БОЛ ь ИТ ы

БОЛ(ь)иТ(ы)

«Не стоит заглядывать под чужие маски. Потому что иногда ты можешь увидеть то, чего совсем не ждёшь. Сломанную напрочь психику. Вдребезги искалеченную душу. И больные, страшно больные глаза»
«Внушение» Дарья Романович

Посвящается Х...
(1984-2003)

Тихая поступь в коридоре. Она и отсюда была слышна, как всегда в тумане, неясна, но он точно знал, что сейчас дверь откроется и шаги станут видны, станут ощутимы, будут отчётливо биться в барабанных перепонках, заставляя выслушивать, как сильно они ненавидят тишину.
Каблуки... один… другой... один... другой. Она почему-то никогда не меняла туфли - проходили дни, а этот чуть скошенный каблук всё также отличался по звуку от другого, такого идеального, жизнерадостно-звонкого.
Но почему-то эту женщину он узнавал всегда по скошенному каблуку... Да. Именно так.
Дверь открылась, и в комнате на секунду стало светлее. Синие лампы коридора закричали и опять потухли, застряв где-то в зрачках. Каблуки, сменяя звонкость и отчаяние, проследовали к креслу напротив и наконец-то окончательно замолчали.
Знакомое лицо опять перелистывало документы, внимательно посмотрело на парня напротив, но тут же отвело взгляд, записав число в сером бланке и надеясь, что что-то заполнит тишину так же умело, как стук каблуков.
-Мистер...
-Не называйте меня мистером. Я это говорил уже сотни раз, а вы даже таких элементарных вещей не можете запомнить!- он резко огрызнулся, сжав губы, но тут же расслабив измученное лицо, которое доставляло только боль. Пальцы нервно схватились за растянутые края рукавов, пряча худые фаланги.
-Хорошо... Хадли, как ты себя чувствуешь?- она приготовила ручку,  кажется, с черными чернилами и замерла в ожидании, так и не решаясь открыто посмотреть  на парня напротив.
-Вы... Хах, вы ещё и спрашиваете как я себя чувствую!- он наигранно громко засмеялся, но тут же прекратил, так же наигранно прикрыв ладонью рот. Белые пальцы на секунду выскочили из рукава, и он поспешил их спрятать обратно, - Как?... Как же я себя чувствую... Знаешь, а как по-твоему должен себя чувствовать человек, который перед тобой сидит? Как?!- его зелёные глаза обжигающе посмотрели на неё, но так и не пересеклись со встречным взглядом.
-Хадли, я считаю, что тебе уже лучше. Мы идём по намеченному плану, с которым ты успешно справляешься. Курс медикаментов уже возымел своё действие и...
-Возымел? Да?- он резко перебил её и запрокинул голову назад, чуть приоткрыв рот, будто хочет что-то добавить, что-то докричать... Но пробежавшись цепкими глазами по потолку, медленно опустил подбородок и прошептал:
-Возымел?...-Хадли покачал головой и уставился на кончики пальцев, выглядывающих из тёмного полосатого свитера, -Это не курс возымел...это меня имеют...меня! МЕНЯ!- он взорвал тишину, но тут же начал откашливаться. Пользуясь заминкой, врач быстро чирикала в блокноте чёрные буквы.
-Это совсем не так... Тебе помогают, ты же сам чувствуешь, как становится легче.
-Легче? Помогают?- он вздёрнул брови. Чувствовалось, как сильно осип его голос, как больно вылезали слова из горла:
-А вот это? Вот это кто сделал? Тоже ваши медикаменты возымели действие?!- он схватился за короткие тёмно-каштановые волосы. От резкого напряжения рука затряслась и медленно вернулась в исходное положение на коленях, - Зачем?
-Тёмная длинная чёлка только мешает твоему выздоровлению, ты закрываешься от мира, а чёлка на всё лицо только помогает... Нужно разрушать барьеры, учиться взаимодействовать с другими, а не замыкаться. Разве тебе не стало проще общаться, когда ненужные преграды были искоренены?- очередная пометка в блокноте. Хадли пару раз моргнул, будто оценивая каждое слово в отдельности и подбирая к нему противовес.
-Они пришли позавчера... Они меня зажали... больно... а потом машинкой, машинкой, машинкой!- он чуть дёргался, когда делал ударения на словах,- Я орал, вы слышали это, я знаю...Они зажимали мне рот, и, кажется, я задыхался, когда они вкололи свой волшебный укольчик для «отключки», а теперь…- он посмотрел в окно, закрытое матовой твёрдой плёнкой. Буквально на секунду где-то внутри появилось солёное море, которое пришлось проглотить, и он неосознанно погладил тонкими пальцами горло, которое продолжало жечь. Тишина. Врач медленно занесла запись, наблюдая, как Хадли, задумавшись, начинает впиваться обкусанными ногтями в шею, оставляя красные следы.
-Хадли!- он отвлекся и повернулся к ней, опустив руку,- Мы в прошлый раз остановились на том, как ты...
-Да, ванна, я помню... Это было... кроваво?- он почему-то улыбнулся и облизнул искусанные губы.
-Расскажи, какова была причина такого поступка?
-Неужели вы не удовлетворились моим прошлым "поступком" вдоволь, что так возбуждает послушать об этом?- его зелёные глаза сощурились. В них появился какой-то огонь, похожий на страсть, на желание достичь чего-то снова. Он подался чуть вперёд, схватившись за подлокотники.
-Это нужно для твоей же помощи, поэтому давай не будем обращаться ко мне, а разберёмся с твоими трудностями…
-Трудностями? Вы это называете трудностями? По-моему ничего трудного, только в самом начале, смотреть в это зеркало, ненавидеть... А потом всё легко, быстро...- он с жадностью смотрел на свои пальцы,- Это как волшебный укольчик, только наблюдать приятнее, как тихо в воде...
-Хадли, мы сейчас говорим о причинах, а не о процессе. Пожалуйста, скажи, что заставило тебя пойти на это?
-Разве это и так не понятно?- его глаза расширились, оголяя большие чёрные зрачки,- Жизнь...Это не жизнь...это...лишь секунда, такая мааааленькая секунда...
-Ты кому-нибудь говорил?
-А кому-то надо было говорить? Зачем? Зачем что-то говорить тем, кто не слышит! Мне противно им что-то говорить... У них своя поганая жизнь, а у меня...Хах, у меня своя идеальная смерть,- он рассматривал свои ладони, продолжая улыбаться.
-Твои родители тоже ничего не знали?
-Знаете, мне их, правда, жалко... очень...-он сделал печальное выражение лица, но тут же искусанные губы расплылись в самой мерзкой улыбке,- Пожалуй, им долго пришлось оттирать ванну, раковину, ну и конечно же, покупать новое зеркало... Бедняги! Их жизнь погана и...
-Разве не ТЫ делаешь их жизнь таковой?
-Я? Если бы они меня не рожали, то их жизнь была бы поганой и без меня, только меньше хлопот с моей идеальной смертью. По-крайней мере меньше хлопот для меня! И перестаньте карябать так противно эти строчки! Это меня убивааает,- он захохотал, откинул голову назад.
-Проблемы в школе?
-Школа, школа, школа... Придурки, придурки, придурки...Что они могут в свои 17? Чего стоит их жизнь? Всего лишь полный мешок дерьма, в котором кто-то роется, и оно воняет ещё сильнее! Все люди в сущности дерьмо, они, я, вы...Только наше различие знаете в чём? Знаете?- он оглядел комнату, будто боясь наткнуться на кого-то, - В том, что кто-то это дерьмо не достаёт и тихо кончает в ванной, а другие бегают и трясут им где не попадя!
-Проблемы с девушкой?
-Что?- он бессмысленно посмотрел ей в глаза, будто впервые видит.
-Несчастная любовь?
-А... вы про это... Любовь? Если постель, то признаюсь, это было самым крутым в этом дерьме! Когда трахаешься, это похоже на взрыв, где тебя хотят, тебя имеют, тебя боготворят, под тобой стонут, над тобой кончают!- он закусил нижнюю губу,- А потом снова, снова, снова,- Хадли нагло смотрел в лицо врачу, с каждым разом выстанывая слова всё громче и громче.
-Хадли, успокойся, пожалуйста...Ты же сегодня принимал таблетки?
-Конечно, в этот раз им удалось остаться с непокусанными пальцами. Мой вам совет, принесите мне сразу баночку, чтобы никто не мучился. Таблетки, они и есть таблетки: какая разница за сто раз, или один быстрый и безболезненно-добровольный?- она не ответила.
-Мы говорили про любовь... настоящую любовь...
-А по-вашему, восхитительно кончать это не любовь? Или у вас с этим проблемы?- он издевательски изогнул левую бровь и наивно поморгал глазами.
-Может у тебя есть девушка?
-Была...Я тогда лишился девственности и на этом благодарствую. Хотя, кажется, это было зря, потому что Дэну всё пришлось начинать по новой, а вот Сэму повезло больше, Теду уже не нужно было даже что-то говорить - он просто обкончался там... Знаете,- он чуть привстал, будто желая куда-то побежать, но сразу же сел обратно на край стула и перешёл на шепот,- Я с вами поделюсь секретом: когда я совершал, как вы выражаетесь "поступок", я жалел только о том, что на том свете задницы Теда не будет, а в остальном всё было прекрасно! Красиво! Феерично!- он чуть отстранился назад и начал размахивать руками. Из под рукава появился белый бинт:
-Вы только посмотрите, вы бинтуете красоту, полагая, что я не смогу ей насладиться, а вот смотрите и не вздумайте отворачиваться, смотрите, мать вашу, - неожиданно он обрёл столько сил, что вскочил со стула и начал зубами пытаться развязать узелки на бинте. С каждым безумным кругом вокруг стула это получалось хуже, пока бинт наконец-то не поддался. Хадли даже не заметил, как врач быстро нажала кнопку на маленьком пульте, который всё это время держала около блокнота. Бинт быстро разматывался. Последний слой был испачкан будто красной краской:
-Смотрите! Смотрите! Это ведь так вы разрушаете барьеры, преграды! Гляди сюда!- он смеялся, срывая остатки присохшего бинта и подходя к ней в плотную, тыкая рукой под нос. Врач противно сморщилась и, резко встав, отдалилась, в панике чуть не забыв свои записи.
-Хадли! Хадли, успокойся, иначе...
-Иначе они мне сделают укол! Я знаю! Пусть приходят, пусть усыпят меня! Пусть пичкают меня таблетками! ПУСТЬ!- он истошно орал,- Но им не исправить этого!- его рука от кисти до локтя была усеяна глубокими порезами, некоторые из которых начали кровоточить, - Не исправить! ПУСТЬ!- На очередном круге, он упал на колени,- ПУСТЬ! ПУСТЬ МЕНЯ УСЫПЯТ! ПРОШУ!- он рыдал. Врач начала медленно отходить к двери. Хадли подполз к ней и поднял голову. Его лицо в слезах было скорченным. Он слабо схватился за край её халата:
-Умоляю... пусть они меня усыпят... дайте мне умереть... не мучайте, умоляю...- рука совсем ослабла и упала на пол. Двери резко открылись, ослепляя голубым светом ламп. Врач отошла ещё ближе к проёму. Двое санитаров за локти начали поднимать худое тело Хадли, когда тот начал брыкаться и бессильными рывками выгибаться. Он видел лицо врача, которая испуганно держалась за ручку двери.
-ПУСТЬ!- Хадли кричал ей в лицо, капли падали на холодный кафель,- ПУСТЬ!
В плечо вошло что-то острое, ледяное...
-Не хватайте его за руки! У него СПИД! Не думаю, что вы захотите кончить, как его дружок Тэд, спрыгнувший с балкона! Аккуратней там!- Хадли видел, как она отворачивается и выходит за дверь, отпуская ручку. Изображение поплыло, сливаясь со светом люминесцентных ламп, с краем исчезающего халата. Твёрдые руки и жёсткие голоса что-то спрашивали и проверяли. Тёмные глаза смотрели ему в лицо, и грубые пальцы трогали щёки.
Неизменным оставался только стук каблуков...один...другой...один...другой. Она никогда не меняла туфли - проходили дни, а этот чуть скошенный каблук всё также отличался по звуку от другого, такого идеального, жизнерадостно звонкого. Но почему-то Хадли всегда узнавал её именно по сломанному каблуку... Может оттого, что знал, как больно быть сломанным...

06.01.12