Джерико. 24

24. Обед

Темнота потихоньку прекращала своё существование. Сил на битву, на самом деле, у неё никогда не было, но она имитировала её, подчиняя себе маленькие осязаемые частички. Маленькие частички парили в воздухе, или стелились по земле, или составляли тела существ. Обращая часть врага против себя, она уничтожала врага.
Они просто растворились в пасти чёрного Солнца. Настолько естественно и просто, что словно бы даже и боли не почувствовали. Хотя, возможно, крик их тоже был съеден. Игра с восприятием – подлая штука. Особенно когда ты понимаешь полностью свободу этой игры.
Странный гул наполнял уши, воздух то и дело вздрагивал, но снова замирал. Создавалось ощущение, что ничто здесь не стоит на месте, словно что-то колоссальное врывалось, гудело, продвигалось в пространстве, обещая миру непоправимые изменения, и слегка задевая носочками землю.
Подполз к какому-то мальчику и перевернул его на живот. Отчётливо запомнил слово «икра». Чёрная икра. Что же это за икра такая? Как в неё икрать? Какие правила?
«Одарим тебя честью!» - зашипело небо. Огромный монстр размером с несколько галактик удостаивал меня своим голосом, похожим на скрип мела по доске. Белые линии собирались в окна и классики. Где-то недалеко упало что-то большое. Придавив мальчика лицом к земле, я понадеялся, что он не забудет, что нельзя смотреть вверх, и стал осматривать холмы.
Вот он, совсем рядом. Спрятался под огромной книгой, закрыл голову руками. Молодец. Но сейчас нужно было другое. Приковылял на четвереньках к нему и стал тянуть за руку. Он закричал.
- Вставай! Надо держаться вместе!
- Нет! Не хочу! – оглушённый страхом. Понимаю. Я бы на его месте скорей всего даже в подрался с тем, кто попытается вытянуть меня из укрытия. – Зачем?
- Чтоб быстрее умереть!
Тогда я, наверное, боялся быстрей всех. Да, быстрей. Страх не сковывал меня. Наоборот, призывал двигаться больше и яростней. И инстинктом самосохранения подобное назвать было сложно. К слову, в классической кинематографической ловушке, когда стены комнаты утыканы копьями и медленно сдвигаются, первое, что я бы сделал, так это бросился на копья. Хорошо, что судьба до того момента не подносила мне подобных ловушек, ведь я был обычным школьником.
Мальчик вырвался из моего захвата и скрылся под книжным разворотом. Со словами «нееет! Ты пойдёшь со мной!», я уже сам собрался нырнуть под книгу, как за ворот футболки меня кто-то схватил. Я развернулся и с трудом разглядел нападавшего, потому что он был абсолютно чёрен, и – самое страшное – рос прямо из моих ног. Не растерявшись, я дал этому монстру куда-то в область носа кулаком, и он упал на землю. И пока лежал, я стал отрывать его от своих ног. Он что-то кричал, кажется, просил, но гул заполнял мои уши. Мне нужно было напрягаться, чтобы слышать чью-то речь, а речь такого страшного существа я слушать не собирался. Вырвав свои ноги из его, я ещё раз зазвездил ему в то место, где должна было быть голова и, убедившись, что враг не шевелится, отполз от него.
Чёрное небо что-то сделало со мной. Кажется, один палец из тех, что держал Солнце, упал на землю и резво пополз ко мне. Я побежал прочь, но недавно оторванный чёрный враг бросился на меня и стал душить. С трудом справившись с ним, я перевернулся на живот, убеждая себя в том, что даже и мгновения не видел чёрное небо. Развернулся и осмотрел всё, что мог увидеть. Никакого пальца нигде не было. Может, не за мной он полз? Может, к тому мальчику, что лежал под книгой?! Нужно проверить его!
Только поднялся и побежал, как монстр вновь схватил меня сзади, неожиданно сжав мою шею, одной рукой. ХРУСТЬ! – и из моей груди торчала вторая его рука. Легко исчезнув, не оставила никакой раны. Хотя звук был такой, словно меня сломали хребет. Ошарашенный, я упал на колени, полностью уверившись, что уже умер и вот-вот упаду. «Раз уж настаиваешь!» - сказал монстр, встав передо мной. И отправил меня в нокаут сильным апперкотом в челюсть. Упав на спину я стал созерцать звёзды. А когда они рассеялись, я понял, что распахнутыми настежь глазами…

… Открыв глаза в полном холоде тумана Изнанки, я понял, что не так уж и сильно отличался от Стило. Стало быть, я действительно помню не всё.
Лужица тумана, тихо шипя, поднималась густым столбом передо мной. Я осознал, что уже совсем не чувствую своего плеча. Может, от приятного холода Изнанки. Может, она уже просто отмерла. У меня ещё никогда не отмирали конечности – я не знаю, как это происходит, и должен ли я чувствовать боль, или нет?
- Что, пытаешься собрать какой-то облик?
Не слушая меня и медленно укрывая всё моё тело пушистыми чёрными облаками, Изнанка продолжала подниматься со ступенек. Из тьмы стало выглядывать лицо. Сначала нос, потом я увидел рот. Кажется, я видел Джерико. Ещё одного Джерико? Нет… Ах, это было зеркало! Изнанка откуда-то достала зеркало и любезно притащила его мне. Смотря на своё отражение я стал подозревать, что все эти наши с Джерико совместные побои делают наши лица всё более похожими. Его светлые волосы запачкались. Мой взгляд под синяками с трудом походил на апатичный скептицизм к миру (по авторитетному заявлению Таррита). Вот только рука у меня теперь только одна, да?
«Они возвращаются» - совершенно новый трек от известного создателя формулы «Поддайся!». Медленно появившаяся под старую пластинку новая фраза дрожала гораздо сильней.
- Кто?
«Те, кто был съеден…»
Сердце замерло в груди. Кто? Ты столько всего съела за эти несколько лет, что могла бы говорить и менее загадочно! Но, конечно же, я понимал, кого имела в виду Изнанка. Тех единственных, кому были хоть чем-то должны Я, Стило и Таррит.
Те, кто был съеден, относятся скептически к необходимости есть.
- Так ты умеешь общаться, а не только давить на мозги? – спросил я, словно бы у своего отражения в зеркале, а не у чёрного уголька за моей спиной.
Блин, Джерико, парень с обедом, возвращайтесь поскорей, мне действительно трудно!
- Честно говоря, - я попытался вложить в свои слова максимум ненависти. – Мне этого в тебе только и не хватало…

Так как я не помнил имя одноклассника с обедом, а называть его так, как я называю, слишком долго, то давайте дадим ему временное имя. Что насчёт «Обеда»? Обед короче.
В общем, всю дорогу Обед не понимал, как он попал в такую сомнительную компанию. Я вам уже немного рассказывал о нём. Он – правильный человек. В смысле, он на этом помешан. Кто-то долбится наркотой, кто-то алкоголем, кто-то собирает марки, а Обед старается жить правильной жизнью. В этом плане, мне кажется, он – ещё больший псих, чем я с Джерико. Но он просто свихнут на том, чтобы быть адекватным. Всю свою школьную жизнь он учит треклятые уроки, старательно скрипит ручкой по тетради и помогает одноклассникам разобраться со всем непонятным. Спортсмен из него никакой, но он записан на секцию баскетбола. Чувство юмора его многие недальновидные называют тонким, хотя оно попросту плоское. Но друзей у него много, он добродушный и в чём-то даже ванильный. Поэтому, возможно, в средних классах он тянулся ко мне, как к обители мрака и депрессии. Он считал своим святым долгом направить меня на «путь истинный», хотя его глупость не позволяла узреть идентичность печали и радости. Мне знаком случай человека, который так сильно обрадовался какому-то событию своей жизни, что застрелился, потому что понимал, что не сможет больше испытать подобной радости.
И он усердно продолжал пытаться поднять моё настроение собственной добротой. Делился обедом, от которого я не отказывался. Интересовался, как мои дела, и спрашивал, что я не понял с последних занятий. И, не дожидаясь моей просьбы, со словами «Здесь всё просто!» подсаживался рядом и начинал разъяснять особенно трудные моменты. Хотя я всегда всё понимал и без него. Пусть бы он лучше так же Стило помогал. Вот, кто главный тормоз нашего класса. Без меня, он бы так и сидел в неудах.
Но, как бы я не уверился, отлип Обед от меня не постепенно, теряя ко мне интерес. В скрытых складках его памяти, которые мне не открыты, что-то произошло, что отстранило его от меня. Нет, меня вовсе не волнует, почему он перестал со мной общаться. Просто … и он, оказывается, не всё помнит. Здесь хоть кто-нибудь помнит всё? Или это невозможно?
Так вот, сейчас он спускался по лестнице в компании с Джерико, которого всегда считал птицей высокомерной и жестокой к сверстникам. А наверху его ждал я, парень бледнючий парень с, как он сам считает, взглядом маньяка убийцы. Более того, в его голове шипит странный говор. Он, правда, стихает, но всё же шипит и не останавливается. Плюс. Недавно, велением какого-то гипноза, он попытался убить меня, и это давит на его совесть. Какая уж тут правильная жизнь? Обед пошёл под откос. Нервы его сейчас находятся в каком-то странном состоянии. Ещё пару минут назад они готовы были разорваться, да и сейчас, он чувствовал, всё там было на стадии срыва. Но при этом оно всё там словно … заморожено. Возможно, так на него повлиял именно мой взгляд и тон моего голоса.
- Джерико, - окликнул Обед своего одноклассника, идущего в шаге от него.
Но тот ничего не ответил.
- Э извини! – попытался ещё раз Обед. Но реакции не последовало.
Задумался о чём-то, подумал Обед. И, чтобы обратить на себя внимание, коснулся его плеча. Челюсти Джерико грубо клацнули, и если бы Обед не успел убрать руку, то всерьёз задумался бы о бешенстве.
- Ты что творишь?!
Встав на пролёте между вторым и третьим этажом, Обед чувствовал теперь, что Джерико просто преграждает его дальнейший путь. Да, я всё ещё был способен слышать их со своего пятого. Но я уже ни на что не был способен реагировать.
Джерико раздражённо оскалился, разве что не рычал. Из-под грязных светлых волос начала появляться новая кровь. Он выпрямился, сжал кулаки, напоминал всем своим видом какого-то вестника апокалипсиса со всей этой кровью, грязью, и … худобой? В понимании Обеда все демоны тощие, но с каменными мышцами.
- Ты не заберёшь его, - атмосферным полухрипом проговорил Джерико.
- Кого? Что? Ключ? Ты не хочешь, чтобы мы его приносили? Есть причина? Или ты… - глаза Обеда испуганно расширились. – Ты тоже враг? Ты поддался шёпоту, да?!
- Нет! – растерянно буркнул Джерико, отвернувшись. Кажется, он даже смутился.
Обед смотрел в его спину. Вспомнились мои слова «Не доверяй ничему, что он говорит. Доверяй лишь тому, что он делает…» Но как это понимать, запоздало сокрушился Обед. То есть, пока он меня не убивает, не надо верить в его намерения меня убить? А если он меня убьёт, то вот только тогда в это поверить?!
Хех, Обед, оказывается, тоже дурак.

Спустились на первый этаж. Подозрительно пусто. Кажется, все просто вышли на улицу и встали в ряды тех странных людей. Обед знал, где находится дежурка – как староста класса, он каждый школьный день относил туда ключ от классной комнаты. Вот только он ни разу не замечал никакого отличного от остальных ключа. По моим описаниям, он просто бы не вместился ни в один из рядов. Но, так или иначе, проверить стоит.
В холле первого этажа дежурка располагалась рядом с медпунктом, и Обеда посетило слабое желание отвезти туда Джерико. Даже если там никого и не было, то что-нибудь он бы мог с лекарствами-то сообразить. Перекись же та сейчас ох как не помешала бы. Что я, что Джерико – в наших ранах было столько грязи, что когда всё уляжется, нам бы пришлось ампутировать всё. Проще было бы просто вынуть всё, что не испортилось, и раздать народу.
Открыв нужный ящик, Обед ожидаемо не нашёл никакого нужного ключа. Все были одинаковы, лишь ямками отличались друг от друга.
- Попробуй открыть его, - Обед указал на личный стол дежурного. Джерико лишь раз моргнул, но так и не сдвинулся  с места. Не понял? – Ты же сильней меня. Ключа у нас нет.
Джерико еле кивнул и молча подошёл к столу.
Странно, думал Обед. Джерико вовсе не похож на психа. Просто слегка ошарашенный всем случившимся парень.
Джерико схватился за ручку стола и с силой рванул. Не поддалась.
Пока он копался со столом, Обед решил перепроверить ящик. Даже специально пальцами по всем провёл. Но не оказалось ничего нового, что бы он не заметил в первый раз. Поднял доску и тщательно проглядел нижний уровень ключей. Те же самые одинаковые ключи. Бесполезно, подумал Обед. Хотя было обнадёживающе спокойно. Устало взглянул на выход – он хотел себя убедить, что заметил какое-то движение. Но единственное, что двигалось в поле обзора – это Джерико. Он как раз нашёл какую-то железяку (неужели он откуда-то отрыл лом?! Нет, вряд ли это лом…) и ковырялся сейчас со столом достаточно грубыми звуками.
По идее, мы должны поторопиться, думал Обед. Так сказал я. Нет причин мне не верить. Но Обед ожидал нечто более … динамичное. Но оно и к лучшему. Здравого смысла в Обеде было хотя бы больше, чем в Джерико. Вот только… Нет, воспользовавшись запасом неиспользованной глупости, Обед решил выйти из узкой дежурки и осмотреться. Всё выглядело опустошённым. Чего здесь бояться? Идиот.
Идиот-Обед всё же не смог совладать с таким тусклым огоньком желания, как заглянуть в медпункт и поискать медикаменты. Всё равно же рядом. Буквально три шага, и вот Обед уже переступает порог медпункта – двух белых комнат. Офис, и прикреплённый к нему небольшой склад самых примитивных лекарств и коек. Покопавшись в столе, нашёл ключ от процедурной, где лежали все бинты и зелёнки, и открыл дверь. Недальновидный Обед не ожидал увидеть живое существо.
- Э, извините, - спокойно удивился Обед. – Я думал, что в школе больше никого нет.
Когда медсестра повернулась лицом, то сразу же показалась Обеду странной. Может, вы подумали, что у неё отсутствующий взгляд, стеклянные глаза, или полуоткрытый рот, с уголка которого стекает слюна? И, быть может, она ссутулилась, а кожа лица была бледной, как у трупа? Нет, у неё было и вправду отсутствующее выражение лица. Попросту потому, что её лицо отсутствовало. На неё всё ещё был незастёгнутый белый халат, из-под которого виделась блузка и джинсы. Длинные чёрные волосы, собранные в хвост. Но лицо… оно, словно жвачка, тянулось к полу под тяжестью белого листа и висело на уровне её пояса.
Обед правильно отстранился, но всё же не смог удержаться и спросил:
- Что с вами?
Я бы его… неважно, блин! Уверен, в его маленьком мозгу мелькнула мысль «Что-то с ней не так…» Да беги уже, идиот! Когда видишь что-то странное и страшное, то есть лишь шанс на миллион, что оно, ревя, упадёт в твои объятия и заговорит о том, что его никто не понимает! Во всех остальных девятистах тысячах вариантах оно, ревя, разорвёт тебя на кусочки и глазом не моргнёт! И неважно, что у существа уже нет глаз, оно всё равно ни одним не моргнёт!
Но Обед был, кажется, другого мнения.
Медсестра сделала шаг навстречу ему. Прямо, как зомби из первой части Обители Зла.
Ах, да! Обед до этого встречался лишь с сошедшими с ума школьниками. Возможно, он уже убедил себя, что бредит сам, а не остальной мир вокруг него.
- У вас лицо … эээ … тушь потекла, кажется?
Обед уже вышел из процедурной. И нафиг сдались ему бинты, думал он. Перевязать можно и кусок со своих штанов или рубашки. Дезинфекция? Промыть водичкой, перебьются.
Медсестра медленно волочилась за ним.
- Джерико! – крикнул Обед.
Услышав громкий звук, медсестра тут же рванула в атаку. Обед несся от неё с воплями, полными ужаса. Просил, чтобы она отстала от него. В сторожке было пусто. Джерико исчез. Краем глаза, несясь прочь, Обед успел заметить, что стол вскрыт. Уже ушёл? Бросил? Это было ожидаемо. Но что делать? Медсестра не отставала ни на шаг, её ноги были длинней, чем у Обеда, а лицо развевалось подобно хвосту, который, благодаря странной мутации, был у животного спереди. Надо попасть на лестницу, потому что он боялся, что мы с Джерико можем просто бросить его. В принципе, выглядели мы именно так – как бездушные, не от мира сего, эгоисты. Это было недалеко от правды. Но лестница находится за закрытыми дверями, и чтобы их распахнуть, нужно как минимум секунду простоять на месте. За это время его схватят.
И обед пронёсся мимо выхода на лестницу.
Он уже добежал до центра холла, там, сквозь окно в двери, он заметил белые лица.
Эхо стука его туфель разносилось по пустому холлу искусственно и напоминало шум шариков, что перекатываются в неваляшке. Она всё ещё не отставала от него ни на шаг. Рука то и дело задевала кончиком пальца локоть, но никак не могла ухватиться. Конец холла недалеко. Там – двери, ведущие на другую лестницу. Свернуть для нового круга невозможно – поймает. Что же делать? Обед не был готов думать так быстро.
Сквозь мутные стёкла в двери он видел чёрный силуэт. Слишком высокий для меня или Джерико. Враг? Не похож на друга. Уже не спастись. Последнее, о чём подумал Обед перед дверью, так это желание выбить её плечом, чтобы в малые щепки да осколки. Может, хоть кому-то будет больно.
Дверь внезапно резко распахнулась, словно от удара ногой, и, еле сохранив равновесие, Обед буквально влетел на пустую лестницу. Влетел и уже бежал по ступеням вверх. Медсестра всё не отступала. Но сразу споткнулась об первую же ступеньку. Словно бежала вслепую. Ему удалось оторваться. На пятый этаж он уже выбежал, переполненный куражом надежды на выживание. В сравнении с освещённым холлом первого этажа, пятый будто провалился во тьму из-за одного-единственного естественного освещения окон, выходящих на внутренний двор.
Оглушённый собственной одышкой, зверски уставший, он не сразу заметил недвижимые силуэты других школьников, стоящих, наподобие шахматных фигур. Они повернули свои лица на шум. Странные школьники. За их спинами чернели высокие силуэты, словно тени теперь падали на всё, на что сами бы захотели падать, и зависли в своём падении в воздухе. Их чёрные лапы лежали на плечах школьников. Прорвусь – не прорвусь, думал Обед, но попытаться стоит. Их несколько, но выглядели они подозрительно недооценено. И только первый из них сделал шаг навстречу Обеду, как тут же был припечатан к полу ногами Джерико. 
Одна из теней достала чёрный зонт, и махнула им, намереваясь разбить Джерико голову, но была остановлена жёстким тараном набиравшего ещё с первого этажа скорость Обеда. Школьник отлетел на удивление далеко, как и в тот раз, когда ведомый гипнозом Обед жёстким ударом переломал Джерико … крылья?
Крылья?!
Встав с пола на колени, Обед, словно только сейчас это вспомнил. Страх перед сверхъестественным, наконец, затмил его глаза. Так раны на спине Джерико … это моя вина, спросил себя Обед, наблюдая за тем, как его защитник ловко, словно акробат, сражался с высокими тенями и их школьниками. Он вспомнил чётко, как заломил руку Джерико, и из его спины мигов выскочило что-то белое. Обед действительно поверил в то, что это были крылья. Он сломал их одним ударом, словно капусту смял. В тот же миг из головы выросли … рога?! Джерико исчез, и тогда Обед смог вернуться к втиранию с безумным взглядом какой-то правды мне.
Спустя меньше минуты, когда последние звуки борьбы стихли, Обед, так и не вставший с колен, услышал уже знакомое шарканье туфель. Медсестра уже была в метре от него и, вытянув руки, прыгнула прямо на него. Миллиметра ей не хватило, чтобы наконец-то прикоснуться нормально к Обеду, как Джерико одним ударом под-дых выбил из неё весь дух. Удар такой силы, что с ближайших подоконников слетела пыль, а медсестра взлетела под потолок и, упав, больше не шевелилась.
Не уж то он не человек? Человек не способен на такое. Как ему удалось это?
Хрустнув костяшками пальцев, Джерико угрюмо взглянул на Обеда. Да, вспомнив подобные подробности, Обед понимал, что его ненависть заслуженна. Он даже склонил голову и приготовился попытаться стерпеть побои, которые нанесёт ему этот странный мальчик. Зажмурился для пущей готовности.
- Чем больше ты сидишь на коленях, - сказал голос Джерико в темноте. – тем больше ты оставляешь на себе праха мёртвых бабочек.
Обед от удивления открыл глаза. Джерико всё так же угрюмо его лицезрел, но охотно извлекал слова, словно бы не устал и не спешил. Он присел на корточки и провёл пальцем по полу.
- Знаешь, сколько здесь их? Миллионы! И все они летели к моему брату. Но не долетели.
- О чём ты?
- О магии! – сказал, как само собой разумеющееся, Джерико. – О бабочках и сверчках. У них особые роли в этом мире. Задача бабочек – долететь до моего брата. Задача сверчков – попытаться подняться синхронно из травы. Если доживёшь, то увидишь это?
Обед недоумённо смотрел на горящие интересом, но всё ещё угрюмые, глаза Джерико. Что именно?
- Как поднимется прах и орды маленьких бабочек-зомби, принесут все мысли, что так и не донесли. Это убьёт меня. И тебя. Всех убьёт. Они сильней бумажных. Они вездесущи. Чем дольше ты пачкаешь себя в их прахе, тем больше лазутчиков ты будешь нести на себе. Подобно троянскому коню! – Джерико выглядел так, словно бы прозрел. – Коню! КОНЮ! Быстрей…
Схватив за плечо, Джерико поднял Обеда и побежал вместе с ним к коридору, к лестнице, на которой я их должен был ждать. Обед был почти уверен, что я лежал там уже без сознания от травм, а то и вообще умер.
Как только они свернули в центральный корпус, тьма начала сгущаться. Маленький смерч втягивал себя тьму с пола и потолка, соединяя и искажая их. Из этой неостанавливающейся капсулы показались руки. А возглас «Почему она не пустила меня?!» заставил Джерико бежать ещё быстрей. Они бежали навстречу вихрю.
Блеснули красные огоньки глаз, и длинная рука просвистела в воздухе, подобно хлысту, намереваясь снести голову Джерико, но Джерико увернулся. Вскрик позади возвестил о том, что волочащийся за не ослабляющим хватку Джерико Обед не смог так же ловко увернутся, и теперь довольствовался своим первым кровоточащим увечьем. Главное, что жив. А то, ведь, и без головы мог остаться.
- Стойте! – кричала тьма в вихре, не до конца материализовавшаяся и не ожидавшая подобной дерзости от детей. – Стойте! Может, я по-доброму поговорить хочу!
Но Джерико с Обедом уже скрылись за последним поворотом. Недалеко от двери притормозили, прислушиваясь к возможным новым звукам. Джерико прижался к двери, а Обед озабоченно поглядывал на поворот, за которым крутился чёрный вихрь. Коснулся своей раны – болит. Болезненная полоса тянулась от щеки до шеи, благо, что не рассекла артерию. Взглянув на пальцы, обнаружил нечто чёрное.
- Оно меня заразило! – воскликнул, испугавшись, Обед, показывая грязные пальцы Джерико. А Джерико лишь скользнул по ним глазами, не нашёл ничего интересного, и продолжил прислушиваться к двери. Похоже, то, что будет происходить в ближайшее время, не даст и минуты поволноваться о подобном заражении.
- Как дома, - прошёптал он и резко открыл дверь.
Обед не сразу понял, как Джерико так резко исчез из его поля зрения, и поспешил на лестницу. Он стоял на последнем пролёте. Не шевелился. В глазах тревога. Поравнявшись с ним, Обед увидел объект тревоги.
- Долго же вы! – сказал я, с трудом встав в полный рост, и размял оба плеча до освободительного хруста. – Ключ принесли, надеюсь?
Кажется, они заметили, что во мне что-то изменилось.