Гостья. Пролог

Гостья.

Пролог

          Перед тем, как войти –
          подумай, как выйдешь
                Восточная мудрость

Начало июня шестого года второго тысячелетия, отметившись всего одной короткой грозой, вызвало в природе настоящий взрыв цветочных красот и птичьего пения, передавая и людям возвышенный романтический настрой.
Светлана Фёдоровна Соколова, проводившая весной сына в армию, наконец-то решилась продать квартиру, обустроенную отцом, пропавшим в октябре прошлого года, с тем, чтобы окончательно осесть в Москве, где у неё была перспективная должность на дипломатической службе. Оставались ещё небольшая квартира на Гороховой, записанная на бабушку, доживающую свой век в Лодейном Поле, и дачный участок в Рощино, совершенно приспособленный для зимнего проживания.
Бабуля, прикипевшая сердцем к яблонькам и малиннику в Лодейном Поле, а боле всего к могилке мужа, в Питер не стремилась, но и квартирку берегла:
- Феденька вернётся!
Дом в Рощино арендовал узбекский дипломат, ныне загоревшийся купить у Соколовых эту квартиру на южной окраине Санкт-Петербурга.

Сабир Рахимович Сабуров, седеющий мужчина среднего роста и немного поджарой фигуры, располагающей наружности, с лицом скорее европейского типа чем восточного, с выработанной годами доброжелательной улыбкой, всё-таки выдававшей в нём человека Востока, осматривал квартиру и показывал хозяйке что она, эта квартира, ему все больше нравится.
Другой на его месте чтобы не поднимать цену постарался бы скрыть свои восторги, и такой способ осмотра был бы для дипломата не трудным, но он почему-то избрал вот такую неординарную тактику. Возможно, ему хотелось показаться откровенным и зачем-то достичь доверия со стороны хозяйки…
Что касается квартиры, покупателя не смущал двенадцатый этаж: с просторного балкона просматривались часть кольцевой автодороги, кварталы новостроек и широкие проспекты южных окрестностей этого прекрасного города. Конечно, если бы ещё и горы…

Эйфория независимости в армии Республики Узбекистан, насыщенной остатками советского офицерского корпуса, поддерживалась искусственно. После указа Ельцина не засчитывать офицерам в стаж службу в «зарубежных армиях», прослойка русских специалистов в узбекской армии таяла на глазах. От советской армии независимой республике осталось всё вооружение. Спустя десятилетие возникла острая необходимость в поставках запчастей из России.
Вопрос коснулся и вертолётных двигателей. Эту тему разруливали  посредники, имевшие с одной стороны статус дипломатов, а с другой – контакты в российской промышленности. При сделках эти люди не забывали и свой личный интерес, что позволяло им чувствовать себя комфортно не только в новом Узбекистане, но и в России.
Таким человеком был Сабуров.
Дипломат-коммерсант планировал надолго обосноваться в России, дать детям российское, а затем и европейское образование. В силу вышеназванных обстоятельств местом постоянной работы для него стало Пулково, и он искал подходящую квартиру на юге Петербурга.

Сабир полюбовался пейзажем с балкона и повернулся к Светлане:
- Я даже не стану торговаться. Особенно мне нравится комната с природными обоями. Это панно… «Злено блато»… еле разобрал… старославянским интересовался когда-то… здесь буква «з» написана не шрифтом «земля», а шрифтом «зело», то есть ещё до семнадцатого  века, значит  «Зелёное болото». Но как панно сохранилось, какие свежие насыщенные тона красок! Это работа талантливого старого мастера. Ваш отец имел отменный художественный вкус.
- Отец… здешние леса и болота он полюбил в юности, даже после института хотел назначения в Сибирь, однако направление за границу оказалось слишком заманчивым. Во время отпусков, приезжая из Индии, он брал меня на природу, но это случалось редко, всегда ему мешали дела.
- Да, мы связаны цивилизацией, не всегда следуем естественной тяге к природе; все же, Светлана Фёдоровна, вот что меня поражает в этой…  –  Сабир на секунду запнулся, – «болотной комнате», так это атмосфера сказки; даже… нет, не то.… не знаю, как это передать словами; ощущение, что здесь вот-вот должно что-то произойти; и жутковато, и в то же время не хочется отсюда уходить… у вас тут не возникает такого чувства?
Светлана слегка смутилась и попыталась перевести разговор на другую тему:
- Кстати в двух комнатах пол с подогревом. Для детской…
Но Сабуров заподозрил загадку и погрозил пальцем:
- Не увиливайте, Светлана Фёдоровна, я знаю о несчастье с вашим отцом; но было что-то ещё?
Светлана  не зря выросла в дипломатической среде. Выдержав небольшую паузу, она пришла в себя и решила не поддаваться настойчивости собеседника. Кто его знает, восточный человек на пустом месте может построить легенду, подпитать её традициями, которые нигде никем никогда полностью не были описаны, а потом…  передумает покупать квартиру. Такого выгодного покупателя ей терять не хотелось.
- Знаете что, Сабир Рахимович, в каждом доме есть свои истории, семейные тайны…
Сабуров, человек с дипломатической закалкой, взращённой на восточной показной вежливости, понял, что дальше настаивать просто неприлично.
Он неожиданно сдался:
- Всё-всё, не буду вас мучить, хотя надеюсь, что когда-нибудь мы лучше узнаем друг друга, и тогда вы мне поведаете вашу «страшную» тайну.
И тут Светлана Фёдоровна растерялась вторично. Почему он так сказал – «страшную»? Он что-то пронюхал? Но этого не может быть!
Сабурова удивил  внезапный испуг собеседницы. Все-таки здесь что-то не так. Придётся  осторожно навести справки. Квартирка не дешёвая. Пожалуй, поручу этому корейцу из самаркандской махалли. Они тут давно как рыбы в воде…
Он не подал виду, что заметил её растерянность, и сам пришёл на выручку Светлане, переведя разговор на другую тему:
- Светлана Фёдоровна, а этот запах…  будто бы знакомый и в то же время незнакомый, и приятный, и настораживающий… я сначала подумал –  с улицы, но запах остаётся и тогда, когда дверь на балкон закрыта; вы тут не зажигали индийские палочки? Хотя нет, у сандалового дерева совсем другой аромат.
К этому вопросу Светлана была готова и ответила откровенно:
- Этот запах здесь появился сразу после устройства комнаты по замыслу папы. Он ничего не объяснил, и я сначала думала, что так пахнет краска обоев.
- Ну, уж нет – Сабуров усмехнулся, – во-первых, никакая краска так не пахнет, а во-вторых, я не могу даже предположить, что это запах какой-то парфюмерии, настолько он живой.
- Это не парфюмерия, – возразила Светлана Фёдоровна. – Вадик, мой сын, говорит, что так пахнет багульник, болотное растение.
- И ваш отец умудрился заложить такой запах в это панно… «Зелёное болото»… или в эти обои?
- Может быть и так, – согласилась хозяйка квартиры, а про себя подумала: дался ему этот запах, сейчас снизит цену.
Сабуров подошёл вплотную к панно и принюхался.
- Нет, от самого панно такого ярко выраженного запаха нет. Возможно, это секрет вашего отца, и он унёс его с собой. Простите, частые упоминания об отце для вас, наверное, тяжелы?
- Так было…  в первые месяцы…
- Светлана Фёдоровна, вы сами не осознаете, что продаёте. Такой комнаты нет ни у кого в мире. Я сам поднимаю цену. Нет-нет, не возражайте. У меня лишь одно условие.
Ну вот, сейчас начнётся…
Но Сабуров продолжил всё тем же доброжелательным тоном:
- Пожалуйста, никому не предлагайте эту квартиру, я её куплю у вас обязательно, здесь будут резвиться мои дети и внуки.
Светлане стало на мгновение совестно:
- И вы уверены, что не пожалеете?
Сабуров внимательно на неё посмотрел, и она спохватилась:
- Ну, что так переплатите.
Как он умел красиво смеяться! Светлана Фёдоровна невольно залюбовалась этим седеющим мужчиной.
А он, отвечая на её взгляд прищуром своих добрых глаз, добавил:
- Ох, Светлана Фёдоровна, я  все-таки выведаю эту вашу тайну!

Загадочность людей Востока, выступающая в своём экзотическом для европейца ореоле, почти всегда развеивалась, если проявлялись прагматичные мотивы поступков. Но как только кому-нибудь из них представится случай столкнуться с явлением необычным, не укладывающимся в рамки общепринятых представлений, как сразу скажется упомянутое выше «почти». 
Можно, конечно, сослаться на менталитет узбека, индуса или перса, но это означало бы попытку объяснить одну загадку с помощью другой, ещё более сложной.
Едва уловимую специфику «болотной комнаты», которую интуитивно обнаружил Сабир при осмотре квартиры, не заметил бы так сразу ни один европеец. Хотя Сабир пригрозил Светлане «я все-таки выведаю эту вашу тайну»,  он сам себе ещё не давал отчёта в том, что его чутьё обнаружило трансцендентную, метафизическую атмосферу этой комнаты.
Справки, которые Сабир  навёл с помощью обширных связей корейца Нама, носили чисто прагматический характер. Сабир стремился получить гарантии в двух аспектах: во-первых, безупречна ли сделка с юридической стороны, то есть, нет ли родственников, претендующих на квартиру; во-вторых, не будет ли нарушено его душевное спокойствие в случае, если вдруг вернётся пропавший отец Светланы. Полтора года после исчезновения Фёдора Олеговича Ситора было ещё недостаточно, чтобы полагать пропавшего покойником.
Связанная с «болотной комнатой» какая-то тайна семьи Соколовых не столько озадачила Сабурова, сколько вызвала в нём смесь любопытства и присущей дипломату осторожности, хотя он и не отдавал себе отчёта в причине своего волнения; это были сигналы из каких-то неведомых глубин его подсознания.

Продолжение http://www.proza.ru/2010/09/27/498