Прыжок из зоны интеллигентности

                Прыжок из зоны.
               «В зоне интеллигенции» называется  задушевный рассказ Александра  Рутковского о презентации новой книги  Владимира Малинковича  под названием «Очерки истории европейской культуры Нового времени».  Это вторая беседа  с Владимиром Малинковичем, который еще до первой беседы  весьма заинтересовал меня, как единомышленник и оппонент одновременно.  Его статья «Финансовй кризисис или банкротство капитализма» сподвигла  меня   к собственной постановке диагноза современному либеральному обществу «Мировой мировоззренческий кризис» Виктор Жирнов, «Телескоп» Санкт Петербург. №3, 2009 год.  В короткой научной статье я, даже, позволил себе пространную цитату из Малинковича, о крайней необходимости поиска «консенсусных ценностей духовного порядка».
Хочется порадоваться  за Малинковича, даже похвалить  за смелость позволяющую уловить основную назревшую  потребность нашего времени – возвращения к такой  глубине и высоте дискуссионных тем, которые позволяют приблизиться к основному вопросу жизни, к ее смыслу. Как человек не религиозный, он не может положительно ответить на вопрос, но как умный человек понимает, что полное исчезновение после смерти индивидуальной личности, означает бессмысленность всей ее земной жизни.   Из Малинковича хотят сделать  гуру, а он сам запутался, заблудился и не видит выхода, при этом открыто провозглашает себя   бесплодным пессимистом.  Почему же такие современные интеллигенты как Александр Рутковский «греются  умом и душой»  рядом  с несостоявшимся гуру? Когда то Паскаль  сожалел и недоумевал одновременно: « Несчастны люди, не знающие смысла своей жизни, а между тем уверенность в том, что этого нельзя знать, так распространена между людьми, что они даже гордятся, как мудростью, тем, что не желают знать этого».  В наше  стремительно духовно  деградирующее  время, человек, который не гордится, своим равнодушием к главному вопросу жизни,  а пытается найти хотя бы место, где утеряны ключи от  рая,  а еще  и умело рассказывает другим о своих поисках, заслуживает  звания: «Герой нашего времени».   В начале 21 века, когда половина медиа пространства заполнена развлекательным мылом, и «вечными вопросами» типа кто самый главный дурак, или где взять миллион, с кем спит звезда экрана  и как лучше расчленить забитое животное, чтобы было приятней его съесть!    Другая половина,  как бы более серьезная, обсуждает взаимоотношения владык и прочие рынки сбыта.   Что остается настоящему интеллигенту?   На первый взгляд  остается только одно: следовать заветам гениального  вольнолюбивого певца.
              «…Я не ропщу о том, что отказали боги
                Мне в сладкой участи оспаривать налоги,
                Или мешать царям  друг с другом воевать;
                И мало горя мне свободно ли печать
                Морочит олухов, иль чуткая цензура
               В журнальных замыслах  стесняет балагура.
              … Зависеть от царя, зависеть от народа-
                Не все ли нам равно? Бог с ними.» 
Ч то же Александр Сергеич предлагает?  Предлагает созерцание,   как эффективный способ развития личности.
            «По прихоти своей скитаться здесь и там,
            Дивясь божественным природы красотам,
           И пред созданьями  искусств и вдохновенья
         Трепеща радостно в восторгах умиленья».
Представляется, что созерцание является первой необходимой ступенькой для дальнейшего развития личности.  Но чтобы преодолеть эту ступеньку необходимо иметь свободное время, избавление от повседневной суеты карабкающегося к «вершинам» власти и богатства.  Еще печальней, когда    беспросветную суету порождает  борьба за жизнь, когда вкалывают от зари до зари за кусок хлеба.  Современный либерализм  заставляет всех вкалывать, зарабатывая хлеб или игрушки, при этом никто не сомневается, что это хорошо, времени нет подумать зачем, для чего, почему.  Серьезные мыслители всех времен и народов предполагали, что больше всего свободы человечеству нужно в духовной сфере и меньше всего в экономической, где следует ограничивать энергичных хищников собирающих сокровища на земле, не стесняющихся отнимать  всевозможными способами  у менее озабоченных или слабых.  Идея же либерализма  состоит именно в том, чтобы  свести духовную свободу на нет, а дать максимальную свободу  для экономической экспансии хищников и под видом свободы  разрешить произвол,  освободить обладателя толстого кошелька от морали. Этот толстосум,  незаметно для себя, превращается  в  раба своих пороков и машину для добывания денег, необходимых   для  удовлетворения бесконечно усиливающихся противоестественных желаний.  Со всех информационных площадок он кричит: «Чтобы хорошо жить, нужно вкалывать и еще раз вкалывать!»    Когда сегодня говорят об европейских или общечеловеческих ценностях, наверно имеют в виду тотальную занятость индивидуама  работой, потреблением и собственными пороками, которые, никому не позволено ограничивать. Свобода!!! 
      Но вернемся в зону интеллигентности, которую изящно изобразил Александр Сергеевич, в которой так приятно согревать душу Александру Рутковскому, в компании Владимира Малинковича и других, нескольких  еще не вымерших, интеллигентов  в клубе академика Трахтенберга.  Где начинается и где кончается эта зона? Почему  некоторые гениальные деятели культуры такие как, например, Лев Толстой, Достоевский и Николай Бердяев  отрицали свою принадлежность к интеллигенции? Трудно принять всерьез «отмазку»  Толстого, приведенную Сасовским в «2000» : «Какой я интеллигент, я орфографии не знаю». Наверное, дело все таки, в том, что зона интеллигентности  ограничивается пределами созерцания,  когда человеку достаточно  природных красот  и глубины вопросов, поставленных настоящим искусством от  сравнительно примитивных  «кто виноват», «что делать», до  «быть или не быть», «во что верить», « кого любить», «если смысл в жизни», «что такое смерть и как ее встречают разные люди». Интеллигент, молодой Александр  Пушкин, например,  радуется самой возможности касаться подобных вопросов вместе с другими талантливыми людьми,     зрелый Александр Рутковский    гордится при этом благородством своего круга, в котором  можно обсуждать поставленные  творцами проблемы в изящных диспутах.  Из этой прекрасной зоны можно выйти, многим надоедает оставаться постоянно на первой ступеньке развития личности.  Созерцание дарит много наслаждения, но приходит  момент истины, как ощущение бесплодности  собственных восторгов и упоений красотами природы и  произведений искусств.   Одни падают с этой ступеньки  в примитивную упрощенскую идеологию борьбы за жизнь: заводят с испугу свинью или огород,  «читают уроки» от зари до зари, создают продаваемые «произведения»  «литературы и искусства»,  формируются в политических деятелей националистического фашистского толка,  большевиков,   воинствующих либералов,  религиозных фанатиков сектантов и террористов.  Это не трудно: главное найти источник дохода  или  врага, виновного во всех неурядицах.   В основе всего -  бредовая идея  выживания, овладевшая испуганным бывшим интеллигентом.  Это первый путь выхода из ступени созерцателя.  Другим путем пошли Толстой, Достоевский, Гете, Бердяев, Владимир Соловьев,  зрелый Пушкин. Они вышли из зоны интеллигентности,  философствуя, то есть в какой-то момент, сосредоточив все свои силы на  решении «проклятых» вопросов.  Это путь героический, здесь нужна отвага, дерзость. Мало того, что прекраснодушная интеллигенция  не любит, когда на вопросы отвечают, ей приятно думать, что ответов нет, что красота кроется в неразрешимости этих вопросов, но еще и сам процесс философствования, всерьез, тернист и далеко уводит  от священных коров  любой так называемой современности.  Всерьез, философствующий человек  рано или поздно упирается в стену под названием Смерть, а это страшно. Владимир Малинкович  единственный в клубе академика Трахтенберга  отважный человек. Он, очевидно,  забывший, что находится не на религиозно философском собрании начала 20 века под председательством  Н.А. Бердяева, громко заявляет: «Смерть уничтожает  всякий  смысл  жизни!»  Наших милых интеллигентов созерцателей  пугает транцедентная  стена, внезапно воздвигнутая несостоявшимся гуру.  Они не обучены проходить сквозь стены, перепрыгивать, или перелазить через них, проще повернуть в другую сторону. «…И речь пошла о том, как бы все-таки подольше не умирать – по-немецки и по-украински…».  Казалось бы было достаточно  посылов от Владимира Малинковича , чтобы поговорить о христианстве, когда он говорит , что «остатками той христианской морали и жив сегодня в духовном плане человек,», что «христианин знает, что после смерти не погибнет…».  Но загадочным образом, разговор резко переходит к суете мира – системе здравоохранения в Германии.  Почему!? Почему никто не спросил Малинковича откуда им получены точные сведения о том, «что я знаю: моя индивидуальность будет раздавлена…»   Причина очевидна,  клуб академика Трахтенберга, «поселившийся в созерцательной зоне интеллигентности»,  не  является Религиозно-философским собранием  настоящих мыслителей. В начале 20векав России в Петербурге, Москве, Киеве  были образованы  Религиозно-философские общества, в которых принимали активное участие лучшие умы России: ученые, священники, философы, богословы, писатели, поэты и художники.  Эти люди с громкими именами: Д. Мережковский,  С. Булгаков, кн.Е. Трубецкой, В.Иванов, А Белый, Г Рачинский, С.Флоренский, Н.Бердяев, Л.Шестов, М. Гершенсон  и многие другие,  были отважны, не держали себя в комфортной зоне прекраснодушного вопрошателя  –  они смело и убедительно говорили о смерти, смысле жизни, Боге, религии, Церкви, народе и государстве, о Свободе и  Рабстве.   Кто-то называет интеллигенцию чувствилищем нации, кто-то мозгом, а народ ждет  всегда от нее выполнения своего предназначения – объяснения  сути происходящего   и его смысла, ответа на вопрос о смысле  самой жизни.  В России происходило   чудо, вплоть до 1922 года,   появилась  и реально действовала духовно интеллектуальная элита, действительно выполняющая свое предназначение: она мощным прожектором  светила народу, разъясняла, что с ним происходит, вступала с ним в конструктивный диалог, намечала пути взаимодействия Церкви, общества, государства, образования науки, философии   и богословия. К каким результатам это привело?  Что произошло дальше?      А дальше произошло, то что, наверное, многим интеллигентам до сих пор снится в кошмарном сне: маленький, картавый человек с сократовским лбом бывшего интеллигента  гневно кричит  перед унитазом: «Это не мозг нации, это дерьмо нации!»,- и  дергает  за ручку   смывного бачка,  потом бравурная музыка и по морям по волнам поплыли белоснежные пароходы с мыслителями не борту, которые принято называть философскими. На  этих  пароходах  ушли от нас по направлению к Европе   лучшие головы планеты.  Они продолжают плыть, по- настоящему, никому не нужные: ни Церкви, ни так называемому   «светскому обществу»(!!??!!) , ни народу, ни ее исчезающей интеллигенции, ни власти.   Судьба таких великих мыслителей как, Бердяев и Ильин,  мистически трагикомична.  Тогда в далеком 1922,    Европа вроде бы встретила их с распростертыми объятиями. Они получили кафедры, много печатались, приобрели мировую известность...  Но сам Бердяев писал  в своей книге «Самопознание»,  что Европа духовно состарилась, всерьез о  смысле жизни и Боге, тамошние интеллектуалы говорить не станут, а проведут спокойный диспут или лекцию на тему: « «Смысл жизни в книге Бердяева о смысле жизни» или «Отношение к православной религии господина Достоевского  в его произведении «Братья Карамазовы».  Была одна страна, которая, могла всерьез о  смысле  жизни, теодицеи,  соединение с Богом! Она называлась Россией и ее остановили, заморозили духовные поиски  в 1922 году.  Уплывающие философские пароходы стали лебединой песней, как для ставящей вопросы интеллигенции, так и гениев из нее вырастающих,  способных  на мужественные и мудрые ответы.   Итоги таковы: за последние сто лет, всегда тонкий слой интеллигенции катастрофически  уменьшается , гении вообще замолкли, и это привело Владимира Малинковича к мысли, что , «нет интеллигенции, вот это трагедия».   Конечно  - это преувеличение , интеллигенция не может совсем исчезнуть, а вместо   трагедии, мы  сегодня участвуем     в драме  под названием «Приготовление почвы для духовного возрождение человечества!».   
      Свой, собственный вклад в приготовлении  посевных площадей для посадки саженцев для будущего сада истинного Просвещения и истинного Возрождения    вижу в формулировании следующих вопросов заигравшемуся в либеральные игры человечеству. 
 Вопрос первый об образовании и просвещении.  В  18 веке европейское человечество посетила интересная идея, просвещать людей  вбиванием в головы постоянно  растущего, объема   научных гипотез и механических фактов, которые якобы освобождают от суеверий  и помогают  поменять «ложную», христианскую религию на   «истинную» религию самообожествления,   поумневшей от неумеренного труда смешной обезьяны, закономерным наукообразным чудом превратившейся в покорителя    Природы Человека.  Министры образования всей планеты, с упорством достойным лучшего применения,  закапывающие подрастающие поколения  в новые усложненные программы с утолщающимися учебниками, Вы что,   до сих пор верите  в богиню   Разума, учрежденную декретом Робеспьера и другие причуды далекого 18 века? 
    Вопрос второй к священникам Православной  Церкви. Почему  такие интеллигенты как Малинкович, ищущие «консенсунсных ценностей духовного порядка»,    сокрушающихся о потери смысла жизни, завидующие христианам , знающим, «что после смерти не погибнут», до сих пор верят в смерть пустоту в полное уничтожение личности?  Нет ли Вашей вины в этом? Чем вы, отталкиваете от себя, вымирающую интеллигенцию?
   Третий вопрос ко всем, к министрам, жрецам , интеллигентам и журналистам: «Почему постоянно цитируя к месту и не к месту, по поводу и без повода великих русских мыслителей, пассажиров злосчастных пароходов, Бердяева, Ильина, Франка, Карсавина  и других,   Вы не удосужились, глубоко изучить и понять основные философские и богословские  труды вышеназванных гениев,  которые помогли бы Вам в поисках консенсусных ценностей?   Философский пароход еще не вернулся, еще нет на свете страны, где говорят о главном, всерьез.   И это наша общая вина!  Виктор Жирнов-Дорифор.