Тень черного солнца6

                Глава VI
«Una mattina mi son svegliato,
Una mattina mi son svegliato
Ed ho trovato l’invasor»*… - пробормотал Годар, и просветил подобно томографу, всепроникающим взглядом, будто пытался понять, что «твориться у меня в голове».
- Вот смотрю я на Вас и думаю, чего Вам не хватает? Приключений на то самое место, которое касается стула? Неужели Вам их недостаточно?
Он говорил со мной, как с человеком, которого бесполезно в чем-либо убеждать и которому бесполезно что-либо доказывать. В его тональности не проскальзывало ни одной эмоции, только глаза выражали обреченную снисходительность к моему глубинному уровню сознания. Означало ли это, его поддержку?
От неожиданного удара ладонью по крышке стола, я подпрыгнула как от взрыва рождественской петарды и только по счастливой случайности «приземлилась» на прежнее место, а не на пол.
- Вот, что, мадемуазель! – «Вскипел» Годар, метнув в меня гневный взгляд. - Вы работаете в моем отделе, и я несу ответственность за Вашу жизнь! Поэтому, без моего ведома Вы теперь не сделаете ни шагу, ни полшага! И дышать будете, только с моего разрешения! Надеюсь, я доходчиво изъясняюсь?!
Куда уж более, доходчивее, если мои ресницы содрогаются в такт каждому слову, вылетающему из его уст!
Если бы только ресницы…
Оказывается в такие минуты, очень опасно сидеть на краю стула.
- Все! Работать идите! - Это был приказ. - Я думать буду!
С охватившей меня радостью я подскочила со злополучного стула и, не заботясь об изяществе походки, поспешила вон из его кабинета.
- Максимилиана!
Требовательный оклик нагнал меня у спасительного выхода. Сердце остановилось и «упало», но до пяток «долететь» не успело, застряв где-то в желудке.
На линии позвоночника, я ощутила холодную, можно сказать морозную испарину.
Судорожно вцепившись в листы отчета, еще сильнее прижала их к груди, как будто, они могли защитить меня. С трудом преодолев чувством затравленного кролика, я все же повернулась.
- Вы забыли оставить отчет.
Вздох облегчения тоже застрял где-то на полпути, но в обратном направлении.
Я дохромала до стола и, сдерживая дрожь в руках, протянула листы.
- Ведь он больше не нужен, - не своим голосом, произнесла я, все еще не отпуская бумаг из рук.
Годар, потянул их на себя:
- Здесь я решаю, что нужно, что не нужно! Что Вы в них вцепились мертвой хваткой, как будто вместе с ними боитесь лишиться девственности?
Довод показался убедительным.
На моих глазах он разорвал бумаги и отправил клочки под стол в мусорную корзину.
- Теперь идите и работайте!
- Но что я должна делать?
- Изучайте статистику происшествий за неделю! Потом долОжите свои предложения!
Хотела спросить какие именно предложения. Рисковать не стала, да и задерживаться лишнюю минуту, опасаясь попасть в еще большую немилость Годара, желания не было.
Увы, не так просто оказалось покинуть его кабинет.
- Что у Вас с ногой? Почему хромаете?
Этот вопрос остановил меня, едва я прикоснулась к дверной ручке.
- Несчастный случай, поскользнулась на лестнице. - Выпалила я скороговоркой, надеясь, что теперь шеф, наконец, оставит меня в покое.
- Внимательней нужно быть.
Идите…
Нет! Постойте.
Держитесь подальше от этого бабника Альфреда Лекока.
Какая трогательная забота! Я, конечно, сама до этого не додумалась бы. Вздох облегчения все же вырвался «на свободу», едва я оказалась по другую сторону «инквизиторской» Адольфа Годара. Да-да! Отныне именно так я его и буду мысленно называть.
Справедливый? Как же!
После общения с этим «редакционным фюрером», впору обращаться за помощью не к психологу, а к психиатру.
Я прикрыла глаза, неожиданно вспомнив недавнюю картину стрельбы и взрывов. Неужели это было со мной? А тут я дрожу, как осиновый лист.
Унывать не буду, назло Вам, господин, Годар!
Коллеги встретили мое появление ободряющими улыбками и озабоченным: «ну как?».
Я, лишь вяло махнула рукой, давая понять, что «пронесло», могло быть и хуже.
Несмотря на беспокоящую рану, мне удалось сохранить достоинство в походке, до своего стола.
Возле меня неожиданно возник наш системный администратор Гаспар Перек, по прозвищу Гарри Поттер, за удивительное сходство с кино-книжным героем, в особенности из-за характерной формы очков. В руках он держал стаканчик с кофе.
- Думаю, тебе это не помешает. Я сделал, как тебе нравится - со сливками.
Я была ему искренне благодарна, а еще восхищена его поступком. По действующим правилам Годара, «любая особь мужского пола, замеченная им возле меня и задержавшаяся более трех минут, должна была быть подвергнута немедленной словесной выволочке в его кабинете»
Стаканчик же с кофе для меня – означал преступление куда более высокого порядка. Поэтому, Гаспар совершил не просто поступок, а подвиг.
А, что же Альфред?
Он сидел за компьютером, «делая вид», как будто ничего не произошло.
Отпив пару глотков, я взяла его розу, от которой шел такой дивный аромат, который едва ли сочетался с его «подленьким» поведением.
В долгу я быть не привыкла. План маленькой, но колкой мести, возник быстро:
 «Завидев грозного Годара,
Альфред случайно занемог.
И от любовного пожара,
Остался легенький дымок.

И роза алая завяла,
Как вянет сердце от тоски,
Когда такие вот «герои»,
Не поступают по-мужски.

Позора роза испугалась,
Завял твой аленький цветок.
Его тебе я возвращаю
Мон шер ами, Альфред Лекок!»
С последними словами, я метнула его подарок, как метают дротики. К моему ужасу, цветок, описав «баллистическую траекторию» угодил срезом твердого стебля прямо в макушку Альфреда...



*«Сегодня утром я был разбужен,
Сегодня утром я был разбужен,
И увидал в окно врага!» (Песня итальянских партизан).