Дорога из Цветов Плоти. Две Тысячи Огней... 18

ДВЕ ТЫСЯЧИ ОГНЕЙ В ТЕМНОТУ 18


(КАРАМЕЛЬ)

«Все пропало. Наши паспорта, деньги, мой телефон… – сокрушалась я, пока мы с Валерием тащили через поле долбанного Бартенева. – Постой, твой мобильник…»

Валера вытащил из кармана телефон.

«Нет сигнала», – сказал он, взглянув на дисплей.

«Что же нам делать? Что теперь делать?» – всплеснула я свободной рукой.

Даже вспоминать не хочу свои ощущения в те минуты. Меня использовали. Грязно, жестоко, бесчеловечно. Лучше бы избили. Хотя после ударов в живот, я и так чувствовала себя очень хреново. Меня то и дело тошнило, а крутящая боль где-то во внутренностях сводила с ума. Может из-за спермы этого кретина? Как противно, Боже!

Они, эти ублюдки, обошлись со мной так, как не поступают даже с животными. Эта грязь… она теперь со мной до конца дней… это так мерзко… мне жить тогда не хотелось. Я желала одного – умереть. Вы только представьте себе, он совал член мне в рот, кончил в мое горло…

Оставалось только забыться. Ведь я же жива! Жива, мать вашу! А могла валяться мертвой на той самой земле, в том самом поле с высокой травой. Мертвая, избитая, изнасилованная, использованная таким образом, что даже в самом ужасном кошмаре себе не вообразить. А ведь когда-то красивая, чистая, почти совершенная во всех смыслах. Может даже идеальная. [плачет]

Так что все могло быть хуже, значительно хуже. Бартеневу, к примеру, не больше здоровилось на тот момент. Лицо его было в порядке, но зато ребра ему здорово пересчитали. Повезло, что и с моим лицом ничего не случилось. Но это только на тот момент. Рано я радовалась.

И вот, нам с Валерием пришлось тащить Бартенева через поле. Тащить этого сукина сына, который и втянул нас во все это дерьмо. Валера, видите ли, считал, что нехорошо бросать Бартенева и что он поможет нам выбраться из сложившейся херни. Сильно я в этом сомневалась. Сам же Валерий был более или менее цел. И меня это радовало, мне было плевать на себя. Плевать! Главное, Валерий оставался в порядке.

«Что им было нужно от нас?» – спросил Валера у Бартенева, когда тот открыл глаза.

До этого он пребывал в полной отключке, его руки лежали на наших плечах, а ноги волочились по земле. Хилый малый, надо признать. Несмотря на обилие говна в его характере так и вылезающее наружу. Мы с Валерием натянули на него плащ, который он спас из огня и сжимал в руках, будто зеницу ока, когда потерял сознание. И вот Бартенев был в плаще, а мы с Валерой оказались вынуждены мерзнуть холодной сентябрьской ночью – я в одном платье, он в одной рубашке. А еще я едва ноги себе не переломала, идя на высоких каблуках по этому дерьму. Представляете, что это такое? Валера предложил мне скинуть туфли, но идти босиком было еще хуже. Что я, уличная бомжиха, какая что ли?

«Слушай, Валер, давай бросим его здесь к чертовой матери. Заебал!» – выдохнула я, испытав новый прилив злости. Бартенев выводил меня из себя. Тварь такая!

«Кейс… этим мудакам, агентам херовым, нужен кейс», – внезапно сказал Бартенев.

«Что за кейс? Кто эти люди?» – теперь задала вопрос я, зубы мои стучали от холода и пережитого шока.

«Не знаю», – ответил он.

«Где этот кейс и что в нем?» – следующим спросил снова Валерий.

«Я понятия не имею, мать твою, – тяжело выдохнул Бартенев. – Где мой пистолет?»

«Мы откуда знаем?» – встрепенулась я.

«Проклятье, – плюнул Бартенев в ответ. – Куда мы направляемся?»

«Нужно выйти к дороге. Мы должны добраться до аэропорта», – произнес Валера каким-то тихим голосом.

«На кой хрен нам аэропорт, если у нас паспортов больше нет?!» –  закричала я, внезапно разозлившись.

Скинула с плеча руку Бартенева и отошла в сторону.

«Да, еб… – выпалил он, едва не упав и не утащив за собой Валерия, но все-таки удержался на ногах – Сука траханая!»

«Заткнись», – едва слышно бросила я, взглянув на свое платье. Снизу ткань порвалась, и подол обрел длинный самодельный разрез. До этого же он был небольшим и аккуратным.

Перед моими глазами тогда все стояла официантка с костью, торчащей из руки. И ее раздавленная колесом голова. Никак не могла отделаться от этого.

Меня трясло. Валерий тоже дрожал. В какой-то момент мне захотелось отобрать у Бартенева плащ, но это было смешно. Да пусть подавится своим теплом, решила тогда я.

Теперь, идя сбоку от них, я заметила, что Бартенев и без сторонней поддержки неплохо шагает. Он постоянно поправлял воротник плаща и копался в карманах, но ничего оттуда не вынимал. Я все думала, что он там прячет? Вокруг стояла абсолютная темнота, и только большая луна в небе бледной дорожкой света освещала нам путь.

«Надо передохнуть, не могу больше», – проговорил Бартенев и Валерий указал на силуэт какой-то древней постройки, стоящей в поле.

«Давайте глянем, что там», – сказал он.

Деревянная дверь оказалась не заперта, и мы вошли внутрь.

«Сигнала по-прежнему нет», – обреченно произнес Валера, достав мобильник.

Я огляделась по сторонам. Это был какой-то старый сарай, на полу рядами лежали огромные блоки спрессованного сена, перевязанные веревками. На потолке висели ржавые лампы с пустыми патронами.

«Ну и дыра», – сказал Бартенев, усаживаясь на сено. Лицо его искажала гримаса боли.

«У тебя есть мобильник?» – обратилась я к нему.

«Умер», – отмахнулся Бартенев, а потом вытащил откуда-то обломки телефона. Продемонстрировал их мне.

«М-да», – вырвалось у меня.

Мы с Валерием встали рядом, в задумчивости рассматривая пол.

А дальше Бартенев выдал такое, что я сразу же подумала:

«Лучше бы ты сдох, падла».

Он сказал:

«Если хотите…»