, папаша… Перестань за мной шпионить! — вскипела дочь. — Своим угрюмым видом он перепугает всех гостей.
    — Шпионить?! — взвился Меценат. — Это нужно для твоей безопасности. Касьян будет дежурить в спальне.
    — Ну, ты даешь! Вечеринка под охраной! А вдруг я там останусь не одна? — Поняв, что сболтнула лишнее, Инга прикрыла рот.
    — Тогда — тем более, — сказал Филонов. — Разве это помешает? — Он опустился в кресло.
    — А разве нет? — улыбнулась Инга. — Представь, что я стану подглядывать, когда приезжает на сеанс Сабина…
    — Сравнила… — заерзал он. — Ты же моя дочь.
    — Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты за мной следил.
    — Тебя могут выкрасть головорезы Сиплого.
    — Черта с два! Мои ребята умеют палить из пушек…
    — Упражняться в тире и стрелять в живых людей — вещи разного порядка, — возразил ей Меценат.
    — Если хочешь охранять — пусть Касьян дежурит у подъезда, — исчерпав аргументы, немного уступила дочь.
    — Всю ночь дежурят у подъезда только топтуны из КГБ, — улыбнулся он.
    — Чао, папочка! Не будь настолько мнительным… — Запахнув блузон, Инга быстро сбежала вниз.
    «Разговаривать с ней — все равно, что сражаться с ветряными мельницами», — отметил про себя Филонов.
    На душе было у него неспокойно.
    — Хозяин, приехал Жерносек, — с порога доложил Касьян.
    — Зови его сюда, —  распорядился Меценат.
    Он встал и вышел в спальню, чтобы переодеться. Излишняя фамильярность была не в его стиле. Сохраняя дистанцию, он всех принимал в костюме с галстуком.
    Проводив гостя в кабинет, Касьян бесшумно пробрался в боковую комнату, открыл замаскированный в стене глазок, затем вынул из заднего кармана пистолет и приставил его к полотну картины. Под ней была устроена сквозная ниша для обстрела.
    Жерносек, ожидая хозяина, непринужденно развалился в кресле. Кряжистая, плотная фигура, широкое скуластое лицо, тяжелый подбородок с ямочкой, полные, вывернутые наружу губы, быстрый хищный взгляд — все говорило о том, что это человек решительный, жестокий. Поступки таких людей непредсказуемы. Филонов в целом доверял ему, но предпочитал сохранять дистанцию. Что касается Касьяна, тот его на дух не выносил.
    Пару минут спустя появился Меценат. Пожав гостю руку, он достал из бара бутылку коньяка.
    — Что с гостиницей? — осведомился он.
    — Поджимают люди Сиплого. Если так пойдет и дальше, то прямого столкновения не избежать.
    — Сколько у него бойцов? — Меценат наполнил рюмки.
    — Около ста человек. — Хозяин повернулся. — А у тебя?
    — Примерно столько же.
    — Вместе с сутенерами? — съязвил Филонов.
    — Эти гаврики не в счет. — Жерносек залпом опрокинул рюмку. — Довольно хлипкие ребята, — выдохнув, добавил он. — Трепать языками мастера, а в случае серьезной потасовки могут замарать штанишки.
    — Надо бы еще привлечь… — помолчав, сказал Филонов. — Поищи среди кидал, спортсменов. Дашь им больше — перебегут к тебе.
    — Ясное дело — придется пополнять ряды, — ответил Жерносек. — Банда Яшки Сиплого растет не по дням, а по часам. Точно вороны на падаль, к нему слетаются некоторые «афганцы», блатняки, ворье. Вымогать деньжата проще, чем ломить на государство в какой-нибудь дыре.
    — Пока не взял он силу, нужно отбить охоту лезть на чужую территорию, — продолжал Филонов. — «Аквариум» им уступать нельзя. Денег на подкуп не жалей, вся обслуга должна плясать под нашу дудку. Постарайся внедрить своих людей в администрацию. За баром и рестораном приглядывай особо. Что касается внешнего налета, его мы отобьем. Главное, чтобы молодчики Сиплого не сумели закрепиться изнутри.
    — Дай срок, хозяин. Так отгримируем коротышку, что харя в гроб не влезет! — сверкнул глазами Жерносек.
    Перехватив его жестокий взгляд, Меценат невольно содрогнулся. «Стоило ли приближать его?» — подумалось ему. Он машинально взглянул на полотно, за которым прятался Касьян. На своем веку он насмотрелся всякого и чувствовал себя спокойно лишь тогда, когда гостей держали под прицелом.
    Филонов контролировал мотель, все крупные гостиницы и рестораны в центре, содержал целую дюжину притонов. Яшке Сиплому платили дань большинство кооперативов и оба рынка. Поначалу, разделив сферы влияния, группировки уживались. Но по мере того как частный бизнес оживал, открывались новые кофейни, бары, ресторанчики, возводились шикарные отели, между бандами все чаще стали появляться разногласия, перерастающие в непримиримую вражду.
В последние недели отношения между ними окончательно испортились. Яблоком раздора была новая высотная гостиница «Аквариум», построенная в северо-западной части города. Сходка главарей ни к чему не привела, и обе стороны стали готовиться к разборке. Возле «Аквариума» шныряли автомобили и тех, и других, но обложить налогом «вольных амазонок» пока не удавалось никому. Говоря, что уплатили противоположной стороне, девицы посылали сборщиков подальше. Дело было не только в сборах. Вытеснив Яшку из отеля, они получали доступ к его богатой клиентуре. Бюро по вызову, притоны держались на плаву за счет туристов. От своих затурканных сограждан проку было мало.
    ... Тяжело двигая челюстями, Жерносек с жадностью уминал филе, смачно жевал маринованные грибки и бутерброды с осетриной. Насытившись, он вытер салфеткой рот, достал сигарету и, размяв ее пальцами, прилепил к губам.
    — Ты навел справки о Быстрицком?
    — От и до, — подтвердил Жерносек, вынимая зажигалку.
    — Выкладывай, — потребовал Филонов.
    — Функционер старой закваски. До нынешнего поста — верховодил в одной из областей. Обширные связи, высокие покровители, — посасывая сигарету, шпарил Жерносек. — Заносчив, любит порядок. На лапу не берет...
    — Хобби?
    — Теннис. Бридж. Рыбалка. Обустраивает теремок в Зеленом. Как всякий функционер — по вечерам шуршит газетами.
    — Семья, — хитро улыбаясь, осведомился Меценат.
    — Жена и двое милых деток. Дочь Виктория — девятиклассница. Сын Вадим — начитанный и аккуратный мальчик — как раз в том возрасте, когда пробуждается интерес к девчонкам.
    — Что предлагаешь? — прищурился Филонов.
    — Можем увезти дочурку. Ребята с ней немного поиграют... А можем и сынишку. Если подвернется первым... Когда папаня изведется — предъявим свои условия.
    Филонов поморщился:
    — Этот план довольно примитивный. Рано или поздно в холку нам вцепятся менты. И тогда придется отмотать на всю катушку. Нужно сделать по-другому. Самый лучший план — естественный ход событий. Разумеется, если ходом умело управлять, — усмехнулся он. — Говоришь, юнец в том возрасте, когда пробуждается интерес к девчонкам?
    — Восемнадцать лет. Время страстей. Если он не инвалид — его палит будто на костре, — усмехнулся Жерносек.
    — В том-то и вопрос, — согласился Меценат. — Поэтому, единственное, что нужно сделать, — это подложить в костер сухих поленьев.
    — Что ты хочешь этим сказать?
    — Что этот маменькин сынок должен поиметь девчонку. Ту, разумеется, которая устроит нас, — добавил он.
    — Наконец до Жерносека стало доходить.
    — Ловко, хозяин… Я бы не додумался. — Он озадаченно потрогал подбородок. — Надо подослать к нему красотку от Полины.
    — На проститутку он не клюнет, — возразил Филонов. — Нужно подобрать студентку. Хорошенькую, умную, веселую. Ту, которая запросто сможет приходить к нему домой. А когда мальчонка осмелеет и чуть натренируется, можно использовать красотку от Полины. Та обольстит его и  отнесет в ментуру заявление, что он добился ее силой. Тогда — все козыри у нас в руках. И карта мэра будет бита — сработают родительские чувства.
    — А для чего нам две девицы? Можно обойтись одной.
    — Если этот груз ты свалишь на порядочную девушку — она не выдержит, расколется. А шлюхе из притона что терять? Той — лишь бы деньги… К тому же, ее намного легче приструнить.
    — И это верно, — согласился Жерносек. — Поводить парнишку за нос за приличный гонорар студентка не откажется. Она расшевелит его и передаст другой. Шлюх у нас навалом. А вот студентка… романтичная… красивая… Эврика! — взревел он неожиданно. — Как это я раньше не додумался…
    — Ты вспомнил девушку?
    — Конечно. С чего бы я орал, как двинутый по яйцам? Рядом с теремом Быстрицких живет одна семья. Дочка у них — настоящий персик. У Вадима слюнки потекут.
    — Не скупись. Щедро награди обеих, — наставлял Филонов. — Если все удастся провернуть — считай, что должность управляющего рестораном у тебя в руках.

рис. Александра Исачёва "Лилит входящая"