Практикантка

            - Ну, вот, Лиза, это и есть наша подстанция! - улыбаясь милой людоедской улыбкой проговорила Виктория Львовна, - Надеюсь, тебе у нас понравится! Сейчас поищем для тебя местечко... - и заведующая скрылась в диспетчерской.

                Лиза беспомощно огляделась. В голове билась одна-единственная мысль: «Боженьки, куда ж я попала?» Так уж заведено, что последний курс медицинского колледжа, фельдшерское отделение, проходит практику на станции Скорой Помощи. Конечно, все уже достаточно взрослые, чтобы всё понимать и критически оценивать собственные силы. И вот именно к практике на Скорой будущие фельдшера понимают, что именно на СМП они работать и не смогут. Потому что там СТРАШНО. Там ОПАСНО. Там работают СУТКАМИ. И  там МАЛО ПЛАТЯТ. Короче, не работа, а сплошной кошмар. Нет, ну, есть и ненормальные, которые с детства мечтают работать именно так, но Лиза была не из их числа.
 
Подстанция размещалась на первом этаже обыкновенной пятиэтажки. Длинный коридор, облезлые жёлтые стены, тусклые лампочки, горящие через одну. На полу в нескольких местах ямы с перекинутыми через них досками.
                - Ой, ты не пугайся, это у нас ремонт! - сообщила Виктория Львовна, - Место есть вон там, в крайней комнате, - она опять заглянула в диспетчерскую и спросила, - Восьмая дома? Позови Сашу.
                Через полсекунды селектор захрипел, закашлялся, как астматик, и проскрежетал на все пять этажей:
              - Доктор Белодушка, зайдите в диспетчерскую!
              После третьего повтора дверь той самой крайней комнаты открылась, и в коридор, отчаянно зевая, вышла взъерошенная рыжая особа неопределённых лет.
              - Саша, вот тебе ещё помощница! - объявила Виктория Львовна, - Лиза, это Александра Александровна, Саша, это Лиза.
               - Унесите Сашу, - пробормотала Александра Александровна, перефразируя «Алису в Зазеркалье».
               - Без ёрничанья, - сдвинула брови Виктория Львовна, - все мы были студентами. Да, девочка остаётся в ночь, место только у тебя.
               - Ну понятно, - проворчала Саша, сделав кислую мину, при её несколько восточных чертах выглядевшую весьма выразительно.
                - Знакомьтесь, устраивайтесь,  - и заведующая ушла.

             Александра Александровна задумчиво проводила её взглядом, а потом повернулась к Лизе, и та с изумлением отметила, что у доктора оранжевые глаза. До сих пор Лизе не приходилось такие видеть.
               - Ну, что, давайте знакомиться, - и Александра заглянула в ближайшую комнату, - Катя? Просыпайся. Иди сюда.
              - Вызов? - сонно проворчали из комнаты.
              -  Нет, но всё равно иди сюда. 
           Через минуту в коридор выползла очень сонная и очень мрачная Снегурочка лет двадцати пяти на вид.
- Это Лиза, - сообщила Александра, - будет теперь жить с нами. Учи.
- А почему я?
- Потому что я пошла спать, - и доктор направилась в свой конец коридора.
- Вот так всегда, - вздохнула Катя, - пашет через сутки, а я отдувайся! - и обратилась к Лизе, - Хочешь работать на Скорой?
- Ну...
- Ничего, поработаешь с нами, сбежишь из медицины вообще, - пообещала Катя.
- А если не сбегу?
- Тогда ты просто …, - заявила Катя, - Идём, покажу ящик и расскажу про дезинфекцию.
         Принципиальной разницы между Скорой Помощью и стационаром нет, говорили когда-то Лизе. Санитарно-эпидемиологический режим везде одинаков. Люди везде люди. Заглянув в комнату, где ей было отведено место, Лиза увидела лежащую на одном из двух топчанов мягкую игрушку: здоровенную свернувшуюся клубком лису, хвост поверх головы. Странно, подумала Лиза, доктор вроде собиралась спать, а где же она? Решив спросить Катю, Лиза вышла из комнаты. Катя не знала, где доктор, но тут как раз по селектору объявили вызов, и доктор, к крайнему изумлению Лизы, как ни в чём не бывало появилась из-за двери.
            
       Машина была старая, ржавая и с наглухо заваренной боковой дверью.
- Вообще-то, это не наша машина, - пояснила Катя, открывая для Лизы заднюю дверь, - Но наша на ремонте, и когда придёт, не известно.

         Между прочим, поклажи хватило всем, помимо железной укладки с лекарствами и сумки доктора имелись ещё большая тяжёлая сумка, маленькая тяжёлая сумка, кардиограф и дефибриллятор, который доверили нести Лизе. Весил он полтонны, а выглядел как белая пластиковая коробка на длинном чёрном ремне.
- А куда мы едем? - робко поинтересовалась Лиза сквозь открытое окошечко между кабиной  и салоном.
        - На «безсознание», - ответила доктор, - и надеюсь, что оно нас не дождётся.
- Может умереть? - ужаснулась Лиза.
- Может уползти, - проворчала Катя, - Паразиты, лопают день и ночь, а потом валяются по улицам.
            
           Конечно, никуда он не уполз. Совсем молодой парень лежал навзничь на грязном снегу, беспомощно хрипя и страшно вращая вытаращенными бессмысленными глазами. Зрачки были такие узкие, что Лиза их не сразу рассмотрела.
- Твою ж мать! - с чувством выговорила доктор, и принялась лупить парня по щекам.
- Ой, да что ж вы делаете?! - заголосили столпившиеся кругом старушки (парень валялся на дороге к рынку), - Ой, да какой молоденький, да как жалко-то!   
- Вам жалко, так и берите его себе, - огрызнулась Катерина, расталкивая бабок. В руке у неё был шприц.
- Держи голову, - велела она Лизе.
         Доктор тем временем вытянула насколько сумела рукава свитера больного и завязала их узлом.
- А это зачем? - спросила Лиза.
- Сейчас увидишь, - мрачно пообещала Катерина, вводя иглу в яремную вену, - У, торчок обдолбанный! Всё, отходи!
          Лиза не сразу поняла, что последняя команда относится к ней, и доктор оттащила её за шиворот, как щенка. Не успела Лиза обидеться, как парень вытаращил глаза ещё больше, зарычал, завозился, брыкая ногами, и начал чихать. Чихал он старательно, слизь из носа летела во все стороны чуть не на метр, не оттащи доктор Лизу, она была бы уже вся с головы до ног обчихана. Потом наркоман сел, тупо моргая, и уставился на свои связанные рукава.
- О, …! - промычал он довольно внятно, - Такой кайф поломали!
- Тебя как звать-то, герой? - спросила Александра.
        Наркоман выдал в ответ длинную непечатную тираду, и пообещал, что всех их найдёт, поскольку хорошо запомнил. Лизе стало страшно. Зато на Катерину и Александру угроза не произвела ни малейшего впечатления.
- В следующий раз ширяйся в другом районе, - Катя освободила парню руки и помогла подняться, - иди, пока ментов не вызвали!
- Разве ему не надо в больницу? - спросила Лиза, садясь в машину.
- Кому он там нужен? - вопросом ответила доктор, - Да и сбежит он оттуда. Семь ноль восемь, - сказала она в рацию, - есть что для нас?
- На приёме пока, - отозвалась диспетчер направления, но не успела Александра пристроить микрофон на место, как их позвали.
- Семь ноль восемь, транспортная!
         
        Женщина лежала возле бровки тротуара и кричала, кричала, кричала. Рядом стояли две стукнувшие друг дружку машины, одна из которых вскользь задела стоявшую у светофора женщину и прижала её к бетонному столбу. Александра протянула Кате какую-то ампулу, а сама принялась осторожно высвобождать из рукава куртки руку пострадавшей.
- Помогай! - бросила она Лизе.
         В четыре руки они сняли куртку, смерили давление, и, пока Катя искала вену, доктор собрала систему для капельного введения лекарств и сунула её в руки Лизе:
- Подержи! - а сама установила пониже локтя пострадавшей пластиковый внутривенный катетер, - Подсоединяй систему и будем грузить! - скомандовала она.
           Вокруг толпился народ, но, как только понадобилось поднять раненую на складную каталку, все тут же разбежались.
- Ну что за город?! - рычала Катерина, - Не люди, выродки какие-то! Учить  и права качать все готовы, а помогать - никого нет!
- Ты давай-ка в кабину, - сказала доктор Лизе, - скажи там, что в дежурную травму.  Да Михалычу скажи, чтоб включал иллюминацию и ехал живее.
           Взбудораженная Лиза кое-как справилась с рацией, но, когда передала водителю насчёт ехать живее, он воззрился на неё с полнейшим равнодушием. Топорщащиеся седые усы и водянистые глаза чуть навыкате придавали ему сходство с моржом в зоопарке.
- А у меня смена до восьми утра, я никуда не спешу! - заявил он.
- Михалыч, - всунулась в окошечко Александра, - ты меня плохо знаешь? Или ты, старый хрен, едешь, как говорят, или ты здесь больше не работаешь. Ты понял, …?
- Так бы сразу и сказала, - пробурчал морж, ничуть не обидевшись, включил сирену и рванул с места так, что в салоне отчаянно заматерилась Катя, которой на голову упала сорвавшаяся с крепления бутылка с физиологическим раствором. 
- Вот так всегда, - пожаловалась Катерина Лизе, когда пострадавшую сдали травматологам, доктор писала что-то в приёмном покое, а они вышли покурить у крыльца, - водители у нас невозможные: сколько бьёшь, столько едешь. А курить надо бросать, - и она точным щелчком отправила окурок в урну, - Сашка курящих терпеть не может. У тебя жвачки нет? Жаль, придётся в салоне ехать. Она мне прошлый раз пообещала, что если ещё почует табак, загрызёт нафиг. А она может.
- У неё ребёнку сколько лет?
- Какому? У неё вообще детей нет. С чего ты взяла?
- Просто на её топчане игрушка лежала, лисичка...
- Большая такая? - уточнила Катя и расхохоталась, - Ой, не могу! Уморила! - но ничего больше пояснять не стала, потому что Александра вышла из приёмного покоя, с подозрением принюхалась и укоризненно покачала головой, имея в виду, что курить вредно.
- А вы не курите? - набралась храбрости спросить Лиза.
- У меня только один комплект лёгких, - покачала головой доктор, - запасного при рождении не выдали.

          Когда они добрались, наконец, до подстанции, Лиза хотела сразу столько всего, что некоторое время продолжала сидеть в машине и глупо моргать. Хотелось чаю и наоборот, хотелось лечь и вытянуть ноги, размять поясницу, дать отдых рукам, помыть их горячей водой, и вообще принять душ. А неплохо было бы ещё и перекусить... из всего этого удалось только забежать в туалет, потом ледяной водой помыть руки и на ходу зажевать бутерброд с сыром, который ей сунула Александра Александровна, когда объявили очередной вызов.  А душа на подстанции не имелось в принципе. 

- Ой, доченьки, помираю! - от души вопила бабка лет семидесяти на вид и все девяносто по паспорту, - Ой, родные, моченьки нет!
- Что болит? - перекрикивая бабку, спросила Александра (повод к вызову был «сердце после инфаркта»).
- Ой, голубоньки, вся душенька истомилась, травят меня соседи, чтоб им пусто было!
- И чем же они тебя, бабуля, травят? - мрачно поинтересовалась Катерина, которая ничего зажевать не успела и была очень сердита.
- Газы пускают, милая, газы! Всю ноченьку не сплю, слышу, как они там шарахаются. Шланги подсоединяют и газами меня травят!
- А нас ты для чего вызвала? - у Александры было такое выражение лица, что Лизе захотелось спрятаться.
- А вы ж в милицию собчите, родненькие, их и заберут туда. - пояснила бабка.

Когда, наконец, они вышли из квартиры, накормив бабку таблетками из её же аптечки, Лиза чувствовала себя так, словно её в стиральной машинке прокрутили.
- Это не бабка, это упырица какая-то, - проворчала доктор, - избави Бог до такого дожить!
- Семь ноль восемь, вас вызывает бригада из другого района! Окажем гуманитарную помощь, - сообщила рация.
       
        Лиза уже знала, что «вызывает бригада» - это значит, кто-то из коллег не справляется собственными силами и просит помощи специалиста. Поплутав среди двухэтажных деревянных домишек постройки начала позапрошлого века, машина остановилась в занесённом снегом и отроду нечищеном дворике. Там- сям виднелись тропинки, протоптанные к длинным кособоким сараюшкам.
- Они что, дровами топят? - удивилась Лиза, разглядывая сараюшки.
- Это «удобства», - пояснила доктор, - биотуалет. Всё близко к природе, в том числе ежегодная весенняя чистка выгребных ям. Аромат здесь тогда стоит — закачаешься!
- Ты с Луны упала, что ли? - удивилась Катя, - Да полгорода так живут!
 
       В квартире стоял тот невероятный трущобный дух, который намертво пропитывает одежду жильцов и позволяет безошибочно отличить их в любой толпе. Он же с немыслимой скоростью въедается в волосы и униформу попадающих в такие квартиры сотрудников Скорой и полиции. Катя называла этот запах «старушатиной». Так пахнет запущенное до крайности жильё брошенных беспомощных стариков, которые и рады бы что изменить, да силы уже не те.
 
               Коллега из соседнего района был очень молод, нахален и явно нуждался в выволочке. На дежурное «что случилось?» он развязно ответил:
- А это ты мне, Шурочка, скажи, что случилось!
- Во-первых, меня зовут Александра Александровна, - стальным голосом сообщила доктор, - во-вторых, вы, юноша, с какой звезды к нам упали? Субординацию никто не отменял, докладывать чётко, внятно и по существу.
- Ну, это, - сразу смутился и присмирел коллега (а Лиза с изумлением поняла, что парень постарше неё всего, может, на год), - короче, Сан Санна, палец у деда болит. На левой ноге. Орал дурью.
- И ты вызвал спецбригаду на больной палец? - угрожающе спросила Катерина (дальше легко угадывалось: «Ну, держись, птица божия! Мало не покажется!»).
- Это...ну...не нравится он мне.
- И вёз бы в травму, - рыкнула Катя.
         Неизвестно, куда бы зашла беседа, но доктор задумчиво проговорила:
- Леший знает... давай снимем плёночку, не нравится он мне.
         «Плёночкой», как уже знала Лиза, для краткости именовали электрокардиограмму. Старый капризный кардиограф долго скрипел, пищал, и, наконец выдал ленту с характерными комплексами острого инфаркта миокарда, называемыми в просторечии «флагами» за сходство с верхней частью нарисованного развевающегося знамени. 
- Вот тебе и палец, - покачала головой Александра, - обезболиваем, капельницу, носилки и пинка Михалычу! 


            Наутро Лиза находилась в состоянии, которое Катя назвала «светлое воинство после Армагеддона: нимбы гнуты, попы пнуты, крылья в валенки обуты». Сама себе Лиза торжественно поклялась: куда угодно, ТОЛЬКО НЕ НА СКОРУЮ! Вдобавок, ночью она опять увидела лисичку. Из любопытства тронула хвост и едва не выскочила из комнаты, дико вопя: из рыжего клубка высунулась сонная физиономия Александры и пробормотала:
- Вызов, да? Уже бегу, - и свернулась обратно, при этом хвост растаял туманом и вообще выглядело всё очень странно. Но, конечно, Лиза об этом никому не стала говорить.
            
           - Зачем ты её напугала? - спросила Катя у дописывающей карты Александры, - Девчонка и так вся в тряске от того, что близко подкралась к Скорой помощи, где живёт зверь песец, а тут ещё ты!
- Она вернётся, хвостом клянусь! - по-лисьи улыбнулась доктор, - Наш человек!
         - Да брось! Какое наш? На ней лица нет!
- «Не наши» мой хвост не видят. По тебе знаю. Она вернётся.
- Спорим, нет?
- На мороженое, - согласилась Александра. 

Первого сентября этого же года Лиза принимала смену у Катерины.