Неоконченный роман

Мы закончили уборку арбузов и собирались домой, в город, когда ко мне подскочил Сашка, паренёк из местных лет пятнадцати:
- Дядь Дим, вы знаете, у нас тут пид Попасной така скукотища, дайтэ мэни хочь вашу адрэсу, я вым лыста напышу, а вы мени потим дастэ видповидь. И ще, я вас умоляю, знайдить мэни «бабу» у мисти (в городе), у вас же их немиряно!

Я улыбнулся в ответ, написал ручкой адрес, рванул его из блокнота, протянул Сашке листок, а через минуту мы сели в автобус, и я сразу забыл об этом.

Примерно через пару недель я обнаружил в почтовом ящике письмо. Нахмурился и с трудом прочёл каракули:
«…Луганская обл., Попаснянский р-н, … Пилипенко А.»
Я не сразу «врубил», что это от того самого пацанёнка.
Вы не представляете, что это было за письмо…

драсти Дядя дима
як дила?
ну шо вытам ще вотку пьетэ чи завьязалы?
у сусидив карова отэлылася учора. а пэтро в мынулый вивторок трактор загубыв в ричци.
хочь бы вы шось напысалы было бы не так скучна
ну шо вы мэни вжэ Бабу знайшлы чи ни а то в мэнэ вжэ тэрплячка лопаеца.
жду атвета як соловей лита.
p. s. щастя у труде и роботе

Я перечитал дважды и улыбнулся. «Сильно» написано, ничего «не добавить и не убрать…» - и решил дать прочесть этот «шедевр» другу.
А у нас уже семьи, мне лет двадцать пять, другу Олегу где-то двадцать три…
Прочитав, Олег хмыкнул так, что с его носа чуть очки не слетели. Секунду пронзительно смотрел на меня, и вдруг выпалил:
- А давай МЫ С ТОБОЙ станем его «бабой»?
- Как это? – «не въехал» я.
- Да очень просто. Найдём где-нибудь фотку «бабы» его возраста, придумаем ей имя и фамилию, и будем «кайфовать» - придумывать письма, отсылать ему и получать на них ответы от НЕГО!
ТЫ ЖЕ хочешь и дальше получать от НЕГО письма? И не просто письма, а любовную лирику! Адрес даём мой, не вопрос…
У Олега загорелись глаза от новой игры.
Я не возражал. Это и, правда, выглядело забавно.

Фотку «бабы» нашли в Олеговском семейном альбоме – то ли мамина троюродная сестра, то ли её подружка, не суть. Лет четырнадцать на вид, узкий лоб, раскосые брови, сильно накрашенные и глубоко посаженные глаза, нос пятачком и улыбка от уха до уха, как в комиксах. Волосы - что спинка у детёныша бурундучка – прядка белая, прядка рыжая…
Решили, что это именно та Джульетта, которая нужна нашему Ромео. И не ошиблись. Имя дали Марина Хрипко.

Мы старались «не вываливаться» из стиля.  Наша первая «кривая лапа» написала что-то типа:

здрастуй саша
миня завут марина хрипко и типерь я тоже гарацкая и учюся в пэтэу
нам учора на шару выдали новую зилёную форму и ризинавые сапаги утибя ужэ есьть нивеста или ты исчо халастой?
я умею курить и матюкаца а ты вжэ пьеш пыва ?
шлю тибе сваю фотку на вечну памьять ……..и т.д., и т.п.
 
В конце письма Олег приписал красными чернилами:
- люби миня как я тибя, - и пририсовал два сердца и голубя с сильными нарушениями опорно-двигательного аппарата, что бросалось в глаза с первого взгляда. Потом он натёр конверт и само письмо душистым мылом для запаха, и мы бросили его в почтовый ящик.

Реакция превзошла все ожидания.

Оказывается, наш Ромэо не только «вжэ давно матюкаеца и пье самогон», но и переспал с «як минимум пивкласом баб», но, что при этом удивительно, на сегодня он «пакашо халастой».

Олег стонал и вытирал сопли от смеха, он полностью взял инициативу в свои руки, проявляя удивительную изобретательность в том, как можно было самую обычную вещь сделать смешной и нелепой. Но наш Ромэо «заглатывал нажифку любова цвета и размера и ни разу не пажурил свою любимую Маринку каторая к таму времини ужэ сильна распаясалась».

«Холодный душ» пришёл в виде даже не вопроса:
- Можно-ли мне приехать на зимние каникулы?, -
а просто всё было сказано «па-мушски»:
«зустричай у сэрэду 7.40 поизд с папаснай цылую твий сашко».
Теперь уже я смеялся и дружески похлопывал Олега по плечу:
- Не кипишуйтесь, папа, не прыгайте в кусты, к вашей дочери едет жених, ведите себя достойно!
Заодно и жену с брачующимся познакомишь...

Олег даже не улыбался.
- На хр… он мне упал?
- А как ты хотел? Шуры-муры крутить вы все мастера, а как отвечать за моменты истинного сладострастия…
Олег оборвал меня на полуслове.
- Чё делать будем?

После короткого делового совещания Маринын папка «ну проста азвирел казёл хочит штоп ты уси мои письма вирнул назад как можна быстрей патамушта он хочит п…дар узнать што там я тибе такова асобиннава писала…»

Сашка, видать, сильно страдал, потому, что писал душераздирающие письма, и нам стало совсем не до смеха.
- Повесится, дурак, на воротах от тоски, как я потом его матери в глаза смотреть буду? – говорил Олег.

Теперь уже мы не спали по ночам и пустили в ход весь свой ум, опыт и логику, и кое-как спустили всё на тормозах…но при чём здесь любовь и логика?
 Слава Богу, всё обошлось. Причём, каждый из этой истории вынес что-то своё:
Я понял, что не надо никому давать читать чужие письма.

Олег понял, что «с сопляками лучше не связываться», а Сашка понял, что

«марина хоть ты мне и друг папаша у тибя е…нутый!»