Пророчества не отменяются
« Пророчества не отменяются»
Роман.
Какое удивительное утро. Если бы меня спросили, что я больше всего люблю; я бы непременно ответил: «Утро и весну». Для человека, в моём возрасте, это надежда и перспектива. По всей вероятности со временем я могу поменять это мнение, если буду знать, что я скоро умру. На такие размышления, наталкивали Корначёва, первые, утренние, девственные мысли, прежде чем окунуться в повседневную рутину. Он снова подошёл к открытому окну и вздохнул на полную грудь. Воздух был напоён ночной прохладой, а первые блики, балуясь, как солнечные зайчики, ласкают верхушки больших деревьев. Лёгкий ветерок разглаживал, каждый лист, подготавливая их к приёму по настоящему тёплых солнечных лучей. Только слышался шорох метлы дворника и журчание воды, которая окатывала зелённую, в это время года растительность ухоженного, небольшого сада. Он долго стоял у открытого окна, наблюдая за этим великолепием, прежде чем сесть за письменный стол. Лицо его сразу приобрело серьёзный вид. Он просмотрел почту, дневной план дел и визитов. Сделал пометки цветными карандашами, как в детстве, пытаясь раскрасить какой то рисунок, придав ему, совершенно саркастическое или трогательное звучание, в зависимости от его собственного настроения. Срочные дела он подчеркнул красным карандашом, требующие особого изучения синим, зелёным к исполнению. Его внимание привлекла запись, заставившая его негодовать. Вот тебе, на... – сетовал он, – а ведь так красиво, как в сказке, началось утро. На одиннадцать, назначена встреча с господином Гофманом. Его глаза налились кровью, бросило в жар. Неприятный визит, но он необходим, что бы раз и навсегда поставить точку, в этих опасных, связях и визитах. Он перебирал в памяти, сколько бед принёс этот монстр, в своих действиях, похожий на пиявку. Утрата Назарчука, Абдулжанова, потеря руки Малышом, его собственное ранение, уничтожил плоды многолетнего и такого рискованного мероприятия, как операция "Вектор". Снова "Очкастый Удав" пожаловал с визитом, в надежде покончить со всем, что с таким трудом наживалось. Нет, господин Гофман, удовольствия такого я вам не доставлю. Опыт многих не проходит даром. Я вооружён знаниями ваших коварных дел, располагаю убийственными для вас, материалами. И согласился сам с собой, злобу необходимо погасить. Это плохой советчик, он подходит только дебилам. Однако хорошее, утреннее настроение упало, он помрачнел, рука невольно потянулась за сигаретой, закурил. В мечтах он вынашивал встречу с Удавом, но теперь, когда она совсем близко растерялся. Как частное лицо, он обязан был поступить по законам чести. Только смерть Гофмана могла остановить накопившийся в нём за годы гнев. Он трезво оценил ситуацию. Как просто; взял, да и убил. Как будто со смертью врага уходят порождённые противостоянием проблемы. И в мыслях понёс себя; рассуждаешь как мальчишка. Собственный гнев мешает тебе мыслить. Гофман опытный разведчик, с большим запасом специфических знаний. Думай над тем как использовать Гофмана, и его опыт. Поборов в себе нахлынувший душевный пожар, он вспомнил о документах, которые лежали в его сейфе. С тех пор, как поздно ночью он сам раскопал могилу Валерия Ивановича, и извлёк из него "ящик Пандоры", прошёл год. Он помнил по памяти каждый документ, но сегодня, ему нужен материал, только на Удава. Фотокопии, которые он предусмотрительно сделал на кануне, предполагали совершенно другой, сложный комбинационный ход. Даже во снах, он оберегал эту тайну, и вдруг так бездарно поступить ней. Нет, предстоит большая, кропотливая и рискованная работа. То начало, напоминающее игру в казаки - разбойники, безвозвратно ушло. В этой дуэли может выиграть тот, который лучше владеет не пистолетом, а умом. Боб Гофман, был пунктуален, он появился с самодовольным видом, поправил интеллигентным движением руки очки, обстоятельно сидевшие на его римском носу. Не ожидая приглашения сесть, устроился удобно на стуле напротив, начал беседу. Он сожалел о потерях, в результате противостояния, предостерегал от ошибок. Предварительно намекнув Корначёву, что он располагает неопровержимыми фактами, компрометирующими его деятельность. Борис внимательно выслушал его, не перебивая, хотя в душе у него назревала буря, негодование сдавило горло. Ему показалось, что от злости он начал задыхаться. Он поднялся из за стола, прошёлся к двери, где стояло красивое венецианское зеркало, непонятно кем приобретённое. По всей вероятности хозяйкой этого кабинета, когда - то была женщина, в данной ситуации оно выглядело нелепо, но вскользь он заметил, что ничего в его облике не изменилось. Годы научили его, как быть по актёрски, внешне спокойным. Только Гофман, это делал без усилий, это было его сущностью. Он как бы по отечески, сожалел, что он с ним не в одной команде, и так трудно найти себе достойную замену.
- Господин Гофман, вы никак, пришли меня агентурить? - Ну, что вы, мой молодой коллега. Как я смею. Я просто предлагаю вам сотрудничество, как пострадавшей и много потерявшей стороне. – Поздно, господин Гофман, говорить о сотрудничестве, когда отзвенела тетива.
Потеряли в этом противостоянии мы все, я потерял здоровье, Назарчука, Абдулжанова, Верещагин руку. Он сделал паузу.
- Что же потерял в данном случае я?
- Совесть, господин Гофман.
- Но эта субстанция никем, сегодня не ценится, господин Корначёв. Я разведчик и воюю на противоположной стороне. – А как же я, буду выглядеть с вашей стороны? Важен результат. Люди больше всего обращают внимание на суммы в своей чековой книжке. Да, и если мы с вами поладим, ваши дивиденды будут расти.
- А если, нет?
- Посмотрите на эти документы, я смогу лишить и вас и вашего папашу, весьма выгодных сделок на западе. У меня тесные связи с вашим правительством, да и моя страна сегодня в фаворе, и может повлиять на решения вашей страны в дипломатическом плане. Таким же упорством страдал ваш дядюшка, но чем это закончилось, вы знаете. - Время и опыт поколений определят наше главенство, господин Гофман. Вы опытный, но старый разведчик, я молодой и более энергичней.
-Тяжелее обуздать ту лошадь, которая быстрее бежит.
- Прежде чем продолжить нашу беседу, господин Корначёв, предлагаю вам взглянуть на это. Он протянул несколько листов. Борис как бы в скользь, по диагонали прочитал их. - Это господин Гофман, вчерашний день, он безвозвратно ушёл. Я вам сделаю другое предложение. Он открыл сейф, достал фотокопию нескольких документов, из тайной папки Лапикова, и показал Удаву. После небольшой паузы, очки на лице Удава запрыгали, руки нервно теребили листы. Расклад компромата, явно не устраивал, его. Он указательным пальцем поправил и без того хорошо сидевшие очки, потёр переносицу. И с покорностью ожидал выводов своего визави. Корначёв, почувствовал, что его доводы подействовали на Удава, поднялся, прошёлся по кабинету, сделав небольшую паузу, начал:
- Что скажите господин Гофман? С некоторым превосходством сказал он.
- Стареем юноша, стареем. Но вот опыта у вас, моего то и не хватает. Признаться честно, я не мог даже предположить, что вы такой прыткий, и осведомленный молодой человек. Похоже, наша дискуссия принимает, опасный характер. Документы действительно серьёзные. Кто знает об их существовании? Как оказались они у вас?
- Как оказались у меня, это не имеет значения, главное они подлинные. Не стоит беспокоиться, об их разглашении. Пока знаю о них только я, и моё доверенное лицо, которое приведёт этот взрыватель в действие, если вы захотите убрать меня со своего пути. Эта информация дорого стоит, и разбрасываться ней было бы не осмотрительно, с моей стороны. Я намерен использовать её, и получить от нашего альянса, большую долю, а не дивиденды, которые предлагаете мне вы.
- Похвально, но чего же вы ожидаете от меня?
- Так то будет лучше, звучит теплее. Вы в течение некоторого срока, поможете мне перевести активы знакомого вами уголовного преступника Дорфмана на мои счета, а самого уговорите вернуться в Россию, для решения, якобы безотлагательных дел. Там с ним поговорят мои друзья. Дадите финансовую информацию по поводу интересующих нас формальных и неформальных объединений, в том числе и по "Чорной десятке".
- Господин Корначёв, не кажется ли вам, что вы ставите передо мной очень рискованную и не выполнимую задачу? Наконец, что я получаю в замен? Ведь такие крупные операции не могут, проходить не заметно, без ведома властей моей страны.
- Не кажется, господин Гофман. Для ваших властей я передам сведения финансового характера, по некоторым фирмам интересующих их. Они в накладе не останутся. Как только вы переведёте активы Дорфмана на мои счета, получите гонорар, в размере двадцати процентов от суммы. Для выполнения этого условия я придам вам в помощь двух молодых, но знающих и энергичных людей. Что скажите на моё предложение? - Как у вас говорят: - Лучше с умным потерять, чем с дураком, найти. Вы оказались умнее, чем я предполагал. - Вот видите, что, значит, недооценить противника.
- Необходимо подумать, - потом поправил себя. - Нет, нет, ваше предложение заманчиво и дельное, необходимо только обмозговать операцию. Тем более двадцать процентов, это уже щедрое вознаграждение.
- Подумайте, я вас жду в это же время через неделю, с конкретными предложениями. А это мы для начала сожжём, он положил фотокопии в пепельницу, и черкнул зажигалкой. Что бы, не испытывать искушения, в миг разделаться с " Удавом". Он должен поработать на меня, подумал Корначёв.
- На сколько я понимаю, наше общение будет длительным и частым. Это может привлечь внимание агентуры. Фигуры мы заметные, поэтому необходимо сохранять правила конспирации.
- Правильно понимаете. По этому, я предусмотрел место для следующей встречи в небольшом кафе, принадлежащем моему другу. Так сказать, в неофициальной обстановке.
- Всё-таки, подумайте и над моим предложением, оно не лишено здравого смысла, и не исключает ваше. Если вы дадите хотя бы формальное согласие, это позволит нам, не опасаясь общаться, или создавать видимость сотрудничества. А я предупрежу своё руководство, что нужна работа с вами. Мы выиграем время. В конечном итоге подобную мысль вы высказали в своём предложении, и согласились предоставить моему ведомству, интересующую информацию. Пусть моё руководство думает, что первой скрипкой в данной операции, являюсь я . За ширмой общих государственных дел, мы провернём и наше, рискованное мероприятие, однако очень выгодное, для нас обеих.
- Ваше предложение обдумаю. Заявлю о своём решении, при следующей встрече. А пока, подведём итоги нашей беседы. Стороны согласились с моим мнением. К следующей встрече обсудим нашу операцию в деталях, я предложу вам моих надёжных исполнителей, а вы представите человека, который будет помогать по линии финансов. Посвящать исполнителей в детали операции, будем только в каждом конкретном случае. До свидания, господин Гофман, жду вас через неделю. Всего доброго, господин Корначёв. - Гофман вышел на улицу, настроение было на нуле. Он укорял себя, как же это могло случиться, что мальчишка обыграл старого мастера интриг и инсинуаций. Который всегда был на высоте, и выигрывал не одно сражение. Ну и молодёжь пошла, ты им палец, а они тебе пол руки оттяпают. Придётся закончить операцию, и буду проситься на пенсию. Заулыбался; всё равно с выгодой для себя. Да и какая пенсия, с его работы, только на тот свет. Не предсказуемая ситуация доставляла хлопот. Возникала мысль, а что если после этой операции появится следующая, более опасная. Может сделать честное заявление своему руководству...? Он быстро отогнал эту тревожную мысль. Сотрут в порошок, это не проколы в работе, не делился большими суммами, с теми, кто создавал ему имидж не превзойдённого финансового знатока, босса, обманывал старших коллег, крысятничал... Такое не прощают. Документы, мальчишка имеет подлинные, и так просто их не отдаст. За всё в жизни надо платить, и это время настало. Возможно в процессе сотрудничества, ему снова удастся взять инициативу в свои руки. А может она мне уже и не нужна? Подумал он. С этим подождём, но что доложить руководству, и как перестроить свой график работы, с учётом появившихся новых обстоятельств? До сегодняшнего дня, он вёл напряжённый, но привычный образ жизни. Как сложно старику перестроиться, вести двойную игру, жизнь. Для начала необходимо отвлечься, куда - ни будь сходить. Куда же? В музей.
Он начал вспоминать, когда он был в нём, последний раз. Лет двадцать назад, он познакомился случайно с симпатичной женщиной, большой любительницей живописи. Она то и предложила посетить "Прадо". Он отчётливо представил себе Мадрид того времени, и Музей с его шедеврами; Эль Греко, Х.Рибера, Ф. Гоя, художников нидерландской школы, Х. Босх, А. Мор. Он вспомнил, как втянул доверчивую и сентиментальную женщину в опасные игры, и которую с лёгкостью, потерял. Подставив, под гильотину чистильщиков, как агента, обладающего опасной информацией. Самое неприятное в этой истории, что она носила под сердцем ребёнка. Его ребёнка. Эх, работёнка, разве она считается с чувствами. Она была чем - то похожа на Кивос де Порсель. Такие же карие глаза, чувственный рот, лебединая шея. Такие женщины уже давно, не смотрят на него, так влюблёно, как смотрела та. Он хотел увидеть это знаменитое полотно Гойи. Ноги не случайно вели его в картинную галерею, которая находилась уже в нескольких минутах ходьбы. Он умолял себя - Остановись, безумец, такая чувственность тебя погубит. Но он уже ступал по мраморным лестницам, и безошибочно вывел в необходимый ему зал. От быстрой ходьбы, его сердце учащённо билось, он перевёл дух только тогда, когда стоял перед той, которая навеяла забытые, непонятные, трепещущие воспоминания. Он не рассматривал полотно, оно напоминало ему икону. Он тихо, про себя, молился, понимая, что такой грех не простится никогда. Он уловил себя на мысли; « значит, в тебе ещё теплится какая то порядочность?». Прошло несколько минут, он обрёл душевное равновесие, одержимость прошла. Только теперь он рассматривал волнующие детали шедевра. Его, прежде не мучили угрызения совести. Он задавал себе вопрос: - Как же случилось, что в нём пробудились, казалось давно угасшие нравственные тенденции? Какая поэзия и к тому же скандального поэта. Что послужило причиной, самобичевания? Это безразличие к чужой судьбе, не раз спасало его собственную жизнь. И вдруг размяк, старый башмак: "Я не видел, чтобы кто - ни будь из подлецов, так ненужно страдал бессонницей". Боже, куда меня несёт? А во всём виноват этот, не успевший развратиться нашей работой, мальчишка. Со своей беспощадной Сократовской диалектикой. Он не понимает, что в нашей работе, не может быть нравственных категорий. Там где есть выгода, или чей то интерес, срабатывает природный инстинкт собственной выгоды. Есть приказ, чьи то интересы, и только это в данной ситуации имеет смысл. Корначёв толкает его в пропасть. Цепкий мужик, придётся до поры до времени, плясать под его дудку. Но это опасно. Он не стал рассматривать большую и шикарную коллекцию, ему достаточно было одной, которая, мимо его воли зазвала, его в этот уголок Лондона. Он пытался построить логический календарь дня, сделать выводы, но не смог. Вышел на улицу, по привычке, мимолётно оглянулся по сторонам и зашёл в небольшое кафе. Заказал двойной скотч, и залпом выпил. Посидел несколько минут, тревога прошла и по телу разлилась теплота. Вот, что нужно было сделать, и сам себе возразил - это только временная мера, кардинально она ничего не меняет. Ну, временная или не временная, а вторая порция скотча не помешает. Он через час покинул кафе, небо затянулось тучей, всё вокруг потускнело, дома, лица прохожих и даже его собственное отражение, которое он увидел в витрине магазина. Остановил такси, и назвал адрес. После выпитого, мысли сбивчиво наезжали одна на другую. Хватит, утро вечера мудренее. Немедленно спать. Сон пришёл быстро, но с кошмарами. Ему снова снилась та женщина, которая звала, куда то в пугающую даль. Вот она обвила его своей длиной шалью за горло, и тащила за собой, увлекая в пугающую темноту. Ему стало тяжело дышать, он пытался освободиться, у него вырвался дикий крик. Открыл глаза, был весь в поту. Включил ночник. В дверь постучала прислуга: - Господин Гофман, что случилось? – Спи, Помела, мне просто приснился страшный сон. Принеси мне стакан минеральной воды. Помела занесла воду. На ней была такая же шаль, как во сне, у той. Забыл, как её звали, ах да; Шарлота. Мне кажется, что я её любил. И сам себе возразил; какая к чёрту любовь… Он обратился к Помеле: - Я тебя попрошу; ты больше не надевай этот платок, накинь на себя мой махровый халат. Утром он проснулся окончательно разбитый. Заказал у прислуги, крепкий кофе. К нему вернулось состояние трезво мыслить. Только теперь он подвёл итог вчерашнего дня, и связанные с ними переживания. И так; никаких проколов не произошло, просто Корначёв подготовился к своей партии более основательно. Подобные его действия согласованы с руководством, о деталях можно умолчать. Да и ему не выгодно открывать перед начальством все карты. Дорфмана, несмотря на его связи и давно пошатнувшийся бизнес, они охотно сдадут, взамен полученных документов. Что касается финансовых операций, он обставит таким образом, что они будут выглядеть совершено правдоподобно. Партия не проиграна, она только входит в свою интересную фазу развития, с создавшейся для меня угрозой, выиграть окончательно её не возможно, но вот свести к ничейному результату, к всеобщему удовольствию можно. Он зашёл в ванную комнату, побрился, и глядя на себя в зеркало, впервые за два дня улыбнулся. Всё идёт по плану, небольшие оплошности не должны омрачать его жизнь. Он сел за письменный стол, и стал рисовать какие то известные только ему каракули. До тех пор пока не родится стройное представление об операции, ему придётся уклончиво уходить от конкретных вопросов, кто бы их, не задавал. Эта линия поведения отрабатывалась десятилетиями и приносила свои плоды. Он всегда был на шаг впереди, задающего, вопросы. - После ухода Гофмана, Корначёв, погрузился в свои рассуждения. В отличие от Удава, ситуация у него была лучше, он понимал партия ещё не выиграна, он только создал угрозу, а должен довести до цейтнота его противника. Одной недели для обдумывания Гофманом, его ситуации вполне достаточно и не дня больше. Совсем он не уйдёт, а вот перехватить инициативу сможет, хитрая бестия. Свои действия на кануне он согласовал с руководством, за исключением небольших деталей представляющих интерес только для него и его команды. Что бы никто и никогда не позволил воспользоваться его плодами, без его согласия. Как уже было, заплатив такую цену, которая почти свела его усилия, на нет. Он вспомнил Назарчука: - Запомни Борис, - предают, свои. За, что и поплатился жизнью. Нет, он не доставит своим злопыхателям и врагам такого удовольствия. Я состоятелен, молод, и осмотрителен, а самое главное, что со мной, считаются. Его положение подкреплено знаниями, деньгами и сравнительно независимой классной командой. Отпущенная неделя срока заканчивалась, а от Гофмана не было никаких известий. Корначёв уже начал нервничать, сомневаться в правильности своего решения, как зазвонил телефон. - Господин Корначёв, всё идёт по плану? Встречаемся завтра в назначенном месте? - Да конечно, без опозданий. - Об этом вы меня могли бы и не предупреждать, я всегда в делах пунктуален, если не возникает никаких форс мажорных ситуаций. - Вот и прекрасно. Посетителей в кафе было мало, почти одновременно проскользнули в отведённый маленький зал. Начал Корначёв - И так господа присяжные и заседатели, командовать парадом буду я. С какими вестями пришли? - Как посмотреть. Принципиальных разногласий нет. Но у меня господин Корначёв, нет никаких гарантий моей безопасности в дальнейшем. - Мы с вами не доиграли начатую партию, а вы предлагаете другую. - Я хочу надеяться, что по окончании операции, я получу оригиналы документов, компрометирующие меня. - Я не хочу, вводить вас в заблуждение, это гарантия моей безопасности. - А какие у меня гарантии? Честное слово коллеги, и вот эта не большая информация. Он протянул документ. Его лицо вытянулось. - Откуда он у вас? - Господин Гофман не стоит задавать непристойных вопросов, я хочу убедить вас в том, что мои намерения искренни, и любая тень подозрений, ложащаяся на вас, повлечёт за собой срыв задуманного мероприятия, с осложнениями для нас обоих. - А как вы можете подтвердить подлинность этих документов? - Я вижу, что вы потеряли способность реально мыслить. Сопоставьте факты, указанные в документе, с реальными событиями, и тогда всё станет на места. - Да, никак не могу поверить, что бы этот ублюдок Джек Крейзер, которого вывел в люди, привёл как Мойсей за ручку, в своё управление, отплатит мне такой чёрной неблагодарностью. Работать на моего злейшего врага Смита. Уважаемый коллега: - Предают свои. Поймите, Смит известный дипломат, аскет, разделаться с ним будет сложно. Да и какая нужда, вместо Смита станет такой как Крейзер. В какие заграничные командировки, в ближайшее время могут направить Крейзера? - Турция, Иран, Пакистан. - С какой миссией? Финансовый контроль. - Он больше нам мешать не будет, забудем о нём. Постарайтесь в это время быть вне подозрений, на сколько это возможно. Вот вам его донесение, можете оставить его на память. Как о юном друге, которого вы водили за ручку, с детского сада и до разведки. Трогательная история. Перейдём к следующему вопросу. Что нового можете сообщить о Дорфмане? - Дорфман усиленно ищет встречи со мной. Я ссылаюсь на занятость и пока встречу не назначаю. Назначу тогда, когда операция не будет у меня вызывать никаких сомнений. Таким образом; Дорфман, испытывает нехватку свободных денежных средств. Для того, что бы их в ближайшее время получить, необходим внушительный кредит. Без меня и конкретных гарантий, это невозможно. Он прекрасно оценивает ситуацию. Вот когда его совсем прижмёт; я одолжу ему необходимую сумму, конечно же, под те предприятия, которые вы перечислили. После операции вы возместите эти потери. - В полном объёме, господин Гофман. - Вот и прекрасно, что мы так хорошо понимаем друг, друга. Он собирается закупить большую партию героина, в Афганистане, и сам осуществить доставку в Европу и Америку, через Пянжскую заставу, Кавказ, в Баку погрузить на пароход и доставить в Бостон. Провернуть такую операцию, без главарей наркомафии он не может, а его жадность, не имеющая границ, породит бедность. Вот тут то мы возьмём его голыми руками. Что касается финансовых потоков, я их проконтролирую через ряд западных банков, в том числе и в Лондоне. Залоговые документы должны поступить в течении нескольких дней, Некоторую заминочку, проведём, когда поступят платёжные документы, а деньги нет. Пусть понервничает, будет сговорчивее. И вот когда он увязнет в долгах «всеми четырьмя», мы его выпотрошим, только тогда, я его направлю к своему богатому бизнесмену и банкиру, в Россию. Ему будет некуда деваться, он преодолеет свой страх, и попадёт в вашу мышеловку. Делайте с ним, что хотите. Вам необходимо не переполошить их в Таджикистане. Там работает ваш полковник ГРУ Зайцев, ему помогает известный генерал, заместитель начальника центрального аппарата. Его подельника, и наших агентов, можно брать только после того, когда мы опустошим все счета, а судно выйдет с порта.
- Информация, которую вы мне передали, надёжная?
- Теперь вы задаёте мне нетактичный вопрос. Я привык пользоваться только надёжной,
проверенной информацией. Необходимо быть предельно чёткими, что бы, не произошло её утечки. За информацию, и её конфиденциальность здесь, отвечаю я - там вы господин Корначёв. Теперь перейдём к документам; вот список банков, которые будут осуществлять оплату, по срокам определённых мною, и с каких счетов будут сниматься деньги. Безналичные операции, контролировать проще. Большая сумма наличных денег, будет доставлена тремя доверенными курьерами Дорфмана, в первых числах сентября. Брать курьеров только по моей команде. Я обязан вас предупредить, люди, которые будут участвовать в операции, должны быть совершенно надёжными. Любая утечка информации, может привести к срыву всей операции. - Господин Гофман, я несколько устал от потока специфической информации, давайте мы несколько прервёмся и предадимся воспоминаниям исторического характера. Известный деятель Гофман, это ваш родственник? - Вы имеете в виду Макса? Он хитро улыбнулся. - Разве вас на Лубянке не подготовили по моей родословной? - Там снабдили сведениями более прозаического характера. Меня интересует гораздо больше. Вы, как личность. - Да, Макс Гофман, действительно мой родственник. Служил в 1901 году в разведывательном управлении Генштаба, в 1914 участвовал в разгроме вашей второй армии, Написал книгу "Война упущенных возможностей", писатель. Я принадлежу к знатному дворянскому роду, и несу родовой титул барона. А к тому же я потомственный разведчик. - Чего бы и вам не написать книгу воспоминаний? - Боюсь, что моя книга будет очень дорого стоить, а вот воспользоваться её плодами я не смогу. Судя потому, чем мы занимаемся, вам тоже не поздоровиться. - Логично.
Вот видите прогресс в наших отношениях всё - таки наметился. От прямой конфронтации, к сотрудничеству. Добавьте юноша, вынужденному. - Как вы относитесь к войне террористической, на Кавказе? - Я солдат и воюю, размышляют политики. - А что подсказывает вам здравый смысл? - Юноша, война сама по себе, не имеет здравого смысла, и не пользуется этими категориями. У неё другие критерии; интерес и выгода. На войне зарабатываются миллиарды. Скажите, Круппу была выгодна война, или чьи то идеологические разногласия? Войну, в данном случае, проиграла Германия, третий рейх, а Круп умножил своё состояние, так как торговал и с Германией и Америкой одновремённо. Большой капитал не зависит от политических разногласий. Если вы такой любопытный, по этому вопросу, вам необходимо обратиться к Борису Березовскому. Он ваш соотечественник и даст вам, более вразумительный ответ, о современных ваших финансах. А меня больше не беспокойте этими задачами, я и так после знакомства с вами, не комфортабельно себя чувствую. Не лезьте мне в душу. Я согласился с вами работать, а не обращаться в вашу веру. Да и формировать новые жизненные взгляды, в мои годы опасно. - Не сердитесь, господин Гофман, но нам с вами предстоит работать, и я хочу знать, с кем я иду в разведку. От этого будет зависеть жизнь моя, моих товарищей, да и ваша. Расскажите вкратце о своей работе в финансовом управлении внешней разведки. Задачи, цели, некоторые схемы операций. Боюсь юноша, что вы меня неправильно поймёте. - А вы попытайтесь. - Ваш покойный дядюшка понимал свою работу в совершенстве. Мне приходилось читать его закрытую работу, связанную, с преступлениями в сфере экономики. Любопытная работа, но она связана с правовыми вопросами. Сама экономика и мировые финансы, для него был сложный вопрос. Он пытался прийти к этому на ощупь, а необходимо использовать мировую практику и науку. Вы уважаемый, господин Корначёв, в своей работе "Финансовая разведка, в современной экономической войне" приблизились к раскрытию этой темы, но, увы, не имеете доступа к практическим финансам, и не можете сделать полный анализ их состояния в мире. Тем более руководить ними. Любая война с одной стороны носит грабительский характер. Но этой войне предшествует кропотливая экономическая подготовка, которая создаёт финансовую базу войны. Конечная цель, конечно же, заканчивается большим кровопролитием, заключительной фазой войны, после чего наступает относительное примирение. Эти процессы носят циклический характер. В мире, идёт созидающее, и в тоже время разрушающее, накопление капитала. - Я польщён господин Гофман, что вы успели ознакомиться совершенно секретной моей работой, но вашу книжицу: " Современные методы финансовой разведки" мне приходилось изучать. Можете представить, что в большей степени она повлияла на то, что вы беседуете со мной, а не с ангелами. - Вы юноша, далеко пойдёте, если судьба будет к вам благосклонна, а за откровенность спасибо. Это у вас, меня называют "Очкастый Удав", а мои друзья называют меня, старый Тэо, значит Тэодор. Был бы рад, если бы вы обращались ко мне так. И запомните юноша, к ликвидации Бориса Сергеевича, я не имел никакого отношения. Более того, я был категорически против этой акции. Другое дело, я использовал этот факт для работы, каюсь. Это ваши и наши костоломы, привыкли так решать проблемы. Моя работа носит ювелирный характер, в лучшем случае, что я умею забрать, капитал, а не жизнь. Но это не так уж и мало, человек умирает, а держится за свои портки, как будто бы они очень будут ему нужны на том свете. Мы приходим в мир голыми, и уходим с тем же. Ответьте мне ещё на один вопрос: - Откуда у вас такой превосходный русский язык, без акцента? – Вы думаете, что я родился в центральном аппарате разведывательного управления, и закончил специальный детский сад? Я господин Корначёв, много лет отработал у вас на родине, бухгалтером одного закрытого учреждения. Семья была, жена и маленький сын. Но однажды был разоблачён, бежал, оставив их. Жена попала, за мои деяния, в места не столь отдалённые, хотя и не имела к моей деятельности никакого отношения. Там, и умерла, маленького сына, определили в специальное детское учреждение. Первое время после побега, я не мог и подумать о семье, а когда спустя много лет попытался разыскать, их следы затерялись. Даже по дипломатическим каналам поиски ничего не дали. Вот такие грустные дела юноша. – А сейчас не хотите возобновить поиски? – Теперь очень поздно, представьте себе; я разыщу своего сына, и что ему скажу? У него могли быть приёмные родители, своя жизнь. Зачем её калечить, уродовать? – Вы можете себе предположить, что у него родственная с вами профессия, и вы по разные стороны баррикад? – Вам, что - то известно о моём сыне? Нет, это только моё собственное предположение. – В таком случае, прекратите меня пугать. Вторая семья у меня была в Америке, жена умерла, есть дочь. Мои отцовские отношения ограничиваются тем, что я время от времени посылаю ей денежные переводы, поздравления к празднику или дню рождения. В силу нашей профессии, встречаемся очень редко. Работа наша беспокойная, за чем же переносить мои хлопоты и опасности, на семью. Она даже не знает, чем я занимаюсь. Вот посмотрите фотографию – протянул её. На фотографии были запечатлены; молодая красивая женщина, мужчина, по всей вероятности её муж, и двое вихрастых белобрысых мальчишек. Дороже их, у меня никого на свете нет. – Я вижу вы, склонны к сентиментальности. А вы думаете, что Очкастый Удав, только делал то, что убирал на своём пути неугодных. - Господин Гофман. - Обращайтесь ко мне Борис. - Борис, на сегодня достаточно бесед, я признаться немного устал. Закажите мне двойное виски и стек с кровью. - Пожалуй, и я последую вашему совету. К столу подошёл гарсон: - Любезнейший, два двойных виски со льдом, два стека с кровью и жареным картофелем. - Заказ принят. Наступило грустное молчание. Теодор тяжело вздохнул, после того как впервые в жизни раскрылся, доверяя свою судьбу в руки симпатичного молодого человека. Молчание нарушил Корначёв: - Теодор, завтра мы должны ещё раз встретиться и уточнить наш график работы. - Несомненно, вы внимательно изучите мои документы, у вас появится масса вопросов профессионального характера. Завтра мы с вами встретимся во второй половине дня, и уточним окончательные позиции. - Гарсон, позвал Борис, - принесите нам ещё по двойному виски. - Вы, что Борис, читаете мои мысли? И два крепких кофе. Теодор, вас подвести к дому? - Нет Борис, мой автомобиль недалеко на соседней улице, и мне необходимо прогуляться. - В таком случае, разрешите откланяться. - И вам всего доброго.
Верещагин долго возился с ключом, пытаясь быстро попасть в дом, где настойчиво звонил телефон. – Наконец то, я уже минут десять набираю твой телефон; на работе сказали, что ты ушёл, мобильный не отвечает. Куда то собрался? Спросил Корначёв. – Конечно, идут выходные, хочу уехать за город, должен же человек отдохнуть. – Отдохнём, но не сейчас. Подъедь ко мне есть разговор. – Командир, когда я тебя уже потеряю? Пристроил на хорошую работу, думаю вот скоро вольница наступит, тётю присмотрел, дай, отдохну и тут ты звонишь. Как серпом по яйцам. Не какой личной жизни. Ты мне смотри, тётю присмотрел, позвоню Лале, она тебе покажет.
– Мужчине можно, он за порогом свой грех оставляет, а жена всё в дом несёт.
– Можно, только под наблюдением командира. Приезжай Малыш, я тебя буду ждать
дома. Скоро буду, только дам отбой прекрасному полу, и что ни - будь, перекушу.
- Перекусим вместе, я тоже хочу есть. Совсем отбился от рук, возьмусь я за тебя. – Всё, еду, еду. Верещагин доехал до особняка в котором жил Борис и, предполагая, что разговор будет длинным, отпустил водителя домой. – Привет Толя, сколько мы не виделись? - Почти месяц. – Где перекусим, у меня, или в кабак пойдём? Давай лучше у тебя, только я рассчитываю на изысканное меню.
- Заказывай, что хочешь. Голуби французские, под белым соусом с овощами, омары на сливочном масле и бургундское, красное. Развратила тебя Европа, Толя, окончательно. Нет бы просто нашей водочки, со свининкой и солёным огурчиком. А что командир, ты прав, какого хрена выпендриваться перед буржуями. – Иди мой руки, я сделаю заказ. А пока будут готовить ужин, мы с тобой покалякаем. Неделя тебе сроку приводи дела в порядок и к первому сентября будь в Москве. В первых числах появиться там наш старый знакомый, Дорфман. Он обязательно должен встретиться с этим человеком вот его адрес и фамилия. Сам никаких шагов не предпринимай, сдашь его Саиду. У него должок за ним. Твоя задача проследить за ходом операции. Ты прекрасно знаешь, что он «воробей стрелянный, с отличной охраной, и осведомителями. Вплоть до ментуры, поэтому я поручаю эту задачу тебе. Я вылечу другим рейсом в самом крайнем случае, можешь связаться со мной по телефону. Дорфман сделает несколько финансовых операций, но это поручается Разгарину. Убрать его необходимо тихо и без скандала. Понял Боря, у меня давно руки чесались на этого ублюдка, я бы его одной своей задавил. – Смотри, сорвётся операция, многие нужные нам люди пострадают. Операция большая, пристегнёшь к своим предприятиям ещё два. Инструкции, как это будет происходить, получишь от Разгарина. И береги его, без него нам не справиться.
Сидели допоздна, Корначёв взглянул на часы, они показывали два часа после полуночи. – О брат, однако, время позднее, пора спать. Оставайся у меня, утром уточним, к чему пришли, и собирайся в Москву. Сон долго не приходил, сказывалось большое количество выпитого кофе, и предстоящая смена обстановки. Верещагин за это время отдохнул, поправился, только во сне, всё ещё нащупывал левую руку, на которой была культяпка. Тяжело вздыхал. Ему хотелось активной работы к которой он привык, но, к сожалению прекрасно понимал, что он по сути инвалид. И, слава Богу, что в нём нуждаются, даже без «крыла». Его должен заменить опыт и ум.
Встали рано, прислуга уже суетилась на кухне, готовя завтрак, Борис успел её предупредить, что завтрак на двоих. Наконец вышел Верещагин и, обнаружив, что в доме женщина, надел рубаху, и прицепил протез руки. Он с грустью заметил, что прежде он не так смущался появления раздетым, перед женщинами. Он был отлично сложён, и без этого дефекта руки. Только теперь он с ужасом для себя увидел, что не в меру пополнел. Необходимо заняться гимнастикой, и скачать жирок. Только придумать какую то нагрузку для раненой руки. Надо посоветоваться с ортопедом, как это сделать. - А ну-ка, Толя, пошли для начала в спорт зал. - Нет, нет Боря, запротестовал он. - Никаких нет старина, необходимо себя держать в форме, и не кивай на руку, я тебе покажу несколько упражнений. Верещагин пыхтел, как паровоз, сказывалось отсутствие тренировок. Он вышел со спортзала, с явными желаниями, что необходимо взяться за своё тело, и немедленно. Понимаешь ли, записался бюргеры – ругал он себя.
Корначёв как всегда уселся за свой письменный стол, и не успел раскрыть календарь, раздался звонок телефона. – Привет Боря, как дела? Васильев тебя беспокоит, в такой ранний час. – Слава тебе Господи вашими молитвами. - Ты вот, что старик, подготовься к переезду, на твоё место уже назначен человек. - Только, пристроился к непыльной работе, а вы уже, куда то меня решили перебросить. Здесь ты мне будешь нужней. – Чем буду заниматься? - Заместителем ко мне идёшь. Вопрос согласован с высшим руководством. – А моё согласие уже вам не нужно? – Ты брат не забывай, что ты человек государев, и нам видней. Его, понимаешь ли, в генералы зовут, а он норовит где по теплее. Работа в посольстве от тебя не уйдёт, как только постареешь. Если конечно доживёшь, до старости. Неделя тебе срок для сдачи дел, в деталях объясню при встрече. – Есть товарищ генерал. - Вот так то оно будет лучше. До скорого свидания. Через неделю, жду тебя с полным отчётом о проделанной работе, да и ту работу, которую мы с тобой наметили, будем заканчивать вдвоём. А как быть с Верещагиным? Работёнка разворачивается большая, без надёжных людей не обойтись. Свою команду будешь набирать сам. – Будь здоров. Со времени его работы в посольстве прошло более двух лет. Всё складывалось нормально, жизнь в цивилизованной стране, под крышей МИД а, и снова в этот вертеп. Он вспоминал Блока:
И вечный бой! Покой нам только сниться,
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнёт ковыль.
Ему, стало грустно, что приходится покидать, спокойное и насиженное место, окунуться в ту неизвестность, которая и волновала и страшила. В душе, появился разумный страх. Ведь он однажды, чуть не поплатился жизнью. Он вспомнил базу, разрывы и в последнюю минуту перед забытьём, лицо смуглого человека. Образ, которого расплывался в его больном воображении. Он задавал себе вопрос; Кто, он? Где он сейчас?
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несётся вскачь!
Наверное, такая моя судьба. Прав Васильев, эта работа для пенсионера. Отдохнул, подлечился, пора заняться, боле серьёзным делом. Подумал Корначёв. Всё передать, а как же быть с делом Гофмана. Хотя, Глеб предупредил его, оставим эту работу за собой. Предварительно он с ним говорил, и операция находится в самом разгаре, передавать её новому человеку не целесообразно, да и опасно. Необходимо предупредить Гофмана о переезде, и решать поставленную задачу только совместно, с учётом открывшихся обстоятельств. Он назначил встречу с Тэодором на семнадцать часов, в кафе.
- И так Тэодор, меня через неделю ждут в Москве. Я получил новое назначение.
- Какое, если не секрет, и как это может повлиять на дальнейший ход, задуманной операции? - Думаю никак, это упрощает задачу, потому, что меня переводят в центральный аппарат, и непосредственным моим начальником будет Глеб Васильев. Тем более он осведомлен с нашими делами. – Ну, что же, в добрый тебе час. – Если будут, какие то изменения, связь прежняя, в крайнем случае, я для координации пришлю вам Верещагина. – Борис, работа уже идёт, и любые изменения могут повлечь за собой нежелательные последствия и полнейший провал. – Будет, как наметили. Всё поставлено на высшем уровне, и под контролем у того же Васильева. Не стоит бить тревогу. Тем более мы с вами обговорили, что для выполнения задачи, я обязан был временно, отбыть в Москву. Так теперь, это будет постоянно, тем более избавитесь от моего ненавистного присутствия. – За чем ты так, по моему я уже успел к тебе привыкнуть. Я тебя должен предупредить, что если поручат вести работу другому человеку с вашей стороны, я буду вынужден отказаться от сотрудничества с вами, при самом плохом исходе для себя. – Зачем так мрачно Тэодор? Не выпить ли нам с вами по стаканчику виски, и что ни будь перекусить? – Посошок, не помешает, тем более я продрог и погода сегодня отвратительная, кости мои старые ломит. После выполнения операции, мне придётся, всё равно выехать в Москву. Полагаю, что наше сотрудничество, не прервётся. У нас ещё много, с вами юноша задач, и старый Тэо, будет ещё вам полезен. – Непременно, если нас в конечном итоге не предаст собственное руководство и не отправит к праотцам. – Для этого необходимо быть незаменимым. – Нам остаётся только стараться.
- Вот ещё что, вот вам два человека, которые понадобятся в процессе операции, постарайтесь запомнить их имена, пароли и явки. Гофман взял записку внимательно изучил и подал её Борису. - Теперь, к тебе подойдёт мой доверенный человек в Москве. Посмотри на его фотографию, у него косой шрам на левой щеке, представится тебе как, Витаус Лансберг, он заслуженный авторитет в финансовых кругах. Можешь ему доверять, он специалист по банковским операциям, высшего класса. Желательно, что бы ты держал его, инкогнито. Он тебе не раз будет полезен. – Ещё по одному виски и крепкое кофе? - Как всегда, и бутылку содовой, что - то изжога моя разбушевалась. Передавай привет Васильеву, хотя он возможно и не очень ожидает этого. Последняя встреча с ним была не из приятных. - Ничего, времена меняются, и мы делаем общее дело.
Зазвонил телефон: - Боря, Это Абдула. Я здесь в Лондоне, необходимо повидаться. – Это очень кстати, я уже собирался вам звонить, и просить о встрече. – Значит, сделаем так; через час тебя жду в парке Пикадили – Сёркус, у фонтана. Ты надеюсь, центр города знаешь?– Договорились, знаю, где это находится.
- Господин Гофман, у меня намечается очень важная встреча, прошу прощения, я вынужден срочно прекратить нашу беседу. – Борис, к чему этот официоз, мы же давно с тобой перешли на ты. Я всё понимаю, встретимся завтра во второй половине дня. – О кей.
Борис прошёлся по старинному парку, в глубине которого давно заметил знакомую фигуру с длинными как у гориллы руками. Абдула был гладко выбрит, с современной причёской, напоминал крутого бизнесмена, с Ближнего Востока. Добавилось только седины на висках. Поздоровались, тепло обнялись как старые фронтовые друзья. - Здесь недалеко в районе Голден – Лей Сити, у меня, что - то наподобие неофициального офиса, - сказал Абдула. - Хорошо устроились господин Абдула. - Боря ты неправильно выговариваешь моё имя; Абдула Ханан. - Я же не смотрел ваши документы. А если настоящее имя? – Я уже и сам его забыл; от рождения и крещения – Феликс Григорьевич Арутюнов, но человек с этим именем умер много лет назад, и не стоит его воскрешать. Тебе лучше пользоваться, моим теперешним именем. Он провёл Бориса в большую квартиру, напоминающую отель люкс. За журнальным столиком сидел молодой человек лет тридцати, типичной арабской внешности, стройный, но крепкой структуры. Его карие глаза внимательно следили за происходящим, скорее по привычке. Он изучающе и с любопытством посматривал на Бориса, как давний знакомый. Борис в свою очередь силился вспомнить, где он видел этого человека, но не мог. Его образ расплывался, при каждом воспоминании, чего - то забытого и болезненного. Абдула, прервал затянувшуюся паузу.
– Боря ты не напрягайся вспомнить этого джигита. В Дамаске, когда ты был ранен Саид, тебя и Малыша, переправил в госпиталь. Борис поднялся, обнял Саида, чуть не покатилась скупая, мужская слеза, он остановил минутную слабость, и сказал: - Спасибо тебе брат, Саид. – Да, что там, забудем работа моя такая. А как Малыш себя чувствует? - Твоими молитвами, только пополнел, чуток, килограммов на двадцать. Так ребята, - прервал разговор Абдула – Саид выйди, проверь обстановку. Следи за тем что бы нам никто не мешал. Мы пол часика поработаем, а потом позовём Малыша, и устроим небольшой банкет. А теперь к делу. Привет тебе от шейха Маруфа. Ты помнишь Махмуда аль Магомета Батуни? Это молодой мужчина, бизнесмен. - Отец его генерал? – Он самый. Так вот он сотрудничает с нами, имеет привилегированное положение в «Чёрной десятке». Он, по сути, не знает с кем он имеет дело. Но сведения, которые он доставил в последнее время, заслуживают особого внимания. Объяснять тебе не буду, вот микроплёнка распорядись ней по своему усмотрению. С точки зрения бизнеса, наши дела не плохи, но в ближайшее время, понадобятся новые активы. Мы намерены расширить наши владения, на Ближнем Востоке, и пополнить банковский капитал здесь в Европе. Наши задачи совпадают. В ближайшее время мы пристегнём империю Дорфмана, а там появятся, наличные, предприятия и прочие активы. Да, и у меня, здесь в Европе, кое - что есть. Мне только может помешать один человек. - Кто он? С финансовой разведки США, некий; Джек Крейзер. По моим данным, он в течение месяца должен появиться в ваших краях. - Где именно? – Турция, Иран, Ирак, конкретно буду знать в течение недели. Вот его фотография. - Замётано, разберёмся с этим господином, «но проблем». На какие счета вам перевести деньги? - Вот счета, они чистые, и не вызывают сомнения. Подготовьте официальную сделку с указанием конкретной суммы, и всю необходимую документацию. Обменяемся доверенностями, я пришлю специального нарочного. Дело серьёзное, скорее всего, это будут Верещагин или Разгарин. – Отлично, Малыш и Разгарин, надёжные партнёры, их не надо вводить в курс дела. Вот теперь, когда мы решили все проблемные вопросы, пригласим Малыша, и помолясь, потрапезничаем. Вошёл Саид, и доложил, что обстановка спокойная. А теперь вот тебе телефон и звони Малышу, он будет рад слышать своего спасителя. – Нет, мы с ним можем общаться только на жестах или через переводчика. Да я забыл о своей роли переводчика, Саид. Приношу извинения. Через несколько минут появился Верещагин и глазам своим не верил. – Саид, спаситель ты наш! – Что я, Абдула Ханаан благодарите, он командир и решал все вопросы, я только исполнитель. Не скромничай Саид, ты настоящий герой, - сказал Абдула. За беседой не заметили, как часы пробили полночь. Борис наполнил фужеры.
– Мужики, давайте по последней и будем расходиться, завтра предстоит тяжёлый день.
Чемоданы уже были уложены, с минуты на минуту должен прибыть Гофман. Он появился неожиданно, пешком и, представившись привратнику, прошёл в дом. Заметив в конце сада знакомую от, куда то женскую фигуру, потёр висок, напрягаясь вспомнить, где он видел её. Прежде, память его никогда не подводила. Конечно же, он видел эту женщину в обществе посла Саудовской Аравии, Турки аль – Фей Сала. Это уже серьёзно. Необходимо предупредить Корначева. В вестибюле ему предложили раздеться. Он снова задумался, и не заметил, как к нему на встречу вышел Борис. - О чём задумались, господин Гофман? – Ах, да, спохватился он – Любезнейший, скажите мне, пожалуйста: - Кто эта дама, которая стоит в глубине сада? Он подошёл к окну, увлекая за собой Корначева. – Это моя хозяйка - распорядительница, Рамена. – Давно она у вас работает? С момента приобретения имения. – Если я не ошибаюсь, я её видел в обществе посла Турки аль Фей Сала. – Это интересно, я ничего подобного не знал. Кто её рекомендовал вам на работу? Как всегда, знакомые. Тем более, она прошла спец проверку, по моей просьбе. Которая не выявила никаких сомнительных контактов. – При всех обстоятельствах, общения с такими высокопоставленными дипломатами, не случайны. – Вы правы Теодор. Я непременно разберусь, с этой дамочкой. Я к вам ненадолго, только для того, чтобы проводить вас, и напомнить о наших договорённостях. Они в силе, только надо придерживаться установленного регламента и сроков выполнения. – У меня для вас тоже есть новость. Он протянул газету с небольшим некрологом. В которой сообщалось, что скоропостижно, в результате сердечной недостаточности, на сороковом году жизни, умер ответственный работник министерства финансов США, Джек Крейзер. Прочитав газету, Гофман замолк на мгновение, и перекрестился. – Царствие ему небесное, а такой чудный был пай мальчик, и до чего докатился. Пропустим за упокой души Джека, по стаканчику, пусть ему земля будет пухом. Тебя кто - то провожает? Да конечно, будут через два часа. У нас есть ещё время побеседовать. - Есть небольшие сведения по «Чёрной десятке». – Я с вашего позволения вам дополню. Борис, поймите меня правильно, у вас прекрасная подготовка, вы получили опыт, в том числе и военных действий. Но мыслите по прежнему совковыми мерками. Понятие о капитале у вас осталось на генетическом уровне Марксистское. Вы представляете капитал аморфной массой, по формуле деньги, товар, деньги с прибылью. Это монстр, дракон; который может крутить жернова вашей мельницы, или разнести её в клочья. Сегодня, мировой капитал поляризовался. Есть страны высоко развитой промышленностью и страны торгующие сырьём. Между ними давно наметились противоречия. Но, капиталом, которым владеют сырьевые страны, во много раз прибыльней, чем любое производство. Вот ваша злополучная «Чёрная десятка», контролирует до двадцати процентов мирового капитала. И динамика роста прибыли, опережает самые развитые страны мира. Ряд высокоразвитых стран не могут позволить себе такую роскошь, они вводят санкции и ведут локальные войны. На будущий год планируется широкомасштабная операция в Иране. Мне нужны дополнительные сведения по «Чёрной десятке». - Сведения такого характера, я могу вам предоставить только с разрешения моего руководства. Буду в Москве, согласую этот вопрос. - В таком случае, до свидания, буду ждать от вас вестей. А сейчас, постарайтесь меня вывести со своего дома, так, что бы, не заметила Рамена. – Да, конечно.
Васильев встретил Бориса приветливо, по отечески обнял. Как дела «блудный сын»? Тебе не надоело за бугром прятаться? – От вас спрячешься, и с того света вытащите. – Садись, рассказывай, всё по порядку. Борис рассказал об операции связанной с Дорфманом. Ты поручи заняться этим вопросом Разгарину, конечно под твоим контролем. Сам непосредственно в ней участия не принимай. Жена, Цезаря должна быть вне подозрений. Меня интересует Гофман; как тебе удалось сделать с него неофита? Секрет фирмы и жадность человеческая. А он случайно не валяет «Ваньку»? – Нет, сведения, которые он предоставил нам не вызывают сомнения. Проведём операцию по Дорфману, всё станет на свои места. Он просит сведения по «Чёрной десятке».
- Он у меня, их давно просил. Да я ему до сих пор не могу простить, смерти друзей, и тех неприятностей, которые мы получили в результате его вмешательства. - Вот взгляните на документы предоставленные ним. Глеб бегло пробежался по документам. - Это любопытно, и требует изучения. Мы тоже в свою очередь предоставили их стороне ценные сведения. – Любая сделка, должна быть обоюдовыгодной. Это закон бизнеса. – Со сведениями по «Чёрной десятке» повременим. А вот со сведениями, которые он предоставил по Кавказу, по всей вероятности, мы опоздали, и принять контр мер, к сожалению не успеваем. Принимай здесь дела, после окончания работы по Дорфману выедешь на Кавказ. Там назревают серьёзные события. Ты лучше, чем я знаком с этим регионом. Поедешь с полномочиями представителя президента. Жаль, что потеряли Казбека, вот кто бы мог помочь тебе. Я так понял, Верещагина ты уже задействовал в операции. По окончании его заберёшь, родственники его помогут. К сожалению, многим чиновникам, окопавшимся на Кавказе, я мягко говоря, давно не доверяю. Придётся строить совершенно новую структуру, и вносить особую ответственность за действия или бездействия, и не только по писаным законам. Необходимо одолжить немного понятий. Ладно, на сегодня достаточно. Иди, устраивайся, твоя квартира освобождена, хозяина, который осмелился её прибрать к рукам, я постарался отправить в длительную командировку на Дальний Восток. Суки, работать не хотят, а глаза завидущие, весь мир прилипает к их рукам. Встречаемся завтра в восемь, а я пока ознакомлюсь с твоими донесениями более скрупулёзно. Я чуть не забыл тебе сообщить, тут тебя одна мадам разыскивала, зовут её Лариса, по моему работает учительницей. Настырная бабёнка; ей говорят, что такой у нас не числиться, а она не угомонится. Так и попала под око «наружки». Проверили, а там твои амурные дела. Запал, видать, ты в душу девице. Ну да это твоё дело молодое, я тебе в нём не советчик. Корначёв вышел на улицу, оглянулся, посмотрел на внушительное здание конторы, которое со стороны выглядело безобидно и молчаливо. Казалось, что в этом здании никого нет, и редкие прохожие, пытаются обойти стороной каменное изваяние. Пройдёт ещё не одно столетие, и какому то, археологу или архитектору вздумается, рассматривать его с точки зрения исторической науки. Как можно рассматривать панцирь доисторической черепахи, которая погибла тысячи лет назад, оставив нам только свой прикид, похожий на щит древнего воина, кости которого, также истлели где то на полях сражений. Он шёл по улицам, огромного города, который пугал его своими размерами, и который за несколько лет прожитых за границей, стал для него почти чужим. Он будил в нём нехорошие воспоминания, о потере близких ему людей. Не смотря на свою молодость, в данный момент, он был, старым, чужим человеком, в этом огромном городе. И не было в нём не одной души, которая могла бы согреть, приласкать. Он по памяти перебрал мысленно все телефоны, ему хотелось с кем - то пообщаться. Может позвонить Разгарину? И сам себе возразил, Разгарин прекрасный человек, сослуживец, но он на много старше, и его отношения с ним носили производственный характер, но не дружеский. А ему хотелось хоть не надолго, уйти от этих проблем, и почувствовать себя вне условностей. Он проанализировал свою беседу с Васильевым. Стоп, его разыскивала Лариса. Воспоминания о доступной ему женщине, приподняли его настроение, ушла меланхолия. Среди множества телефонов, которые в большинстве он хранил в памяти, набрал номер. – Лариса, тебя беспокоит Хасан. Кто? Переспросила она, скорее всего не расслышав, имя. Он повторил. Взволнованный голос в трубке: - Хасанчик милый, я уже давно потеряла надежду, что ты объявишься, и вот ты. – Может быть, встретимся? – Конечно, говори где. – Жди меня дома, через пару часов, я освобожусь и подъеду за тобой. – До встречи.
Корначёв прошёлся по проспекту, вспоминая где ближайший цветочный магазин, снова вернулся к машине вспомнил, что рядом с домом Ларисы. Время было пиковое, кругом затор машин, пробки, а ему хотелось скорее. Он заскочил в магазин, не глядя, заказал у миловидной девушки букет роз. – Вам по какой цене?
- Не имеет значения, красивые.
Уловил себя на мысли, что давно не за кем не ухаживал. И предстоящая встреча, представлялась для него обычным общением со старой знакомой. Как говорил старик Э. Хемингуэй: «Разве это женщины – это старые фронтовые друзья». Главное не быть одиноким в этом большом и неуютном городе. Хотя, надо отметить, она не лишена шарма и привлекательности, тем более, влюблена в меня, и разыскивает на протяжении нескольких лет. Значит, запал в душу женщине и критически заметил; только не знаю чем. Приятное чувство, что тебя помнят и главное; кроме близости ничего от тебя не требуют. Снова вспомнил ту бурную ночь, когда с Казбеком и его партнёршей развлекались у него на квартире. Сколько же лет прошло с тех пор? Он поднялся на второй этаж и позвонил. Дверь открыла Лариса, нежно, но по братски расцеловались. Борис с нескрываемым любопытством рассматривал женщину, прицениваясь не подурнела ли она за эти годы. Нашёл её привлекательной и более женственной чем была. На ней была белоснежная блуза с красивым жабо, с большим и откровенным вырезом, который открывал пикантную, налитую женскую грудь, стягивающий бюстгальтер подчёркивал дорожку любви. Присобранные полы блузы, проскальзывая по талии, ложились на крутые бёдра молодой женщины, вызывая хватательный мужской рефлекс. Борис едва ли удержался от такого соблазна.
- Садись Хасанчик, я угощу тебя чаем, и спасибо за цветы, так много и таких красивых роз мне никто и никогда не дарил.
- Может быть пойдём, выпьем что ни - будь по крепче, в ресторане?
- Подожди, я должна уложить спать ребёнка. С другой комнаты выбежала белокурая девочка лет четырёх или пяти, пролепетала.
- Мамочка, мамочка, я не хочу спать, ещё же мультик по телевизору не закончился. Ну вот, пока мы с дядей выпьем чаю, ты с бабушкой досмотришь мультик, и пора спать. Откуда ребёнок появился? Промелькнула мысль у Корначёва. Тогда, когда колотились, никакого ребёнка не было. Вот тебе и любовь, милый единственный. А она по всей вероятности успела погулять, и замуж неудачно выйти. И сам перебил себе такой ход мысли. Ведь ты женщине никаких обещаний не давал, замуж не звал. Что же тебя неизвестно по какой причине ждать всю жизнь, пока ты будишь блудить по заграницам? Успокаиваясь, сказал: «Женщина хороша, ребёночек, тоже премиленький и не жениться я пришёл, а провести с ней ночь». Ему и в голову не приходила мысль, что это его собственная дочь. Корначёв с нетерпением ждал того момента, когда они останутся наедине с Ларисой. Ему хотелось срочно определить свой статус, положение в этой ситуации. И к тому же он заметил, что он ревнив. Как - бы невзначай, спросил:
- Ты, что успела побывать за мужем? Сколько лет твоей дочери?
- Разве для того чтобы родить ребёнка, нужно обязательно поставить штамп в паспорте?
- И вообще Хасанчик, давай договоримся на будущее, мы два свободных человека, не связаны друг с другом никакими обязательствами. Мы занимаемся тем, что доставляет нам удовольствие. Ты прошлый раз так таинственно исчез, что мне оставалось делать? Я понимаю работа, долг, но ведь ты даже не высказал своего отношения ко мне. Просто отмахал, и был таков. И сегодня когда я горю от желания переспать с тобой, ты предлагаешь разборку кто и как жил эти годы, кто соблюдал своё, «облико морале». Ты не поп, а я не монашка невеста Христова, я не обязана перед тобой исповедываться.
- Успокойся дорогая, ты права. Не успели встретиться и уже претензии, я не прав. Но я должен тебе сообщить следующее: я работник негласного аппарата спецслужб, и сам себе не принадлежу. Я не мог тебе сообщить ни где я, ни, что со мной. К тому же почти год я пролежал на больничной койке, далеко отсюда, год в инвалидной коляске. Во вторых я действительно боюсь связывать себя с женщинами, какими то не было обязательствами, это в первую очередь не безопасно для них. Моя жена много лет назад из – за меня погибла. Есть сын, живёт у отца на Украине. По щекам у Ларисы текли слёзы:
- Вот и прекрасно на Украине сын, а здесь дочь. Прости меня, я не хотела тебе говорить, но Николь твоя дочь. Да ты не беспокойся, она в первую очередь дитя моей любви. Я как сучка с первого взгляда кинулась к тебе в постель. Мой грех, сама и буду нести. Своя ноша не тянет.
- Как? Моя дочь?
- Вот так, иногда безобидные трахалочки дают через девять месяцев такие приятные последствия.
- Сколько ей лет?
- Дурачок, проверяешь, четыре года, четыре месяца и шесть дней. Сегодня нет проблем доказать отцовство, только я не желаю начинать с недоверия, и связывать тебя с дочерью, со мной. Тогда когда ты исчез, я попыталась тебя разыскать, но всё тщетно. Брюхастая попала к Глебу Васильеву, он посочувствовал, помог с роддома забрать, на работе по его настоянию материально помогли.
- Чего же он мне сразу не сказал?
- Когда я поняла в какой мутной конторе ты работаешь, попросила Глеба не говорить тебе до тех пор пока всё не образуется само собой, и ты приедешь сюда по своей воле, а не по необходимости. Вот он и выполнил мою просьбу.
- Ты только постарайся держать язык за зубами, а блузку на застёжке. И то и другое может быть неправильно расценено и использовано против тебя, а возможно и против меня.
- Меня об этом предупреждать не надо, когда тебя разыскивала в твоей конторе, меня для начала приняли за шпионку, а потом как у вас говорят; пришлось пройти проверку на вшивость. На сколько это серьёзно, мне это дали понять убедительно. Я даже передрефила, что невольно попала туда, куда никогда не стремилась. Только и того, что не допрашивали с пристрастием. Страху из – за тебя натерпелась, вот так. Автомашина уже остановилась во дворе, он привлёк её к себе сильным движением и крепко поцеловал. Ей казалось, что она вот – вот задохнётся от счастья и крепкого объятия мужчины о котором всегда мечтала, который столько лет приходил в снах, будоражил её женское естество так, что не однажды ей приходилось просыпаться ночью и что то тёплое, липкое непроизвольно покрывало её промежность, налитые ноги молодой самки. Боже, неужели это не сон, что он наяву обнимает её истосковавшееся тело. Она нежно обвила его шею, прижалась всей грудью, ощутила какой то дурман, не позволяющий ей прийти в себя. Он почувствовал трепет желанной женщины, её подзабытый, но всё равно приятный сексуальный запах, его губы касались сочных губ, соскальзывали ниже и ласкали открытую грудь, руки гладили слегка оголённое тело, добираясь до трусиков. Она слегка вздрагивала и наконец ослабла.
- Милый, родной, сделай, что – то, мы должны остановиться, от такого напряжения помру. Свет фар въезжающей машины осветил на мгновение эту идиллию. Он первым пришёл в себя и шепнул: «Дорогая, пойдём, мы уже дома». Она с трудом соображала, что с ней происходит, поправила вздёрнутую юбку, сбитые на бок красивые белокурые волосы. И прошептала: «Пойдём любимый». В окно выглянул сонный охранник, и попросил предъявить документы. Он протянул новенькое, только полученное удостоверение. Охранник встрепенулся, отогнал остаток дремоты: «Извините, товарищ генерал, вам квартира подготовлена, ужин на столе, вот ключи».
- Спасибо, брат, всё нормально.
- Кто это генерал? Спросила Лариса.
- Да, это охранник с кем -то меня перепутал, отшутился он.
- Час от часу мне не легче, трахаюсь с мужиком, с ума по нему схожу, ребёнка от него имею, и только в последнюю минуту узнаю как его зовут, и совершено не знаю кто он. Так может поступать только, совсем падшая женщина, или неисправимая куртизанка.
- Не надо так строго судить себя. Меньше знаешь, дорогая – лучше спишь.
Они вошли в квартиру, с тех пор здесь всё изменилось; стояла новая мебель, холодильник , телевизор, только его старинные швейцарские часы «Павел Буре» на стене, мелодично отстукивали полночь.
- Как надоело мне постоянно всё в жизни менять, должно же в человеке быть, что - то постоянным и незыблемым, как эти часы. Приятно видеть среди всего нового имущества, мои старинные часы, они подарены были мне мудрым человеком Назарчуком. Только они напоминают, что время не имеет границ, и не родился такой мудрец, который смог бы остановить его неутомимый бег.
- Зато у меня всё по старому; та же работа, школа, мама, дочка, единственно, что неопределённо это ты в моей жизни. Может быть я просто тебя придумала, и бегу за тенью? Но ведь от тени дети не рождаются, и тем более такие славные.
- Так, дорогая, чем будем заниматься? Перекусим, а потом…
- Знаешь дорогой, лучше начнём с потом…, а то сбежишь ещё лет на пять или появишься у меня когда я буду глубокой старухой. Не оставляй работу на субботу, а любовь на старость. Он приблизился к ней и взял её за талию. Она вся напряглась, в ожидании того самого мига крепко вцепилась в его торс, что -то твёрдое прорывалось сквозь брюки, упиралось в её пышный лобок. Они оба невольно повалились на диван. Руки обоих судорожно, освобождались от мешающей одежды и вот её нежные трусики поплыли к ступням. Руки крепко держали её за ягодицы. Она поправляла его фалос, он почувствовав орошённую обильно среду медленным, но уверенным ритмом достиг желанного, как по команде вышел, и снова нырнул в приятную теплоту, накапливая в себе тот критический потенциал, который скоро выплеснется с него как Везувий. В такт ему заветное место стало сокращаться, отпускать, пропуская глубже, доставая головкой дна, от чего он извивался, задыхался, и снова бросался в бой. Через несколько мгновений они напряглись и с криком полетели в приятную бездну. Лицо её стало бледным, она теряла сознание. Борис испугался, пошлёпал её по щекам:
- Что с тобой дорогая? Он попытался слезть с неё, но она властно и решительно удержала его в том же положении. Лицо её отходило становилось розовым, а уютная мышка снова ласкала его не упавший прибор. Она закрыла глаза. Новый страстный приступ любви овладел их телами, только движения стали ритмичнее и осознаннее. Он перевернулся на спину, и теперь как на лыжах съезжало её красивое, сбитое тело, насаживая его на кол с таким остервенением, что она кричала:
- Ох! Ещё! Ещё любимый! Он повинуясь выгибался дугой, и её ягодицы скользили по его ногам, руки ласкали её шелковистую, красиво подстриженную розочку. Любовный порыв не угасал до утра, на окнах задребезжал рассвет. Он сидел обессиленный перед ней на коленях, склонив голову на её бедра. Она нежно гладила его тёмную шевелюру, слегка тронутую на висках сединой. Взгляд скользнул ниже по его спине и она увидела рваную рану и пулевое ранение на предплечье. Ей стало жалко его, сердце её сжалось. Она подумала:
-Как много испытал этот человек, ставший для неё близким и таким недосягаемым. Но вдруг она спохватилась: Боря, уже рассветает, мне на работу пора собираться.
- Какая работа? Сегодня выходной, ведь я не видел тебя целую вечность. В нашем распоряжении несколько дней. Мы должны многое с тобой успеть. Оформить наши отношения, с дочерью, и побывать у отца.
- Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж, и ты снова сбежишь, лет на пять? Только я к этому не готова необходимо проверить тебя на предмет сексуальной совместимости, а меня на предмет бешенства матки.
- Тогда продолжим проверку. Он подхватился, поднял её на своих сильных руках и снова положил на диван, целуя во все мыслимые и не мыслимые места.
- Хватит, хватит, я пошутила, у меня нет сил, мы должны пойти в ванную помыться, я проголодалась.
- Ага, просишься, тогда я донесу в ванную милую поверженную даму. Ту старую но вместительную ванную, заменили на импортное джакузи, тёплая вода обогащалась пузырьками воздуха и приятно щекотала их разгорячённые тела. Поворачиваясь в вместительной ванной она невольно оказалась у него на руках и сразу же почувствовала надувшийся член, который без всяких на то разрешений, снова хозяйничал где то под её животом. Она нежно взяла в руки его придатки и играла ними как ребёнок с любимой игрушкой. Наклонялась, что бы увидеть ту неутомимую мужскую часть тела которая доставляла столько удовольствия, прячась в ней, то снова появляясь, как будто хотел пококетничать: «посмотри какой я красивый».
-Ты действительно красивый, и я тебя за это поцелую. Она взяла его головку своими пышными губами в тот момент, когда он начал извергать остатки накопившихся в нём гормонов.
- Ах, ты проказник, извергай, но только вот сюда и положила его между грудей. Они вышли с ванной, уже совсем расцвело. Он набросил на неё свой банный халат, и они обессиленные упали на широкую кровать. Сон одолел влюблённых, и до полудня, не отпускал со своих крепких объятий. Проснулись в два часа дня, одолевал голод. Первой поднялась Лариса, она аккуратно выскользнула из его объятий, сварила кофе и позвала:
- Дорогой, просыпайся, кушать подано. На столе стоял не тронутым под накрохмаленными салфетками, вчерашний ужин. Борис взглянул на часы:
- Вот это да, впервые всё проспал, необходимо срочно позвонить Глебу. Он набрал прямой номер телефона. Глеб Васильевич, мы договаривались с вами на счёт встречи.
- Чего так поздно звонишь? Хотя понимаю, наверное, спал от стенки.
- Почему от стенки?
- После бурной ночи перелезть через объект вожделения сложно, тем более, если объект так очарователен как Лариса Владимировна. Завидую я тебе, любит тебя такая очаровательная женщина.
- Так почему же вы столько лет молчали?
- Но это не телефонный разговор, мы с тобой здесь не в цацки - пецки играем, а занимаемся важными государственными делами. Ты думаешь ты её осчастливишь? Тут мужики многие её добиваются.
- А как же быть с дочерью?
- А ты сам за эти годы хоть раз задумывался, что дети родятся не от «Духа святого», а от таких супчиков как ты? После непродолжительной паузы… Вот видишь Боря. Во всём, что произошло за эти годы с тобой и как себя вести , можешь решить только ты сам. Я не могу тебя склонять к этому, потому, что не знаю, куда заброшу тебя завтра, и когда ты возвратишься, и вернёшься ли вообще. И конечно же рисковать жизнью и здоровьем женщины и ребёнка не имею права. Чем мог, без тебя в трудную минуту помог, на большее, ты не рассчитывай. И тем более это было решение Ларисы. Да и ребёнку твоему я не чужой человек, а крёстный. Значит мы с тобой родственники, хоть и не кровные. Значит, несём двойную ответственность. Если у вас всё сростётся с Ларисой, я буду только рад, и сойду за шафера, на венчании.
- Что - то вы так мрачно нарисовали моё будущее, что так захотелось выйти в отставку.
- Это ты имеешь ввиду, на Новодевичье? Это конечно злая шутка, ты лучше подумай как обезопасить её от своего визави, горький опыт которого ты получил, с предыдущей женой. Я тебя жду в пятнадцать ноль - ноль. У тебя в распоряжении ровно неделя на отдых, я так понял, что ты должен побывать у отца и не один, Олегу то надо показать внучку, его копию. Там появился наш новый друг, в порядке уплотнения отпуска пообщаешься с ним. До встречи.
Игривое настроение Корначёва исчезло, он помрачнел. Во многом Васильев прав, с пришедшей радостью, появилось и много проблем которые могут осложнить его жизнь и близких ему людей. Он понимал, что он утонул в больших серых глазах Ларисы, ощутил себя отцом чудной Николь. Его охватил страх, а вдруг это приятное наваждение может исчезнуть. Он тяжело вздохнул. Лариса почувствовав что – то неладное, подсела к нему положила руку на плечо:
- Что с тобой Боречка? С кем ты говорил?
- С Глебом. Не расстраивайся, мне, по моему, ясна тема вашей беседы. Не стоит смотреть так мрачно на жизнь. Для меня, не важно сколько ты будешь со мной, куда ещё забросит тебя твоя дурацкая работа, и когда ты появишься. Ведь я уже через это всё прошла. Страхи Господни, которые рисует Глеб, конечно же могут случиться, но ведь это не обязательно. Ты только сделай такую любезность, обещай мне обязательно появиться у меня перед моим климаксом и обязательно отрахать так, как в прошедшую ночь
- А если серьёзно, что будем делать?
- Будем ждать сынишку, такого смугленького как ты.
- Как? Спохватился Борис. Ты разве не предохранялась?
- За чем, я хочу много от тебя детей. Ведь они до сегодняшнего дня не доставляли тебе хлопот, не будут и в дальнейшем.
- Но, ведь я же не бык производитель, а нормальный мужик, и для меня не безразлично как и где будут жить мои дети.
- Вот и прекрасно, но ты должен понять, что дети рождённые в любви не трагедия, а счастье которым одаряет Бог.
- Ты, представляешь, если тебе придётся воспитывать их одной?
- Почему представляю, я это делаю на протяжении более четырёх лет, и счастлива. Такая уж наша женская доля; оберегать мужа от пороков, воспитывать в детях добродетель, вместе переносить сложности и брать на себя самые ответственные решения семьи. Ведь вас мужиков мало, беречь надо, а такие как ты на вес золота, редкие экземпляры, только на выставке достижения народного хозяйства показывать, будут.
- Послушай дорогая, объяснять тебе ситуацию не приходится, Глеб постарался убедить тебя, даже с гиперболизацией. По этому, прошу, у меня неделя свободного времени, завтра уезжаем к отцу, вместе с Николь. Появятся какие то затруднения, обращайся к моему отцу. Мужик он у меня крепкий, поможет, да и внучке будет рад. Что я могу ещё для вас сделать; квартира уже не служебная, я её выкупил, она ваша, материально обеспечу. Если ты станешь моей женой, на вас распространяются не только страхи, а и положенные мне льготы и привилегии.
- Ты мне так много наобещал, что я даже не знаю как к этому всему относится.
- А ты постарайся упростись задачу, отбрось свой альтруизм и пойми, что кроме тебя, у меня есть дочь и я хочу рисковать для того что бы она жила в достатке, это хотя бы в какой то мере сможет компенсировать моё отсутствие, и пробелы в её воспитании. Завтра с утра в ЗАГС, и церковь. Если ты не соглашаешься, то я тебя задушу как Отелло Дездемону.
Он приподнял её на руках.
- Успокойтесь мавр, я ваша рабыня, и согласна на всё.
- Тогда, процитировал он: «Друзья, давайте поступать как адвокаты , в делах браниться, пить же, сообща». Перекусим, и в путь, я завезу тебя домой, сгоняю к Глебу, и собирайся в дорогу. Да, предварительно договорюсь Васильевым, что на церемонии венчания, он будет шафером, если ты не возражаешь, а ты созвонись с Надеждой. Вот тебе карточка для расходов и часть наличными, подготовь для себя и дочери соответствующий наряд. Билеты на вечерний рейс Москва – Одесса, возьму сам. Недалеко под Москвой, есть у меня небольшое бунгало, церквушка, с близким для меня священником, там и состоится бракосочетание рабы божьей Ларисы, и раба твоего Бориса.
- Послушай дорогой, ты так быстро гонишь лошадей, что я могу не успеть.
- Любимая, учись успевать, у меня до минимума сжато время.
Они пропустили по рюмочке «Мартеля», закусили фаршированными маслинами, несколько конопе с икрой, Борис налил по второй, но Лариса отказалась.
- Чего ты Лариса?
- Не могу, дети будут рождаться каплаухие. Борис рассмеялся.
- Что значит каплаухие?
- А вот, такие. Она скорчила рожицу даунатика.
- Не дай Бог. Он перекрестился. Тогда пора, завезу тебя домой, а мне уже к Васильеву.
Подъезжая к дому Лариса спросила: «Может зайдёшь, я вас ближе познакомлю с Николь»
Во первых, ты должна её подготовить к этому , а я должен появиться с подарком. Целую тебя дорогая, до вечера.
Васильев принял тепло, крепко пожал руку.
И так, какие наши планы с тобой на ближайшее время? Ты уходишь в краткосрочный отпуск на одну неделю. На Украине, тебя ждёт Удав. Всю информацию которую ты мне передал, я прочёл. Вот одному случаю ты мало определил внимания, жаль.
Я обеспокоен твоей домоправительницей Раменой. Ты в курсе, кто она такая? При этом Васильев таинственно улыбался.
- В общих чертах.
- Плохо. Это человек «хозяина», опытный агент Марица Навару Родригерс, и руководит ней генерал Матвеев, который связан Лёней Дорфманом. Значит, конкурирующая фирма желает знать о нас всё. Вот почему наша спец проверка прошла так гладко. Официально она занимается ближним востоком, по этому её засёк Гофман с послом. Вот, что значит опытный разведчик. По всей вероятности она параллельно следит за тобой. Что ей известно о тебе?
- Ничего конкретного, документов я никогда дома не держу, в гости приглашаю только друзей и крайне редко. Секретных переговоров на вилле не веду. Регулярно обрабатывал дом на предмет прослушки, всё чисто. Она не дура ставить жучки, понимает аппаратура направленного действия надёжнее и всегда при ней, и слух у неё идеальный. Когда была беседа с Гофманом, я специально включил глушитель для любых звуковых колебаний. Подведём итог. Раз операция Дорфмана началась, значит ни какие сведения просочится не успели. Плохо, что Матвеев может склонять хозяина против нас. Какие выводы сделаем; Рамену не беспокоим, пусть себе работает. Закончим с Лёней, переведём на повышение, или склоним работать на нас. Это агент ценный и дорогой. Владеет в префекте несколькими языками, выходила не раз из многих сложных ситуаций. Помнишь дело в Италии, Ложа П – 2, она одна из женщин, которая выскользнула из рук карабинеров, с бабками и без компромата. Старая дева, поговаривают, что она розовая, и увлекается девочками. Хотя, ошибаются, был в её жизни мужчина, который склонил её к сожительству.
- И кто же этот герой?
- Ты не поверишь, это Казбек Абдулжанов.
- Тоже мне не поверю, а кто же меня познакомил с Ларисой? Да и вообще, Казбек в любовных вопросах был джигит. Сражались по холостяцким делам мы с ним на «баррикадах». Жаль его? он был мужик, что надо. То, что он влюбил в себя Марицу – это закономерно.
- Ты послушай старших. Хотя я с вами на ****оходы не ходил, но кое – что знаю. Взял он её своей молчаливостью и напористостью. Они тогда были вместе в одной бригаде, на Ближнем Востоке, Марица Наваровна была его руководителем, а я резидентом. После Казбека она, привязанности ни к кому не питает. С лёгкостью разрывает любые отношения. Нравится пристарелым службистам, и дипломатам, многие из них ищут с ней связи. Это качество и использует Матвеев. Говорят она знает какой то древний секрет, как поднять пенис у законченного импотента. Да, загадочная дама, потомственная пегеушница, её родители с интернационала, вывезены были после войны с Испании. Разберёмся с ней, она у меня должница. В нашем деле необходимы сомнения, после проверки и анализа, они нам дают возможность избежать провалов. Марица не хочет осложнять отношения с руководством, поэтому согласилась дать информацию о тебе Матвееву, но усердствовать не будет. У неё своих дел по горло, да и я для неё кое, что значу.
- Может вы, были соперником Абдулжанова? Пошутил Корначёв.
- Эх, мальчишка, у тебя только такие сексуальные мысли на уме, а предположить, что я её спас от смерти, слабо?
- Не сердитесь, Глеб Васильевич, это тоже на вас похоже. Значит, все вопросы поставлены, за работу господа - товарищи.
- Нет, Глеб Васильевич, не все. Помнится вы, собирались стать шафером у одного нерадивого
работника.
- Что, решился таки? Почему так срочно, когда ты успеешь, ты же завтра улетаешь?
- При моей работке я привык не оставлять работу на субботу, а любовь на старость. В любую минуту может случится так, что придётся оказаться, Багдаде или Пекине, а то и у Создателя на приёме. Я живу как пожарник. Сейчас съезжу к отцу Василию, договорюсь, и завтра с утра прошу на церемонию. Это же ни Марицу Наваровну склонять к сожительству.
- Смотри Борис, ты берёшь на себя серьёзные обязательства, при твоей то работёнке не знаешь как самому уйти от опасностей, а теперь придётся защищать и семью. Смотри не надорвись.
- Я хотя, и не тяжелоатлет, Глеб Васильевич, но человек серьёзный.
- Серьёзный, серьёзный, Боря, да, вот только застраховать от неприятностей свою первую любовь не смог.
- Гарантий в нашей жизни, не может дать даже страховой полис. Разрешите идти, Товарищ генерал.
- Идите, товарищ генерал. Васильев, провожая добрым взглядом Бориса, безнадёжно махнул рукой. Расточительны вы молодые люди.
- Появился у Ларисы поздно вечером, Николь ещё не спала. Он поздоровался, нежно поцеловал Ларису.
- Почему ребёнок не спит?
- Сказала пока ты не придёшь и она не познакомится с папой не ляжет.
- Вот какие мы упрямые, тогда иди сюда вот тебе подарок и давай знакомится. Как тебя зовут?
- Колька, иногда называет меня мама. А ты по справжнему мой папа? Или понарошку?
- Конечно по справжнему.
- А почему ты так долго не приходил?
- Я был очень далеко.
- На луне?
- Почти дорогая, он нежно поцеловал Николь. Пора тебе спать, а завтра мы с тобой вдоволь пообщаемся, ты мне всё расскажешь, и мы полетим на большом самолётике к дедушке.
- А, что у меня и дедушка есть? Сразу так много родственников у меня появилось.
- Есть, дорогая, есть, и всё у тебя будет.
- Николь, хватит, тебе пора спать.
- Мамочка, я ещё немножко, ведь я так долго ждала своего папу.
- Он будет с нами спать? Пока не знаю, да и у нас негде. Пусть в другой комнате.
- А бабушку, куда мы денем?
- Тогда пусть ложится с нами.
- Хватит Николь, спать, а то отец узнает что ты такой непослушный фруктик и сбежит.
- Нет, нет, я уже иду с бабушкой спать. Николь ушла.
- Иди сюда моя дорогая, он привлёк Ларису к себе, вытащил из кармана сафьяновую коробку и извлёк из неё, два кольца. Большое с бриллиантом, по меньше с красивым ярким изумрудом. Я хочу, что бы ты стала моей женой. Ты знаешь дорогой, дай хотя бы сообразить, что происходит со мной. Эти несколько дней для меня не дни, вихрь, череда событий. Мне не раз приходило такое в мечтах, во сне. Я не могу привыкнуть к мысли, что это происходит со мной наяву. Меня переполняют неизведанные чувства, будоражит и опустошает близость. Ещё немного и я могу взорваться, от переполняющих меня чувств. Для меня понадобились годы, прежде чем понять как ты мне дорог. Меня роднит с тобой наша дочь.
- Собирайся дорогая, поедим ко мне, там проведём ночь, перед венчанием.
- Я представляю, как буду выглядеть завтра. Ещё несколько дней таких страстей и я буду похожа на бабу Ягу. Вы забываете, молодой человек, что я вам пока не жена, а невеста, и должна быть не порочной девственницей до свадьбы. Поздновато? вы об этом вспомнили, цветок сорван. Он угрожающе приблизил её к себе.
- Не надо, отстранила его рукой. Я всё поняла, через несколько минут буду готова.
Снова прежняя обстановка, на столе ужин, никто не пытается открыть накрытую салфеткой еду. Лариса прошла в ванную посмотреть на себя в зеркало, подпудрить, тронутый загаром носик. Движения её были плавные, она встряхнула головой, обнажая сексуальные завитушки на лебединой шее. Длинный разрез на юбке обнажил красивую женскую ножку, плавный перелив мышц, делал её пикантной. Он не выдержал, подошёл к ней сзади, прижался грудью к спине, и приблизил её попку. Она замерла, закрыла глаза, и боялась вспугнуть этот миг. Но вот полы юбки поползли в верх обнажая ягодицы, прикрытые слегка небольшими, прозрачными трусиками. Она машинально наклонилась вперёд, и чтобы не упасть ухватилась за край тюльпана. Она боялась отрыть глаза, её трусики медленно спускались, оголяя белоснежные без единого прыщика, ягодицы. Жёсткий лобок, ласкал её анус, и что - то большое уходило в глубину её чрева, доставляя страстное желание проглотить его. Руки его нежно поглаживали половые губы изредка поросшие мягкими волосиками. Казалось в каждом из них миллионы нервных окончаний, приносивших неописуемое наслаждение. Удар, ещё удар, и в порыве с криком они прижались друг к другу, одновременно извергая липкое сексуально пахнущее вещество. Прилив страстей ослабевал, организм снова набирал силы для новой атаки. Не вынимая, игра снова повторилась, и закончилась третьим раундом на кровати.
Она закрылась в ванной, привела себя в порядок. И категорически заявила:
- Хватит, доступ к телу прекращён до свадьбы, а то я могу не дожить до неё, ты затрахаешь меня. Иди мойся и на диван спать. Я должна прилично завтра выглядеть. А то тебе же твои знакомые скажут: где ты такое уёбище взял, и притащил под венец.
- Пусть попробуют. Дорогая, ещё бы раз провериться, на сексуальную совместимость, перед венчанием. Хватит, только после свадьбы, не приближайся, пора спать.
- Кыно, так кыно, иду мыться. С покорностью сказал он, и нырнул под душ. Сон пришёл быстро, сильный без сновидений. Стояла утренняя тишина. Проснулись когда в окно попал первый солнечный луч, и как сказочная птица, заиграл на потолке, балуясь всеми цветами радуги, преломляясь через большую хрустальную люстру. Борис, держался двумя руками за пенис, который вздымал простынь, потягивался, не решаясь разбудить и подойти к Ларисе. Она уже проснулась и лежала с закрытыми глазами. Понимая, что происходит с её неутомимым бой – френком, нежно позвала:
- Боря, иди ко мне, только ненадолго, нам пора подниматься. Он юркнул к пей под одеяло. С неописуемой силою, притянул совершенно голенькое тело возлюбленной. Ощутил её приятный запах, успел рассмотреть её красивое, с утра не тронутое парфюмерией лицо, снова утонул в ней, давая полную волю своим эмоциям, и неутомимой энергии.
Уже полностью расцвело, он ненадолго закрыл глаза. Она рассматривала, на первый взгляд грубоватые, но ставшие родными черты лица. И думала; какое счастье, чувствовать его обнажённое, сильное тело, ощущать его теплоту, с наслаждением покоится в его сильных объятиях. Ей казалось, что в таком состоянии она могла бы провести всю жизнь.
Автомашина быстро двигалась по Садовому кольцу, увлекая за собой кортеж из четырёх машин за город, к дачному посёлку, с небольшой, но идеально отремонтированной церковкой. В них разместились все близкие ему люди: Малыш с семейством, прихватил даже своих стариков. Васильев с женой, Разгарин с женой и машина охраны с дюжиной крепких парней, на всякий случай.
Отец Василий в красивом церковном облачении и детьми местной воскресной школы, добродушно встречал своих покровителей. Прозвучали: Венчается раба божия Лариса, и Раб божий Борис. Глеб держал над головой влюблённых корону. Для него эта церемония была необычна, тем и интересна. Новобрачные обменялись кольцами. После церемонии священник по праву духовного наставника, подошёл к Николь, положил руку на головку, окрестил её крёстным знамением, и сказал:
Расти здоровой, я буду просить за тебя Бога. За всё ваше семейство. С Божьей помощью и отец нашёлся, при полном здравии. Он закончил молитву… Его приятный баритон выводил: -« Святой, посети, и исцели немощи наши, имени твоего ради….». Трижды повторив: - Господи, помилуй. Все прошли в глубь ухоженного церковного кладбища. Подошли к могилам Лапикова и Назарчука, все перекрестились. Священник прочитал молитву по усопшим, и закончил словами: « Усопшим Валерию и Борису, вечная память…» Снова все перекрестились. Отец Василий предложил всем присутствующим пройти в трапезную, где был накрыт скромный стол, состоящий в основном из овощных блюд. Прежде чем войти в трапезную монахиня вся в чёрном принесла ведро родниковой воды и предложила всем омыть руки и сполоснуть лицо. По всей вероятности это входило ритуал. Снова молитва за здравие, и «Отче наш…» После чего, приступили помолясь, к еде. Кортеж автомашин направился аэропорт. В течении этого небольшого перелёта, Борис был возбуждён. Он не был несколько лет в родных местах, не видел отца, сына, и теперь появляется с новой семьёй. Как примут родные, Николь, Ларису? Ведь это так неожиданно.
- Что с тобой Борис, чего ты такой подавленный?
- Не подавленный, дорогая, а задумчивый, редко доставляю такое удовольствие родным видеться с ними. Николай, уже большой мальчик, а отца годами не видит. Дед стал для него ближе и роднее.
- Не хмурься, не надо, отца, сына скоро увидишь, радоваться надо.
- Мне конечно же приятно их всех увидеть, но волнительно, после нескольких лет разлуки.
Охранник подошёл к высокому забору и спросил вам кого?
Скажите хозяину, что сын приехал.
Сейчас я доложу.
Ну что ты там держишь людей. Это же мой сын Борис, приехал, открывай ворота, да поживей. Олег крепко обнял сына. Вот тебе настоящая картина, - возвращение блудного сына
- Знакомься папа, моя жена, Лариса, а это наша дочь Николь. Олег Корначёв с любопытством рассматривал красивую молодую женщину с девочкой. Ему хотелось задать вопрос сыну: как это всё понимать, когда он успел. Но удержался от бестактных вопросов. Белокурое миленькое создание, кого - то ему напомнило. Он где то уже видел такое лицо. Лариса увидев современные хоромы, от смущения пожала плечами. Вокруг всё было ухоженно, аллеи, масса тропических деревьев, цветы, бассейн, напоминало ей сказку. Ведь, по сути, она кроме своей маленькой квартирки, ничего подобного не видела. Засмущалась. Олег увидев такое состояние Ларисы, взял её за руку и провёл в дом. Не смущайся дочка, всё это наше привыкай. Он снова вернулся во двор, взял на руки Николь.
- А, ну - ка, повтори как тебя зовут.
- Николь, мама иногда называет Колькой. Вот это по нашему внучка, теперь у нас будет два Кольки. Он посмотрел вокруг, увидел внука, с обидою созерцающего обстановку, ведь его напрочь забыли. Олег виновато заговорил:
- Иди сюда любимый внучек, я познакомлю тебя с сестричкой. Колька подошёл ближе, переминаясь с ноги на ногу.
- Скоро появиться наша хозяйка, будем обедать, а пока, идите погуляйте вон там на лужайке. Покажи сестричке бассейн, искупнитесь. В Кольке говорила ревность, но обаяние белокурой с голубыми глазами девчушки, брало вверх. В конечном итоге он себя успокаивал; ведь я старший брат. Только, вот почему - то отец так редко приезжает. Наверное больше любит её, а меня совсем забыл. За такими раздумьями его сзади обнял отец.
- Колька, сынок! Он невольно отстранился.
- Почему ты так долго не приезжал?
- Сынок. ты же знаешь мою работу, и я был так далеко.
- К ней так успеваешь, он показал на Николь?
- Зачем ты так грубо, твоей сестричке и того меньше досталось. Я только несколько дней как увидел её.
- Как это? В замешательстве спросил Колька.
- Вот так, сынок, бывает так в жизни, вырастишь - поймёшь.
Последней появилась Наташа, она по прежнему не потеряла своей привлекательности, только несколько пополнела, изменила причёску и покрасила свои волосы в другой цвет. Борис внимательно рассматривал мачеху, пытаясь найти все изменения некогда очень красивой женщины. Она обняла пасынка: - Борька, ты перестань так пристально рассматривать меня, я смущаюсь. Находишь, что постарела, подурнела? Ничего не поделаешь Боречка, годы берут своё.
- Наташа, я вовсе так не думаю. Мой женский диапазон прежний, от шестнадцати до девяносто.
- Почему не с пятнадцати до девяносто один?
- Если пятнадцать, могут посчитать педофилом, а за девяносто – опасно для бабульки, может не выдержать. Если честно, я всегда гордился тем, что у моего отца прекрасный вкус на женщин, он выбрал мне самую красивую и добрую мачеху. Чего, к сожалению, я не могу сказать о своей матери. Потому, что я так и не познал, что такое материнская любовь. А твои ручки помню, как они за мной ухаживали после ранения, их стараниями стал на ноги. Может быть если бы не твои знания и руки; я так бы и лежал, как бревно в инвалидной коляске. Такое Наташа, не забывается, и какой бы ты старой не была, я всегда буду тебя любить. Борька, перестань, а то я расплачусь. Спасибо тебе, что такими добрыми словами даришь. Видишь, как бывает в жизни; я никогда не слышала таких добрых слов от своей родной дочери, хотя отдала ей все свои молодые годы.
- Кстати, как она. Наташа тяжело вздохнула, и слёзы градом полились с её глаз. Ну, что ты Наташа, успокойся. Что случилось?
- Мы с Олегом не хотели тебе рассказывать, беда с моей дочерью. С мужем разошлась, села на героин. Ты не представляешь, что такое иметь взрослую дочь в таком состоянии.
- Возможно, обратиться к врачам?
- Вылечить можно только того, кто хочет стать здоровым. К сожалению её дни, сочтены. Только приехала от неё, это ужас; вся в волдырях, полная дистрофия. Пыталась её забрать сюда - не хочет ни в какую. Вот Олег поправит здесь свои дела, и снова надо лететь к ней.
- Пусть отец занимается здесь своими хозяйственными делами, а ты побудь возле дочери.
- Плохо ты, Боря, знаешь своего папу; отпустить меня одну, на долго? Он ревностно спрашивает: - где ты была, - если я опаздываю на несколько минут с работы. Ревнивый, настоящий мавр. Он игриво подмигнул: - Может ты даёшь повод ревновать? Молодая, красивая, обаятельная, умная.
- Не издевайся, это всё в прошлом, теперь только умная. Что ты, давать повод; лучше моего Олежки нет мужчин, во всяком, случае для меня; у нас с ним любовь. Вот так то, мой дорогой пасынок. Наташа засуетилась: - Что же это я вас своей болтовнёй занимаю. Обед на столе, все в сборе, пора. Прошу вас гости дорогие. Олег Корначёв пользуясь правом патриарха семейства, посмотрел на пополнившуюся семью, и сказал: - Как здорово, что сегодня мы все вместе. Мне всегда хотелось иметь большую семью. Выпьем за это, дорогие мои. Я думаю, в этот раз Борис даст возможность насладиться этим счастьем, подольше чем обычно. Хотя, однажды он был здесь долго, пока не выздоровел. Как только бросил костыли, и снова за свои порочные дела, в мандры.
После обеда, Борис взял Ларису прогуляться к морю. Женщина никогда не видевшая такого великолепия, с восхищением смотрела на горизонт, где далеко стояли на рейде большие пароходы, казавшиеся игрушечными. Дышалось легко, воздух был насыщен йодом. Сколько раз она мечтала увидеть это, но разве могла позволить себе такую роскошь, простая одинокая учительница, с ребёнком. Море слегка волновалось, показывая какие то не знакомые ей оттенки. Ей казалось, что оно ластится к ней, подплывая под ноги, и шурша прибрежными камушками и песком. Лариса сняла туфли, и подставляла под небольшой прибой босые ноги, оно откатывалось, назад обдав прохладой, и снова надвигалось урча, чтобы лизнуть её, как маленький щенок. Она от удовольствия, сама как собачка повизгивала, сняла лёгкое платьице, и осталась жёлто – ярком купальном костюме. Небольшой загар, который она предусмотрительно приобрела у себя на балконе, не делал её белой вороной среди пляжников, а великолепное тело и фигура, привлекли внимание нескольких молодых людей. Борис ревностно, посмотрел на самцов. Она мило улыбнулась, давая понять, что всё, что в ней есть хорошего и красивого принадлежит только ему. Да и сам Борис, был сложён как Аполон, и когда он остался в плавках, те же ребята, смогли признать в тренированном смуглом теле, достойного партнёра. Только дамы, искоса поглядывали, в сторону Бориса, некоторые из них уже давно в мыслях, уложили его с собой в семейные ложе, вместо своих растолстевших и обрюзгших мужей. В такие минуты Лариса поблескивала, ревностными искорками, давая понять; задушу любую, которая попытается отобрать моё добро. Они переглянулись и в обнимку вошли в воду. Небольшой курортный спектакль был закончен. Все поняли: На чужой каравай – рот не разевай»
Через несколько дней появился Гофман. Сухощавый, высокий, не смотря на возраст он не горбился, был одет в серый, красивый фирменный костюм, От «Кардена», на руке поблескивали золотые «Филип Патек», неизменными оставались только круглые очки, которые подчёркивали консервативность, пожилого человека. Скоре всего очки предавали ему образный имидж «Очкастого Удава», с которым он сжился и не хотел расставаться, они были для него вместо визитной карточки. Он был легко узнаваем среди дипломатов, государственных деятелей, и к сожалению, среди работников спец служб. Его работа внешне не носила секретного характера, по этому он уже много лет не пытался перевоплощаться и надевать маску. Характер его работы заставлял иногда круто менять решения исходя из возникших обстоятельств, оставаясь внешне, спокойным приятелем, старым и очень добрым Тео. Но Тео, как и многие из его коллег, оставался заложником своей профессии, и позволить себе просто быть человеком, не мог. Положение обязывало его подчиняться воле многих людей, судьба которых зависела от коллективной слаженности. Это то, что называется коллективным творчеством, на подобии как это происходит в оркестре, или актёрской труппе, где каждому расписана своя роль, но впечатление зритель получает от слаженности всех. Теодор прибыл по приглашению Бориса, для решения некоторых вопросов, заодно совместить свой приезд с небольшим отдыхом, погреть свои косточки на солнце, побаловать свои старые суставы лечебной морской водой. Борис встречал его, как близкого человека, удобно устроившись в кабинете отца.
- Приветствую вас Теодор, рад видеть.
- Вы, Борис, делаете успехи, ещё недавно при встрече могли меня закусать, сегодня у вас на лице улыбка, как будто бы я ваш дядя.
- Так оно и есть. Это плохо?
- Нет, мне тоже искренне приятно, однако, при нашей профессии не всегда можно давать волю искренним чувствам. Присаживайтесь, рассказывайте, как жили это время.
- Женился я Тео, дочь нашёл, спешу поделиться своим счастьем.
- Вот здорово как же это всё произошло? Долго рассказывать, потерялись, потом Сирия, ранение, госпиталь, инвалидная коляска. Встретились снова, а там уже моей дочери пятый год.
- Да, интересный сюжет для романа.
- К сожалению, я ничем подобным поделиться не могу, одна проза. Что нам старикам делать, мы ищем утешения в работе; вы молодёжь, в любви. Борис, вы выяснили на счёт Рамены?
- Кое, что, она человек с нашей конторы, но основания опасаться её у нас были.
- Я так понял распространяться, вы не хотите. Бог с ней Раменой. Вот у меня более тревожные новости. Взгляните на эту фотографию. Кого вы видите на ней?
- Это Леонид Давыдович Дорфман.
- Вы глубоко заблуждаетесь, мой друг, это Девид Спенсер, прошёл отличную специальную подготовку, в нашем элитном заведении, побывал на войне, имеет опыт в бизнесе. Я не могу вести серьёзные дела с человеком, которого досконально не изучу. Много лет назад Леонид Дорфман, бизнесмен средней руки, побывал с визитом у родственников в Вашингтоне. Его познакомили с троюродным братом, который очень был похож, на него. По всей вероятности, это опасное сходство и использовали спецслужбы, вместо Лёни, в Москву поехал Девид. Что случилось Дорфманом, я не знаю. Только меня насторожило то, что простой криминальный авторитет так грамотно ведёт свои дела, странно использует свои логические ходы. Имеет обширные связи среди политиков и бизнесменов. Пришла мысль, не много ли для простого, тем более криминального типа?; Откуда у криминального авторитета, такая отработанная линия поведения? Вспомнил, как когда то, он вышел на меня и через кого. У нас он работает на очень влиятельного человека.
- Да и у нас он связан человеком с очень тяжёлыми погонами, а тот с хозяином.
- По всей вероятности мои опасения могут подтвердиться. Возможно, Девид работает на двух господ, у вас и у нас. Остановить окончательно операцию, мы к сожалению не успеем. Он перевёл уже большие суммы, а я этого живца проглотил. Наша с тобой операция принимает очень рискованный характер. Девид контролирует очень крупные предприятия по всему миру, то что мы знали это только надводная часть айсберга. Может быть это и есть один из «Кощеев». Те, кто знал Девида в школьные и студенческие годы, говорят, что он был дерзкий, но очень способный юноша. По всей вероятности характеры обоих родственников похожи, только один недоучка, второй образованный и подготовленный коллега. Ты полностью доверяешь Васильеву?
- За годы, я и себе перестал доверять. Однако, Глеб всегда меня выручал в самых сложных ситуациях, и не разу не кинул. Больше тебе скажу «кастрюля» у нас одна. Нам необходимо бояться генерала - полковника Матвеева.
- Может , Девид работает на два фронта? Работу мы эту проведём, но мне кажется, что она будет последняя операция в нашей жизни. Нам необходимо подумать над тем, где постелить соломки, когда будем падать. У меня уже не осталось сомнения, что ваши и наши бонзы в сговоре давно, и после операции постараются убрать нас всех, прикарманить большую часть нашего имущества и деньги. Так, для них будет спокойнее и выгоднее. Нет человека – нет и проблем.
- Не утешительные известия, Теодор. Давай рассуждать так; кто - то же должен будет выполнять эту работу? И кто даст гарантию, что последующие будут лучше чем мы?
- К сожалению, алчность застилает глаза нашему руководству, они всегда довольствовались только сиюминутной выгодой. Думать с перспективой, не в их правилах. К чёрту, такие гнилые мыслишки, мы непременно к ним вернёмся несколько позже. Корначёв понимал, что дальнейшая беседа с Гофманом, будет осложняться безнадёжностью положения, и он перевёл разговор в приятное русло. Для начала постараюсь тебя порадовать; я разыскал твоего сына. Очки удава поползли вверх, голос сорвался.
- Как?
- Вот так, держи адресок.
- Не в добрую годину ты принёс такое известие. Есть такой анекдот: идут два компаньона один из них очень жадный, на протяжении многих лет не хочет отдать долг. Из – за кустов выскакивают два гангстера. «Кошелёк или жизнь» Жадный говорит: - Стивен, я задолжал тебе тысячу баксов, вот держи.
- Найти близкого человека в любое время приятно, даже если тебе сообщают об этом на эшафоте.
Теодор взглянул на адрес. На сколько я понимаю, это закрытое учреждение, и мне самому туда не попасть. Как же мне встретиться с ним, и чем занимается мой сынок, далёком сибирском городе?
Учёный твой сынок, доктор технических наук. Мечтает о своей научной лаборатории.
- Что же мешает ему сделать это?
- Как всегда, не хватает у государства денег.
- А сколько необходимо денег, что бы его мечта осуществилась?
- Цифра с семью нулями.
- Круто. Он покачал головой. А возможно у вас, подобную лабораторию сделать частной?
- У нас с бабками, можно купить всё. Наши чиновники могут продать за деньги и всю военную промышленность с армией вместе. Идут упорные слухи, что в своё время Юкос предложил вам продать всё атомное вооружение за шестьдесят миллиардов долларов. Такой сделки испугалось само американское правительство, и президент США, сдал незадачливого бизнесмена России. Кому теперь апеллировать, у кого искать защиты? За это, Ходорковский попал в зону, для того что бы подобные мысли не приходили никому впредь. Да и бабки, за одно раздерибанить более десяти миллиардов теперь не грех. Он по своей наивности думает, что его спасут воры в законе. Он если и выйдет живым с ИК- 10, останется инвалидом.
- Надо подумать над таким предложением.
- Над каким? Купить атомное оружие?
- Да на кой бес оно мне нужно, лабораторию сыну? Ведь должен я компенсировать, те неудобства, которые ему принёс в жизни. Но только как я могу с ним увидеться, и как объясниться с ним, что произошло?
- Не волнуйся, ему объяснили, что ты достойный человек. Когда ты будешь готов, Васильев обещал устроить вам встречу.
- Спасибо тебе Борис за содействие, растрогал ты старика вконец, но вернёмся к нашим баранам. Вот моя версия происходящего с нами. Судя по размаху бизнеса Дорфмана и его грамотного ведения, мы захватили лишь верхнюю часть айсберга. Простой криминальный бизнесмен с садистскими замашками, содержать такую империю не смог бы. Я только сегодня пришёл к выводу, Что Спенсер действует у вас под прикрытием Дорфмана. Ведь ты вспомни, как развалилась ваша операция «Плавающий вектор», тщательно спланированная Назарчуком. Разве простой уркаган, мог такое провернуть? Он мог дико расправиться с твоей женой. Но убирать Назарчука, Абдулжанова, устроить настоящую военную операцию в Сирии, мог только очень влиятельный и подготовленный человек. Ты дважды повторяешь одну и ту же ошибку; воюешь против Дорфмана, а хозяин положения Спенсер. Вашу войну с Дорфманом, корректирует Спенсер. Это разные весовые категории, противник перед тобой достойный, тем более он играет и белыми и чёрными фигурами. Это не просто политика, а крупный международный бизнес. Для нас с тобой Дорфман это наживка, которую мы проглотили, и теперь будем расплачиваться. Понятное дело ты, при всех обстоятельствах не мог предвидеть подобный ход развития операции. Но как я, мог быть таким беспечным, как юноша? Это не простительно, ведь тогда операцию можно было развернуть совершенно в другом направлении, с полезной выгодой для себя. После этой операции будут убирать многих; тебя, меня, Дорфмана, Васильева, Разгарина. Хотя, Дорфман им ещё будет нужен, тем более, он пострадавшая сторона, припрячут, где ни будь на западе. Ты интересовался «Чёрной десяткой», вот тебе яркий представитель этого клана, господин Девид Спенсер. Что мы можем предпринять против него? Ничего радикального, ведь мы даже не заем где он находится. В лучшем случае, мы можем убрать Лёню Дорфмана, но это только усугубит наши дела, а кардинально изменить не в состоянии ничего. По этому, предусмотри такой вариант: сообщи Васильеву о провале операции. Думаю бригаду свою в ближайшее время необходимо распустить, пусть спасаются все, как могут. Не думаю, что их кто - то будет специально преследовать. Что касается меня, постарел я, пора ложится на дно, где – ни будь на берегу океана, и доживать оставшиеся дни, в одиночестве.
- Не узнаю я вас, уважаемый Тео. Всегда столько оптимизма и вдруг скис.
- Это грустно, но факт. Прежде чем это сделать, мне необходимо срочно увидеться с сыном, и помочь ему осуществить его мечту. Дочери я успел перевести большую часть имущества и денег. Операция заканчивается провалом, треском. Теперь у них первоочередная задача забрать у нас все значимые активы и денежные суммы. Но это уж дудки, старый Гофман ещё на кое - что годится, рано списывать его со счетов. Главный закон бизнеса, за всё необходимо платить, вот и поторгуемся. Вы знаете, Борис, мы с вами на протяжении многих лет ищем то, чего в природе не существует. Мой многолетний опыт подсказывает, что никакой «Чёрной десятки» не существует. Я имею объективно на языке закона «Де юре». Фактически существует десяток мощьных международных финансовых групп, не связанных между собою никакими письменными и тем более, юридическими обязательствами. Скорее всего, это стихийное, но очень устойчивое объединение, которое не пользуется никакими нравственными категориями, их объединяет только выгода. Однако они безраздельно влияют на мировую экономику. Мало того они поддерживают установившийся мировой порядок. Нет это не то, что мы называем мировым правительством, и ему «Чёрная десятка», диктует свои условия. Потому что она владеет большей частью банковского капитала, под её контролем находится почти весь криминальный бизнес, и половина легального . Десятка не имеет руководящего органа, просто она фанатично исповедует идею мирового разума, поэтому придерживается правил игры установленных природой. «Чёрная десятка», это единое целое, мозг. Она координирует свои действия, по мере возникновения проблем и угрозы такому порядку. Устные договорённости на столько обязательны, что при любом отклонении от их правил следует жестокое наказание в виде банкротства, физической расправы. Как инструмент поддержания могут использовать военные действия. Ели конфликт усугубляется, противоречия продолжаются до тех пор, пока не стабилизируется ситуация. Вы пытаетесь бороться или внедриться в «Чёрную десятку». Как это сделать? Ведь её не существует, это стихийно сложившаяся, на протяжении многих лет мировая практика. Вы пытаетесь внедриться в неё. Как это сделать? Необходимо стать очень богатым и влиятельным субъектом в мировой финансовой системе, а для этого порой, недостаточно всех активов самого богатого государства. В десятку этих «Кощеев Бессмертных» вам не попасть до тех пор, пока вы досконально не поймёте идею, на уровне религии. Бытующее выражение: «Миром правит капитал» Вовсе не иллюзия, а объективная реальность, существующая по законам природы. Это вам не марксистский материализм, от которого вы так и не ушли.
- В мире многое может измениться, как говорил Конфуций: Не происходят изменения лишь с высшей мудростью и низшей глупостью. В результате полярности двух величин, мудрости и глупости, которая движет человечеством, мы не можем противостоять изменениям, в том числе и негативным, во всей вселенной. Ведь мир стремительно изменяется, и мы видим его таким, как он есть. Признайся, операция, которая задумана против вас, плод ума мудрого человека, а возможно и группы людей. Вот и попытайся найти выход из этого положения, для этого у тебя есть время; не больше месяца. Так, что действуй Борис, и постарайся не суетиться, пока наши опоненты будут обдумывать как нас опустошить. Любая операция имеет смысл, если она несёт ситуативную или перспективную материальную выгоду. Для капитала, это природное явление. А нравственные постулаты, это пустой звук.
- Ситуация ясна, по всей вероятности мне постоянно приходилось иметь дело с Дофманом, а это, всего на всего, тень Спенсера. Но каким образом в нашей компании оказался ты, Теодор?
- - Если бы я, не подозревался моим руководством, в сомнительных сделках, они бы ни в коем случае не стали бы подключать и рисковать таким профессионалом, как я, это я говорю тебе без хвастовства. Да Бог с ними с руководителями, в принципе они такие же жулики, которые не упускали своей выгоды. Мы перестарались, и своими действиями нанесли ущерб определённому кругу людей с так называемой «Чёрной десятки». Лёня Дорфман знал с кем иметь дело, а мы нет.
- А если рассуждать так; если учесть, что в этом мире всё продажно, сколько будет стоить наша безопасность?
- Думаю, очень дорого, не хватит всего того, что мы с таким риском для себя заработали за много лет. Ведь ты не знаешь даже покупателя, а близко приблизился к нему. Не думаю, что он станет рисковать, даже Дорфмана, его тень, тебе не купить.
- Надо думать. По всей вероятности, выход есть. Для начала необходимо заключить перемирие с Лёней. Для этого необходимо срочно остановить операцию, и вылететь в Москву. Обезопасить семью, спрятать Ларису с детьми за бугром. Так было просто, когда рисковал только своей шкурой, а теперь приходится подставлять под удар семью.
- Давай прервёмся, теперь не мешает нам пропустить по стаканчику, и что - то пожевать. Спустимся в ресторан, здесь не плохая кухня.
- Ты прав может быть придёт какая то мудрая мысль. Уселись в крайнем углу совершенно пустого зала. Гарсон, увидев первых посетителей, направился к ним. Тэо, разреши я закажу завтрак с обедом, на свой вкус.
- Будь любезен, у тебя как всегда изысканный вкус.
- Любезнейший; бутылку холодной водки с керамическим шариком, «Эталон» серебряный. Два эскалопа, с жаренным картофелем, две сёмги, зелень, овощи, на десерт мороженное, кофе натуральное. Не забудьте две бутылки «Боржоми». Да, пока картофель будет жариться на закуску бутерброды с осетровой икрой.
- Будет исполнено.
Гофман сидел мрачный, задумчивый, до тех пор, пока не принесли водку и закуску. Он приободрился:
- Ты прав Борис, - хуже смерти ничего де бывает. Мне, лично не приходилось так часто играть с ней в прядки, у тебя на этот счёт опыт богатый. Я, как привык работать бухгалтером, в таком спокойном состоянии и нахожусь.
- А как же с провалом который был.
- Один провал за всю службу.
- Всё равно не приятно вспоминать, тем более тогда, когда ты нашёл своего сына, я дочь и любимую женщину. Давай выпьем за их здоровье. Когда мы вылетаем?
- Через два дня, к этому времени Глеб побеспокоится, что бы твой сын прибыл на встречу. В Москве, угощаешь ты.
- Только и проблем у меня было бы, я бы закупил самый дорогой ресторан и угощал бы вас всех в течении нескольких лет бесплатно.
- Ловлю тебя на слове.
- За, что я вас люблю молодых, что вы полны оптимизма, даже тогда когда он нас стариков покидает.
- Покоя нет! Степная Кобылица несётся вскачь. Тяжелее дорогой мой, обуздать ту лошадь которая быстрее бежит. По этому я стараюсь успевать за неутомимым бегом временем. И поверь мне, всё образуется.
- Мне по душе твой оптимизм, дай то Бог.
- Я вот о чём тебя попрошу Тео; постарайся найти влиятельного человека с вашей стороны, который смог бы за определённую плату, или услуги, быть на нашей стороне, и убедить всех, что применять к нам радикальные меры не стоит. Таким образом, будут все в выигрыше, кроме нас с тобой конечно. Придётся раскошеливаться, а как иначе, бизнес конкретная вещь.
- Эх, мальчишка, неужели ты думаешь, что старый Тео выжил из ума. Подобная беседа уже состоялась. Жду ответа. Ход за тобой, мой друг. Тебе необходимо заручится согласием, по крайней мере «хозяина». Если, он не просто марионетка в чужих руках.
- Информацию, я отправил Глебу, он нас ждёт через два дня. Он связан с серьёзными людьми и по всей вероятности действует, Ему уже давно как кость в горле Матвеев, если переиграет – мы спасены, и такой развязки как с Назарчуком не произойдёт.
- Как правило, все неприятные вещи и происходят на твоём поле, и весь ужас в том, что в настоящее время я играю за вас, и на вашей стороне. У тебя, что с руками?
- Нормально, а что?
- Почему рюмки пустые?
- Вот оно в чём дело, сейчас поправлю эту оплошность, и пусть гарсон подаёт мороженное и кофе. Залпом, не крехтя выпили.
- Ну, вот, и полегчало. Не знаю, на долго ли. Рассчитывайся, и пошли, в сон клонит. Мне уже такие напряжённые игры, в которые играешь ты, не под силу.
- А, что я без тебя стоил бы, Теодор. Ты когда - то сокрушался, что не со мной в одной команде. Вот и докажи в такой сложной ситуации, что ты боец, и с тобой можно идти в разведку за проволоку.
- Ты знаешь, я уже давно не понимаю, на какую разведку работаю.
- Ты, думаешь, я, что - то понимаю. Эта деятельность давно превратилась во всём мире в бизнес. Кому - то выгодно, вот и платят нам за наши мозги и риск.
- Приходится, только бы мне твоего оптимизма и силёнок по более. На сегодня хватит, разбежались по квартирам. Я к себе в номер.
- А меня, Лариса ждёт, ох и натворю я сегодня…. Он от предвкушения закрыл глаза.
- Довольно, а то и мне захочется.
- А, что, ты мужик, что надо при деньгах и других достоинствах.
- Ты бы ещё мне свой член дал бы на недельку, тогда бы было; «всё прекрасно милая маркиза, всё хорошо, всё хорошо».
- Сегодня, бери виагру, и вперёд.
- Ешь сам эту гадость. Попытаюсь без неё, натурально, по стариковски, утолить свою похоть, и старухи для этой цели, мне не подходят. Развращён я молодыми девицами. Вон видишь официанточка в белом передничке, с кокошником. Пригласи её к столу, может она по совместительству чем то ещё занимается?
- Она же на работе, вряд ли согласиться, по этому и в переднике.
- Фартук, у женщины спереди не для того, чтобы создавать преграду, шелковистой, - а для того, что бы создать таинственность. Что то на подобии занавеса в театре.
- Развратник, ты Теодор, а я то думал ты моралист.
- Я просто живой человек, Боря. Когда схожусь с такими девочками - забываю о морали, и своём возрасте. У меня, есть смягчающее обстоятельство; я холост и не связан не с одной из них, никакими обязательствами. Ступай к своему семейству, вот увидишь, это прекрасное создание будет сегодня у меня в номере. Гофман подошёл к официантке, взял её за руку, предварительно вложив в неё зелённую купюру чаевых, рассыпался соловьём, как прекрасно его сегодня обслужили, и закончил словами: - Деточка вы когда заканчиваете работу?
- Смена придёт в полночь.
- Вот и прекрасно, имею одну нехорошую привычку, как раз в это время пить кофе, с лимоном и коньяком. Я вам буду очень благодарен, не могли бы вы занести мне это в номер, после смены? Официантка заулыбалась, разглядывая в возрасте, статного и по всей вероятности богатого, джентльмена, она кокетливо кивнула головой, скорее всего её надо было понимать как; посмотрим по обстоятельствам. Но старый лавилас, прекрасно понимал, что это знак согласия. Теперь только остаётся подготовить себя к встрече, отдохнуть, принять ванную и чашку крепкого кофе. За пол часа до полуночи он проснулся, привёл себя в порядок, одел свой любимый атласный халат, и теперь был похож на богатого, но с причудами шейха. Ровно в полночь в дверь постучали. В номер вошла официантка:
- Ваш кофе господин, к сожалению, не знаю, как вас зовут.
- Называйте меня Тео, деточка. Поставьте поднос на стол, и будем пить шампанское.
- Но мне нельзя, оставаться на долго в номере, руководство будет ругать.
- Но ведь я так понял, вы закончили работу.
- Да закончила, и пожалуй не надолго могу задержаться у вас.
- Значит, мы с вами договорились. Будьте добры в холодильнике все необходимое, накройте пожалуйста стол, и скажите милое создание, как вас зовут?
- Так и зовут Мила, или Людмила, как вам будет угодно. Людмила ловко накрыла стол, из чего можно было сделать заключение, что она не плохая хозяйка, ухоженные руки подтверждали, что она чистоплотна. Теодор сделал заключение, и подумал; ещё бы взглянуть на её бюстгальтер, если он безукоризненно чист, значит стоящая женщина. Хотя, рановато, необходимо пообщаться, немного выпить, расположить к себе.
- Вы будете пить шампанское?
- Нет, я шампанское не пью, у меня от него изжога, если позволите рюмку коньяка и лимончик. Я сегодня порядком устала.
- Я смотрю у вас на руке кольцо, вы за мужем?
- Я вас должна сразу предупредить, что я не путана, за мужем, имею маленькую дочь. Однако, я женщина не лёгкого, а свободного поведения. Вы надеюсь улавливаете разницу?
- Не сердитесь Милочка, мне хочется о вас немного знать. Вы задерживаетесь после работы, не будет ли волноваться ваш муж?
- А, я и не сержусь, моему мужу всё по барабану; когда я прихожу, с кем, лишь бы выпить было. У нас в таких случаях, говорят семейный подряд; муж пьёт всё подряд, жена спит со всеми подряд. Но я не набиваю себе цену; просто я нормальная женщина, и мне приятно быть с мужчиной, который проявляет ко мне знаки внимание, а не пытается сходу удивить меня своим большим членом. Хотя я считаюсь замужней женщиной, а по сути, одинокая, потому что у моего мужа завелась новая любовница, и уже давно, зовут её пьянка. Мои попытки вырвать его из её объятий не удаются. Вот и сегодня я пришла к вам лишь только потому, что не хочу идти домой, ложиться с ним в постылую постель, дышать его винным перегаром, слушать его пьяный бред. Вы не представляете, какие это муки, порою, кажется, что я схожу с ума. Мне хочется пообщаться, с умным мужчиной, почувствовать его уверенность, убедится в том, что я ещё привлекательная женщина, и могу нравиться другим. В конце концов, спрятаться от проблем за его спину, но увы.
- Судя по разговору, вы образованная женщина.
- Вас это удивляет? Сегодня многие образованные женщины, у нас, поменяли свои дипломы о высшем образовании, на профессию официантки, лоточницы, путаны. Некоторые, «многостаночницы», пытаются совмещать все три. Чему здесь удивляться. Я не исключение, закончила археологический, факультет университета, когда то мечтала находить древние города. Хотелось найти, что ни будь на подобии древнего Геркуланума. Быть такой удачливой, как Генрих Шлиман. А, в конечном итоге; безработный муж пьяница, однокомнатная квартира, и вечная нужда. Жаль только ребёнка, всё, что я делаю ради неё. Может быть она будет счастлива, когда вырастит. Да, что мы Теодор, подняли такую грустную тему, к вам пришла молодая женщина, удивите, её чем ни будь, расскажите о себе.
- Да, о себе много рассказать не могу, вдовец, есть дочь, недавно нашёл сына, четверо внуков, человек я обеспеченный, хотя, проблем тоже хватает. И жизнь прожил, не только сахар. Но в общем, жаловаться грех; - счастливый, я человек. Давайте выпьем за то, что бы жизнь наладилась, и вы могли бы заявить на весь мир, что у вас всё «О кей». Прошло немного времени, выпитое спиртное убрало большую разницу в возрасте, он держал её ручку, и нежно целовал пальчики. Ей было приятно, от счастья она закрывала глаза, хохотала. Она опомнилась только после того, как оказалась на его кровати, и его руки осторожно приподымали платье, обнажая сексуальные бёдра.
- Ну, что вы Теодор, кокетничала она, выключите хотя бы свет, мне стыдно, и закройте дверь, могут войти. Теодор поднялся закрыть дверь.
- Я должна привести себя в порядок, могу у вас принять ванную?
- Пожалуйста, мне можно последовать за вами?
Нет, нет, категорически запротестовала она, я стесняюсь. Ложитесь, я скоро приду. Теодор укрылся простынёй , и был взволнован. Вдруг ничего не получится? Он, теребил свой орган, что бы вызвать эрекцию. Мила появилась, и шмыгнула под простынь. Она ощутила его руки прикрывавшие мужское хозяйство. Успокойся, обними меня, вот так. Он повиновался, убери руку, настоятельно потребовала она, не бойся, я ничего тебе не оторву. Она положила руку на его член, он начал оживать, шевелиться, для большей убедительности, наклонилась и поцеловала его. И когда Теодор был готов, как конфетку вложила его в подготовленное, сочное, влагалище. После непродолжительного койтуса оба приплыли.
- Я вижу ты давно не была с мужчинами.
- Теодор, успокойся, и пойми, я не шлюха, просто женщина, жена алкоголика. Которая решила попробовать сегодня, такого престарелого, но обаятельного Бой - френка.
- Ну и как находишь?
- Жена, спрашивает у мужа: Как ты находишь мою грудь? – С трудом дорогая.
- Что касается того, что я недавно мяла в руках; вполне подходящий, и дееспособный орган. Можно пользоваться, буду рекомендовать, знакомым женщинам. Если учесть, что его владелец обеспеченный интеллектуал, можно восхищаться. Если совсем откровенно, у меня никогда не было такого возрастного любовника, их вообще, было не так много. Для того, что бы сделать сравнение. Чистенький, умный, внимательный, пахнущий французским парфюмом, это же лучше чем мой вдрызг пьяный, и усцавшийся. Рука Теодора накрыла красивую грудь Милы, пенис надулся. О, чувствуется сейчас ещё, что - то произойдёт. Что ещё нужно одинокой женщине. Уром, Мила уже заварила кофе, поставила закуски и позвала:
- Тео, просыпайся, мне пора уходить. Он бодро поднялся, подошёл к ней, и обнял за бедро. –
- Почему ты спешишь уйти?
- Ты забыл, меня ждёт доця, я не хотела, чтобы моя дочь думала обо мне плохо. Надо собрать её в детский сад, надеть чистенькое бельё, платьице. Ты когда уезжаешь?
- Завтра, вечером.
- Жаль, мне хотелось бы ещё раз посетить престарелого, но обаятельного любовника.
- Мне тоже жаль. Давай попробуем поступить так; я сейчас вызову машину, ты сделаешь все свои дела, и вернёшься. Мы прогуляемся, вместе пообедаем.
- Давай так поступим, мне действительно не хочется расставаться с тобой. Он набрал номер телефона Бориса:
- Извени, что в такую рань тебя беспокою, мне нужна на сегодня автомашина с водителем.
- Нет вопросов, сейчас подошлю одну из отцовских. Через пол часа будет стоять у гостиницы.
- У нас с тобой есть пол часа на завтрак, и ты поедешь заниматься домашними хлопотами. За завтраком Теодор полез в свой бумажник, отсчитал десяток стодолларовых купюр. Вот тебе дорогая небольшая компенсация, за потерянное со мной время.
- Что ты, Теодор, забери, я беру только чаевые, плату за ночь берут проститутки.
- Считай это моим небольшим подарком для дочери. Он сам положил деньги в её сумочку.
- Я впервые себя так неловко чувствую, что продалась, мне просто хотелось вчера развлечься и побыть наедине с мужчиной, с любым. Да, какой скользкий и безобидный на первый взгляд, путь в путаны. Ещё недавно, урезонивая свою гордыню, стала официанткой, и вот новая ступенька в биографии проститутки. Неужели это так просто?
- Прекрати себя корить. Мы просто два одиноких человека, и вот нашли себя. Что здесь плохого?
- Плохо, что я образованная молодая женщина не могу зарабатывать деньги своей интилектуальной профессией, что муж разуверился найти применения своим силам, когда то был не плохим инженером, в конечном итоге спился. Мы говорим война нуждается в пушечном мясе. А разве мы не мясо? Сколько женщин стоит на тротуарах, в подворотнях, по отелях, ради того что бы жить достойно? Нас покупают, продают. Разве это не война?
- Ну вот, хорошее расставание, начали за здравие, а заканчиваем за упокой.
- Прости Теодор, нервы ни к чёрту, сама на себя злюсь. Конечно же, за всё, что происходит с нами, виноваты мы сами. Наша инертность и природная лень, порождают всеразрушающую бедность, и тогда мы клянём свою судьбу, забыв о том, что сами выпестовали её. Да, что я расфилоссофствовалась, мне пора, вон посмотри автомашина стоит, не за мной ли она? Пожалуй, за тобой, пошли, я тебя провожу.
- Не стоит Теодор, я сама пройду, не хочу злых разговоров о себе. Как только освобожусь от дел, сама подъеду, ты меня жди. Оставшись наедине, Гофман устроился удобно в кресле, перебрал в памяти все пикантные моменты. И сам себя спросил? Что тебе ещё нужно старче?
- Пожалуй, ничего, но всё равно полно проблем. Жаль, что необходимо улетать, поволочиться бы ещё хотя бы недельку, за этой женщиной. И вдруг его осенила мысль, а что если прогуляться с ней в Америку и обратно. Старый дурак, одну ночь переспал с женщиной, не знаешь, кто она и пытаешься тащить её в Америку. Сколько у тебя было таких? Было то было, но похоже, что эта женщина не рисуется, и на шлюху она не похожа. Внутренний голос ему подсказывал: - Не создавай себе проблем старик. Получил удовольствие уезжай скорее, и забудь, как всегда забывал. Нет, здесь, что - то не так; мне хочется её увидеть снова. Он вышел в ванную, посмотрел на себя зеркало, разгладил морщины; старый ты кобель Теодор, а всё туда же, поволочится, а если она тебе быстро надоест? Какие проблемы, деньги на дорогу, билет и до свидания дорогая. Он гладко выбрился, с кремом сделал себе массаж, вот так ты сойдёшь за второй сорт мужчины. Прогуляйся со своей дамой, предложи прогулку на природу, организуй торжественный обед, а там, как Бог даст. Он не заметил, как с такими мыслями он провёл несколько часов. В дверь постучали, появилась Мила. Она была одета в свободное шифоновое платье, из под которое едва проглядывало стройное тело женщины.
- Я готова, куда пойдём кавалер?
- Я же, даже не знаю вашего города, готов выполнить любое твоё желание, или каприз.
- Тогда так; берём с собой, что то перекусить, и едем на природу в лес, потом обед в хорошем ресторане, только не в нашем, ужинаем в номере при свечах, и если вы не утомились от моего общения… Снова проверим чувства. Как, вам моя программа?
- Превосходно, лучше не придумаешь.
- Тогда в путь, юноша, и прошу вас; не переусердствуйте. В вашем возрасте, такая активная жизнь, может плохо закончится.
- Тьфу, тьфу Бог с тобой, если я устану, я непременно оповещу тебя об этом.
Они проехали несколько десятков километров, и попросили водителя свернуть на грунтовую дорогу, которая вела в лес. Пристроили автомашину под развесистым деревом, и взявшись за руки проследовали по тропинке в чащу. Здесь было необыкновенно как в сказке тихо, аромат трав дурманил. Вот скажи честно, Теодор; когда ты был последний раз в лесу, и видел такое великолепие?
- Признаться честно, у меня никогда не было времени, для такого отдыха. Всю жизнь я куда то бежал, что то делал неотложное, но как мне казалось очень важное, и только сегодня я понял; я сам себя обокрал. Мир прекрасен, да только за суетой, мы проходим мимо, таких удивительных вещей, которые могут продлить наши дни.
С фурыканьем, прямо из под ног, вылетела куропатка, увлекая их от своего гнезда.
Ты не устал, может быть присядем вон там на лужайке?
- Послушай Милочка, ты не хочешь проехаться со мной в небольшое турне, сначала в Москву, а затем в Америку?
- Что, так прямо сели и полетели? Вот моя подруга добивается целый год, хочет побывать у родственников в Калифорнии, но безуспешно.
- Уладить все формальности в течении нескольких дней, я беру на себя.
- Теодор, я вижу по тебе, что ты человек мутный, я ничего о тебе не знаю, и вдруг ты меня тянешь в Америку. Непонятно в качестве кого, дочки или внучки? Я конечно уже давно не романтическая восемнадцатилетняя дура, но так просто поступить не могу. Едь сам, но если между нами родилось, что - то серьёзное, ты найдёшь повод появиться в моём городе ещё раз, и тогда возможно мы развяжем этот узелок.
На следующий день Гофман улетел. Возвращаясь к этим нескольким дням проведённым в обществе Людмилы, он себя бранил; старый дурак выброси с головы дурь, занимайся делом. Но проходило несколько дней, и он ловил себя на мысли, что снова думает о ней. Да, что же это за напасть, неужели это пришла последняя лебединая песня, и он не может прогнать, эту опасную, для его возраста связь? Он на брал номер её телефона, в трубке послышался хриплый голос мужчины: - Вам кого?
- Пригласите к телефону Людмилу.
- Людка, иди тебя какой то хмырь спрашивает.
- Да, я слушаю Людмила.
- Привет дорогая, не ожидала моего звонка?
- Нет, я ему рада. Ты откуда звонишь?
- С Вашингтона. Через дней десять снова буду у вас, увидимся?
- Если очень захочешь видеть, я к твоим услугам.
- Ты, что стерва, уже при живом муже амуры водишь с мужиками.
- С каким мужем, с тобой, что ли? Ты забыл, что я содержу семью, убираю после тебя засцатое бельё, содержу дочь. Какие обязанности по дому, да и в семейной жизни, несёшь ты? Тебя бы давно следовало бы прогнать из дому, как паршивую собаку, да мне моя сердобольность мешает, ты же всё - таки отец нашей дочери.
- Прекрати свой свистёшь, дай лучше червонец в долг.
- Какой долг? С чего ты собираешься отдавать?
- Скоро пойду на работу и отдам.
- Я это слышу лет пять. Возьми ханыга, червонец, и убирайся с моих глаз. Она демонстративно, бросила на пол купюру. Он трясущимися руками подобрал её, его деградированное, опухшее после очередной пьянки лицо, вызвали у неё приступ брезгливости, переходящей в агрессию.
- Прочь скотина, животное. Она со всего размаху запустила в него сумочкой из которой только что достала деньги. Он не среагировал на удар, и только по идиотски расплылся в улыбке, обнажая ряд, повреждённых кариесом жёлтых зубов. Боже, где были мои глаза, когда я выбрала себе в мужья такое ничтожество. Это же как надо издеваться над собой, что бы из ведущего инженера, превратиться в такое падшее существо? Прошу тебя Господи, освободи меня от такого наказания. Она рыдала не в силах сдерживать свои слёзы, и успокоилась только тогда, когда за ним захлопнулась дверь.
Гофман набрал, номер Васильева:
Господин Васильев, это вас Гофман беспокоит. Вопросы, связанные с последним делом, я решил положительно. Проблем со стороны нашего руководства, и оппонента не будет. Я вас прошу, напрягитесь и закройте свою часть проблемы. Более того, скажу, что наши расходы, связанные, с делом могут быть совершено минимальными.
- Понимаю, господин Гофман, благодарю вас. Я тоже многое сделал, думаю, что здесь задача окончательно решится через несколько дней.
- Васильев понимал, что операция по уничтожению хозяйства Дорфмана, терпит крах. За которым, обязательно последуют оргвыводы руководства, возможно и такие, как с Назарчуком. Но расстраивать Гофмана не стал. Он не раздумывая напросился на приём к шефу. Беседа была долгой, они коснулись всех аспектов этой проблемы. Но они для хозяина были не убедительны, Тогда Васильев пошёл на крайний вариант. Уходя, он пообещал разобраться со сложившейся ситуацией, и намекнул, что хозяин в накладе не останется. С партнёрами, он тоже договориться. Хозяин даже улыбнулся, со словами:
Не умеешь чётко отрабатывать комбинацию, раскошеливайся, милок. Мне за ваши промашки, подставлять свою шею не охота. Помните, чем окончилась операция «Плавающий вектор»?
Да конечно. По коже пробежал холодок. - Разрешите идти?
Иди и кардинально всё измени.
Корначёв, с Гофманом, ждали Глеба во дворе.
- И так, конкретно, но кратко нарисуйте мне ситуацию.
- В результате операции выяснилось, что Дорфман всего - на всего, криминальный исполнитель. Основную скрипку играет его родственник и двойник, Девид Спенсер. Опытный, богатый, и влиятельный человек.
- Необходимо ещё в первый раз было догадаться; как мог примитивный уголовник, столкнуть лбами две разведки. Мы потеряли несколько опытных спецов, масса неприятностей. Думаю, и сегодня вы его не можете достать. Потому, что не знаете до конца кто он, какими обладает полномочиями и где его искать. В разговор вмешался Гофман:
- Можно предполагать, что это человек с «Чёрной десятки». Сам он никакими сделками с нами не связан, и действует через Дорфмана. Позиция его, ясна и понятна только для него. Мы играем в тёмную. Во первых он далёк от криминала, поддерживает тесные связи со многими спецслужбами мира, иногда финансирует разведывательные операции. Связан с влиятельными политиками.
- Полная безысходность. Поступим так; операцию останавливаем, Корначёв срочно вылетает в Душанбе, будет не препятствовать прохождению груза, а способствовать его успешному продвижению к месту назначения. Указание местному руководству я уже отправил. Что касается вас господин Гофман, приказывать вам я не имею права, поэтому прошу; в ближайшее время остановить все дела, и прояснить обстановку за бугром. Сумы, которые поступят со счетов Дорфмана, аккумулировать на наших специальных. В дальнейшем часть из этих сумм уйдёт в оплату, конкурентам в порядке контрибуции, как у нас, так и за рубежом. Когда вы проясните этот вопрос, господин Гофман? И объясните господин Гофман, почему ваши службы, согласились на эту операцию в самом её начале? В расчёт за это, мы выдали вашей стороне ряд серьёзных сведений, составляющих государственную тайну. - Не сердитесь господин Васильев, вы должны понять, что это личная затея Девида Спенсера., и ни с какими спецслужбами, он свои действия не согласовывает. Он платит им деньги, а кто платит, - тот и танцует девочку. Ведь вы же совершенно ничего не знали о Дорфмане и о Спенсере не слышали. Это я докопался до истины, которая хоть и с опозданием, но поможет нам выкрутиться с такого грустного недоразумения. Боле того скажу, что точные сведения буду иметь через неделю, которые на долго избавят вашу сторону, от непродуманных действий, и дезинформации. Вы прекрасно понимаете, что повлиять на действия Спенсера возможно только мирным путём. Потому, что он никакими противозаконными действиями не занимается, вы можете иметь дело только с Дорфманом, но и его вы не арестуете, это может вызвать серьёзный международный скандал, и закончится так же плачевно, как закончилась операция «Плавающий Вектор».
- Не будем ломать копья, необходимо слаженно выбираться с этой спенсеровской западни. Наша задача сегодня, плавно спустить операцию, и пусть Дорфман проделает её до конца, и с нашей помощью. Значит, Борис срочно вылетай в Душанбе, что бы там не наломали наши ретивые головы дров, и обратился к Гофману:
- Вы меня убедили, господин Гофман, теперь, бы мне убедить «Хозяина», в наших добрых намерениях, а как известно, ними выстлана дорога в ад. Из этого вытекает, материальную ответственность разделим в прежних пропорциях; вы двадцать процентов, мы восемьдесят. Я думаю, это справедливо. С этим делом всё, даст Бог пронесёт. Теперь о вашем сыне, Теодор. Завтра он приезжает. Думаю лучше всего устроить свидание здесь, у Бориса, подальше от любопытных глаз. Что бы вам никто не мешал, Корначёв обеспечит вам надёжное прикрытие, после чего уедет в Душанбе. Все формальности, которые необходимо решить, оговорены на самом высоком уровне. Мужики, я с удовольствием выпил бы по стопке, но увы, слишком много хлопот с вами. В следующий раз. Значит, мнение разбежаться, отставить, будем сражаться до последнего патрона. И всё таки я благодарен проведению, что наконец мы разобрались «Ху, ист Ху». Я бегу к Матвееву, надо в интересах дела, идти временно на мировую и готовить бабки. Нищим с вами станешь, засмеялся он, и быстро исчез.
После беседы с Васильевым. Хозяин, вызвал срочно Матвеева. Разговор пошёл сначала в мягких тонах, но Матвеев ни как не хотел соглашаться. Скажи мне откровенно, что ты задумал? Прошлый раз по настоянию тег же лиц, мы потеряли ряд опытнейших работников, в том числе Назарчука, Абдулжанова, потери и ранения в личном составе. На операцию были затрачены миллионы баксов. Кого теперь будешь убирать? Постараюсь угадать; Васильев, Корначёв, Разгарин. Дорогой мой ,если так пойдёт, ты мне скоро разгонишь всю внешнюю разведку. Что мы в таком случае имеем. Добрые отношения с оппонентом, политическую стабильность? И это сегодня, когда не хватает опытных людей на Ближнем Востоке, полно проблем на Кавказе.
- Их беспредел и хищение, приносят нам больше вреда.
- А ты белый и пушистый, со своей бандой?
- Ну так я, вы понимаете…
- Часть денег сдаёшь в кассу? Да? Но, какую?
- Короче, если в этот, раз снова всё повторится; поедешь сам на Ближний Восток, а там иногда постреливают, Да и обстановку надо знать, язык. Корначёв в этих точках полно дырок получил, чуть инвалидом на всю жизнь не остался. Там надо свою жопу подставлять. А ты сидишь в тёплом кабинете, ничем и никогда не рисковал, кроме подставки под собственную задницу. Ты, надеюсь, не забыл, что меня агентурной работе учить не надо. Я прошёл, через эти все горячие и не горячие точки. Мне твой канцелярский опыт надоел. В ближайшее время начнутся серьёзные события на Украине, а ты убираешь опытных спецов.
- Покажи мне со своих кадров, хоть одного честного, и я стану за ними в очередь. За обстановку отвечаешь ты, иди к субботе доложи о мероприятиях. Думай, думай, а то я свою угрозу выполню. Я прекрасно понимаю, что сделать это будет не просто; затронуты шкурные интересы, некоторых очень влиятельных олигархических групп. Не забывай; в доведении этой ситуации до апогея, виноват в первую очередь ты. И наши шкурные вопросы напрямую связаны с государственной безопасностью. В этот, раз высший государственный орган меня не правильно поймёт. Матвеев ушёл от хозяина, расстроенный. Придётся отрабатывать назад, но как это сделать, если он уже отдал распоряжение на ликвидацию группы, надеясь, что хозяин как всегда согласится. Он вспомнил, что, когда то уговаривал высший совет поставить хозяином, как ему казалось робкого неиспорченного придворными интригами молодого мужчину, который будет, выполнять только его волю, как высшего жреца. Он не заметил, как этот неоперённый птенец взлетел. У него нет никакого влияния на него. Да и инициатива полностью на стороне энергичного и вездесущего Глеба Васильева.
Душанбе, встречал по не обыкновению дождём, и ветром. Корначёв взглянул в иллюминатор, по которому стекали крупные капли дождя, успел разглядеть Уазик командира. Значит, встречают.
- Здравия желаю товарищ, генерал.
- Приветствую вас. С чего начнём?
- С обеда, так у нас принято.
- Обед так обед, я действительно голоден. Где собираетесь, кормить?
- Предлагаю здесь есть не плохой ресторан.
- Тогда, договоримся так, в ресторане о делах ни слова. Командир дивизии оказался не многословным собеседником, крупного телосложения, розовощёкий. С ним прибыл на встречу начальник особого отдела, не в пример командиру, бледный сухощавый, и ещё менее общительный. Не случайно он заработал давно себе кличку «Бледнолицый». Из чего Корначёв заключил, что делать подобное предостережение не следует.
За обедом обошлись несколькими общими фразами. Корначёв, подумал, вот в такой обстановке провести месяц. С ума можно сойти. Скорее бы Дорфман вывез свой товар, и домой, поближе к цивилизации.
Вы командир, мне, пока не нужны, я пообщаюсь с полковником, он мне расскажет оперативную обстановку, и уточнит некоторые детали операции.
- Тогда в штаб, у меня много дел, если буду нужен; полковник знает как меня разыскать, я в частях - сказал командир.
- И так полковник, меня интересует, как продвигается товар, поведения полковника Зайцева, и какая его роль, в операции?
- Я ничего не могу понять товарищ генерал, меня всегда заставляли пресекать переброску товара на нашу сторону, а сегодня обязывают способствовать этому.
- Я полковник тоже в таком же состоянии, это вынужденная мера.
- Тут появился, какой то человечек, похожий на хомяка, толстомордый, фамилия его Дорфман. Постоянно крутится возле Зайцева.
- Пока ни каких действий против них не предпринимайте. Пусть по скорее вывезут товар.
- Да, какие действия? Я дал команду погранцам специально для них дырки оставить в кордоне.
- Вот и прекрасно. А как думаете, скоро товар иссякнет?
- Думаю, они уже на исходе, интенсивность нарушения границы уменьшилась. Да и этот толстомордый заказал на завтра билет.
- Значит, слава Богу и мне скоро можно покинуть вас. Прошу вас закажите мне на после завтра билет. И ещё, что; Я уеду, а вы глаз с Зайцева не спускайте, докладывать вашему руководству об этом не нужно, считайте это спецзаданием. Оповещайте, по этому вопросу только меня, по спец связи.
- Есть товарищ генерал. Вы не успели появиться и уже собираетесь улететь.
- Скучища у вас здесь полковник, вот вам мой совет; будьте подальше от начальства, и поближе к кухне.
- Ясное дело, я и так пытаюсь без нужды не высовываться. Эту истину я усвоил ещё будучи курсантом. Те, кто трётся больше возле начальства, в столицах сидят, а я как видите на границе, да ещё в Средней Азии. Вот так, почти двадцать пять календарных лет.
- Не сердитесь полковник, вы мне симпатичны, и если надумаете перебраться в столицу, вот вам мой телефон.
- За телефон спасибо, будет нужда, позвоню. Скоро моя служба вообще заканчивается, поеду к родителям в Архангельск. Отец у меня заядлый охотник, да и у меня с детства к этому страсть имеется. Раздолье там, есть где душу отвести.
- Вы вот, что полковник, повезите меня непосредственно в отряд погранцов, хочу взглянуть, на местные ваши порядки. Автомашина, вышла на серпантин горной дороги, потом появилось небольшое плато, с постройками и зелёными воротами, где стоял часовой, успевший доложить командиру, что приближается Уазик, с начальством. Командир заставы коренастый азиат, никак не мог сообразить, по, какому поводу прибыло начальство. Обычно оно заглядывает сюда, после какого ни будь ЧП. Его успокоил Корначёв:
- Вы не волнуйтесь майор, мы не с проверкой, скорее на экскурсию, с вашего позволения.
- Милости просим, и обед уже готов, можем покормить.
- Не беспокойтесь, мы только из - за стола.
Корначёв, рассматривал не приветливую, гористую местность, уходящие в небо скалы, на вершинах которых лежал снег, и подумал; чего его сюда занесло? Ведь даже, если, что - то здесь не заладится, изменить ситуацию он не сможет. Почему - то давно не звонит Гофман, может там, что то случилось? В это время Гофман уже был в Вашингтоне, и успел посетить своего старого приятеля Алена. Пожаловался, как он умел аккуратно, на сложившуюся ситуацию. На, что Ален ему ответил:
- Не волнуйся старина, я, с кем нужно переговорю, как раз сегодня меня пригласили на банкет. Тео, ты склонен, на старости лет, сгущать краски, береги себя, тебе нельзя нервничать. А как закончилась твоя беседа с руководством?
- Как всегда, предостережениями; ах, как бы, чего не вышло.
- Тебе действительно везёт Теодор, другой бы на твоём месте и до следующего утра не дожил, а тебе всё с рук сходит.
- Я знаю, с кем дружить, и ещё одно волшебное слово. Только, что представляет мой старый друг Ален, не даст в обиду.
- Ты не преувеличивай мои возможности. Он взглянул на часы. Ой, старина мы с тобой заболтались, мне пора. Я тебе перезвоню завтра, посидим поболтаем, ты расскажешь мне о сыне, о любовных утехах. Я слыхал, ты с этим ещё не завязал.
- Как тебе сказать, это конечно, не так как было в пятьдесят, но жить можно.
- Прощай, Теодор.
- До завтра.
Банкет уже подходил к своему завершению. Мужчины во фраках и модных костюмах, дамы в вечерних туалетах, разошлись по многочисленным залам пообщаться, некоторые принять, какие то решения на самом высоком уровне. Ален стоял у колоны, по его виду можно было понять, что он устал от такого время – провождения, и готов был уйти. В его сторону направился человек лет сорока, он был хорошо сложён, пышные волосы были расчёсаны на пробор. Встретившись взглядом с Аленом, он не отвёл своих серых кошачьих глаз, и смотрел на него с присущим ему достоинством. Ален поманил его рукой, прося подойти.
- Здравствуй Девид, как мамаша себя чувствует?
- Вашими молитвами.
- Как бизнес?
- Слава тебе Господи. Девид понимал, что вопросы имеющие формальный характер, таят в себе совершенно другое значение. Предстоит серьёзный разговор. О чём? Послушаем, эту старую лису, давнишнего маминого знакомого.
- Девид, у меня есть некоторые сложности финансового характера. Жалуются некоторые мои клиенты, что твои родственники, влезают в их сферу компетенции, в результате большие материальные потери. Уважаемый господин Гринпис, деятельность моя как вы знаете очень разнообразна, не могли бы вы быть более конкретными и сказать, если можно, кто и на, что жалуется?
- Извольте: в Италии сеньор Антонио, здесь Теодор Гофман. Признайтесь, это очень уважаемые, и влиятельные господа. Они бы и сами могли разобраться с нарушителем конвенции, но, зная наши с вами добрые отношения, обратились ко мне. По-моему, я догадываюсь, о ком идёт речь. Я непременно разберусь, и погашу вынужденные расходы, уважаемых господ.
- Я вам буду очень признателен. Передавайте привет вашей матушке.
Спенсер, ни одним мускулом не подчеркнул, что он крайне обеспокоен и раздражён. Но стоило ему оказаться в своём «Рол Ройсе», он разразился бранью. Ты посмотри на этого придурка, он собрался играть свою игру за моей спиной. Набрал, чей то телефон:
- Срочно разыщите Дорфмана, прикажите немедленно быть у меня. Хотя, нет, доставьте его сами, под конвоем. Через несколько часов Лёню провели два дюжих мужика в кабинет Спенсера. Он не знал, что произошло, но догадывался, что ситуация опасная. Глядя на сопровождающих его «горилл», поёжился. Спенсер жестом отправил провожающих, когда Дорфман решил без приглашения сесть, движением руки ладонью вверх, приказал стоять. Как приказывают, стоять дрессированной овчарке, и при каждом не повиновении, может со свистом, на холку, опуститься плеть. Наконец, то Дорфман, осознал, что здесь нет родственников, - есть хозяин и раб. Лёня, еще, раз попытался, сыграть дурака. В свои молодые годы, он даже перед опытными ментами, мог безукоризненно сыграть роль эпилептика. Натурально, у него даже шла из рта пена, как у бешеного пса. Он скорее по инерции, оставался растерянным.
- Давай, рассказывай, какую ты задумал операцию, что переполошил весь деловой мир. Лёня состроил дурацкое лицо, как бы не понимая о чем, идёт речь.
- Девид, взбесился, он поднялся со своего удобного кресла, и одним профессиональным движением руки в солнечное сплетение вырубил Дорфмана. Потом потрепал его по толстым как у хомяка щекам: Что будешь дальше, играть в не сознанку, или будешь отвечать?
- Расскажи уважаемый родственничек, как это ты самостоятельно собрался перебросить большую партию наркоты? Под мои поручения. Кто тебе дал право снова, сводить счёты с Шайтаном, без моей на то воли? Давай, отвечай сука, как ты меня опозорил перед влиятельными людьми. Запомни любые скандалы, которые я поручаю тебе, строго рассчитаны для того, что бы в конечном итоге иметь выгоду. Я без выгоды ничего не делаю. Ты же со своими куриными мозгами нанёс большой урон моему имиджу, и материальный убыток серьёзным людям. Я бы мог не задумываясь отдать тебя, что бы с тебя нарезали ремней. Учитывая, что ты мой сранный родственник, поступим так: Всё нажитое в результате сделки передашь тем людям, которых наказал.
- Но ведь я их не знаю.
- За то они тебя, ублюдка хорошо знают.
- Но у меня с этой сделкой появилось много долгов.
- Это твои проблемы. Ещё один совет: если ты не хочешь, попасть под жернова своих оппонентов; сиди у себя, на ранчо, как мышка. Понял? Не слышу ответа! Девид сделал угрожающий шаг вперёд.
- Понял, понял, Девид, только не бей, больно.
- Знаешь, животное, что больно, и такое творишь. Затаись и сиди до тех пор, пока не понадобишься мне. Негодяй, такую замечательную мою идею с двойником, свести на нет. Правильно говорил мне папаша, не знайся со злостными дураками, они погубят тебя. Я разберусь, чем тебе в дальнейшем заняться. Пошёл вон. Лёня впервые в жизни почувствовал себя собачонкой, в руках умелого дрессировщика, который напрочь лишает его способности, мыслить. Он стоял в оцепенении, с каменным лицом. Пока снова не последовала команда, удалиться. Лёня по натуре, был дерзким беспредельщиком. Даже, когда был зеком, не придерживался блатных понятий, за, что не однажды перепадало от братвы. Ему казалось, что вот наступили его времена, и он сможет, жить так, как ему хочется, у него есть деньги, неиссякаемая энергия. Наконец, он осознал, что деньги, которыми он владеет, нищенские, воля его по сравнению со Спенсером, примитивна, на уровне мартышки. Все, чем он владеет на столько мизерно и ничтожно, к тому же в любую минуту может быть отобрано, одним жестом его троюродного брата, вместе с жизнью и свободой. Впервые он пожалел, когда со своим характером попёрся за бугор. Он здесь никто. Глядя на складывающуюся ситуацию, ему стало жалко себя. Дождаться бы того, момента, кода ему разрешат выпрыгнуть домой, глотнуть свободы. Но после того, что он по своей глупости натворил; места на всей земле для него нет, и только Девид может изменить это положение. Именно сейчас ему надо бы повстречаться с Матвеевым, но как это сделать? Ведь его проделки, не санкционированные Спенсором, наверняка, стали достоянием всех заинтересованных сторон. Появляться открыто там не стоит. Имущество его, уже конечно, давно разгребли завидющие чиновники и менты. Есть одна заначка о которой не знает никто, это конечно, не состояние, но для того, что бы поквитаться с Шайтаном хватит. Да и Матвеев возражать против такого возмездия не станет. Вот если бы удалось, улизнуть после акции, и главное, куда? Но всё равно на ранчо, в эту ссылку ни за, что, лучше в зону.
Между тем операция Матвеева шла полным ходом, он пытался по скорее убрать тех, кого он больше всего ненавидел. Первым делом он направил в Лондон чистильщиков убрать Корначёва. Пытаться уничтожить Гофмана, он не мог, повлиять, на упрямого старика, угрозами, но и тут крышу ему предоставил Васильев. И по дипломатическим каналам намекнули, что ещё одно движение против Гофмана, будет стоить ему жизни. Ты посмотри, что же из себя представляет этот Гофман? Думал Матвеев, если о нём пекутся высшие чины нескольких государств.
Очкастый Удав, за много лет научился, шестым чувством определять меру угрозы, его положению или жизни. Он рассуждал так; в этой дикой стране, может произойти самое непредвиденное, непредсказуемое событие. Потому, что, не рассуждая, отдают, самых преданных системе людей. Могут по пустякам отрубить голову курице, которая несёт золотые яйца. Здесь необходимо применять самый высокий коэффициент поправки на случайность, или на обыкновенную человеческую глупость, которая ценится в этой стане, по самым высоким меркам. Если чиновник, дурак, он непременно найдёт себе в помощники, дурака в квадрате. А иногда бывает придурюющегося, и тогда жертвой становится, сам владыка, или хозяин. Вечная русская проблема, найти по глупее и по преданнее. Именно в самый критический момент Гофман почувствовал опасность, и без промедления, срочно умчался в Вашингтон, под крыло своего старого приятеля Алена. Предупредив о приближающейся угрозе, Бориса и Васильева. Он понимал только там он может оказаться в полной безопасности. До стыковки всех договорённостей, полученных по телефону, необходимо было время. Больше всего он боялся, что бы не навлечь беду на Алексея. Только недавно с таким трудом разыскал сына, и уже успел поставить в опасную ситуацию. Он уже придал этому делу международный интерес. Сам Алексей, как учённый успел сделать, блестящую карьеру. Гофман сам себя убедил, что пройдёт несколько месяцев и его Алексей будет недосягаем для правительств. Теодор был под впечатлением последнего разговора с сыном:
- Отец, раз ты меня разыскал, я хочу получить мою настоящую фамилию и имя.
- Не спеши сынок, я тоже хочу, что бы ты носил нашу известную несколько веков фамилию, но, учитывая, мою деятельность, это будет, сопряжено с определёнными опасностями, для тебя. Ты должен понять, что я не профессор филологии …Да, и не за себя беспокоюсь, я всё таки, обладаю дипломатическим иммунитетом.
- Ты за меня не очень переживай. Нет, ты не понимаешь, что такое прожить всю жизнь безродным. Я вырос в специальном, для таких лиц, детском доме. В моих документах внесены совершенно выдуманные фамилии родителей. Любые мои попытки разыскать настоящих родителей, заканчивались неудачей. Я не знаю, что это такое. И вообще мне иногда казалось, что я зачат в пробирке. Подобное положение много лет угнетает меня, делает ущербным.
- Пойми меня правильно, я не хочу тебя потерять ещё раз. Поэтому я обязан предпринять меры, согласно ваших, и международных законов. Если тебе очень хочется, носи, пока двойную фамилию через тире Гофман. Я очень горжусь своим родом, в нём ты первый учённый. Я бы очень не хотел, что бы ты имел, какое то, отношение к моему роду деятельности. Но, обретая меня как отца, ты навсегда приобретаешь, сомнение властей в лояльности к государству, в котором ты живёшь. Твоё положение будет осложняться ещё и тем, что я нахожусь под защитой закона, как дипломат, у тебя такого статуса нет. Ты понимаешь всю трагичность ситуации? Не дай Бог, что ни будь случится, и я буду себя корить до самых последних дней, что не уберёг тебя. Я пожилой человек, и ты моя последняя надежда.
- Отец, я понимаю всё, но ты забываешь, что я учённый успевший зарекомендовать себя за рубежом. Я известен там многим коллегам. Разработки, которыми занимаюсь я, на долго освободят человечество от проблемной нехватки энергоносителей.
- Сынок, не гони лошадей, - они и без того бегут быстро. Вспомни, хотя бы ситуацию с учённым Данилиным. Казалось бы, начиналось так безобидно, а закончилось отсидкой в тюрьме. Я уже многое сделал для того, что бы твоя деятельность, приобрела международный, официальный характер. И твой проект в ближайшее время по согласованию высоких сторон, будет внесён в международный ЮНЭСКО. В этом наше спасение, и продолжение рода. А пока будь умницей, мне необходимо вас ненадолго покинуть. Через неделю улетаю в Нью Йорк. Дела, дорогой.
- Скажи отец, честно; это опасно?
- Не более, чем съездить на рыбалку. У тебя скоро будет здесь куча народу, помогут тебе разобраться в хозяйственных делах, в финансах. Ты подготовь список, какое тебе необходимо оборудование. Отправлю его как только смогу. Прежде чем вылететь, Гофман повстречался с послом.
- Господин Гофман, из центра передают, вам, что ваша деятельность переходит границы ваших полномочий. Просят срочно вылететь, вас ждёт на беседу лично государственный секретарь.
- Я сам собрался на этой неделе вылететь, уже заказал билеты. Вы можете сказать, какие претензии к моей деятельности, имеет центр?
- К сожалению, меня, в детали вашей работы, никогда не посвящали. По статусу не положено, да, вряд ли я разберусь в ваших финансовых хитросплетениях. Моя работа в этой стране, как вам известно, носит временный характер. Вы мой друг, авторитетный специалист со времён СССР.
Да, и что у тебя такая кислая физиономия сегодня, Теодор? Не узнаю тебя, дружище. Может по вискарику? Я даже не буду обращать внимания на свою больную печень, по такому случаю.
- Знаешь, чем успокоить старого греховодника; по вискарику, так по вискарику , наливай.
- Слыхал ты сына своего разыскал; может и неприятности из - за этого появились? Я так понимаю, дело житейское, но в вашем ведомстве другие законы. По всей вероятности, Тео, ты взвалил на свои плечи, тяжёлый груз, смотри, можешь надорваться. Мы друг – друга знаем не один десяток лет, и я тебе скажу; счастливчик ты Тео. Открою тебе небольшой секрет. Мне пришлось поработать много лет без крыши, нелегалом. Когда последний раз бежал с одной из стран; пришлось самому порешить любимую жену и дочь. Не знаю может быть тогда были такие драконовские порядки. Я вот, о чём подумал; не сделай я этого тогда, вместо меня сделали бы чистильщики, и неизвестно, может быть устроили им допрос с пристрастием, на всякий случай. Сегодня гуманно поступают в центре, берут самую грязную работу на себя. А я с тех пор не могу найти себе покоя, каждое воскресенье заказываю панихиду за упокой убиенных мною, и исповедываюсь в таких тяжких смертных грехах. Тяжёлый груз на себе несу. Да вот только не жену, не детей с тех пор, так и не завожу. Тебе везёт, дочь в Америке, внуки, и здесь сын и внук. Ради такого счастья и умереть не грех.
- Ах, Стивен, умереть, хоть и неохота, не страшно, навредить им боязно.
- Ты прав, давай ещё по одной, и буду собираться, на приём.
Васильев негодовал, как можно ему предлагать убрать своими же руками, старых боевых друзей. Матвеев законченный изувер. Нет, хватит с меня, пора дать последний бой, но попадать в такую ситуацию как с Назарчуком стыдно. Никто после этого не поверит. Ради чего тогда жить? Хозяин уже несколько раз в одно и тоже время вызывает его с разведывательной и оперативной сводкой, значит,; не совсем доверяет Матвееву. Матвеев потихоньку утрачивает доступ к хозяину. Необходимо ускорить этот процесс. Он не умеет рассказать, так увлекательно о разведывательных делах. Общение с Матвеевым ему надоело. Конечно, же, Матвеев не мог не замечать, что его оттесняют от хозяина. Его безраздельному правлению спецслужбами приходит конец. В такой ситуации необходимо опасаться, что Матвеев не будет, сомневаться в выборе средств, что бы убрать со своего пути Васильева и всех тех, кто ему предан. Он не заметил, как вышел открыто, на тропу войны. Конечно, же, Матвеев, в последнее, время стал слабее, он потерял больше половины своих старых сотрудников, которые спокойно перешли на работу в коммерческие структуры. Где их труд ценится в десятки раз выше. Даже некоторые резиденты, совершенно не имеют опыта, работы с агентурной сетью. Ведь подготовка хорошего резидента, как скрипача проходит десятилетиями упорного труда. Он ещё не знал, что один из его заместителей задержан, он замешан в серьёзном политическом скандале. Что Марица Родригерс снабжает нужной информацией его заядлого врага. в конечном итоге для этого надо иметь талант. У него до десятка свободных должностей, а кого поставить на них, если ему предлагают не опытного работника, а очередного родственника политика, или магната. Которые только и умеют, что красиво развлекаться за кордоном, и просаживать родительскую башмалу в казино. Матвееву необходимо понять, что он был последним руководителем спецслужб, и проиграл не в схватке с иностранными противниками, а в закулисной аппаратной борьбе. Васильев задумался; как бы пережить, это не простое, тревожное, время? Он вызвал Корначёва.
- Боря, свали ка ты на время, куда ни будь, вместе с Разгариным. Мне срочно необходимо здесь кое, с кем посчитаться.
- Куда свалить?
- Не знаю, куда хочешь. Через время выйдешь сам на меня.
- Что, снова тёрки серьёзные начинаются? Матвеев не может успокоится?
- Да он, мать его душу. С хозяином у меня была беседа. Я так понял, разберитесь между собой сами. Кто - кого. Ему, это тоже противостояние «Абвера и Гестапо» надоело.
- Может моя помощь понадобиться? Глеб повысил тон:
- Генрал Корначёв, вам приказано перейти на нелегальное положение. Положите сейчас же заявление, об отпуске за несколько лет. Понятно?
- Так, точно, товарищ генерал - полковник. И сбавив тон, примирительно сказал:
- Семью, тоже Борис, упрячь на время, от греха.
- Глеб Васильевич, я никак не могу понять, хозяин с нами в полной доле компаньон, а защищает интересы Матвеева. А с виду такой благообразный. Как это получается?
- К сожалению, ты почти не находишься среди политиков, вот у тебя и сложилось неправильное представление, о нашей политической элите. Ты несколько раз видел его. У тебя приятное впечатление о нём потому, что ты видел маску. Вспомни историю Саула и Самуила. Под натиском народного гнева люди заставили жрецов выбрать царя из народа. Верховный жрец Самуил подобрал для этого подходящую кандидатуру Саула. Последний первосвященник был обязан подчиниться этому требованию, и помазал на царствование Саула. Избранник Самуила обладал всеми необходимыми качествами для того, чтобы вызвать любовь и поклонение толпы. Статный, любезный в обращении, искусный военачальник, беззаветно храбрый, он, казалось самой природой, был предназначен для роли народного вождя. Но под красивой маской популярного в народе воина, таились роковые качества: жадный, ревнивый, жёлчный характер, слабая воля, подозрительный, не решительный. Его меланхолия иногда доходила до приступов под влиянием которой, он терял рассудок, никогда не отличавшийся высокими достоинствами. Он до того омрачался, что был близок к помешательству. В такие минуты глубокой подавленности, и депрессии, его душевное состояние, могли привести в норму, только умиротворяющие звуки торжественной музыки. Одна из самых ярких картин, оставленная нам еврейским историком, это – образ красивого царя, находящегося в скорбном состоянии, и сидящего перед ним юноши певца, краснощёкого Давида, извлекающего удивительные звуки из струн своей арфы. В такие минуты, морщины на челе царя разглаживались, и он уходил от своих тягостных дум. Но в конце концов Саулу надоело прислушиваться к советам Самуила, в тайне он вынашивал мысль править самостоятельно. Пророк Самуил пугал его ещё и тем, что предрёк его приемником станет Давид. Он издевался над Давидом, принудив его бегству из страны. При жизни Самуила, Саул лишь был орудием в руках у сильного и волевого прорицателя. В скором времени Самуил умер, Давид сбежал, царство приходило в упадок. И вот, когда заходящее солнцё Саула заволокло тучами, филистимляне, с которыми Саул вёл постоянные войны, вторглись в страну с превосходящими силами. Дни государства Израилева и самого Саула, были сочтены. Возле Саула не осталось друзей, вспышки его безудержной ярости не имели границ, он даже покушался на жизнь своего собственного сына Ионофана. И хотя вспышки гнева иногда сменялись бурными раскаяниями, постепенный распад этой некогда благородной личности, и могучего государства, был предрешён, и очевиден. В последнюю минуту на кануне сражения он вспомнил, что в горах в деревушке Аэндор уцелела одна колдунья - прорицательница. Только она способна убрать его трусость перед сражением. Превозмогая страх Саула, пробрался в горы к колдунье, через отряды вражеских воинов. Когда факел осветил, колдунье лицо царя, она упала на колени, умоляя его, не пользоваться её магией, которую сам Саула запретил под страхом смерти. Саул убедил ведьму, что ничего худого он ей не сделает. Она должна вызвать дух умершего пророка Самуила, который скажет как ему поступить перед сражением. Из хижины потянулся длинный шлейф дыма, увлекая за собой ведьму и царя. На пригорке дым рассеялся и из него появился седой старец, со словами:
- - Кто посмел меня, тревожить?
- Как мне быть в такой сложный период? Помоги. Прокричал Саула.
- – Прорицания никогда не отменяются. Услышал он в ответ. - Готовься в подземное царство, со своими сыновьями. Править страной будет Давид. И голос Самуила несколько раз повторило эхо. Саул закрыл уши, и упал на землю, рыдая. Я тебе рассказал эту библейскую историю потому , что она может быть и не так трагична, однако, похожа. Наша судьба с тобой предрешена, куда она нас выведет; неплохо было бы спросить у Аэндорской волшебницы. Хотя, и в нашем с тобой деле есть и умерший пророк и здравствующая волшебница, но не будем торопить события. Тебе Борис необходимо прислушиваться к ритму жизни, набираться опыта. Возможно, и в нашем случае, когда ни будь, как в моей притче Давид; станет президентом Борис.
- Ты нарисовал такие страхи, что вряд ли, если ты не умалишённый, захочется быть царём.
- Нашему хозяину условия диктует пророк Матвеев. На протяжении многих лет из осколков владений Бульдога, он создавал, находясь на второстепенных должностях, мощную организацию. Хозяин ему не указ. Мы имеет дело не с примитивным, а умным врагом, и не с одним. Существует олигархическая организация, десяток финансово – промышленных групп. Самая богатая за Матвеевым. Наш хозяин и там в полной доле. Ему безразлично, кто, кого сожрёт, от этого только его доля увеличится. Ведь после смерти одного из компаньонов, основные активы не переходят во владение семьи, а остаются у клана. Так как в нашей стране почти весь капитал криминального характера, и претензии на него не заявишь. А будешь выпендриваться, порешат всю семью. Матвеев управляет кланом созданным ещё Бульдогом. Идёт сильнейший дерибан внутри страны мы здесь потеряли ряд предприятий и прячем свой капитал за рубежом. Капитал, Боря – это основа любой власти, коме божьей. Вот тебе и весь расклад, дальше пошло – поехало. На Матвеева работает служба безопасности, политики, аналитики и прочие. Его так голыми руками не возьмёшь, за ним стоят влиятельные и богатые люди. И Очкастый Удав, неспроста играет с ним. Ведь он представитель очень богатой страны. Пока мы его держим в руках компроматом, он наш. Начнёт побеждать Матвеев, выскользнет. Вот, почему вы мне с Разгариным так нужны живыми. Как только я лишусь вашей финансовой поддержки мне конец, а дальше начнут разбираться с вами. Кто знает, может быть доберутся и до твоего Ханана Абдулы. Борис покраснел, он никогда не рассказывал Васильеву о самом тайном.
- Не красней как девица, ведь я в этой структуре столько лет, сколько тебе от роду. И начинал таким же «вьюношей» как ты, с Валерием Ивановичем Лапиковым. Я не вникаю в детали ваших отношений, прекрасно понимая, что они полезны для всех нас. Почему столько покушений на тебя, потому, что ты реальный игрок, деньги у тебя, а значит и реальная власть, научись этой властью разумно пользоваться. Матвеев, почему бесится, он не может добраться до нашего капитала. Он здесь в стране безраздельный хозяин, перебросить большую часть капитала за кордон боится, там игроки лучше его есть. Да, и таких преданных гренадёров как ты, у него нет, заместитель под следствием. Не знаю, как это получается, но его звезда закатывается, под натиском сегодняшних политических событий. Хотя, я должен честно заметить, что мужик он не глупый. Вот он и собирается тебе перекрыть кислород, что бы ты, не мешал. Не Лёня часть Матвеева, а Матвеев часть Спенсера. Вот, с кем мы имеем дело. Ты можешь представить себе, какой же властью обладает сам Спенсер? По этому прячься до лучших времён. Оракулы, говорят, выдержишь последний натиск, быть тебе большим человеком. Только не забывай, что над тобой всегда будет, дух первосвященника.
- Ну, кто такая волшебница, я помоему, догадываюсь, а кто же прорицатель - оракул? Всему своё время. Когда ты станешь президентом, будешь знать много, но не всё. Всё знает только Бог. Мне признаться уже всё так надоело, что я с удовольствием пошёл бы к отцу в фирму, обычным садовником.
- Кто на что учился, садовник тоже должен много знать, что бы сад плодоносил, а не загибался. Не думай, что у твоего отца всё так просто, большие бабки – большие проблемы. Что бы их защищать, необходимо приложить массу усилий. Если бы тебя можно было бы, безболезненно, кем ни будь заменить, - всё равно, тебе не пришлось бы на тёплой печке лежать. ак, что дорогой, выброди с головы дурацкие мысли, думай как приумножить наше состояние, залог власти. Так устроен мир и капитал. Мне предстоят серьёзные испытания, если со мной, что то случится, помоги семье.
- Перестань, Глеб Васильевич, каркать, беду накличешь, запрограммируй себя на успех, и мне он тоже не помешает.
- Малыша в этот, раз с собой не забирай, он мне будет нужен здесь. Скажи, что бы срочно прибыл и никуда с города не отлучаться.
- Есть, можно идти?
- Давай Боря, до встречи, я признаться, за эти годы, тоже чертовски устал. И отдыха, хотя бы краткосрочного, пока не вижу. Ты, хотя бы отлёживаешься по госпиталям, после ранений.
- Нашел, чему позавидовать. Смотри, как бы и тебе в этот, раз, так не отдохнуть, а хуже всего встретиться с духом незабвенного Назарчука. Васильев перекрестился:
- Бог не выдаст, - свинья не съест. Мы Боря, в этом деле тоже не одиноки. Матвеев за эти годы накопил не только большой капитал, но и много врагов, вот и попытаемся их использовать в этой войне. А, там; даст Бог, победителей не судят. Срок нашего хозяина заканчивается, нужен молодой перспективный человек. И твоя кандидатура уже кое, с кем обсуждена.
- Почему же я только сейчас об этом узнаю?
- А, за чем тебе об этом знать преждевременно, отказаться от этого предложения ты всё равно не сможешь. Многие люди на протяжении лет работали на тебя, создавая, твою империю, имидж, вдруг отказ. Нет, у нас так не бывает. Считай это приказом, и отменить его никто не в силах, разве, что смерть? Но, зачем же молодому, богатому, умирать?
- Глеб Васильевич, давай, хотя бы на время отставим эту тему, к которой я совершенно не готов, для начала выживем в этом вертепе. И дай нам Бог; пережить, хотя бы Матвеева, и сохранить семьи. Корначёв вышел с приёмной, голова ломилась от большого количества информации. Как поступить? Необходимо действовать быстро. Созвониться с отцом, что бы усилил охрану дома, и срочно вылететь в Лондон. Основные активы находятся там, необходимо изучить их состояние и перебросить часть больших сумм Феликсу. Он мог все необходимые сведения получить и по телефону, но он понимал, что он полностью под колпаком у Матвеева. Нет в Лондон и поскорее там можно потеряться. Он набрал в раздумье телефон Малыша:
- Толя я срочно улетаю, немедленно зайди к Васильеву, он тебя ждёт.
- Что - то случилось серьёзное?
- Пока не случилось, но может произойти, тебе всё расскажет Васильев.
- Я хотя бы тебя провожу?
- Тогда давай скорее, я жду тебя в кабинете.
- Через несколько минут, запыхавшись, вбежал Верещагин.
- Расскажи, что произошло?
- С начала к Глебу, по дороге в аэропорт поговорим.
- Глеб Васильевич, вы меня вызывали?
- Да, Толя, но сейчас меня ждёт хозяин. Проводи Корначёва в аэропорт и ко мне. Ты с машиной или возьми мою.
- Нет, я научился водить «кобылу» своей культяпкой, и не хуже, чем некоторые двумя руками. Васильев не любил водить сам автомобиль, и недавно на пикнике, врезался в дерево.
- Не можешь, что бы не обидеть, начальника. Беги к своему, и поскорее возвращайся.
Корначёв предложил:
- Давай я поведу машину. На, что Малыш дерзко ответил:
- Хватит с меня законченного инвалида делать. И лихо вывернул руль, визжа тормозами, вывел автомашину на дорогу. Посадка на самолёт Москва – Лондон уже началась.
- Вот видишь, чуть не опоздали. Прощай.
- Тьфу на тебя, до свидания. Они обнялись
- Береги Васильева.
Верещагин, уже открыл дверцу машины, когда раздалась команда: Стоять! Руки на капот, ноги шире. Два дюжих мужика, и один сзади, принудили его, стать в давно забытую позу.
- Мужики, в чём дело, я сотрудник… Начал было он.
- Знаем, знаем, вытащи его документы и ствол, скомандовал старший. Верещагин понял, что это не шутки, и сейчас вырваться из объятий трёх мордоворотов, ему не удастся. На руках защёлкнулись наручники, по всей вероятности, без учёта, что на одной руке не хватает ладони с пальцами. Он напрасно полагал, как только выясниться, кто он; его немедленно отпустят. Он не мог предположить, что его задержание, официально подписал сам генерал Матвеев. Его привезли в здание наружки, и только тогда он сообразил, что Васильев по всей вероятности, изолирован. Его усадили, на стул перед, узколобым, здоровенным верзилой, который назвался следователем по особым поручениям, майором Ракитиным.
- Который внимательно рассматривал документы, вытащил с внушительного ствола обойму, и профессиональным движением большого пальца ритмично освободил её от патронов.
- Давай, раскалывайся, на каком рынке приобретены ксивы и ствол?
- Послушай майор, что ты гонишь? Доложи срочно моему начальству, генералу Васильеву, и скажи за, что я задержан?
- Ты тут не командуй, надо будет доложим, кому надо.
- А пока, задержан за незаконное ношение оружия, и поддельные документы. При задержании оказал сопротивление властям. Ствол номер хП 1316 1950 года выпуска проходит, как показала баллистическая экспертиза, по делу об убийстве оперативного работника Самсонова Владимира Петровича. Верещагин понял, действительно, Володя Самсонов недавно был застрелен неизвестным с такого же типа пистолета.
- Вопросы есть?
- Мне как задержанному полагается один звонок.
- Послушай не гони дурку, что не понимаешь, что твоя песенка спета. Сначала скажи; кого отправлял в аэропорту?
- Пошёл ты, знаешь куда…
- Знаю, - Мужики, позвал он. Появились те же три костолома, которые эго брали. Доставайте противогаз, засуньте ему в задницу такой кол, что бы из его очка восьмиклинка получилась.
- Понятно, пошли красавец Малыш. Они вошли в большую камеру Посредине её стоял лежак, такой, как обычно ставят на пляжах или в саду. В углу стоял стол, с разбросанными на нём предметами; Тяжёлая полицейская дубина, противогаз, верёвки, наручники. Надеясь, что Верещагин надёжно за щелкнут браслетами, дознаватели, на секунду отвлеклись приготовлением орудий экзекуции, этой доли секунды было достаточно, что бы Малыш как пружина напрягся, его протез, со свистом слетел и правая рука со всей силы опустилась прямо в висок, здоровенному палачу, тот с грохотом, замертво упал на бетонный пол камеры. Верещагин, как кошка, прыгнул в сторону, получив сильный удар по печени, несколько раз хватанул не хватающего воздуха, но уже был лицом к нападающим. Глаза его налились кровью, он был похож на разъярённого быка. Удар в коленку второму был сделан так резко, что он упал на пол, придерживая раненую ногу, завизжал, что в камеру прибежали на помощь ещё двое, он крепко держал верзилу за шею изуродованной рукой и резко развернул голову. Послышался хруст шейных позвонков. Наконец, как только он хотел перевести дух, тяжёлая дубина опустилась ему на голову, посыпался град ударов ногами в живот, по печени. Он уже терял сознание. Хрен с ними, промелькнула мысль, хоть заберу несколько ублюдков с собой на тот свет. Вдруг всё затихло, только слышалась лёгкая пульсация на виске, в глазах появились большие жёлтые круги, они расплывались, уходя в даль и вдруг все, стихло. Он не знал сколько он пробыл в таком состоянии. Попытался открыть глаза , но они заплыли. Наконец, он приоткрыл один глаз, и увидел, что над ним склонилось белое пятно, откуда то с под потолка, пробивался тусклый свет камерного окна. Он тяжело перевернулся, всё болело, но эта боль вернула его к реальной жизни значит, живой. Белое пятно взяло его руку и он ощутил лёгкий укол в вену и необыкновенная теплота пронизала его.
- Толя, Толя, кто - то трепал его по щекам. Он приоткрыл глаз и отчётливо увидел начальника охраны Васильева. Который сказал:
- Слава тебе Господи, живой, а то бы перед Глебом мне свою голову не сносить, он приказал мне подстраховать тебя. Белое пятно, стало отчётливым, и он мельком разобрал лицо женщины врача: - Везите его срочно в госпиталь, он снова теряет сознание.
- Доза промидола, подействовала сразу, и он сутки проспал. Проснулся, как в замочную скважину осмотрел помещение в котором находился. На стуле перед ним дремала сиделка, молодая девица. Он потрогал её за коленку, она как ошпаренная вскочила.
- Скажи деточка, где я на этом … или? Пока на этом, напугал ты меня битюк, до смерти. В госпитале, сутки ты проспал. В палату вошёл врач и медсестра.
- Как себя чувствуете больной?
- Как будто побывал в камнедробилке, и размололи меня на мелкие фракции.
- Оно наверное, так и было, на тебе, столько ссадин и гематом, как будто бы из тебя хотели сделать стек - по английски. Единственное место которое уцелело, это твои яйца, ты как зажал их здоровой рукой, так и не отпускал до конца молотиловки. Мужики, извините меня, но мне надо помочится.
- Интересно, как это будет происходить, принесите ему утку.
- Женщины, отвернитесь.
- Давай делай своё дело, мы не женщины, мы медработники.
- Моча шла красная от крови, с песком.
- Врач сделал заключение, побои спровоцировали каменно почечное обострение, идут не большие камни с песком. А ну – ка, набери воздуха здесь, здесь болит? Поломаны несколько рёбер. Как голова?
- Немного шумит. Ясное дело, сотрясение мозга. Других травм угрожающих жизни не нахожу.
- Будешь жить, и любить. Легко отделался, везунчик.
- Над дверями замигала лампочка оповещающая, что, кто – то прибыл. В палату вошёл Васильев и начальник его охраны. Все встали, попытался и Верещагин приподняться, но резкая боль уложила его на место. Лежи орёл, напугал ты нас вчера. Знаешь Толя, ты сегодня похож на китайца, которому оторвали яйца.
- В том то и дело, это единственно здоровое место, говорит доктор, что и без сознания, еле оторвали мою руку от хозяйства. Глеб Васильевич, скажите никто не додумался оповестить семью о случившемся?
- Не беспокойся, сообщили, что ты в срочной командировке, вернёшься через пару недель.
- Вот это вы правильно поступили, а то бы напугали моих родственников.
- Вот держи, принесли тебе покушать и на десерт, яблоки и апельсины.
- А чего ни будь болеутоляющего?
- Не положено, доктор запретил.
- Вот перестанешь сцать строй материалами, тогда и принесём. Он обратился к начальнику охраны; верни ему документы и припарок, он никогда с ним не расстаётся. Верещагин, взял пистолет и сунул его под подушку, развернул портмоне; а где же бабки, здесь же было около штуки баксоа?
- Ты посмотри суки успели припрятать, крысятники, но не переживай, получишь их в форме премиальных, когда выйдешь с госпиталя. Только знай тебе придётся ещё предстать перед судом.
- Это же, за какие грехи?
- А двоих работников, спец аппарата с ведомства генерала Матвеева, кто отправил на тот свет?
Там раскрыта целая Матвеевская инквизиция, многие люди пропали бес следа, и Володя Самсонов прошёл, через эту камеру пыток, и только тогда был застрелен из похожего как у тебя ствола.
От Корначёва, есть, какие то известия?
Пока нет, но в обозрении прошла информация, что в Лондоне погибли три человека, застрелены с пистолета, по почерку чувствуется, что там поработал «Шайтан». Но, пока не объявился, опасается, и правильно делает. Ты тоже никому никакой информации, когда возможно, будет открыться, я тебе дам знать.
Лондон принял проливным дождём. Борис направился за багажом. Остановился у колоны, где толпились люди, почувствовал на себе взгляд. Неужели следят, кто? Ключ от машины, который он теребил в руках как бы случайно, выпал с рук, он наклонился за ним, и косым взглядом увидел женщину, в которой он не сразу признал Рамену. Она поманила его в толпу и на ходу сказала:
Борис Олегович, срочно улетайте отсюда. Не в коем случае домой, там засада, вас хотят убрать.
- Понял, спасибо? Марица Наваровна. Она таинственно улыбнулась.
- Привет Васильеву, держитесь за него. Она растворилась в толпе. Он снова наклонился, и увидел человека в тёмных очках, явно направляющегося в его сторону. Его движения были чёткими, напоминающие движение пантеры. Сомнений не оставалось, чтобы уйти от преследователей необходимо убрать одно звено цепи. Он снова зашёл за колону. Вот - вот появиться человек в очках. Сердце забилось учащённо, ещё мгновение;. Рука преследователя была прижата вместе с пистолетом к собственной печени резким движением. Человек в очках ощутил резкую боль, под ребром. На, какое то мгновение зал опустел. Борис обнял ничего не понимающего чистильщика, усадил его рядом с собой на скамейку в обморочном состоянии, задыхающегося. Достал незаметно, из его кармана пистолет документы, и направился к выходу. Со стороны ситуация выглядела, довольно банально, человек перебрал спиртного ему стало плохо, присел отдохнуть. Всё, здесь делать нечего, необходимо срочно перебраться в другой аэропорт. Корначёв вышел на привокзальную площадь, осмотрелся и его глаз снова определил подозрительного типа. Его снова заметили, он вернулся в зал, усиленно отыскивая выход. Необходимо брать второго чистильщика, иначе не уйти от преследования. За ним последовал здоровенный мужик. Как только вошёл в зал. Он уже был в крепких объятиях Корначёва.
- О! Джони, сколько лет? Одна рука с курткой и пистолетом, впёрлась в живот верзилы. Одно неправильное движение и ты покойник. Понял? Верзила в знак согласия помахал головой. Со стороны это действительно напоминало встречу закадычных друзей, и не вызывало никаких подозрений. Где автомашина, кто в ней?
- Вон там за углом, никого.
- Ах ты сука, говори сколько вас? Взвёл затвор.
- Трое один в машине, чёрный «Шевролет».
- Иди впереди, в шаге от меня, неправильное движение, и я стреляю без предупреждения. Третий в машине никак не мог сообразить, почему его напарник хоть бледный возвращается к машине. Всё это конечно, же отрабатывалось годами тренировок. Верзила и Борис одновременно открыли двери «Шевролета» и не успев, закрыть дверь верзила нанёс сильнейший удар ребром ладони Корначёву в горло так, что оно сразу вздулось. Но в это же мгновение прозвучал глухой выстрел, и грузное тело медленно, опустилось на сидение рядом с водителем, обливая спинку сидения и Корначёва, кровью. Кровь хлестала как от раненного кабана. Борис пытаясь проглотить слюну и, восстановить дыхание, с большими усилиями вставил пистолет в шею водителя прохрипел: Трогай, и ствол брось на полик. Водитель, понимая, что этот человек раздумывать не будет, вывел автомашину на трасу по направлению в город. Вот уже появились первые придорожные деревья, небольшая рощица. Классный водитель резко взял вправо, пытаясь таким приемом, травмировать своего пассажира. Но Борис был готов к такому ходу событий. Он уже полностью овладел собою после удара. Прозвучал снова выстрел, ухватился со всей силою, за баранку вывел автомашину с крутого виража, зацепившись днищем за откос, нога смертельно раненого водилы произвольно соскочила с педали газа, и автомашина, замолкая, стала на обочине дороги. Борис боялся свидетелей, и, не открывая двери, рывком вытащил тело водителя на заднее сидение. С такой же лёгкостью уселся за руль. Сердце билось учащённо, в голове мелькнула мысль:
- Слава тебе, Господи! Пронесло. Необходимо срочно оставить в рощице автомашину, и вернуться в аэропорт, возможно, до начала расследования успею убраться, куда ни будь с этого опасного места. Где то на трассе пронеслись несколько полицейских автомашин, оглашая округу своими противными сиренами, послышался скрежет тормозов. Неужели засветился, и они движутся сюда? Он посмотрел на себя в зеркало заднего вида, лицо было забрызгано кровью. Сжал рукоять пистолета, понимая, что это орудие убийства, ему не к чему. Полицейские автомашины проскочили рядом, оставляя неприятный шлейф не догоревшего топлива. Вызывая тошноту, и лёгкое головокружение. Борис откинулся на подголовник сидения, пытаясь привести в соответствие свои силы и, мысли. Солнце уже ушло за горизонт, на землю опускалась прохлада, а вместе с ней и спасительные сумерки. Всё в округе затихало. Нужна, хотя бы вода, умыть лицо и привести себя в порядок. Он долго рылся багажнике, отыскал пластиковую бутылку, понюхал; спирт. Тоже сойдёт. Намочил носовой платок и вытер следы крови на костюме. Посмотрел на шокирующую обстановку. Первая мысль которая пришла, сжечь машину вместе с трупами. Нет, это значит обнаружить себя. Платком вытер пальчики, вложил пистолеты в руки убитых. Потом осмотрелся, по следам могут пустить собак. Вытащил с кармана верзилы сигареты, разломал, перетёр табак. Посыпал ним в салоне, дальше по дорожке до выхода на тротуар, и зашагал на автотрассу. Полная темень. Он долго останавливал попутную автомашину, наконец, остановился «Бьюик».
- В аэропорт.
- Садитесь.
- Через несколько минут он снова оказался, в здании вокзала. Ничего подозрительного не обнаружил. На справочном табло мелькали города и время вылетов. Ближайший рейс уже заявлен, на Рим. Он подошёл к кассе:
- На Рим один билет можно?
- Пожалуйста, ваши документы. Его вещи оставались в камере хранения, но он понимал, они могут быть ловушкой. Деньги документы при мне, прощай кровавый город. С высоты птичьего полёта, он увидел, светившееся множеством неоновых огней здание аэровокзала. Вот тебе небольшая поездка, и сколько опасностей. Не будь Марицы Наваровны, которая подготовила его к такому обороту событий, не известно, чем бы они закончилась. Вот тебе тихоня, домработница. Это же о ней намекал Глеб. Она имеет свой имидж, и влияние за кордоном. Вот она какая Аэндорская, волшебница. А я, тоже хороший гусь, доверчивый, тупица, столько лет быть рядом, и не распознать в домоправительнице, коллегу. Хотя, возле него крутятся почти все имеющие отношения к службам, и не понятно, кто на кого работает. Объём, его работы на столько большой, что он полностью переложил эти функции на службу, а жаль необходимо при всей своей загруженности знать кто окружает тебя. События сегодняшнего дня опустошили его. Он так устал, как только самолёт набрал высоту, крепко уснул. Ему даже приснился сон: Он, где то в горах, встречает его старец в образе Назарчука, в белом длинном одеянии. Его глаза улыбаются; Экзамен ты выдержал, успокойся. Грохочет хрипловатый голос старца, от которого становится страшно. В горах сгущаются сумерки, опускается холодный туман. От холода он ёжится. Сам такой маленький, в лёгкой одежонке. Смертельных опасностей у тебя будет поменьше, - гудит грудным голосом старец. Только не расслабляйся, врагов на твой век хватит. Вдруг белый балахон Назарчука начал обвивать его, ему стало тяжело дышать. Он запутывается в большом балахоне, пытается его разорвать, и просыпается в холодном поту, от того, что начинает трещать его собственная рубаха. К нему подошла борт проводница:
- Обедать будете? Только сейчас вспомнил, что ничего сегодня не ел. Он набросился на еду, и попросил борт проводницу добавить коньяку. Его мысли, чётко искали выход, куда лететь, как связаться с Васильевым. Он не знал, что беседа Васильева уже состоялась с хозяином и теперь время работает на его команду. Но сейчас, любым звонком, обнаружить своё местопребывания он не мог, от этого зависела его жизнь. И всё же нужна связь с Васильевым, но это сделать, возможно, только после приземления.
Корначёв набрал номер.
Глеб Васильевич, за мной снова погоня, что делать?
Ты, от, куда звонишь? Хотя, это не имеет значения, возвращайся туда, где мы были прошлым августом. Я тебя скоро там разыщу. Понятно, Борис вспомнил, что в пролом году они побывали не надолго у его отца.
Матвеев негодовал, вызвал к себе заместителя, которому поручал опёку и ликвидацию Шайтана.
Ну, так расскажи милок, как ты упустил Шайтана? Массивный полковник, с круглым как луна лицом, и маленькими поросячьими глазками, испуганно смотрел на Матвеева. Не поднимая глаз, Матвеев, постучал карандашом, который он держал в руке, повторил вопрос: - Что мычишь, как упустили Шайтана? Я тебя предупреждал, что мужик он серьёзный, не раз стрелянный. А ты думал, что это тебе твоих недоумков фарцовщиков гонять? Каким это образом, подготовленная группа не справилась с одним человеком? Кто знал об операции, кроме нас и непосредственных исполнителей? Никто, но на вилле находилась ведьма домоправительница. Вы приказали её не трогать. Ведьма говоришь…Она во время операции отлучалась?
Нет, никто этого не заметил. Эта стерва с нечистой силой водится.
- Ты бы не нёс, эту чушь.
- Я то и видел её один раз, но у меня после этой встречи давление подскочило так, что я думал инсульт заработаю.
- Давай, вызывай ведьму сюда. Если это её работа, то она уже давно свалила, хотя, подозрения наши не подкрепляются никакими фактами.
- Прикажите заняться расследованием?
- Кто, ты такой, расследованием? Ты в своём уме? Тебе передали готовый объект, и ты его упустил; и не просто, потерял при этом группу чистильщиков, наделал шуму, а собираешься потягаться с ведьмой. Она таких как ты дешёвых контриков повидала на своём веку столько, сколько на твоей дурацкой башке волос нет. Приедет сама, она дама воспитанная, но, что мне ей предъявить в обвинение, если она твоих балбесов вокруг пальца обвела, не выходя из дому. Встретить, и вести деликатно до тех пор, пока не появиться у меня.
- Может быть её встретить с букетом роз?
- Дурья твоя башка, по всей вероятности её ждём не только мы, вот он ей и преподнесёт цветы, которые, она в очередной, раз заслужила. В твою башку, какую то небольшую часть её мозгов, тебе бы цены не было, а так, что с дурака возьмёшь. Иди занимайся делом, проворонишь встречу, выгоню тебя с органов, без выходного пособия и пенсии. Понял?
- Так точно,
К вечеру того же дня Родригерс уже была в центре. Она почувствовала слежку сразу, как только ступила на землю второй своей Родины. Топтуны так плохо конспирировались, что она невольно заулыбалась. Васильев долго размышлял как перехватить Марицу до того момента, как она попадёт к Матвееву, и решил не рисковать. Необходимо поехать встречать её прямо в аэропорт. Такой дерзости Матвеев не ожидает. Как только Родригерс появилась на площади его «Мерседес» остановился в нескольких шагах от неё, Васильев открыл заднюю дверь.
- Садись Марица, быстрее. Топтуны зашевелились, преследовать автомашину руководителя их ведомства не отважились, и срочно доложили Матвееву. Последовал приказ:
- Машину с поля зрения не отпускать, осуществлять запись разговора всеми доступными средствами. Глеб, предполагал о подобном ходе событий, и как только Марица уселась на сиденье, протянул ей лист бумаги, исписанный крупным подчерком.
- Прошу тебя, повтори трюк который ты проделала, когда то в Александрии. Операцию я подстрахую со своими людьми. Связь через Малыша. Родригерс, на минуту задумалась, потом кивнула в знак согласия головой. Но продолжила, я не люблю повторятся, что ни будь придумаем, новое.
У бюро пропусков, Родригерс протянула документы:
Меня ждёт генерал Матвеев.
- Сейчас свяжусь.
- Пропустите немедленно. Она прошла по гулким коридорам, на шпильках в чёрных чулках. По всей вероятности, это помещение давно не видывало, таких женских экземпляров. Элегантно сидевший на ней костюм, подчёркивал не смотря на возраст, сохранившуюся талию. Высокий воротник жабо, скрывал недостатки шеи, на лоб спадала чёлка, глаза прятались за модерными очками с дымкой. Она шла по коридорам с достоинством, даже с некоторым вызовом, которое редко, кто себе позволял, со времени создания этого мрачного заведения. Даже снаружи, архитектура здания нарочито внушала страх, не посвящённому прохожему. Только не ей Марице Родригерс, она была ведьмой, волшебницей, этой страшной конторы. Её память хранила, многие человеческие, низменные побуждения, и величия сбывшегося, но не оценённого по достоинству подвига. Щюпальцы этого заведения, распространились по всему миру, она ходила по ним, она была частью их. Марица отдала этому институту все свои молодые годы, потеряла много друзей, и даже единственного мужчину, которого любила. Пройдёт немного времени и она Марица, Аэндорская волшебница, приведёт в исполнение приговор, методом, известным только ей. Ей много раз предлагали перебраться в это внушительное заведение, и быть в нём если не царицей, то, хотя бы княжной, она предпочитала, насколько возможно быть дальше от чиновников, и свободной.
Дежурный офицер не остановил е ё, только глотая от неожиданности слюну, тихо сказал; проходите, не доложив о посетительнице патрону. Родригерс, снисходительно взглянула на полковника, элегантным движением, открыла дверь, которую полковник услужливо за ней, прикрыл. Растерянно понимая, что всё это происходит, не по сложившимся за долгие годы правилам и привычкам, за которые ему обязательно придётся, выслушать долгую нотацию шефа. Всё уже произошло, и теперь только оставалось ждать окончания аудиенции шефа с «Лубянской Ведьмой».
Она присела на стул на против Матвеева не ожидая его приглашения. Лицо Матвеева побагровело: Госпожа, Родригерс вы в каком звании, служите у нас?
- Полковник, господин генерал.
- Вам никогда не говорили, что сесть, может разрешить только старший по званию?
- Господин генерал, вы забыли, что я не только заслуженный полковник внешней разведки, но и женщина. Ко всему ещё необходимо учесть мой зрелый возраст.
- Замечу, перезрелый, для работника спецслужб. Это окончательно вывело из равновесия, Ведьму. Она сняла очки, прищурила близорукие глаза.
- Скажите господин генерал, чем я заслужила такую чёрную неблагодарность от вас?
- Тем, что по моим данным, не без вашего участия, «Шайтан», не был ликвидирован, как мы с вами договорились, именно вы помогли ему бежать.
- Вы ещё скажите, что я застрелила двух чистильщиков, одного придавила так, что мед экспертиза признала очень редкий симптом сдавливания.
- Что это за хренотень?
- Моментальное неожиданное сдавливание половины человеческого тела, вызывает во второй половине выделения собственных токсинов, в результате, чего третий чистильщик умер.
- И так, господин Матвеев, если вы, хотя бы, каким то образом обоснуете ваши предположения, я готова подать в отставку, и принять любое наказание. Второе, операцию по ликвидации вы поручили Карлу, который за свою службу, отправил к праотцам десятки сбившихся с пути юнцов. Шайтан, стрелянный волк, он опасность чувствует всеми своими органами. Подходить с такими мерками мог только идиот.
- Хорошо, не доказать - не опровергнуть, ваше соучастие, я ничем не смогу, однако, вера в вас как надёжного исполнителя во мне подорвана. Ответьте мне ещё на один вопрос: - почему вас сегодня встречал Васильев, и, о чём была беседа?
- Вы знаете, что мы с Васильевым побывали во многих переделках. Много лет он был моим начальником. Наши отношения почти дружеские, вот он и предложил мне свои услуги встретить меня в аэропорту, вы же не догадались мне преложить такое. Когда Матвеев совершенно успокоился, Ведьма беседу взяла в свои руки. Матвеев желающий уцепиться, хотя бы, за какую то нить, послушно следовал за её мыслю. Зрачки Марицы от напряжения расширялись, Матвееву на мгновение стало страшно, он поёжился, он попытался не смотреть ей в глаза, но было поздно. Ему стало тепло, мучившая его последнее время, подагра исчезла, он почувствовал необыкновенную лёгкость в теле. Голос Марицы звал, куда то, он потянулся в верхний ящик письменного стола, достал пистолет, и долго разглядывал как диковинную игрушку. Голос несколько раз повторил, хорошо, поверни эту игрушку себе в висок. Вот так, стоп. Без меня не нажимай, я выйду, и приведу тебе сюда Шайтана и тогда по моей команде ты нажмёшь на курок. Его глаза смотрели в одну точку, согласен?
- Да. - Тихо прошептал он.
Родригерс. вышла из кабинета, в приёмной появились несколько заместителей, Васильев, которых вызвали на совещание.
Извините господа, Матвеев просил несколько минут его не беспокоить, у него серьёзный телефонный звонок с президентом. Заместители тихо, о чём то переговаривались.
Васильев, обратился к Родригерс:
Марица Наваровна, вы бы не могли после совещания зайти ко мне в кабинет.
Хорошо, зайду. Вдруг наступила полная тишина, адъютанту показалось, что его зовёт шеф, он открыл широко дверь кабинета, и в наступившей тишине раздался выстрел, на глазах у растерянных заместителей. Факт смерти Матвеева, следственная группа расследовала по факту. Удивительно и то, что телефонный аппарат Матвеева в минуту выстрела был соединён с прямым аппаратом президента, который в трубке услышал, бессвязный набор слов и выстрел. Дело было закрыто. Через некоторое время, хозяин, во вторник вызвал Родригерс на беседу, которая продолжалась вместо положенных двадцати минут более двух часов:
- Прошу вас Марица Наваровна, садитесь, вот здесь вам будет удобно. Вы знаете по, какому вопросу я вас пригласил к себе?
- В общих чертах.
- И как вам понравилась подобная идея генерала Васильева?
- Я вам скажу честно, в этот гадюшник, меня приглашали много раз, но никогда не приказывали. Я вольная птица, и если бы не Васильев, которому я многим обязана, я бы не за, что не согласилась. Расскажите о себе подробнее.
- Разве вы, не открывали моё личное дело?
- Не только открывал, но и изучал. Личное дело содержит сухие факты, люди примешивают к ним много вымысла; а я хочу знать нечто такое, что ушло с поля зрения, толпы и спецов.
- Не боитесь?
- Я почти уверен, что суицид Матвеева произошёл не без вашего вмешательства, но речь не о нём, о покойниках плохо не, говорят, Бог с ним. Я хочу услышать рассказ о вас, как пришли в наше ведомство, что вами движет?
- Для того чтобы всё это рассказать, понадобилось очень много времени.
- А вы попытайтесь вкратце.
- Моя мать и отец начинали в этом ведомстве, в далёком двадцать пятом, при Железном Феликсе. Точнее в оккультном отделе НКВД, спецотдел возглавлял тогда Глеб Бокий, вон в том здании на Кузнецком мосту. Вы должны знать, спец отдел, имея принадлежность к ОГПУ и НКВД никому, из них не подчинялся, а выходил прямо на правительство. Сам товарищ Сталин принимал информацию от Бокия. Моя мать, и отец занимались экстрасенсорикой и окультизмом, с научной точки зрения. Они побывали во многих экспедициях. В те временя, люди обладающие такими необычными способностями широко, использовались в ЧК. Например, спиритов широко использовали для дешифровки сложных кодов. Использовались шаманы. ОГПУ собирали по всему миру культовые принадлежности, которые могли, помочь в работе отдела. По тем временам была организована беспрецедентная экспедиция в Гималаи, которая стоила более полумиллиона баксов, в тех деньгах. Мои родители работали с замечательной специалисткой; Еленой Петровной Блаватской, эта история связана секретным Тибетским центром Шамбале, и Махатмах – мудрецах и сверхчеловеках. Сама Блавватская утверждала, , что самолично побывала в Шамбале в период своей четвёртой экспедиции в Тибет и прошла соответствующее обучение у Махатм. Моя мама, подтверждала, этот рассказ Елены Петровны. Я не хочу злоупотреблять вашим временем и объяснять её теорию о циклическом развитии мира, о семи кругах эволюции. Понятия эти очень сложные в них надо верить.
- На сколько я помню, об этой истории; спецотдел просуществовал до тридцать седьмого года, и весь контингент был в полном составе расстрелян. Как получилось, что ваши родители не пострадали?
- Мои родители надолго, затерялись в Гималаях, их розыскал во время войны Карл Виллигут, который имел огромное влияние на Гимлера. В Тибете, родилась и я, среди многих моих прозвищ; меня, когда то в молодости, называли «Тибетской Ведьмой».
- Вы никогда не обижались?
- Представьте, нет. Ведьма – это женщина которая ведает тайнами бытия, - что же здесь оскорбительного? Только один человек, когда - то назвал меня; Аэндорской Волшебницей, и покорил на всю жизнь. Это был молчун, Казбек Абдулжанов. Как глупо убрать такого преданного и опытного специалиста.
- Бывает, издержки нашей работы. В вашем рассказе вы обошли период вашей молодости.
- А, что вас интересует?
- Ну скажем учёба, увлечения?
- Сначала Сорбона университет, потом я в течении нескольких лет прошла по маршруту четвёртой экспедиции Блаватской. В Гималаях, меня разыскал Лапиков, конечно, не сам, а его «следопыты». Вот, с тех пор я в ПГУ.
- А как, это может согласовываться с христианской нравственностью и моралью?
- Что я работаю у вас; или колдовские дела?
- Это в этих то пенатах? Не смешите меня. Да и в основе моего философского миропонимания всегда был Фридрих Ницше, он честнее, когда говорит, что никакой морали вообще не существует, - есть выгода.
- Не забывайте Марица Наваровна, что ваш кумир Ницше в результате душевной болезни плохо закончил.
Если попадаются люди, которые не похожи на всех; общество считает их уже душевнобольными, в принципе, это происходит по тому, что они не понимают, что происходит с их собственной душой. Необходимо во, что то верить; в бога, прорицателей, судьбу. Если этой системы взглядов нет, здесь, то и начинается всеобщее помешательство. Это происходит в первом и четвёртом круге цикличности, расы испытывают упадок духовности, и тянутся только к материальному удовлетворению, отдаваясь полностью во власть вещей, только в пятом круге начинают подниматься к свету.
На сколько я знаю, вы тоже не бедная женщина.
Это верно, но я как член общества, тоже принадлежу четвёртому кругу, и поверьте мне, что я никогда не ставила богатство выше принципов. Я не делаю с этих вещей фетиш. Ведь признайтесь честно; Назарчук и Абдулжанов пострадали за чьё то богатство, и благополучие? Сдавать таких преданных специалистов, ради сию минутной выгоды безнравственно.
- Марица Наваровна, остановитесь, такой категории для вас не существует, если вы исповедуете философию Ницше. Как же быть в таком случае с Матвеевым, где же куётся эта самая судьба?
- За смерть Матвеева никто не получил ни копейки, он погиб по идейным соображениям. А впрочем, можете считать это акцией возмездия. Всей, своей многолетней деятельностью, Матвеев сам привёл себя к такому лёгкому финалу. Представьте, если бы он был парализован, прикован к постели, с ужасными болями?
- И такое могло случиться?
- Чего бы и нет? Есть ещё одно немаловажное обстоятельство, разрешение на такую акцию было получено от главного Мудреца. Вы член высшего совета – мудрецов, прекрасно это понимаете.
- Не будем об этом, распространяться, даную тему вообще не положено обсуждать. по этому Необходимо соблюдать тайну Ордена. Вы не хотите возглавить сегодня такой отдел?
- В этом отделе, у вас, работает большинство шарлатанов, и посредственностей, а я после посвящения, дала обет о нераспространении знаний, которыми владею.
Опасная вы женщина, однако, мы с вами заболтались, Марица Наваровна. Всё то, что вы мне рассказали любопытно, но, к сожалению, многое для меня непонятно. Приступайте к работе, я надеюсь, с вашим приходом на должность многое, изменится в лучшую сторону. Если вам придёт на ум финал моей судьбы, не забудьте меня предупредить загодя, я с благоговением приму его.
- Рановато вам думать об этом, вы помрёте глубоким стариком, в своей собственной постели, жаль, что некому вас будет оплакивать.
- Вы меня пугаете, как это понимать?
- Не будем об этом, впереди у нас много времени, и это не пророчество, а моё предположение. Вы легко разбрасываетесь с преданными вам людьми, к тому времени вы их всех растеряете.
Хозяин от такой дерзости побагровел, потом его лицо приняло серо земельный цвет. Он хотел со всей силой ударить ведьму, и уже замахнулся, но рука как плеть упала на колени. Он не в состоянии её был поднять. Что со мной?
Ничего особенного, никогда не поднимайте на женщину руку потому, что однажды она так и останется не дееспособной.
- Помогите же мне, «чёрт побери».
- А, где ваше, пожалуйста, шеф?
Он умоляюще посмотрел, на Марицу. Она подошла к нему, взяла легко за обвисшие пальцы, прошептала, какое то непонятное слово, и слегка дёрнула. Хозяин удивляясь, пошевелил пальцами поднял руку. И уже совсем успокаиваясь сказал: - Примите мои извинения, за несдержанность Марица Наваровна.
Ваше извинения принимаются, и запомните, я здесь не по своему желанию, вы вызвали меня в первую очередь за тем, что бы я вам помогла. Принимайте мою помощь как благодать, и запомните; я уже давно научилась сама себя защищать, и тридцать седьмой год никогда не повториться. Забудем об этом инциденте, многое из того, что произошло сегодня, здесь, для меня не новость, я догадывался, и зла на вас не держу. Сработаемся, но вы всё - таки, не забывайте, я ваш главный руководитель. Услышав небольшую возню в кабинете хозяина, в него заглянул начальник охраны. Увидев колдунью, держащую за руку хозяина, оторопел.
- Закройте дверь с той стороны. - Рявкнул хозяин. Начальник охраны, с недоумением пожал плечами. Служба обязывает его в таких случаях пресекать любые касательные движения. А он, обнимался с ведьмой, что ли?
- Марица спустилась в кабинет Васильева.
- Что это ты такая взъерошенная?
- От хозяина только вышла, состоялась душеспасительная беседа.
- Для кого душеспасительная?
- Он полагал, что для меня, но в процессе мы поменялись ролями.
- Шалишь , Марица Наваровна?
- Знаешь Глеб Васильевич, мне ваш бело – жёлтый дом, вот, где стоит. Скорее бы наладить твои дела и слинять бы, куда ни будь за бугор.
- Обещаю тебе Марица, после выборов в любую страну по твоему выбору. Ты на счёт Корначёва его убедила?
- Пока нет, но куда он денется? Он прекрасно понимает, что только сейчас у него появилась надёжная компания, которая сделает его жизнь после отставки безопасной, и позволит прожить безбедно до глубокой старости.
Его разбудил ранний звонок телефона.
- Привет, Борис, тебя беспокоит Теодор. Я здесь в аэропорту, необходимо встретиться. Жди меня в зале, я скоро буду.
Под большой вишней уже стоял стол, накрытый лёгкими закусками.
- С этим повременим. - Гофман указал на стол. У меня к тебе серьёзная просьба. Ты знаешь; мне пришлось задержаться. Я перевёл ему всю суму на институт. Мой сын прекрасный учённый, но совершенно не приспособленный к жизни человек. Признаюсь, я склонял его к переезду в США. Где он бы получил прекрасное место работы, почёт и уважение. Но, увы, он привёл мне убедительный довод. Ведь всех его учённых не перевезёшь, а без них вся эта затея теряет смысл. Вот и приходится мне помогать ему, наладить новое дело. Ты ведь знаешь в прошлом я не плохой бухгалтер. Но моих сил и способностей не хватает управиться с вашими чиновниками. Они в состоянии разграбить, даже папу Римского, лишь только потому, что он Папа. Институт, не коммерческое предприятие, требует больших затрат бюджетных средств. Да и конечная цель института в большей степени связана с фундаментальной наукой. Прикладное значение институт может дать, не менее, чем через пять лет. Я подключил к этому процессу учённых несколько стран, ряд общественных организаций и фондов; «учённые без границ». Закупил дорогостоящее оборудование. И кругом , где бы я не пошёл, с этого не родившегося ребёнка, тянут чиновники как насосом деньги. Я уже побывал на приёме у президента. Объяснил ему, что этот институт имеет громадное значение для вашей страны. Но для ваших налоговиков, ментов, землемеров, санитаров и сам президент не почём. Дай бабки и баста. Не дашь взятку, затаскают по судам, остановят работы. Они и меня скоро по миру пустят. Помогай Борис.
- Что вам сказать, Тео, знакомая картина. Вот послушай притчу, о сотворении чиновника. Бог сделал эту напасть, с плевков, воздуха, и чернильной пыли. Только родилось это чудище, на подобие чёртика, он сразу протянул руки к богу с вымогательством. Бог спрашивает: за, что? За то, что меня сотворил. Даже Бог, не привыкший ни, чему удивляться, с возмущением заметил: – Эка тварь, да будет тебе имя, секретарь. И швырнул такое наглое создание в этот свет. Что бы нормальные люди работали, но не расслаблялись. Это племя само себя воспроизводит, и для того, чтобы его количество уменьшить, нужна война. Часть из них попадает на фронт, и погибает так сказать, по военной необходимости. Больше в такие часы необходимо командиров, племя ненасытное чиновников, сокращается. Как только военные действия прекращаются, количество паразитов увеличивается. Роскошь, добытая кровью миллионов, снова попадает в руки чиновников и таким образом способствует, росту паразитического племени. У меня за годы работы выработался антисептик, которым можно, спастись от этих животных, как от блох. Подумаем, как помочь вам в этом деле. Тем более, я тоже имею к этому не большое отношение, разыскал на вашу голову сына.
- Ты так ни говори, за сына большое тебе спасибо.
- Поступим так, на некоторое время откомандирую я туда свою бригаду: Разгарина, Малыша и несколько работников. Васильева необходимо просить, что бы подключился к этому процессу. Там, хоть жить есть где?
- Хоромы предоставлю. Я как то однобоко представлял себе Сибирь. «И жителям своим Сибирь холодную в утеху отвела» А, народ там чудный.
- Только чиновники одинаковые кругом.
- Да в том то и дело, федеральные чиновники почувствовали жирного кота, вот доят через местных «слуг народа». Как ты здесь при своём отце устроился. Конечно же здесь спокойнее. Да только мне не нравиться в последнее время обстановка. Какие то движения начались, непонятные. Не известные до сегодняшнего дня мне люди начали проявлять интерес к моей персоне. Чует моё сердце, где то Лёня, как медведь шатун, кругами ходит.
- Ты вот, что сделай; отправь, куда ни будь свою семью в безопасное место.
- От этого монстра не спрячешься.
- Услуга за услугу, собери своё семейство и перевези в Италию. В Неаполе тебя встретит мой давний знакомый Антонино Руссо. Можешь спокойно доверить ему своё семейство. Надеюсь, тучи пройдут и снова перевезёшь их сюда.
- В Европе, и иголку разыщет этот монстр.
- Не скажи. Во время второй мировой, отец Антонино предоставил Американской разведке семьсот явочных квартир, с агентами. Можешь себе представить, что за всю войну, ни одна из явок не провалилась. Да и я его стараниями, благополучно встретил окончание войны в Риме. Где тебя только не носило Теодор. Готовься, я сейчас же перезвоню. Он набрал телефон, лицо его расплылось в улыбке:
- Антонино, привет это Тео. Мне необходимо приютить у тебя людей. В трубке спросили:
- Сколько их, кто они ?
- Женщина, и двое детей. Привезёт их мой товарищ.
- Что, ваши конторы уже перешли на малолеток?
- Извини не телефонный разговор, человек, который привезёт, тебе всё расскажет.
- Меня это совсем не интересует, ты старина просишь, а я тебе многим обязан, будет всё хорошо. Присылай своих людей.
Борис, если ты почувствовал слежку, не тяни. Отправь от греха подальше семью, одному легче.
- Может быть она у тебя снова беременная?
- Да в том то и дело, что Лариса снова вот – вот рассыпится.
- Тогда не тяни, вылетай срочно. За одно проверишь, на сколько серьёзные люди тебя опекают. Ну, ты даёшь мужик, земля у него под ногами горит, а он размножается. Меня разве спрашивают. Я выполняю роль быка обсеменителя, все остальное, за женой.
- Хорошую ты себе роль выбрал. Как смотрит на такое размножение руководство?
- Не интересовался. Мы, что – то с тобой заболтались, вон и отец мой уже пришёл. Пошли познакомлю, и пора к столу.
- Что ни говори, а собутыльник ты классный.
- И только?
- Только без обид, ты действительно оригинальный человек, с большой эрудицией и жизненным опытом. Я тебя искренне уважаю.
- Наконец, то дождался от тебя, приятных слов.
- Отец, мне необходимо срочно с семьёй уехать.
- Что так неожиданно?
- Дела, папа. Олег тяжело вздохнул.
- Знаю я Борька твои дела, хотя бы семью пожалел. Сколько раз я тебе предлагал; иди ко мне по спокойнее работа будет. Нет, тянет тебя в этот балаган, под названием разведка. Да и там люди находят себе спокойные места. Был удобный случай после ранения: - Не могу, и баста. Что толку от твоих генеральских погон, если ты как суслик от воды прячешься в сухую норку, а тебя снова пытаются вылить водой, да шкуру содрать. И это будет происходить с тобой до гробовой доски.
- Не ругайся отец, мне и самому больно тебя покидать, да ничего не поделаешь. Такая моя служба государева. Яхта твоя на плаву?
- А, что с ней случится, там команда есть обязана беспокоится, о порядке на судне. Сделай на завтра заявку на выход в Средиземное море. Цель отплытия прогулка. Количество людей на борту, только я с Ларисой и детьми. Команда явиться самостоятельно. И пусть меньше болтают о цели поездки.
- Сам набирал команду, мужики там надёжные. На, когда назначен выход в море?
- В пять утра.
- Тогда давай будем собираться, на дорожку посидим. Когда ещё придется, встретиться? — Не томи душу, отец, самому тошно. Даст Бог, эти скрутные времена скоро пройдут. – У меня такое впечатление, что они для тебя, норма навсегда. Борис заглянул в гостиную, где Лариса с детьми смотрела фильм. – Ларочка, иди дорогая, нам необходимо поговорить. Собирайся, подготовь детей и завтра рано на яхте в путь.
- Что - то случилось?
- Я уже тебе не раз говорил, не задавай мне лишних вопросов, так надо.
- Хорошо дорогой не надо сердится, я подготовлю детей, и всё необходимое.
- Яхта тихо шла под парусом, рассекая небольшую волну. Только боковой ветер её немного накренил, от чего создавалось впечатление, что натянуты не только паруса, но и леера. Состояние у всех было приподнятое, все вышли на палубу, смахивали руками с лиц солоноватую морскую воду, которую приносил бриз. Колька держался за планшир, весь бледный, его мутило. Корначёв видя страдания сына подошёл нему, потрепал по голове. Корначёв как то слышал от сына, что он собирается стать моряком, снисходительно сказал:
- Спуститесь все в каюту, а ты Николай останься, не стесняйся Колька, вырви за борт, тебе полегчает. Это в первые, так бывает. Не стесняйся, сынок, травани, да на полную смычку; упражнялся морскими сленгами Корначёв. Знаменитый флотоводец адмирал Нельсон страдал, морской болезнью, слуги постоянно носили за ним золотое ведёрочко. Так как у меня золотого ведёрочка нет, получи пакет. После такой процедуры, Борис отправил сына в каюту, положил на кровать и дал таблетку аэрона.
Лариса и Николь снова вернулись на палубу. А как ты себя чувствуешь Николь? Он обнял дочь. Здорово, смотрите, смотрите, вон дельфины нас провожают. На поверхности показались тёмные спинки дельфинов, на момент они взлетели над волной, сделали кульбит, и снова показались через минуту, где то в сотне метров впереди по ходу судна. Яхта, миновала Босфор, Дарданеллы, вышла в Эгейское море, оно сегодня было тихим, показывая свою зеркальную гладь. Какое то время шли только с двигателем, но вот снова поверхность моря зарябила, налетел небольшой, хулиганистый ветерок, надул паруса, и звук дизеля затих. Яхта, шурша волной о борта, снова пошла вдоль живописных берегов средиземноморья, обходя небольшие острова, минуя рифы, пока не вошла в красивый Неаполитанский залив, воспетый поэтами средневековья. Заход в порт разрешили без промедления, длинный лимузин вместе хозяином поблескивал на причале, со стороны это было похоже на встречу Вип персоны. В стороне стояли карабинеры, только не было почётно караула. Корначёв выскочил первым на причал и подал руку благообразному, средних лет мужчине. Рад видеть вас господин Корначёв, у нас в гостях. Я вас тоже, таким и представлял сеньор Антонино. Как только все удобно расположились, Антонино жестом скомандовал можно двигаться. Кортеж автомашин, двинулся, некоторые прохожие поворачивались к кортежу и раболепно кланялись хозяину, он кивком головы отвечал на приветствие. Через несколько минут, остановились у красивых, кованных ворот, за которыми виднелись ухоженные аллеи, чопорно подстриженные кустарники и деревья, в глубине сада виднелся похожий на замок в стиле ампир котедж, с фасадными колонами, портиками. Вот здесь, господин Корначёв, будете жить, со своим семейством, сказал Антонино. Любые ваши желания будет выполнять мой управляющий, сеньор Жерардо. Он жестом позвал сухощавого человека, лет тридцати пяти от роду, приятной внешности, смуглый. По его движениям, Борис понял, что этот парень выполняет и роль сикурити. Корначёв подошёл к Жерардо, подал руку. Может быть вам понадобится переводчик?
Нет, нет, я владею сам итальянским.
Да, что это я рехнулся? Постучал себя в лоб Жерардо, разговариваю с вами на итальянском, и спрашиваю не, нужен ли вам переводчик. Вы прекрасно говорите, вот я забыл, что вы иностранец. Они оба за улыбались и пожали друг другу руки. Прошу вас всех пройти в зал, там накрыт для вас стол. Внутренности замка, тоже были стилизованы под Ампир, как и мебель. Со вкусом сервирован массивный стол. Антонино пропустил вперёд Корначёва: - Садитесь на это центральное место. Нет, сеньор Антонино, я не посмею, пока вы в доме это место для вас. И вообще, я человек скромный, и ни, чем такой торжественный приём не заслужил.
- Мой друг, господин Гофман, меня по пустякам не тревожит. Раз он позвонил, значит вы человек достойный.
- Благодарю вас.
- Вы на долго в наши края?
- Я завтра же должен улететь в Лондон, а вот семья, к сожалению, на некоторое время задержится у вас.
- Сколько будет вам угодно. Я думаю, что детали вашего отдыха, мы обсудим после обеда.
К отцу, с Италии Корначёвы вернулись в октябре. Борису казалось, что все шкурные вопросы со Спенсером и руководством решены, и оснований опасаться за свою жизнь и семьи у него нет. Однако так не думал Дорфман. Потеряв почти всё в результате последних сделок. Он остался с ранчо в Аризоне, и, наконец, получил возможность не опасаясь вылететь на родину. Нет так жить он не сможет, надо поквитаться с Корначёвым, чего бы это ему не стоило. Кипел Лёня. Остались при нём все старые наработки, надёжные люди, которые закончат с его злейшим врагом, который лишил его всего того, что с таким риском доставалось. Собрав все силы, он начал действовать. Он понимал, что Спенсер не простит ему такого самоуправства. Всё равно, успокоюсь только тогда, когда закрою ему и его семье глаза, или подохну сам. В один прекрасный день, купил билеты на Одессу, поселился у своего старого родственника, и стал дожидаться своих головорезов. Он несколько раз прогулялся возле особняка Корначёвых . Проезжал мимо рассматривая подъезды. Он понимал, небольшая промашка и он будет разоблачён. Шайтан опытный, битый противник, не дай Бог попасться ему на глаза. Он изучил всё, когда открываются ворота в особняке, когда уезжает старый хозяин на работу. Потом отвозят детей и только в тот момент, когда всё стихает можно грохнуть двух охранников и порешить Шайтана с молодой женой. Для этого понадобятся три человека.
Это был осенний, пасмурный день, дождь хлестал с утра. Зелённая «копейка», проехала и остановилась на углу соседнего участка. Из автомашины вышли ничем не примечательных три мужика, внешне похожих на строителей. Они были одеты в серую рабочую одежду. Обычно, в таких дачных посёлках, жильцы очень наблюдательны, и только снующие по посёлку строители не вызывают интереса. Они дошли до конца участка, осмотрелись. В это время посёлок как будто замирает. Строительство замедляется, работы в саду прекращены. Два дюжих мужика взявшись за руки выбросили третьего коренастого, на высокий забор. Тот легко спрыгнул, и прошёлся к сторожке, где находились охранники, держа на готове пистолет. Он не стал вбегать, а притаился с тыльной стороны сторожки. Послышался разговор: - Володя, сходи посмотри, мне кажется, что то упало. Володя прошёлся вдоль «каземата», завернул за угол дома. В это время коренастый заскочил в сторожку и с налёта пистолетной рукояткой отключил охранника. Володя снова вернулся в сторожку, и только успел закричать, как на полуслове получил нож в живот, ему закрыли рот. В вольере залаял здоровенный алабай, по кличке Проша. Коренастый покончив с охраной, шустро проскочил, и открыл калитку. Первым с автоматом заскочил высокий сутулый мужик по кличке «Козёл», за ним розовощёкий известный в городе мокрушник Федя – Помидор. Все трое устремились к парадному входу, с большими витражами и стеклянной дверью. Сидя в кабинете, Борис услышал, что, кто - то во дворе взвизгнул. Он насторожился, подошёл к окну и увидел мелькнувшую в сторону парадных дверей, фигуру человека. В это время, в кабинет вошла Лариса, и не успела произнести слово, как Борис прикрыл ей рот.
Тихо, сиди, здесь и не выходи, по моему, у нас в доме не прошенные гости. Он достал с верхнего ящика пистолет и осторожно направился на первый этаж. Прозвучала автоматная очередь, пули отрывали куски крепкого дерева, вонзались в стены. Борис кубарем скатился вниз и на ходу успел несколько раз выстрелить в нападавших, сутулый с автоматом, как то неестественно подал ногу вперёд, остановился, не давая своим телом, прошмыгнуть в холл. Он попытался, удержаться хватаясь за ствол автомата, и наконец растянулся на пороге, заставляя таким образом, отступить нападавших. Последовало ещё несколько выстрелов с обоих сторон, и широко открытые глаза Феди – Помидора со страхом всматривались в перекошенное лицо Шайтана, о дерзости которого рассказывали, и которого он увидел перед своей смертью. Он пытался вдохнуть воздух, но только безпомощьно растопырив руки, упал на гладкий паркет. Последний нападающий; шмыгнул в соседнюю дверь, снова обменялись выстрелами, и как только нападающий в предсмертных судорогах ухватился за дверной косяк, в дверях появился сам Лёня и несколько раз выстрелил. Борис из последних сил развернулся, увидеть своего врага, обойма его пистолета была пуста, и открытый ствол застыл на скобе. Дорфман еще, раз выстрелил в живот и спрятался за колону, перезарядить пистолет. Борис упал на пол, придерживая рану на животе, посмотрел на руку которая была в крови. В комнату с криком вбежала Лариса:
Боречка милый, что с тобой? Я уже вызвала скорую и милицию, сейчас я принесу аптечку, перевяжу тебя, выбежала в другую комнату. Из – за колоны появился Дорфман, лицо его было перекошено, он подошёл к Борису, ногой приподнял голову и со злорадством, прошипел:
Ну, что Шайтан, доигрался? Ты забрал у меня всё, а я у тебя больше, жизнь. Там на небесах всё это не имеет значения. Вижу столько дырок в тебе наделали мои пацаны, а ты гад, не сдыхаешь, жить хочешь. Ты их завалил, а я свой тетешник в тебя разрядил, пришлось замарать руки, о тебя падла.
- Ублюдок. Мне есть, ради чего жить, и умирать.
- Подожди, я ещё до твоих грызунов доберусь, всё твоё кодло, под корень выведу.
Трясущимися руками Лариса выбрасывала коробки, что бы разыскать аптечку, наконец, нашла, вспомнила, что в сумке у неё лежал подарок мужа, «Вальтер», он не раз брал её в тир тренироваться. Она оттянула скобу и послала патрон в патронник, подошла к открытой двери, и увидела сцену, услышала отрывки фраз Дорфмана, она с остервенением, не целясь нажала на спусковой крючок. Прогремели несколько выстрелов, в ушах звенело, Дорфман повернулся на выстрелы, глаза его были широко раскрыты, в них был страх. Он с грохотом повалился на пол. Она бросила пистолет, Приподняла голову Бориса, осыпала его поцелуями.
- Боречка, миленький только не уходи, прошу тебя, родной открой глаза. Он из последних сил открыл глаза, жизнь покидала его.
- Успокойся дорогая, за всё в жизни надо платить. Но это не самая большая цена, Лёня ошибся, ведь у меня есть вы, и я вас очень любил. Береги детей.
- Боря, милый, что же ты делаешь! Ведь ты нам так нужен, за чем ты нас покидаешь. Она рыдала, слёзы ручьём катились из её глаз. Она не замечала, что в дверь ломились люди, Двумя руками она обхватила безжизненное тело мужа. Первым вывалив дверной замок в комнату ворвался Малыш. Он нащупал на шее Бориса вену.
- Пропустите скорее врача, он ещё жив. Бригада скорой помощи, быстро переложила ослабевшее тело, надели кислородную маску. Включив сирену, машина помчалась по загруженным в это время улицам. Никого в карету скорой, с родственников не пустили, только Верещагин, размахивая пистолетом, заставлял водителя выскакивать на бордюры, теснить прохожих, двигаться вперёд. Медицинскую бригаду заставлял быстрее поворачиваться страх, и одержимость Верещагина. С носилками не вносили, а вбежали в клинику. Какой то милиционер, не разобравшись с ситуацией, увидев человека с оружием в руках, угрожающий бригаде, вцепился в руку Малыша, но заработал сильно культёй по затылку упал, потеряв сознание. Верещагин пришёл в себя только тогда, когда Борис был на операционном столе, и хирург вскрыл брюшину. Хирург приказал ревматологу подготовиться к наркозу. Срочно зажимы, необходимо остановить внутреннее кровотечение. Он ловкими движениями вскрыл полость живота. Тампоны, отсосите кровь, капельницу. Проверьте, какая группа крови, вон у него на руке татуировка первая резус отрицательный. Такой крови у нас нет, необходимо срочно на станцию переливания. С операционной выскочила медсестра, срочно на станцию нужна кровь группа первая резус положительный. Поднялся Малыш,
- У нас с ним одинаковая кровь, я уже давал ему, когда - то. Подождите здесь, я доложу хирургу.
- Виктор Сергеевич, здесь сидит его друг, с одинаковой группой. Проверять и ждать когда привезут кровь нам некогда, подключите гемодез, с физраствором, мы его теряем. Готовьте прямое переливание. Он чувствует боль, наркоз срочно. Наконец, первый металлический предмет полетел со звоном в бикс.
- Зажим, Елена Васильевна, шейте, переходим к грудной клетке, вскрываем, зажимы откачайте кровь, не видно ранение. Вот пуля между третьим и четвёртым ребром возле позвоночника. Проверьте чувствительность, добавьте наркоз. Всё готово. Ещё одна пуля полетела в бикс. Так прошло несколько часов.
- Вы посмотрите, этот мужичёк, наш клиент не впервой. Пулевое ранение в предплечье, осколочное в позвоночник и такой здоровенный организм. При таких ранениях, этот человек в лучшем случае должен лежать в инвалидной коляске, а он видишь, какой красавец. Переходим поэтапно к ранениям не задевшим жизненно важных органов. Елена Васильевна, продолжайте, я пойду перекурю. Прошло около восьми часов, за окном было темно, в клинике стало тихо. Только Верещагин сидел с Олегом, Наташей и Ларисой. Хирург вышел коридор:
- Уважаемые родственники расходитесь по домам, операция проходит успешно, закончим через час. Он обратился к Малышу:
- Как вы себя чувствуете?
- Хорошо, вот сейчас бы коньячку с кофе, совсем бы было прекрасно, к сожалению, нельзя - вдруг понадоблюсь.
- Под наблюдением врача всё можно. Коньяк, если он марочный, больному не помешает. Кровь у нашего пациента действительно редкая, но мы уже завезли. Спасибо, и у вас откачали почти литр.
- Тогда доктор можно пройти к вам в ординаторскую?
- Милости просим.
- Иди Толя, я останусь здесь неизвестно, что может произойти.
- Милиция уже дежурит на всех этажах, у нас такого ещё никогда не было охраняют как президента. - Сказал хирург.
- Они себе пусть дежурят, а нам надо быть наготове. Всё правильно, я скоро вернусь Олег, вот только поправлю здоровье с помощью доктора.
- Давай Малыш, тебе необходимо восстановить силы. Наташа, передай ему пакет с коньяком и едой. Лариса была бледной, руки её дрожали, она никак не могла прийти в себя, от сделанного и увиденного за этот ужасный день.
- Женщина, вы действительно пройдите в ординаторскую вам необходимо оказать помощь. Моя смена уже давно закончилась, но я не собираюсь покидать пациента до тех пор, пока не убежусь окончательно, что опасность миновала. Мне в жизни ещё не приходилось видеть такого здорового мужика, Всё будет «леги артис», он обратился к Ларисе. Объясните, что произошло с вами?
- Ваш пациент мой муж, Сегодня я защищаясь, убила человека.
- Я вас понимаю, должно быть скверное чувство. Успокойтесь, в таких случаях больше подошёл бы психотерапевт или священник. Но думаю, и я вам помогу. Когда то, много лет назад, по неопытности я зарезал на операционном столе безнадёжного больного. Прошло уже много лет, а я себя до сих пор корю. А вам за, что себя корить, ведь вы спасли жизнь любимому человеку. Этим надо гордиться. Он разлил в рюмки коньяк: - Пейте, полегчает. В ординаторскую вошёл Скачко. –
- Что доктор, можете сказать.
– Всё обойдётся, невероятно крепкий организм.
– Толя, как ты? А что со мной, вот пью коньяк под наблюдением врача. Вам налить?
– Нет, нет, мне никак нельзя, дела. А с этим делом добавиться ещё. Толя, выйди, мне необходимо с тобой переговорить.
– Охрану я заменил, поставил всех своих. Не увлекайся спиртным, ты остаёшься за старшего. Ситуация под контролем, но может всякое произойти. Как только сможем, перевезём его в более безопасное место, я тебе перезвоню лично. Еще, раз сам проверь подходы к палате, весь дежурный персонал, посторонних не пускать. Хирург у вас опытный, нужна будет помощь врача, используйте Наташу. Меня вызвали к руководству, всех уже поставили на уши. Здесь и агенты, и внешняя разведка, личные представители. Такое впечатление как будто убили президента. Скоро здесь будет Васильев. За всю операцию отвечает государственное охранное управление. Без моего разрешения никому никаких объяснений не давать. Верещагин выпрямился: «Есть товарищ генерал».
– Будь здоров. Он подал руку.
Как обычно, рано утром, Васильев прибыл на доклад к хозяину. Он обратил внимание, что впервые за всё время, вид хозяина был помятый. Серые круги под глазами, говорили о бессонной ночи.
- Что рассматриваете меня так пристально? Плохо выгляжу? Он знал, что начальству приятно слышать о себе только хорошее:
- Ну, что вы, как обычно, в спортивной форме, ничего дурного в вас, я не нахожу.
- Не врите, Васильев, я и сам прекрасно понимаю, что я не в форме, плохо спал, одолевают грустные мысли. Вот и вы мне столько сюрпризов за последнее время приготовили, что я не знаю, кому верить; - попу или попадье?
- Вы попробуйте методом исключения, всё станет на свои места, а если нет; лучшее лекарство хорошо напиться.
- Вот со второго я и начал, но облегчения, пока, не получил.
- Значит, надо повторить.
- Это уже слишком, вы знаете, что я никогда не злоупотребляю спиртным. Давайте приступим к нашим делам. Какой бюджет вы планируете на следующий год, вашей обновлённой организации?
- Вот расчет, более двадцати миллиардов.
- Ого, вы раскатали губу здорово. Однако, я понимаю, что это необходимо, по этому поступим так; десять миллиардов запланируем с бюджета, остальную суму набирайте с децентрализованных источников.
- С каких?
- Я вас должен учить. Вы сразу после смерти Матвеева наложили лапу на активы его ведомства. Вы не подпустили к этому кладу, даже контрольную палату. И я в этом, вас поддержал.
- Если ваше согласие на это есть, нет проблем, так и поступим. Только на часть этого добра имеет претензии его заместитель. Вы, что выпустили его с «Матроской Тишины»? Или собираетесь пальму первенства благородно передать?
- Нет, но прокурор пытается его освободить, за отсутствием состава событий.
- В таком случае организуйте состав преступления на прокурора. Хотя, я сам его вызову на беседу, пора с ним заканчивать. Теперь давайте обсудим, кого вы планируете на новые и освободившиеся должности. На прежнюю вашу должность, кого?
- Думаю, подойдёт Корначёв.
- Это тот наш герой, который после ранения?
- Да, он, преданный человек. Хозяин измеряюще, прищурив глаз. посмотрел на Васильева.
- Это вам преданный человек, а не мне. Не подойдёт, слишком много о нём хорошего говорят,. Недавно только получил звание генерала, а вы его на такой ответственный пост. И вообще, он находится ещё на Украине, постарайтесь его не возвращать сюда. Если честно признаться, он меня раздражает. Он в хороших отношениях, с той чекистской элитой, ещё помнящих Назарчука, дружит со Скачко, вот используйте его как представителя по контакту с нашими органами. Организуйте, что то на подобии филиала Управления координации и оперативной информации. Под руководство Вячеслава Аншакова. Мужик он серьёзный, самовольничать не даст. В конечном итоге, дым отечества, ему пойдёт на пользу.
- Во первых для Корначёва это большое понижение, а во вторых, он и сам не хочет оставаться в органах, просится в отставку.
- Ещё чего захотел, оставить без нашей опеки человека, обладающего такой информацией, и капиталом приобретённым, с помощью нашего ведомства…? Да и возраст не вышел, молод ещё, пусть служит. Закончим разговор о Корначёве. Вот ещё, что я вам со всей ответственностью должен заявить, посоветуйте своему герою, не очень переходить дорогу частной фирме «Бестал», За ней стоят очень влиятельные люди и даже президенты сильных стран. Я понимаю, что они наши конкуренты, но осложнять без нужды ситуацию не стоит. Лучше быть немножко беднее, - чем немного мёртвым. Бывает так, что от большого рвения к работе меньше проку, чем, от самых скромных возможностей и желаний. В который, раз это семейство попадает в дерьмо, и не может понять, что задачи, которые ставят перед собой сильные мира сего, их роднят, а если они приходят в противоречия, начинается война, и снова платят за неё простые люди. Как только он научится, скромно выбирать золотую середину. Поймёт, что такое международная политика, и бизнес; вот тогда мы возможно, и вспомним о нём. Такие мужики, осложняют себе жизнь и нам, они только и годятся, как герои во время войны, но война, когда ни будь, да заканчивается. Приходится задумываться о своей бренности, и понимать, что жизнь одна, и расточать её для всех не стоит.
- Кто следующий?
- На должность начальника национального агентства по безопасности, предлагаю Марицу Наваровну Родригерс. После небольшой паузы:
- Это ведьма, бьюсь об заклад, что смерть Матвеева сбылась не без её участия. Ну что же, женщина она знойная, вы бы ее, хотя бы, раз за муж отдали, чтобы поменять фамилию, нам необходимо поднимать национальные кадры. Вызовите её ко мне на беседу во вторник, к восьми.
- Начальник финансового управления; Разгарина.
- Работал с ним, чистоплотный и знающий мужик. Ты, пока его переведи, но я в скором времени собираюсь его забрать на большую должность. На сегодня достаточно, готовь приказы.
Вот и первый снег, Борис впервые подошёл самостоятельно к окну. Весь сад, был покрыт белой воздушной пеленой. Снег падал на ветви ещё гибких веток, казалось деревья сами стряхивают нежные комочки, укрывая слоем ещё оголённую кое - где, землю. Он нежно опускался на сохранившиеся листы, и накапливался в таких количествах, когда его черенок не выдерживал, и лист без сожаления покидал, свою основу с которой питался в течении вегетации, и в свою очередь сам передавал солнечное тепло, сохраняя влагу, освобождая место для новых молодых побегов, которыми уже забеременели деревья, и теперь только ждут новой весны. Непонятно, почему же меня так часто отрывает от родного дерева и несёт в неизвестность, как пожелтевший лист, ведь мой вегетативный период ещё не окончился. Каждый раз после таких бурь, я восстанавливаю свои силы, для того, что бы снова улететь в неизвестность. У меня ещё всё болит, а я уже мысленно витаю где то в чужом большом городе. Занимаюсь не понятно, чем и для кого. Ведь мальчишкой я мечтал совершенно о другом. Но я меняюсь; чем больше проходит времени, тем хуже становлюсь сам. Такая жизнь заставляет страдать близких и любимых людей, подвергать их опасности. Как же изменить образ жизни таким образом, что бы всем было хорошо? На соседнюю яблоню прилетел дятел, его старый знакомый и ритмично застучал клювом, нарушая тишину округи, как, бы говоря:
- Чего старик так мрачно смотришь на жизнь. Вдруг голос его изменился, на женский и он ясно услышал: - Не забывай, пророчества не отменяются. По инерции приблизился к окну, что бы разглядеть, только ощутил прохладу стекла. Бред, подумал он, у меня снова повысилась температура. В комнату вошла Лариса: Борис, что ты себе позволяешь? Наташа сказала, что тебе можно вставать не более десяти минут. Она поцеловала его: - Ох, да ты же весь горишь, прими лекарство, я сейчас сделаю тебе укол.
- Ты знаешь, что сегодня большой праздник, Покрова, пресвятой Богородицы, и я слышал её голос.
- Да ты же бредишь Боречка, вызываю срочно Наташу и скорую.
- Скорую не надо, - сказал он, - и потерял сознание. Она быстро побежала к телефону, и, захлёбываясь от слёз передала Наташе: - Наташа, миленькая, скорее приезжай; Борису совсем худо, потерял сознание, весь горит.
- Выезжаю.
Предусмотрительно, Наташа срочно собрала консилиум, всех врачей и доставила домой. Доктора по очереди прощупывали переворачивали, снова пульпировали. Наконец, свой вердикт вынес терапевт. Необходим рентген, и если я не ошибаюсь, у него начался правосторонний абсцесс лёгкого. Его необходимо срочно перевезти в клинику. Приходя в себя ещё в бреду Борис услышал; слово в клинику. Он приподнялся на подушке: - Никаких клиник Наташа, там я точно загнусь. Звоните Отто, в монастырскую клинику» Варвары Целительницы». И снова потерял сознание. В комнату вошёл Олег, услышал последние слова сына: - Отто прошлый, раз его вытащил из лап смерти, и сейчас, не надо терять времени. Наташа, кому звонить? Я срочно заказываю самолёт, ты свяжись с Отто. Я тоже полечу с ним, - Сказала Лариса. Всё правильно, собирайся, дочка, документы и формальности я улажу. Малыша надо вызывать, пусть прибудет на место, ему с ним спокойнее будет.
Отто, это говорит мачеха Бориса Корначёва, нам нужна ваша помощь. Боре плохо.
- Что с ним?
- После ранений, по всей вероятности, абсцесс лёгкого, температурит, в бреду.
- Я жду его срочно, привезите его историю болезни, остальное сделаем на месте. Я же уже, раз собирал его по запчастям так, что помню, мужик он на редкость крепкий. Не теряйте времени. Вот, еще, что не забудьте кровь, помнится мне у него очень редкая группа.
- Не забудем, если срочно понадобится можно «подоить», Малыша. Он прилетит прямо туда.
Ото сидел в ординаторской, свет настольной лампы освещал несколько историй болезни, он делал необходимые пометки, выводил окончательный диагноз, и аккуратно складывал в стороне. Только в такие поздние часы у него оставалось время, для подобной формалистики. В ординаторскую вошла операционная сестра, и доложила, что больного привезли.
- Готовьте стол, мем, предварительно разбудите рентгенолога.
На каталке, бледного привезли в операционную Корначёва. Операционная сестра сразу признала:
- Господин Отто, так это же наш старый пациент, Хасан.
- Он самый, его дырявят, а мы спасаем. Всем приготовиться, будем вскрывать грудную клетку, наркоз.
В этот, раз операция проходила не долго. Отто безошибочно определил диагноз и вскрыл ещё недавно оперируемую рану, осторожно пинцетом вытащил остатки тампона. Промыл раствором рану, и снова зашил. Ловким движением снял перчатки, и приказал заканчивать ассистенту. Сам вышел с операционной, и подошёл к Ларисе.
Всё обойдётся, вы его во время привезли. Когда его оперировали, прошлый, раз, остался кусок тампона, он то и привёл к абсцессу. Будем надеяться на выздоровление.
Температура долго не падала, Корначёв бредил, пытался порвать на себе рубаху, потом притих. Лариса испугалась, её успокоила сестра – милосердия. Не волнуйтесь, приборы показывают всё в норме; пульс давление. Отдыхайте. Утром придёт врач, осмотрит. Даст Бог всё обойдётся. Прошло три дня, Борис заметно похудел, щёки его запали, глазницы отдавали синевой. Он открыл глаза и в первые попросил пить. Лариса даже испугалась его голоса, он был, какой то загробный, чужой. В палату вошёл Отто: - Оклемался соколик? Борис ничего не ответил, он внимательно рассматривал палату, Отто.
- Дайте ему воды. Сестра, поставьте, вместо гемодеза, двести грамм крови, и сделайте витаминыны.
Прошла неделя, температура начала падать, Борис уже мог сидеть на кровати. Лариса попросила Отто не оставлять у койки больного, сиделку, она справиться сама. Феликс узнал о случившемся, от Олега, и срочно появился в клинике.
Ну как себя чувствуешь герой? Он обратился к Борису.
Твоими молитвами; видишь, уже сижу, мне бы самому в туалет сходить, а то я себя неловко чувствую.
- Успеешь, тебе надо сил набраться. Дел у нас с тобой полно. Я здесь привёз несколько документов, необходима твоя виза, сумы значительные и моя подпись не проходит. Но, это потом, надо Отто позвать, может разрешит нам по полтиничку коньячка, за встречу, и твоё выздоровление.
- А где Малыш запропастился? Наверное, снова с Отто квасят. Позови их сюда.
- Пришёл Отто: - Что случилось, чего вызывал Борис?
- Хотим по полтиничку коньячка с приятелями.
- Если появилось такое желание, значит, окончательно пошёл на поправку. Можно, но только под наблюдением врача, и позовите Малыша он в регистратуре с сестрой – милосердия Терезой общается.
Через несколько минут появился Малыш. – Что здесь происходит?
Что же только тебе квасить, да монашек охмурять, я тоже хочу.
Что квасить или монашку привести?
Не богохульствуй, всех их заменит Лариса, давай Феликс банкуй. Толя я иду на поправку, тебе необходимо уезжать, запустили мы с тобой дела. Сначала в Лондон, проверишь наше хозяйство, и моё имение. В ближайшее время я намерен перевезти туда семью, и там окончательно поправлю своё здоровье. Толя после Лондона, к Васильеву, ты ему очень нужен. Я Феликс, немного оклемаюсь и буду у тебя сам. Есть там одно деликатное дельце, договорились мы встретится с господином Спенсером. Думаю, тебе работы добавиться. А теперь по рюмке и расходитесь, я устал.
Прошла неделя, Корначёв с Ларисой прогуливались по тенистому парку монастыря. Ещё болела правая сторона, давало себя знать ранение, близкое к позвоночнику, и каждое неудачное движение вызывало адскую боль. Ему приходилось идти с палочкой, что бы не делать больших нагрузок на больную сторону. Но основная мысль которая одолевала его, скорее вырваться, с больницы, ведь у него столько дел. Для того, что бы ускорить, он сказал: - Ларочка, дорогая, я тебя попрошу, постарайся на днях вылететь к отцу, забирай детей, и в Лондон. Я переговорил с отцом по телефону, он будет вас сопровождать с Наташей, и погостят там, пока вернусь я.
- А, как же ты? Я боюсь тебя оставлять одного, ты ещё очень слабый.
- Дорогая, мне уже твоя опека не нужна, есть в клинике медперсонал этого достаточно. Тем более пока ты побудешь у отца, увидишь детей, за это время я сам уже буду у вас, Лондоне. К этому времени там появится Верещагин, мы наладим там дела, и мне срочно необходимо быть в Бейруте, там у меня должна состояться очень важная встреча.
- Хорошо Боря, когда вылетать?
- Закажи билет на завтра.
На следующий день его пригласил Отто, в ординаторскую:
Давай герой, посмотрим тебя на рентгене, сделаем последние анализы. До меня дошли слухи, что ты собрался сбежать с клиники. Так вот, послушай дорогой; быстрее, чем это возможно будет сделать, я тебя не отпущу. Я должен быть убеждён в том, что, если ты и появишься снова здесь, так только с новыми дырками. Старые лечить по несколько раз я не намерен. Я как порядочный специалист должен отвечать за свою работу. Поэтому будь любезен выполняй распорядок приписанный мною, после меня есть только Бог. Ещё недавно ты уже обращался к нему, и чуть не окочурился.
- Всё понятно Отто, не сердись, никто не собирается бежать с этого богоугодного заведения. Я только прошу тебя ускорить ремонтные работы, у меня полно дел. Сколько дней ты находишься в клинике?
- Сегодня, сороковой день. С таким диагнозом, другому понадобилось бы лечиться пол года.
- Все от него разъехались, и он окончательно заскучал, скоре, надо идти снова к Отто.
- Отто, что шепчут мои анализы и рентген?
- Шепчут ; «Леги Артис».
- Что это значит?
- Значит, что на тебе всё заживает как на собаке, нужна ещё неделя, Необходимо провести общий курс терапии, массажи.
- Всё это я могу провести и в домашних условиях.
- Не спорь со мной, два дня и укатывай, если тебе не в терпёжь.
Борис позвонил, отцу в Лондон: - Папа как вы там устроились?
Нормально сынок, Малыш нанял новую прислугу и домоправительницу. Детям здесь нравиться. Николай посещает здесь английскую школу, я даже не знал, что у него такие способности к языкам. Он у нас за переводчика. Да и для Наташи никаких проблем с языком, вот только не знает, что делать без работы, целыми днями возятся с Николь , как с игрушкой. Что касается меня, я как глухонемой не хрена не понимаю.
- Ждите меня, я через несколько дней буду с вами.
- Да, чуть не забыл, Васильев звонил, ты ему очень нужен.
- Только я тебе вот, что скажу сынок, я понимаю, что ты не можешь окончательно разорвать отношения со своей конторой. Ну, хотя бы, до тех пор пока ты окончательно поправишся, они могут тебя не беспокоить?
- Разберёмся папа.
Через несколько дней Корначёв прибыл в Лондон. Снова вся семья оказалась в сборе. Стояла мягкая бархатная осень. Борис по прежнему ходил с палкой, напоминая апостола Петра, с посохом.
Дети резвились в саду. По утрам Олег отправлялся на своё предприятие, и там с Малышом затевали реконструкцию цехов, закупали новое оборудование. Только женщины, никак не хотели соглашаться со своей такой пассивной ролью. В выходные появлялась семья Верещагина в гости, накрывали по такому случаю большой стол в гостиной. Все пытались поддерживать мнение благополучия. Первым об отъезде заговорил Олег:
- Друзья, конечно, же здесь спокойно и хорошо, но у меня там у нас осталось большое хозяйство, без меня оно может прийти к упадку, по этому я решил, что мне пора собираться на родину.
- Олег, я с тобой, у меня там тоже клиника, меня ждут. В разговор вмешался Борис:
- Так, я вижу, что семейству надоело демонстрировать своё благополучие, все собрались разлетаться. Папа, у меня к тебе есть одна небольшая просьба. Прежде чем ты покинешь Лондон, я прошу тебя; дай мне смотаться, с Малышом в Дамаск, на одну очень важную встречу. Когда вернусь, будем собираться улетать домой все.
- Ну, что же неделю, терпимо, но, кто же останется здесь?
- Думаю, для начала здесь останется Малыш, с Лалой и со своими детьми, они влюблёны в этот город, пусть наслаждаются. К тому же у Малыша, здесь работа управляющего, пусть занимается своими делами, пока очень не понадобится мне. Кто согласен с моим предложением, прошу проголосовать. В это время зазвонил мобильный телефон Бориса: Да слушаю Глеб Васильевич.
- Как здоровье, чем занимаешься.
- Держим семейный совет, как разлетаться от сюда на родину, а мне необходимо побывать с Верещагиным в Дамаске.
- А, я только собрался к тебе, подожди меня, не улетай, я завтра буду в Лондоне, у меня к тебе есть одно предложение по Дамаску и Бейруту. Хорошо я вас жду.
Васильев появился утренним рейсом, в сопровождении Родригерс, встречали его Борис с Малышом.
- Чего ты смущаешься, Борис? Понимаю, тебя смущает Марица Наваровна. Не удивляйся мы в этом городе в составе делегации, прибыли на симпозиум. Во вторых познакомься Марица Наваровна, твоя новая начальница, руководитель твоего департамента, прошу любить и жаловать.
О твоём здоровье, не спрашиваю, посох тебе идёт создаёт впечатление мудрого человека, у Малыша физиономия, красная, как будто кирпичом надраена.
- Может это болезненная краснота, Глеб Васильевич, последствия перенесённой кори, в тяжёлом советском детстве? Да, это я Малиш, с белой завистью об этом говорю, мне бы твои годы и твоё здоровье.
- А как на счёт моего левого крыла? Он покрутил своим протезом.
- Хватит, не спорь с начальством, у нас так бывает, распустились, понимаешь ли. - Он заулыбался. Везите меня, я голоден, там и обсудим всё деталях.
После обеда Васильев увлёк Бориса в сад пообщаться наедине.
- Я конечно, понимаю, что ты ещё болен, но время не терпит. Пора тебе Борис приступать к новой работе. Возможно, моё предложение покажется тебе странным, но ничего не поделаешь, такое распоряжение руководства.
- Глеб Васильевич, мне необходимо срочно вылететь в Дамаск, у меня там очень важная встреча.
- Знаю я об этой встречи, я тебе для неё привёз прайс лист, переговори, там эти игрушки в ближайшее время очень понадобятся, а мы их возьмём по бросовым ценам. Улавливаешь?
- Не маленький понимаю. Потом мне необходимо побыть с семьёй у отца, Колька совсем от рук отбился, для него существует только дед.
- Вот и прекрасно, я предлагаю тебе работу, на Украине?
Борис, насторожился. - Что вы имели в виду? А то, принято решение назначить тебя куратором по работе со спецслужбами, на Украине.
Глеб Васильевич, вы прекрасно понимаете, какого рода деятельностью, придётся заниматься мне. Тем более, что раскачали этот вопрос до такой степени, что, чуть ли не хохлы виноваты во всех наших неприятностях. Они развалили Могучий, хотя, мы приняли резолюцию о своей независимости на много раньше хохлов. Я боюсь того, что пройдёт немного времени, и такие безумцы как Жарик, заставят меня воевать против моего отца и сына. Как это должно соответствовать моей морали. Ведь я прибыл с этой страны, там живёт мой отец, сын. Что вы с меня делаете? Глеб повысил голос:
Генерал Корначёв! Прекратите истерику! Я ничего подобного не слышал, от вас. Вы забыли, что вы не работаете, а служите. И вообще рассуждаешь как мальчишка, обыватель, а не государственный муж. Это моя последняя беседа с тобой на этот счёт, слушай и запоминай. Мы потратили на тебя много лет, и клянусь памятью своего друга Назарчука, если бы он много лет назад не попросил с тебя сделать, что то путёвое; я бы вообще не продолжал эту беседу. Ты должен понять, что мальчика; Хасана, Бориса, страдающего шпиономанией уже нет. Есть зрелый государственный муж, генерал Корначёв. Ты думаешь, что самый большой героизм, в нашем деле отрывать головы одним движением руки, и гордиться, как орденами, дырками на твоём теле. Нет, милый мой, человек в твоём возрасте, должен отличаться тем, что силой своего разума должен заставить многих идти за собой и как пчелиную матку охранять тебя от любых неприятностей. А ты как много лет тому завёл себе одного телохранителя Малыша, и шагаешь с ним по жизни. Твоя и Малыша преданность вызывает у меня уважение, но поверь это должно быть для быта, небольшой отдушиной, а не всем миром. Вместо, твоей пустой демагогии, ты должен подумать как помочь своему народу, если ты ему желаешь блага, а ты ищешь очередную кровавую историю. Тоже мне Дон Кихот. И последнее, на эту должность, назначил тебя хозяин. Во имя тех, которые тебя любили Назарчука, Абдулжанова ты обязан выдержать последний экзамен на зрелость. Хозяин не случайно тебя назначил, он прекрасно знает, что ты Украинец с чеченским уклоном. Твоя горячность и поспешность сломают тебя, вот и докажи обратное. Научись быть не только умным, но и мудрым. Тогда всем людям, которые тебя окружают, будет не только теплее, но и безопаснее. У тебя для этого есть всё; ум, знания, опыт, сила, деньги - научись разумно пользоваться этим достоянием. Я думаю, эта работа, для тебя не надолго, это последний трамплин для восхождения на пьедестал.
- Но, я не хочу подниматься на пьедестал. Я хочу быть простым мужиком, спать со своей женой, водить детей в кино, зоопарк. Надоело бояться врагов, настоящих и мнимых.
- Что ты всё заладил ; я хочу, не хочу. Надо было подумать об этом, когда выбирал профессию. Ты должен подумать о нас, и не забывай; - пророчества не отменяются, быть тебе новым Хозяином.
- Боже, за, что мне такое наказание?
- Это не наказание, а Божья благодать, по настоящему служить людям.
Всё, на сегодня, пошли, нас, наверное, заждались.
Васльев обратился ко всем:
- Спасибо уважаемые хозяева, за хлеб за соль, мы должны с Марицей Наваровной покинуть вас.
- Он протянул руку Олегу, тот его отвёл в сторону.
- Глеб Васильевич, признайся честно, за Борькой приехал? Он же ещё совсем слабый.
- Олег, что я тебе буду рассказывать, есть такое понятие – надо. Вспомни, когда тебя, о чём то просил Назарчук, ты мог отказаться? Вот то - то же, не мешай сыну выполнять долг.
Только, успели проводить Васильева, с Марицей, как подкатил «Мерседес», и из него вышел, как всегда элегантный, Разгарин. Борис посмотрел на своего бывшего финансиста, а теперь члена правительства, подумал; вот кто не меняется, а ведь ему пожалуй, больше шестидесяти. Он постоянно изыскано одет, выбрит, не многословен. За это время доставалось всем, кто окружал его, но только не Разгарину. У него была поразительная чуйка на опасность. Как только назревали серьёзные тёрки, он оказывался в такие дни за тысячи километров, и снова появлялся, когда были нужны его услуги. Он мог бы служить, вместо талисмана, если с ними едет Разгарин, будет всё в порядке, никаких приключений не будет. Олег Корначёв, за годы знал многих сослуживцев сына, облегчённо вздохнул: - Ну, слава Богу, появился хоть один положительный мужик, можно надеяться, что сыночек заявиться через некоторое время невредимым. Здравствуйте Александр Васильевич, на долго к нам?
- А вы, что уже собрались меня выгонять?
- Зачем же так, мы все вам рады.
- Тогда милости просим, есть хотите?
- Нет спасибо, только от стола, а вот кофе и стаканчик минеральной не откажусь.
- Может с коньячком?
- Нет, нет, нам собираться с Борисом Олеговичем, в путь, а я по старому казацкому обычаю, в походах никогда не употребляю спиртное.
- Борис задумался, интересно; есть у Разгарина пороки? Да, забыл, поговаривали, что у него не традиционные сексуальные наклонности, но это же хоть и неприятное увлечение, но оно не мешает работе. А, как реагирует высшее руководство, на подобное увлечение? Хотя, в наш век, это выглядит экстравагантно, ведь прежде даже статья в уголовном кодексе была. Ему пришла мысль, вот, почему у него складывались с ним ровные, но не дружеские отношения. Не будем так строго судить, главное он классный специалист, прекрасный финансист и аналитик, без него не обойтись. Во вторых, он никогда не навязывает свою мысль, он как бы подводил его самого к единственно верному решению.
- Вот и хорошо все ив сборе, Малыш, неси документы обсудим, возможно, мы, что - то упустили.
- Они у тебя в сейфе, ты сам их закрыл. Тогда, пройдём в кабинет.
Разгарин быстро пролистал папку.
- Здесь пожалуй, всё, что необходимо для заключения сделки. Ведь здесь почти все документы, которые фигурировали во время предыдущей операции, и хотя прошло много лет, а цены на изделия остались стабильными, за некоторым исключением, и добавился посредник; международная фирма, «Бестал». Хотя, она для меня не новость. Думаю, что никаких форц – мажорных обстоятельств не предвидится. Собирайтесь друзья, пора нам в путь.
Снова, как много лет назад, солнышком встречал старый Дамаск, радушно, и спокойно, вот Ханан Абдула, и Саид. Куда едем, где будем жить, спросил Верещагин. Ему ответил Ханан Абдула, ваш дворец к вашим услугам. По моему с тех пор мы в нём ничего не меняли, только обслугу, да заменили «Фольксваген», на вот этот «Бьюик». Несколько минут понадобилось, чтобы добраться, до старого имения, как тогда, расселились по своим комнатам.
- Мы как то собрались, здесь кое, что поменять, да шейх Маруф распорядился ничего не трогать, ребята непременно вернуться сюда, пусть будет всё, как было. Он как в воду смотрел. Борис Олегович, разрешите я ознакомлюсь с документами. Хотя, на сколько я понимаю, в основе лежат старые наработки, и на завтра я уже вызвал шейха Маруфа.
- Да, конечно, Уважаемый Абдула Ханан, вас познакомит с документами Александр Васильевич.
Чуть свет появился шейх Маруф, как всегда сдержанно, но приветливо поздоровался с присутствующими, и обратился к Корначёву: На, когда назначено совещание?
На десять по местному времени. Прекрасно, у меня есть время войти в курс дела и предварительно осмотреть документы.
К десяти появился Девид Спенсер в сопровождении охраны, одного коренастого, лысого мужчины и Гофмана. Борис ему подмигнул, подобный взгляд надо было понимать; так то оно лучше, чем воевать, нужно обоюдовыгодно сотрудничать.
Спенсер подошёл к Корначёву, и протянул руку, он невольно вздрогнул, перед ним как две капли воды стоял Лёня Дорфман. Он не мог верить своим собственным глазам. Девид, увидел растерянность, сказал: - Не удивляйтесь господин Корначёв, и примите мои искрение извинения. Всё, то, что проделал мой родственичек, царство ему небесное, не более, чем его собственная инициатива. Да, я забыл спросить, на каком языке будем вести переговоры.
- Для меня не имеет значения.
- Переводчик нужен?
- Думаю, не стоит посвящать в наши дела посторонних, обойдёмся.
- Я тоже так думаю.
- Тогда поступим так, вы будете переводить то, что не ясно, своим компаньонам, я своим.
Познакомьте своих людей с документами, определитесь с ассортиментом изделий, вот вам прайс –лист, условия поставок, проект договора, вот особые условия.
Господин Корначёв, это же прошлые наработки, думаю, лучше, чем тогда разработанная операция не получится, обойдёмся только без военных действий, и авиа налётов. Шейх Маруф вы готовы принять товар?
- Хоть сегодня, база в Бейруте приведена в порядок.
- Господин Корначёв, когда может прийти первая партия?
- Дней через десять, в зависимости от средств доставки.
Я, почему вас об этом спрашиваю, в нашем распоряжении не более двух месяцев, после этого здесь будет жарко. Господин Корначёв, в принципе я согласен, только обсудите непредвиденные обстоятельства, которые могут, возникнуть в процессе реализации проекта. Я думаю, что наши представители, обсудят детали сделки, а мы можем пройти с вами, и шейхом Маруфом выпить, чего ни будь прохладительного. Со своей стороны, я могу вам обещать никаких запретов, санкций на доставку в этом регионе, в пределах квоты, предусмотренной нашим договором; не будет. Нам можно больше к этому вопросу не возвращаться, все остальные дела поручим нашим представителям. С вашей стороны, кто остаётся?
Нашу фирму представляет Ханан Абдула, у него есть все юридические основания, проблем не будет.
Нашу фирмы «Бестал», будет представлять Юл Джексон, он вице - президент фирмы, со всеми вытекающими полномочиями. Конечно, господин Корначёв, такую сделку необходимо было бы отметить. Но, учитывая обстоятельства, в которых мы находимся, нам лучше оставаться в тени и не афишировать наши добрые намерения. Когда проект будет осуществлён, я думаю, мы сможем отметить эту сделку века, где ни будь на Лазурном берегу.
Я с вами полностью согласен господин Спенсер, и поэтому завтра же вылечу домой, у меня там полно дел, здесь справится без меня Ханан Абдула, со своими служащими.
Рад был нашему знакомству, и в знак примирения примите небольшой подарок, он снял с руки золотой « Филип Патек», и протянул его Корначёву.
Благодарю вас господин Спенсер, но последовать вашему примеру не могу, он посмотрел на свои часы, подаренные, когда то Назарчуком. Их, когда то мне вручил человек, который разрабатывал этот проект, и погиб.
- Понимаю вас, и очень сожалею. В таком случае, до свидание, встретимся через два месяца.
К вечеру собрались все на вилле.
К присутствующим обратился Корначёв; - И так дорогие друзья, подведём итоги переговоров. У кого, какие будут замечания? Что скажите господин Ханан?
Всё предельно ясно; мы в прошлый, раз вторглись в сферу чужих интересов, на сегодняшний день, преграды преодолены, все стороны согласны сотрудничать, на уровне лидеров правительств.
Другие мнения есть? Он сделал паузу, все молчали.
- Тогда поступим так; все разъезжаемся по своим участкам работы, здесь остаётся Ханан Абдула, со своими сотрудниками. Не будем создавать лишний ажиотаж, оставим эту работу для пацифистов. Малыш, на завтра закажи три билета. Вот так и всегда не успели приехать, поблатовать; Малыш закажи билеты, ни, какой тебе романтики, хоть бери и вторую клешню здесь на память борющемуся арабскому народу оставь.
- Поплюй, сумасшедший, сколько можно, я только с госпиталя, сказал Борис.
- Да и я кажется не с санатория Карловы Вары, где вымывал песочек минеральными водами. Костоломы, генерала Матвеева, в основном ногами выбивали с меня эти строй материалы, и теперь я тьфу, тьфу, пилюю на них, царствие им небесное.
- Не ёрничай, Малыш, беду накличешь.
- Эх, жизнь копейка, давайте выпьем за благополучный отъезд, без приключений. Боря ты заказал три билета, но забыл сказать в разных направлениях; мне на Лондон, Разгарину на Москву, тебе на Киев. В первый, раз я беру билеты в разные стороны, и от этого становится грустно. Мы расстаёмся на долго, и каждый поставил перед собой разную жизненную задачу. Что касается меня, мужики, я перехожу на работу, к старшему Корначёву, управляющим его владениями в Англии. Ухожу туда, от, куда вы меня призвали. У меня будет большая к вам просьба, господа, постарайтесь меньше беспокоить заслуженного инвалида тайных войн. Свою задачу, я выполнил честно, и хочу принадлежать только своей семье. Дети скоро вырастут, а я вижу их, от случая к случаю. Скоро состарится жена, а я сомневаюсь, может её трахает другой. Разве это нормальная жизнь? С меня достаточно, прошу в гости только по причине торжеств.
- Малыш, что за траурная речь? Мы действительно прошли многое, но ты забыл, что в одном из походов, ты встретил свою Лейлу, увидел свет, познакомился с миром. Сегодня ты не задумываешься над тем, как материально будет в дальнейшем жить твоя семья. Человек ты состоявшийся и состоятельный, ты совладелец и компаньон моего отца, но для этого необходимо было пройти тот сложный путь, который прошли мы. Может быть, это и есть то счастье, которое люди ищут всю жизнь. Ведь за эти годы ты мне стал ближе, чем родной брат, не раз прикрывал, меня собой. Что же ты предлагаешь всё это, забыть? Если кому, то из нас будет плохо, ты не отзовешься на призыв помочь? Куда ты денешься с подводной лодки.
- Слушай Боря, дай добраться домой насладиться телом родной жены, побаловать детей и тогда…В общем, давай выпьем а то я чувствую, что договоримся до абсурда.
- В разговор вступил Феликс, счастливые вы мужики, семьи есть, дети, многое повидали, и вас снова тянет туда, где для вас ожидает полно опасностей. А я вам скажу, что я так привык к Ближнему Востоку, что смотрю на Европу как на расшевелённый муравейник. Здесь и время по другому течёт, только здесь я почувствовал его прелесть. Может быть это потому, что я нашёл своё место, свою страну. Пока здесь нет войны мне хорошо.
- Вот именно господин Ханан Абдула, подтвердил Верещагин; пока нет войны.
В Киев, Корначёв прибыл к вечеру. Куда же идти в гостиницу, что ли? Нет, надо позвонить сначала Скачко, время ещё раннее. Он набрал номер прямого телефона на другом конце ответил приятный баритон:
- Слушаю, Скачко на проводе.
- Евгений Владимирович, это вас беспокоит Борис Корначёв.
- Ты от, куда звонишь, с аэропорта, только прилетел.
- Чего же загодя не оповестил?
- Не хотел беспокоить. Там есть моя машина, выйди на привокзальную площадь, там тебя встретят, и давай сюда, будет с кем поужинать. А то мои домашние все разъехались, и оставили меня одного.
- Привет Борис Олегович.
- Здравствуйте Евгений Владимирович, с каких это пор вы меня стали величать по имени отчеству.
- С тех пор, Боря, как узнал о твоём новом назначении. Скажи, пожалуйста, кому пришла в голову подобная идея, наши отношения надо сказать откровенно, не очень дружеские. Каким же образом ты их будешь налаживать? А, может быть обострять?
- Что вы от меня собираетесь, услышать? Кому как ни вам известны заведённые в таких заведениях порядки. Разве я в праве распоряжаться собой. Есть руководство, ему виднее. Что касается, как я буду работать, покажет время. Как только удовлетворю дурные наклонности хозяина, переведут на новое место работы. Как в анекдоте, когда психи прыгают в бассейн без воды, для того, что бы научиться сначала. Вы лучше расскажите, как у вас обстановочка?
- Как везде; воруют все, это теперь называется бизнес, а мы как статисты фиксируем, кто и сколько крадёт. Принять меры, то мы не можем, и сами за капустой, как козлы, в этот же огород прыгаем. Бизнес порождает, коррупцию, а то и другое, террор и насилие. Вот так Боря, и живём. Для видимости торбешников ловим, создаём рабочую ситуацию. Должен же, кто то сидеть в нашей тюрьме. Боря, можно тебе задать шкурный вопрос? Поговаривают, что ты ведёшь успешный бизнес, в Европе и на востоке. Можешь пристроить и мои бабки к делу?
- Евгений Владимирович, у меня бизнес специфический, ведь я не командую Газпромом , или Альфа Групп.
- То помойные ямы, туда стремятся все авантюристы мира, правда,, ни всех берут. Мне бы, что ни будь по деликатней. Нет, я не настаиваю, если нельзя, так и будет.
- Вы не обижайтесь, разговор у нас с вами не конкретный. Давайте поступим так; вы подготовьте, что - то на подобии коммерческого предложения, а я провентилирую вопрос как вам помочь.
- Годится. Я слыхал, тебе пророчат большое будущее.
- Кто пророчит?
- Идёт такая молва, я же ведь тоже имею какое то отношение к конторе глубокого бурения. Всё сходится, Васильев недавно со мной разговаривал, похоже,, ты не успеешь обосноваться у нас, в белокаменной тебя уже ждут. Глеб настырный мужик, не допустит, что бы ты оставался надолго в изгнании. Что касается меня, то получишь информацию такую, какая тебя будет устраивать.
Прошло несколько недель, Корначёв успел обосноваться, в помещении в центре, набрать небольшой штат работников. Неожиданно позвонил Васильев: - Привет отшельник, работу наладил? – Так, боле мение, для начала организовал.
Вот и прекрасно, на днях пришлём тебе сменщика, а ты брат, собирайся, здесь тебя ждёт хозяин и министерский портфель.
- Приеду, но надо ведь семью забирать.
- Едь, забирай семью, по моему ты оседаешь в столице на всегда. Вы знаете, я не столичный житель, она меня пугает, и нравами и размерами, а вот Лариса будет довольна, она бредит столицей.
- Передавай ей привет, и я тебя жду.
Борис долго откладывал отъезд семьи, понимая, что оставляет совсем одних отца и Наташу. Как быть с Колькой, ведь он с детства с дедом, и души не чает в нём. Нет, он еще, раз уедет на некоторое время в Москву сам, решит окончательно с работой, а только потом приедет за семьёй, и сам себе возразил; хватит, решить необходимо окончательно, надо приплывать к конкретному причалу. Сегодня же к отцу. Неожиданный поворот событий, обрадовал Ларису, на конец она приедет в свой любимый город. Олег с Наташей были удручены. Вот и настал день расставания, к его удручающему состоянию, добавилась, неопределённость как быть с родителями.
- Папа, давай подумаем, может ты тоже со мной поедешь в столицу? Проблем с устройством, с бизнесом, который тебе по душе не будет. Я не хотел тебе говорить, но меня ожидает в Москве министерский портфель.
- Нет, сынок, я законченный провинциал, здесь буду доживать свои дни. Такой переезд и перестройка меня убьют. Нельзя нам старикам отрываться от своих корней, не могут они прижиться на новом месте.
- Папа, ну ты посмотри на себя, какой ты старик?
- Не уговаривай сынок, всё это не серьёзно. Собирайте вещи, и в добрый путь вам. Я рад ещё и тому, что закончилась твоя опасная работа, и я буду спокоен, что никто тебя не пришибёт и не застрелит.
- Так, дорогие мои, присядем на дорожку. Олег с Наташей, были на грани срыва, Наташа тихо плакала, у Олега дрожал подбородок.
- Хватит дорогие родственники сырость разводить, никто не умер будем летом приезжать на отдых. Эту мрачную картину разрядил Колька.
- Папа, ты никогда не спрашивал меня; хочу я уехать с тобой?
- Сынок, так принято, я твой отец и мы должны жить вместе.
- Что значит, должны? Я взрослый мальчик, в этом городе у меня школа, друзья. Мне не хочется, что бы повторилась Италия, в красивом, но чужом городе, я жил под усиленной охраной, за высоким забором. Я хочу с приятелями свободно ходить на море в поход, а не сидеть в золотой клетке. И последнее не в обиду тебе скажу; я люблю тебя, но, пока ты так часто отсутствовал, дед заменил мне отца, Наташа маму. Как я могу их, бросить навсегда? Ты вспомни, что тебя бросила мать, а воспитывала баба Мария. Разве можно обижать близких тебе людей?
- Женщины разрыдались. Борис смотрел растеряно на сына и отца. Олег не смог сдержать эмоций его подбородок дрожал, он обнял внука, как самое дорогое, что у него пытаются силой забрать. Борис подошёл к сыну, поцеловал: - Ты прав сынок, я не заметил как ты вырос, мне очень больно, что так получалось, но мы взрослые не всегда вольны распоряжаться собой. Я горжусь тем, что ты вырос хорошим мальчиком, и не хочешь приносить боль близким тебе людям, которые тебя воспитали. Твой выбор справедлив, оставайся. Давайте дорогие прощаться, ничего не поделаешь, так распорядилась судьба. А ей надо идти на встречу.
Евгений Николаенко. Одесса.
© Copyright: Евгений Николаенко, 2012
Свидетельство о публикации №212012101356
Свидетельство о публикации №212012101356
Рецензии