Глава IV

Местечком оказалась небольшая, всего семь на семь шагов полянf, образованная пятеркой тисов, невесть как затесавшихся в окружающий ельник. Между двумя тисами был сооружен добротный навес, почти не просевший под весом навалившегося на него снега.

Мелисса принюхалась. Из-под снега тонко тянуло золой, углями, и дымом. Похоже, перед навесом регулярно жгли костер. Предположение тут же оправдалось – Ракита разгребла снег, вытащила из-под навеса охапку хвороста и засуетилась около костровища. Пошептавшись с двумя мальчишками-близняшками, на вид немногим младше Ракиты, Клён отправил их обратно в деревеньку. Те вскоре вернулись ,неся ковригу хлеба и яблоки. Пол часа ушло на неожиданно отлаженную суету. Разводили костер, подтягивали все-таки немного просевший навес. Мелисса с удовольствием включилась в эту суету, с удивлением поняв, что всего за неделю похода успела отвыкнуть от того, что от неё не шарахаются и с радостью принимают предложенную помощь.

… Наконец все было готово. На тонких, вырубленных тут же прутиках жарились ломти хлеба, детвора расселась вокруг костра, с одинаковой выжидательностью на лицах глядя то на хлеб, то на Мелиссу, параллельно похрустывая яблоками.

Мелисса смотрела в огонь, и думала, с чего начать. С первого похода в город? С дымки за оврагом, с ночного лагеря? Воспоминания выскакивали одно за другим, но не рассказывать же им, несмышленышам, о страшной метели и крови на снегу…

Сидящий напротив Клён разрезал яблоко и тщательно вытер рукавом лезвие ножа. Сталь серебристо блеснула в лучах зимнего солнца. Мелисса встрепенулась. Над ухом словно зазвучал голос Гонца – «Не считаю нужным бояться того, кто даже не носит с собой ножа…»

- Дай посмотреть?

Клён, помедлив, помедлив, рукоятью вперед протянул Мелиссе нож. Осторожно, словно с опаской поинтересовался:

- Тебя… Таким?
- Нет.

Рассказ сам выстраивался в голове, и первые его слова словно замерли на губах, готовые вот-вот с них сорваться.

- Знаете, однажды один человек – между собой мы звали его Гонцом – сказал мне, что не считает нужным бояться того, кто даже не носит при себе ножа…

***

Они просидели до позднего вечера. Каким-то удивительным образом Мелиссе удавалось сглаживать острые углы, даже со смешком пересказать эпизод с сон-травой… Умолчала она только об одном – о тяжелой железной цепи, словно сдавившей шею.

Когда она закончила, дети ещё некоторое время просидели молча, словно ожидая продолжения. Затем зашевелились, зашептались. Клён протянул было руку за ножом, который Мелисса продолжала рассеяно вертеть в пальцах и тут же смущенно её отдернул.

- Ну что, - после минутной паузы спросила Мелисса. – По домам?

- А крысу можно? – бдительно спросила Ракита.

- Можно. Только около дома, хорошо? – рассмеялась девушка. – Пойдем.

Мелисса поднялась, машинально сунула нож в ножны… Тот молча нырнул  снег – только рукоять торчать осталась. Мелисса тупо посмотрела на него и чуть истерично усмехнулась.

- Ты что? – удивленно спросил Клён, наконец получая свое сокровище обратно в пользование.
- Да так, - девушка заправила за ухо упавшую на лицо прядь. Глупость момента сгладилась сама, оставив после себя ненавязчивую идею раздобыть нож и себе.

На всякий случай.

… Деревня встречала их полусонной тишиной и скрипом колодезного журавля. Лесные за детей совершенно не боялись, и потому при появлении сей шумной оравы открылась всего одна дверь – старостиного дома. На пороге, тревожно прижав руки к груди стояла Рябина. Ракита радостно и целеустремленно ринулась к ней, на ходу тараторя, что «Мелисса разрешила» и «крыска не укусит» За ней внутрь избы ломанулась остальная детвора. Смутившись, Мелисса торопливо стала извиняться…

- Боги с тобой, пусть сидят. Не помешают же. Что, не убежала ещё?

Мелисса покосилась на сидящую на плече крысу.

- Да нет. Сидит, как приклеенная.

Погомонив и потискав ошалевшую от такого внимания крысу, детвора унеслась по домам. Позже остальных, словно невзначай выведав день отъезда, ушел Клён.
Уставшая Мелисса села прямо на пол, осторожно облокачиваясь спиной о лавку.  Крыса тут же деловито слезла с плеча, калачиком сворачиваясь на коленях у девушки. Лесная рассеяно погладила серую спинку.

- Как же тебя называть-то, животное? Ладно, пока будешь Ромашкой, а там посмотрим.

Новоявленная, усатая и хвостатая Ромашка пока не возражала. Рябина подошла к печи и сняла с неё стопку одежды.

- Держи. Муж нашел почти такую же, как та, что я сожгла.

Улыбнувшись и поблагодарив Мелисса торопливо переоделась, с видимым наслаждением стягивая с себя платье. Отбросила назад снова полезшие в глаза волосы, и вдруг зацепилась взглядом за стоящую у печи прялку.
Пальцы дрогнули. «Помнишь хоть, как это делается?» - тут же влез ехидный внутренний голос.

- Извините…

- Да? – Рябина оглянулась. Девушка дернула подбородком в сторону прялки.

- Можно?

- Ну… Если хочешь.

… Жужжало веретено, скользила нить через тонкие пальцы, и Мелиссе отчего-то казалось, что это её собственная жизнь – тонкое, но прочное сплетение.

***

Мелиссу разбудили голоса. За столом, о чем-то ожесточенно споря, сидели двое. Спорили, впрочем, в полголоса – видно, боялись разбудить. В одном из говоривших Мелисса без труда опознала Ясеня. Второй собеседник, обладатель мягкого, приятного баритона, который не мог испортить даже легкий налет досады, был ей незнаком.

- Но, пойми, она не может здесь оставаться! Слишком близко от крепости, а одна она не дойдет! – говорил Ясень

- И ты предлагаешь мне самому вешать это ярмо на шею? – с готовностью отозвался баритон. – Ясень, я рискую вдвое больше тебя, если она с нами едет. Потому, что уехать не минуя крепости я не могу, а в крепости её узнают.

- Не узнают! Я нашел ей городскую одежду, даже обувь! Уберет волосы под платок, и…

- С чего ты такой добрый стал, Ясень? – перебил собеседник. – Отраву сонную варить, чай, руки не дрожали, а теперь вынь тебе да положь – спасай девку! Да от кого спасать-то? Не дура если – так в крепость и не сунется, а дура – туда ей и дорога.

- Говори тише, Марк. Разбудишь…

Мужчины замолчали. Мелисса продолжала ровно, спокойно дышать, чему активно мешал подступающий к горлу страх.
Неужели – он?… Раз за разом, медленный яд в деревянной плошке с щербатыми краями… Свой, лесной, такой же, как она…

Марк вздохнул.

- Зачем она тебе? Дай денег, еды… Она же из ваших, дойдет. Если уж сюда как-то добралась.

Ясень заговорил после долгой паузы. С опущенной головой, глухо, словно для себя, а не для собеседника.

- Ты знаешь, Марк, что тогда у меня не было выбора – служить людям или нет. Я пытался спасти свою жену. Они обещали, что отпустят её и смогут вылечить…

- Не смогли, - спокойно констатировал Марк. Мелисса показалось, что Ясень кивнул.

- Да, не спасли. Но потом под угрозу встали мои дети. И вся деревня. Да, я служу крепости – но лишь за тем, что бы жили мои дети, мои друзья… Что бы все, что мне дорого – жило…

Они снова замолчали.

- Ты пойми, Марк, - наконец через силу выдавил лесной.
– Я же не знал. Да, будь я проклят за это – но я был уверен что они поят очередного беглого каторжника или неугодного рыцаря… А не ребенка. Я все продумал, Марк. Поручиться готов. Возьми, я все равно с вами иду. Пригляжу.

Марк шумно втянул воздух через нос, и хлопнул ладонями по столу, словно ставя точку.

- Мракобесы с тобой. Завтра буду ждать вас обоих у границы, где обычно. Рейна с утра приедет, поможет.

- Спасибо тебе, - тихо поблагодарил лесной.

- Рано благодаришь, - хмуро откликнулся его собеседник. – Как крепость минем – скажешь…

Послышался звук отодвигаемой скамьи, твердые шаги Марка и легкие, крадущиеся – Ясеня. Скрипнула лесенка, хлопнула дверь и стало тихо.

Мелисса зажмурилась, перевернулась на бок и крепко прижала руки к груди. Ненароком сдвинутая с нагретого места Ромашка недовольно пискнула, но не проснулась.
«Завтра, - с лихорадочным спокойствием пронеслось в голове. – Не думать, пока не наступит завтра.»

***

Утро наступило неожиданно поздно – солнце уже начало свое упрямое восхождение на небосвод. В приоткрытую дверь влетали редкие пушистые снежинки, снаружи доносился радостный детский гомон.

Мелиссу разбудила Рябина.

- Вставая, Ясень ждет. Через час выходить уже. Завтракать будешь?

Обжигаясь Мелисса торопливо проглотила несколько отварных картофелин, запила терпким травяным отваром и вышла на улицу. Держа под уздцы двух коней у колодца стоял Ясень, а на краю колодезного сруба сидела, небрежно закинув одну ногу на другую, молодая женщина в щеголеватом дорожном костюме и бархатном берете с пером. Из-под челки сверкали насмешливые, чуть надменные раскосые глаза цвета весеннего неба. Увидев Мелиссу женщина вопросительно указала на неё глазами и, получив утвердительный кивок, стала уже без стеснения разглядывать  девушку, что-то негромко разъясняя Ясеню.
Женщину здесь, кажется, знали. По крайней мере того ажиотажа, который обычно возникал, если человек появлялся в деревне лесных, Мелисса не наблюдала. Лесная безбоязненно подошла к незнакомке, прислушиваясь было к монологу, но женщина тут же замолчала, переключая все свое внимание на Мелиссу. Девушка решила взять инициативу в свои руки. Коротко, походя кивнула – ещё один подхваченный у рыцарей жест – и представилась:

- Мелисса. Как вас называть?

Женщина изумленно поперхнулась, а затем рассмеялась приятным грудным смехом.

- Кажется, о подобных проблемах меня никто не предупреждал… Называть меня можешь Рейной, только для начала запомни – тот несомненно изящный кивок, которым ты меня приветствовала, возможен только среди равных. Когда минем крепость – хоть вовсе сквозь меня смотри, но сейчас запомни – не приведи Боги тебе ещё кому-то так кивнуть. Так, что у нас дальше? Ты уж меня прости…

Соскочив со сруба Рейна кончиками пальцев взяла Мелиссу за подбородок, поворачивая лицом к свету, легонько толкнула в плече, разворачивая спиной к себе, взлохматила и без того растрепанные спросонья волосы на мелиссином затылке, невнятно бормоча себе под нос:

- Ага, ага.. Великолепно… Ну, это мы подправим… Так… Да. Ясень, если бы я могла, я бы тебя уже убила.

- Почему? – искренне удивился мужчина.

- Потому, что сотворить с ней то, что мы с тобой задумали, за час не выйдет. Отошли кого-нибудь к границе, пусть передаст, что бы ждали в крепости…

***

Мелисса брезгливо оглядела свое отражение в тазу с водой. Зеркальная гладь, как на зло, вырисовывала образ до мельчайших деталей – темное от не сходящего загара лицо, красочно оттененное пятнами сажи на носу и щеке, грязные, спутанные волосы, скрученные в некоторое подобие кос за ушами и до самых бровей натянутый поверх всего этого «великолепия» капюшон тряпки, которую и язык-то не поворачивался назвать плащом.

Мелисса попыталась досадливо вытереть лицо связанными руками, но сделала только хуже – теперь сажа ровной широкой полосой размазалась аж до уха, делая лицо ещё «выразительнее».

Рейна, в полглаза оглядывая творение рук своих, сейчас эти самые руки довольно потирала. Стоящий рядом Ясень с мрачным упорством оттирал сажу от ладоней. Принять Мелиссу за лесную теперь мог разве что конченый пьяница, выползающий утром из кабака, да и тот скорее всего решил бы, что сбрендил.

Ясень придирчиво оглядел руки и довольно улыбнулся Рейне. Та коротко хохотнула и вдруг подмигнула Мелиссе.

- Ну, девочка моя, теперь тебя родная мать не узнает, не то, что шалопаи эти из крепости. И перестань кривиться, это всего на пару часов, потом смоешь на первой же стоянке. Как вести себя помнишь?

- Да.

- Ну и отлично. Трогай, Ясень!

Рейна ловко вскочила в седло, и словно в миг преобразилась. Глаза из насмешливых стали надменными, губы сжались в тонкую презрительную нитку. Обернувшись к Мелиссе Рейна дернула за веревку, привязанную к передней луке седла и, скривившись, бросила:

- Пошевеливайся, рвань! Что ползешь, как полумертвая?

Мысленно досчитав до десяти лесная послушно ссутулилась и ускорила шаг. Идти было трудно – ноги путались в драном подоле платья и почерневших от грязи тряпках, старательно намотанных на ноги вместо обуви. Пока дошли до Границы, Мелисса умудрилась дважды упасть, измаравшись окончательно – таявший на лице снег стекал по щекам крупными каплями, оставляя за собой сероватые дорожки разводов.

У Границы их ждали – Мелисса насчитала около десятка груженых телег. Телеги сопровождали легковооруженные наемники – Мелисса разглядела на рукавах нашивки в виде семилучевой звезды, знак их гильдии.

… Впереди, в двух шагах, словно брошенная в снег золотая нить, поблескивала Граница. Рейна молча пересекла невидимую черту и снова, словно недовольно, дернула за веревку. Мелисса послушно шагнула вперед, оказываясь за пределами леса, и привычно напряглась, словно ожидая удара в спину. Удара не последовало – да и откуда ему было взяться? – только замер у Границы Ясень, дожидаясь, пока один из наемников под уздцы выведет его коня из-под крон деревьев.

С телеги спрыгнул, на ходу отбрасывая назад лезущие в глаза волосы, юноша, на вид ровесник Мелиссы. Он был очень похож на Рейну – такие же насмешливые, чуть раскосые голубые глаза и светлые вьющиеся мягкими волнами волосы. Шел он по-рысьи пружинисто и обманчиво-неторопливо, на ходу успев окинуть взглядом не только Ясеня, но и мрачно дышащую на грязные пальцы Мелиссу.

- Хм. И ради этого ты нас задержала? – весело поинтересовался он у Рейны. – Не велика добыча.

Рейна коротко расхохоталась.

- Сама вижу, что не велика. Продам, как на тракт выедем. А вы, как я смотрю, не очень-то и спешили к крепости. Я же, кажется, велела меня не ждать…
Парень легкомысленно отмахнулся.

- Можно подумать, к ней спешишь ты. Лично меня перспектива снова созерцать Серого Кардинала не радует. Да и седло мне скоро поперек горла встанет – отбил себе все, что можно…

- Все, все, - Рейна поморщилась. – Не слишком много оправданий для одной минуты? Развяжи её, пусть за телегами идет, - женщина обернулась к Мелиссе. – Поняла, ты? Будешь отставать – плетей вкачу.

Прикусив губу Мелисса опустила голову и прошептала:

- Да, госпожа…

Парень подошел, чуть брезгливо взял Мелиссу за руку и двумя короткими движениями освободил её от веревок. Лесная украдкой потерла запястья и бочком, спотыкаясь, подошла к ближайшей телеге, берясь за высокий, грубо отесанный борт.

От головы колонны подъехал кряжисты, довольно высокий мужчина.

- Готов, Ясень? – по мягкому, приятному баритону Мелисса без труда опознала в нем давешнего ночного гостя, Марка.

- Готов, - кивнул лесной.

Марк кивнул, кинул беглый взгляд на Мелиссу, тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

- Выдвигаемся!

Команда эхом прокатилась по колонне, и подводы медленно двинулись вперед. По глубокому снегу идти пришлось недолго – вскоре поле сменилось накатанной дорогой.
Мелисса жадно, хоть и украдкой, оглядывалась по сторонам. Тогда, когда её сводила сума близость железа, когда она не понимала, что происходит, скачка и тряска в седле Бесвера показалась ей совсем короткой, едва больше минуты. На деле же это должно было занять не меньше двадцати минут – крепость хоть и была видна, но приближаться не спешила. На глаз лесная определила, что до неё около полутора километров по извилистой дороге.
Больше всего Мелиссе сейчас хотелось подойти к Ясеню и спросить, почему им нужно обязательно проехать через крепость. Сама она видела как минимум два обходных пути. Благоразумие, правда, в этот раз восторжествовало над любопытством, и лесная, поглядывая под ноги, что бы не упасть, переключилась на рассматривание спутников.

Их было почти вдвое меньше, чем в отряде Ревека – десяток возниц, пятнадцать наемников, Ясень, Марк, Рейна и похожий на неё молодой рыцарь. Внимание Мелиссы привлекали в основном последние трое. Между собой они были очень похожи, из чего лесная сделала осторожный вывод о близком родстве. Марк ехал чуть слева и сзади, негромко переговариваясь с Ясенем, Рейна оживленно спорила с парнем. Гербы, вышитые у него и у Марка на котах, были почти одинаковые – красная роза на черном фоне, с той только разницей, что у парня он был перечеркнут белой чертой. Марку он годился в сыновья, да, похоже, им и являлся.

Парень свесился с седла и лениво рубанул одинокую верхушку куста, затем выпрямился и начал с интересом разглядывать лезвие сабли. Поводья были небрежно переброшены через переднюю луку, давая коню полную свободу передвижения, чем тот, чалый красавчик с белой стрелкой на лбу, бессовестно пользовался, постепенно замедляя шаг.

- Рейн, - Марк, нагнавший парня легонько огрел его по затылку. – Не отставай.

«Рейн и Рейна, - мелькнуло в голове. – Брат с сестрой? Если так, то родители недолго думали над именами»

Забыв глядеть под ноги Мелисса в очередной раз наступила на подол и уткнулась носом в снег. Мимо меланхолично проскрипели колеса телеги. Ясень было дернулся – помочь – но рука Марка опустилась ему на плечо, удерживая на месте. Мелисса поднялась, торопливо вытирая лицо, и снова уцепилась за борт телеги.

Впрочем, идиллия продолжалась недолго – уже через пять минут подол снова неудачно подвернулся под ноги, и Мелисса окончательно перестала смотреть по сторонам, все свое внимание уделяя тому, что творится под ногами. Рейн, краем глаза видевший её регулярные падения, уже стал посмеиваться, а лишнего внимания Мелиссе не хотелось.

***

Крепость выросла перед ними как из-под земли – только что, кажется, была просто четким силуэтом на горизонте, и вдруг оказалась совсем рядом. Подъемный мост надо рвом был опущен, но арку ворот закрывала решетка из толстых дубовых брусьев. По сторонам бдительно дежурили четверо солдат – двое с алебардами, двое с копьями. Марк, ещё несколько минут назад предусмотрительно занявший место во главе колонны жестом велел всем остановиться, и, подъехав к воротам, что-то коротко бросил привратникам. Махнул рукой своим – мол, езжайте. Решетка медленно, рывками поползла вверх.

Мелисса до боли сжала пальцами борт телеги, и заставила себя ступить на мост. Страх никуда не делся, заставляя сердце трепыхаться в каком-то откровенно бешеном темпе, но после первого шага идти стало чуть легче, и лесная стала осторожно оглядываться. То и дело жалостливо косившийся на неё Рейн придержал коня, ровняясь с Мелиссой и произнес:

- Что испуганная такая? Не будет тебя сестрица продавать. Ну или меня держись, поняла?

- Да, господин, -тихо произнесла Мелисса, старательно глядя в пол.

- Ну-ка посмотри на меня.

Мелисса послушно подняла глаза, встречаясь со взглядом внимательных голубых глаз молодого рыцаря. Рейн хмыкнул.

- Интересное, однако, дело. Берись за стремя, пойдешь со мной.

Повисла секундная пауза. Проехала мимо остановившейся пары телега, тревожно привстал в стременах Ясень, пытаясь понять, что происходит. Лесная и человек смотрели друг на друга с неожиданно одинаковым выражением лиц, на которых легкий вызов и насмешка мешались с пониманием того, кто на самом деле стоит напротив. Наконец Мелисса поклонилась и проговорила:

- Благодарю, господин.

Стремя чуть покалывало ладонь. Приноровившись к шагу лошади Мелисса снова огляделась.

Большую часть внутри крепости занимали жилые постройки откровенно казарменного типа. В центре, левее внушительных размеров плаца возвышалось довольно приземистое, но от того не менее изящное трехэтажное здание. Ко входу в него и направился Марк. Большая часть людей не стала даже спешиваться, из чего Мелисса сделала вывод, что надолго они в крепости не задержатся. Марк, кивнув Ясеню, спешился и скрылся за массивными, чуть вычурными дверьми. Рейн сидел, положив поперек колен саблю, и лениво осматривался, возницы перебрасывались короткими репликами с подошедшими солдатами, Рейна с безучастным видом перебирала пальцами гриву своего коня. Мелиссе жутко хотелось сесть, но нищенка при купеческом обозе итак вызывала немало удивленных взглядов, а вздумай эта самая нищенка ещё и сесть прямо на мерзлую землю двора, не обращая внимания на холод, то без вопросов было бы не обойтись. Уже в который раз лесная досадливо думала о том, что проще носить ворох ненужной одежды и все равно мерзнуть, чем обходиться без оной и не мерзнуть вообще. Лесные были абсолютно невосприимчивы к холоду – отчасти от природно-высокой температуры тела, отчасти из-за того, что холод все же был частью окружающего мира, который, похоже, лесным был нанести вред неспособен.

Двери открылись, и на пороге показались Марк с Ясенем, в сопровождении…

У Мелиссы перехватило дыхание.

В сопровождении Бесвера фон Ден-Гара собственной персоной. Лицо мужчины осунулось, похудело, но льдистые глаза пронзительности не утратили. Вздрогнув, Мелисса невольно отступила назад и прислушалась.

- … в сторону Империи, так что я посоветовал бы вам задержаться на пару дней и дождаться выхода моего отряда.

- Нет, Бесвер, извини уж, но не выйдет. Мне нужно успеть как можно быстрее, а пара дней – непростительная в таком случае трата времени.

Бесвер усмехнулся – едко, с пониманием, как сборщик податей, который прекрасно знает, что денег дали меньше, чем надо, но молчит, уже зная, как в случае чего повернуть это себе на пользу.

- Дела?

- Дела, - Марк с показной беспомощностью развел руками.
Внимание Бесвера переключилось на приехавших с Марком людей. Почти мгновенно на лице мужчины расцвела медовая, немного даже подхалимская улыбка, и он, раскрыв руки как для объятия, направился к Рейне.

- Боги мои, кого я вижу! Неужто сама Рейна фон Тенер почтила своим присутствием сей отдаленный уголок?
Рейна благосклонно склонила голову.

- Доброго дня, Бесвер. Да, решила прогуляться.

- Неужто Ортон наконец решился вас отпустить?

На лице Рейны промелькнула скорбь.

- Мой муж скончался неделю назад.

- О, мне жаль…

Мелисса смотрела на них во все глаза – даже ей, не очень-то знакомой с этикетом общения, была видна фальшь и театральность каждого слова и жеста. Лесная вдруг поняла, что и Бесвер, и Рейна знают вопросы и ответы как заранее заученную роль.

«А это и есть роль, - вдруг пришло странное отчетливое понимание. – Они не скорбят и не радуются, лишь делают вид…» Мелисе отчего-то вспомнилась первая, утренняя встреча. Сидящая на срубе колодца Рейна – живая, подвижная, как ртуть, немножко едкая… Увиденное же сейчас вызывало в груди странный диссонанс и заставляло думать: кто же из них настоящая?

Бесвер вдруг резко оглянулся словно почувствовав слишком уж пристальный взгляд.

- Госпожа Рейна? – Ден-Гар вопросительно указал глазами на лесную. – Позвольте узнать, кто это?

Рейна легко махнула рукой, мол, все это не важно, но за неё неожиданно ответил брат.

- Это моя служанка.

Бесвер поднял глаза, словно впервые его увидев и протянул:

- День встреч сегодня, не иначе, день встреч. Рейн фон Гидаль, да ещё и собственной персоной…

Рейн выпрямился, глянул насмешливо, словно стараясь как можно лучше продемонстрировать белую полосу, по диагонали перечеркнувшую герб.

- Рейн, - тихо, встревожено произнес Марк. Юноша помедлил, но наконец все-таки вежливо склонил голову.

- Бесвер. Рад тебя видеть.

- Бедно же ты одеваешь своих слуг, Гидаль.

- Как могу.

Они замерли, сверля друг друга глазами, а затем одновременно  отвернулись.

- Выступаем! – крикнул Марк и о чем-то негромко заговорил с Ясенем. Мелисса торопливо взялась за стремя и стала приноравливаться к шагу лошади. Их вывели через противоположенные ворота, точную копию первых, но даже когда ров остался за спиной, а под ногами вместо досок моста заскрипел снег, Мелисса не смогла расслабиться.

… Она смогла бы простить им все, что ей пришлось пережить. Но вот собственного страха простить не могла.