Чистый Динамит - Глава 1

Перевод автобиографии рестлера Тома Биллингтона, выступавщего в 70-80-е под псевдонимом Парень-Динамит.

Для уроженца Вигана, графство Ланкашир, и его округи стать борцом не было чем-то из ряда вон выходящим. Виган имел богатую историю борьбы - не профессиональной, а "хватай-как-можешь" или "шутинга". Этот стиль зародился среди горняков, работавших в местных угольных шахтах, и в течении многих лет Виган производил вролне приличных борцов-шутеров.
Сам же я до 13 лет абсолютно не интересовался борьбой. В день моего рождения - 5 декабря 1958 года - Билли Биллингтон, мой отец, уже мечтал о том, как я надену боксерские перчатки. Он был шахтером, но паралельно занимался профессиональным боксом, как и его брат Эрик. Дядя Эрик как-то победил Джима Салливана на любительском турнире - того самого Салливана, который впоследствии стал чемпионом мира. Так что я могу смело сказать, что вырос в бойцовской семье.
Незадолго перед моим рождением мой дед, секундант в боксерских матчах, дал отцу десять фунтов и попросил, " Если родится мальчик, назови его Томасом." Так что теперь я ношу имя деда. Мою мать звали Эдной. У меня было две сестры - Джули, годом старше меня, и Кэрол, пятью годами младше - и брат по имени Марк, родившийся 15 лет после меня.
В школе я слыл хулиганом и задирой, несмотря на то, что был одним из самых маленьких в классе, и где-то 3-4 раза в неделю оставался после уроков в виде наказания. Как-то мы с приятелем чуть не взорвали всю школу - открыли газовые горелки в химической лаборатории, а через некоторое время как-то забыли об этом и втихаря устроили перекур. Директор потом говорил, что взрыв не произошел просто чудом.
Единственным, что мне нравилось в школе, были уроки спорта; я играл в школьных командах по футболу и регби и достиг некоторых успехов в гимнастике.
Отец был очень строгим человеком. Он никогда не сквернословил - разве что мог обругать "засранцем", если его совсем вывести из себя - , но если он ловил меня на каком-то проступке, то просто давал зуботычину. Без предупреждения, просто раз - и отправлял в нокдаун. Как-то отец сломал мне нос, уже не помню за что; но я никогда не жаловался и не препирался с ним, так как попадало мне за дело. Но когда я попадал в какую-то переделку, в которой, по его мнению, я был прав, он вставал на мою сторону. Со временем мы стали больше как близкие друзья или даже братья, чем отец и сын. Он всерьез хотел, чтобы я пошел по его стопам и стал боксером.Когда я был маленьким, он купил мне перчатки и, встав на колени, подставлял ладони для моих ударов, а несколькими годами поздже отец стал брать меня на тренировки в местный спортзал. Он и дядя Эрик участвовали в поединках на ливерпульском стадионе и в Бел Ву в Манчестере; я ездил вместе с ними. Когда мне было 7 лет, дядя Эрик уехал в Эдмонтон, что в Канаде, а отец уволился с шахты, ушел из бокса и занялся строительством. В 12 я начал посещать школу бокса Сирила Данна в Голборне, чему отец был очень рад.
По выходным он брал меня подработать на стройку - я водил тележку с подьемником и разгружал контейнеры со стройматериалами, получая за это от отца 10 шиллингов, по тем временам неплохие деньги.
Однажды, пока я мотался от контейнера к контейнеру на этой тележке, на стройке появился какой-то человек. Он некоторое время наблюдал за мной, а затем подошел к отцу и спросил, кто я такой. Этого человека, хозяина дома, который строил отец, звали Тед Бетли. Он был борцом.
Отец подозвал меня, мы с Тедом поздоровались и он спросил, не хочу ли я попробовать заняться борьбой. Я отказался, потому что, как и многие, считал борьбу "подставой". Тед в ответ рассмеялся и предложил прийти в его спортзал и посмотреть самому. Я сказал "да", просто чтобы он отвязался, однако через пару дней действительно пришел. Тед рассказывал мне о своих матчах и показывал фотографии, на которых он был изображен в образе Доктора Смерть, в маске и длинном черном плаще. Сам спортзал выглядел скорее как барак; когда я вошел, на ринге уже тренировались двое ребят моего возраста. Тед с ходу предложил мне попробовать положить одного из них на лопатки. Мой противник уже занимался некоторое время и знал много приемов; я бороться не умел, зато умел драться. Мы молотили и швыряли друг друга по рингу минут десять. Я даже не помню, чем кончился этот поединок, но Тед вроде бы был доволен, потому что сказал моему отцу привести меня и на следующий день. И самым странным было то, что я и сам хотел вернуться и снова выйти на ринг. Так и пошло - каждый день после школы отец отвозил меня на тренировку в спортзал. Тед мне нравился. Он и его жена были бездетны и мне кажется, что в глубине души он считал нас - меня и остальных ребят, тренировавшихся у него - своими детьми.
Я тренировался с Тедом 6 дней в неделю в течении 3 лет. Он был очень строгим. Обычно он стоял в стороне, давая обьяснения; когда же мы делали что-то не так, Тед быстро терял терпение и выходил из себя. Однако он был отличным тренером, и результаты его труда - борцы -выпускники его школы - говорят сами за себя.
Лучший совет, который я когда-либо получал, также принадлежал Теду. "Томми, - сказал он как-то. - Что бы ни стояло на твоем пути, как бы напуган ты не был, никогда не отступай. Всегда иди вперед." В другой раз он сказал мне: "Как бы хорош ты ни был и скольких бы ты не победил, за углом всегда будет ждать кто-то, кто победит тебя."
К тому времени я стал подумывать о том, чтобы бросить школу. Дирекция, наверное, тоже мечтала от меня избавится - учился я не очень хорошо и, кроме того, постоянно ввязывался в истории. По соседству со мной жил один парень, старше и крупнее меня, его прозвали Джимми Попугай из-за длинного носа. Как-то раз, проходя мимо, он задел меня плечом и чуть не сбил с ног. Я обругал его вслед, он вернулся и завязалаcь драка. Кончилась она тем, что мне удалось приложить его головой о кирпичную стену. Все его лицо было в крови и я решил, что на этот раз попал серьезно. Я так испугался, что со мной сделает отец, когда узнает, что я чуть не убил Джимми, что, прийдя домой, заперся в сарае. Конечно же, вскоре он узнал и принялся меня разыскивать.
- Что-нибудь случилось, па? - прикинулся я дурачком, когда он вытащил меня из сарая. Не говоря ни слова, отец привел меня к дому Джимми и спросил: "Ну как, хотите продолжить?"
Джимми промолчал. Его мать кивнула.
- О'кей, пошли, - сказал я.
- Тогда на задний двор, оба. Сейчас же.
Но Джимми отказался продолжить драку - меня это не удивило, его голова все еще была в крови - и этим дело и закончилось. В детстве я множество раз попадал в подобные переднлки. Иногда мне кажется, что тогда я только и делал, что дрался с кем-то.
Я продолжал тренироваться и совершенствовать свои навыки, пока в один прекрасный день Тед не решил, что пришло время научиться стилю шутинг и направил меня в спортзалзал Рейли в Вигане. Этот спортзал, скорее смахивающий на сарай, был известен далеко за пределами Англии. В Японии его называли "Змеиной норой". Среди выпускников Билли Рейли были такие знаменитые шутеры как Билли Робинсон и Карл Готч. Оба прославились по всему миру как непревзойденные борцы-техники, хотя так и не смогли по-настоящему раскрутиться до уровня суперзвезд в США. Позднее я встречался с обоими, в Японии и в Америке. Готч был вполне приличным парем, если не считать его привычки хвастаться. Что бы вы ни сказали, он уже это делал, он уже там был, у него это уже есть, причем в двойном количестве. Билли Робинсона я встретил, когда его звезда, к сожалению, уже закатилась; позднее я еще расскажу о нем.
В 1971, когда я попал в спортзал Рейли, там занимались он сам, его сын Эрни, Билли Джойс и Джек Демпси - все они были ветеранами, молодых борцов там не было. И вот они хором набросились на меня и принялись обучать шутингу, не делая никаких поблажек на возраст. Билли Рейли, который был уже стариком, сидел на скамейке и наблюдал, а остальные бросали меня на мат, швыряли по всему залу, проводили захваты кистей, захваты лица, захваты ног, пока я не начал выть от боли. Признаюсь честно, мне было страшно - я думал, они всерьез решили переломать мне кости. К концу первой тренировки я с трудом держался на ногах, а на руках и лице были ссадины и ожоги от таскания по матам.
Так что поначалу шутинг мне не понравился. Тед тоже был недоволен тем, что со мной обошлись слишком круто и отправил меня в другой спортзал, расположенный по соседству. Там моим тренером стал Билли Чамберс, когда-то выступавший под именем Джек Фэллон. Но и у Чамберса мне приходилось несладко. "Томми, что бы он тебе ни делал, не стучи!" - давал мне установку Тед, имея в виду, что я не должен сдаваться. Так что я терпел, скрипя зубами, пока Билли старательно ломал мне ноги. А после окончания пыток он обычно весело спрашивал: "Томми, мороженного хочешь?" Но без боли нельзя научиться шутингу, и, должен признаться, Билли Чамберс научил меня многому. Козел.
И хотя эти тренировки мне и не приносили особого удовольствия, благодаря им я понял, кем хочу стать в жизни. По-моему, если борец получает травму и не возвращается к тренировкам, не возвращается на ринг, то, видимо, в глубине души он с самого начала не хотел этим заниматься. А я хотел. Поэтому я, несмотря на боль и травмы, продолжал посещать спортзал Билли.
К тому времени, когда я окончательно решил бросить школу, я уже точно знал кем хочу стать. Как-то на уроке учитель спросил нас, какую профессию мы выберем после 12 класса. Кто-тосказал, что хочет стать строитнлем, кто-то - водопроводчиком, еще кто-то - столяром.
- Томас Биллингтон, а что ты решил?
- Я стану профи, - ответил я.
Они подумали, что я имел в виду службу в полиции или армии. Но уже тогда, к 14 годам, я решил, что хочу быть профеессиональным борцом. И Тед Бетли, и моя семья, верили в меня и поддерживали эту идею, особенно отец. Он по прежднему возил меня на тренировки, а позднее и на матчи в другие города, пока я не получил права и не стал сам водить машину. Но и тогда он ездил со мной.
Когда я подал заявление об уходе из школы, один из учителей спросил, чем я собираюсь заняться . Его звали Белшоу и он был из одной из известных борцовских семей Вигана. Услышав о моих планах он рассмеялся и заявил, что у меня ничего не выйдет, потому что я слишком худой и не вышел ростом. Я тоже рассмеялся - потому что знал, что докажу обратное.