Три в одном

Часть первая 
                Радио

     Почему я решил отправиться в 1962 год, да я и сам не знаю. Хотя могу сказать, что спровоцировало меня на это дело, радио.  Оно стоит в моей спальне, у изголовье. Сегодня проснулся рано, была попытка снова заснуть, не получилось. Включил радио, воткнул наушник в ухо и приготовился, то ли снова засыпать, то ли слушать.
     А по радио мне и сообщают, что в Москве активисты собираются провести шествие по улицам города. И что-то не могут договориться с властями города. А я лежу и думаю, это же надо, дожили. Чтобы говорить, друг другу правду и честно выполнять свои обязанности, нужно выходить на митинги и требовать от властей, чтобы они создали условия. Какие мне нужны условия, чтобы я сосчитал бюллетени и записал в ведомость, столько сколько насчитал? Это же так просто.
     А на радио хотели поговорить со слушателями на эту тему, не получилось, звонки не поступали, люди не хотели просыпаться. И прежде, чем перейти к новостям, ведущая рассказала о погоде. Погода сегодня, в Москве выдалась холодной. Ведущей особенно не понравился порывистый ветер. Он обнаглел и громко хлопнул дверью её машины, когда она из неё выходила. А по моим мозгам мысль скользнула, интересно, какая у неё машина? Чьего роду-племени? Боже упаси, только не «Лада».



Часть вторая
                Секс на полу

     А в памяти всплыл 1962 год. Комната заводского общежития. Большая, светлая, на первом этаже. Это здание строили пленные немцы. В комнате четыре кровати, четыре тумбочки и круглый стол по средине.
     А на кроватях живут, ну на первой, что справа от входа, Боря, инженер. У него «Ява» новенькая, двух цилиндровая и магнитофон катушечный. Стационарный. А из одежды, кожаная куртка и штаны. Вначале была зависть, хотелось иметь такое, потом мы привыкли видеть его и он перестал действовать на психику.
     В торец его кровати упирается другая кровать, на ней живёт Виктор. Забыл кем он работал, а это важно, но хорошо помню, что он учился на заочном в РИЖТе.
     Параллельно его кровати, но у другой стены стояла кровать, на которой жил Валентин, слесарь высокого разряда.
     А в торец его кровати упиралась кровать фрезеровщика второго разряда, стало быть моя. А рядом с моей кроватью находилась моя тумбочка, на которой стоял Борин магнитофон.
     С той поры прошло пятьдесят лет. А в мозгах у меня мысль крутится  и просит, чтобы я рассказал про один день, а точнее сказать, одни сутки. Я упирался, сколько мог, для приличия, но сдался и решил рассказать. У Виктора наступила сессия, он был в отпуске и готовился к экзаменам. Дня за два до экзамена, он не выходил из-за стола, сидел, как проклятый и готовился. А потом, когда сдал экзамен, он мог позволить себе встречаться с девушками.
     Пропускной режим существовал, как и положено. Днём, гостей можно было принимать, а после десяти вечера их полагалось выпроваживать. В тот день он пришёл с ней вместе, как и положено вошли через парадную дверь. Время было летнее, день был длинный, и темнело очень поздно. А светлело, соответственно, наоборот. Рабочий день закончился. Мы пришли раньше, чем Виктор, и уже лежали в кроватях, отдыхали после смены. Валентин читал книгу, он был большой любитель этого дела. А инженер любил музыку. Я тоже люблю музыку, но в тот день я готов был убить инженера. Но не за то, что он слушал музыку со своего магнитофона, который стоял на моей тумбочке у меня под ухом. А за то, что Боря,  подходил к магнитофону и поминутно его переключал. И этот агрегат вместо музыки издавал щелчки, которые били по нервам, и которые в любой момент готовы были взорваться.
      На счастье, появился Виктор с девушкой. И мы все, как по команде сделали вид, что крепко спим. И Боря улёгся в свою кровать и больше не трогал свой магнитофон. И, наверное, поэтому мы стали, по нормальному, засыпать. И было бы всё замечательно, но тут появился в комнате посторонний звук. Ритмичный, металлический, не громкий, но в тишине хорошо слышимый. И поэтому действующий на нервы. Прошло порядочно времени. На улице стемнело. А звуки продолжали звучать и стучать по мозгам. Мы уже давно проснулись, поняли, что производством этих  звуков была кровать Виктора. Она, не переставая, стучала в Борину кровать.
      Я с трудом сдерживал рвущийся из меня смех, уткнув морду в подушку. И восхищался, терпению Бори, и поражался выносливости Виктора. Но видимо моё хихиканье прорвалось, через подушку. Что подействовало на него, не знаю, но он предложил партнёрше передислоцироваться на пол. Наконец, в комнате стало тихо, а на улице светать.
      А так как Виктору предстояли ещё экзамены, то он решил с подружкой завязывать это дело. И предлагает ей раненько на рассвете, покинуть запретную зону, да так чтобы не видела вахтёрша. Она у него и спрашивает, а как я пройду мимо не замеченной. Да ты не волнуйся, говорит он, я тебя спущу в окно. Давай собирайся. И она начала собираться, но у неё не всё получается. То ли от волнения, то ли не успела освоить новый бюстгальтер, он у неё не хотел застёгиваться. Виктор, было, попытался помочь ей застегнуть, но у него ничего не получалось. И тогда, он так тихонько, чтобы не разбудить других обитателей, просит Валентина, как слесаря высокого разряда, разобраться с амуницией. Валентин оправдал высокое звание слесаря механосборочнх работ (МСР. Девушка благополучно десантировалась, хотя и очень рано.



Часть третья.
                Плавающий транспортёр К61.

     Когда я закончил писать, и думал, что она будет последней, то пошёл передохнуть в свою комнату и включил снова радио. И удивительное дело, я обрадовался искренне тому, что услышал. На радио начиналась программа «Военный совет» Это одна из редких программ, которую я слушаю с удовольствием.
     Один военный чин поздравлял слушателей с праздником инженерных войск. А ведущие, соответственно, и его поздравили. Военный представитель стал рассказывать историю образование этих войск. И тут я слышу, как он называет до боли знакомые виды техники. Назначение  этой техники, где она располагается, кто и где на ней обучается. А когда сообщил, что войсковая часть о которой он рассказывает, была образована, для того чтобы разминировать место под строительство Сталинградской ГЭС и, что она расположена рядом с городом Волжским.
     Я сразу понял, это моя часть, я там служил, закончил школу, стал механиком водителем плавающего транспортёра К61. А когда он упомянул реку Ахтубу, я вскочил с кровати и от волнения не знал куда себя деть. Эта  река  служила полигоном, где нас учили форсировать водные преграды, и где мы оттачивали воинское мастерство. Уже тогда на вооружении была такая мощная техника, как ГСП, гусеничный плавающий паром. Он брал на свою спину танк и спокойно вёз на другой берег.
     Эта передача перевернула во мне всё, что улеглось , устоялось и казалось бы, не очень волновало. А нет же, волнуюсь и переживаю заново. А перед глазами картина. Наш взвод, летним вечером идёт в баню в городе Волжском. По улице на которой стоит общежитие. Строй идёт с песней, а мы уже к тому времени научились ходить хорошо. Распахиваются окна женского общежития, а в них девочки. Сержант подает команду, строевым! И тридцать пар сапог так лупят по асфальту, что он плавится под ногами.
Вот ведь, как бывает, я хотел рассказать о годе 1962, а пришлось ещё вернуться  и в годы 1958 - 1959. Ну, так получилось. Если бы у меня спросили, почему я соединил, три разных новеллы в одно произведение. Да я и сам не знаю. Так устроено ассоциативное мышление.