Черные вороны. Часть 2. 1

Поздней ночью, в едва начавшийся день Флоры-Мученицы, Карл Равей стал абсолютно нищим. Широкомордый Доминус согласился принять в залог его платье и оружие - заколдованные кости никак не желали поворачиваться к наемнику «шестерками». В бездонный мешок бывшего монаха послушно перекочевали и богатства Ритерштернов, и помятый кубок, и, даже, потертый колет. Несчастный ландскнехт в последней попытке встряхнул тяжелую деревянную кружку, взмолился Святой Деве, прося ее об удаче, и громко бахнул посудой об стол. Он радостно вскрикнул — четверка и пятерка. Ухмыльнувшись, Доминус метнул свои кости — шестерка и двойка. С деланным огорчением он признал поражение и явно показушно зевнул, демонстрируя, что игра окончена. Равей заскрежетал зубами - монах был не азартен, почувствовал, что Фортуна отвернулась - но связываться с ним опасно. Наемник оглянулся в поисках новой жертвы: выбор у него небольшой, утром у Толстушки Фелисы немноголюдно. Не подалеку от, опрокинувшевого вовнутрь себя полбочонка браги, Доминуса тискал пышную моложавую служанку Лотарь-Пасу-Гусей. Похоже у них все срасталось — этому бабнику не до игры. Оставался Итальянец. Тощий смуглый мужик, только вчера присоединившийся к банде Гароша. Капитан, конечно, просил Карла повнимательней присмотреться к новичку. Ну чтож — самое время:
- Эй ты, садь-ка ко мне! Попытаем удачу!
Не рискуя отказать, новобранец послушно приблизился к довольно осклабившемуся наемнику.
- Ставлю свой кацбальгер, - Равей громыхнул об столешницу тяжелым мечом, - Чем ответишь?
Осторожный Итальянец положил возле оружия несколько маленьких бледных монеток.
- И это все? - искренне удивился скупости соперника ландскнехт, - За замечательный, не раз доказавший свою надежность клинок?
- Это серебро, - возмутился мужичок, - Твой ножик не стоит и половины.
Равей проворно схватил один из кругляшков, смял зубами: «Иди ты, и впрям серебро?!»
- Это асперы, - пробасил незаметно наблюдавший за происходящим Доминус, - Султанские деньги.
Карл с удивлением всмотрелся в причудливую вязь на потертой тусклой поверхности монеты:
- Никогда не играл с турком.
Итальянец не мигая уставился на наемника и медленно перекрестился.
Усмехнувшись, Равей бросил кости — вновь четыре и пять. Его соперник, тряхнул лишь раз и перевернул кружку — шестерки дуплетом.
- Ах ты, гнида, турецкий шпион, - схватился за проигранный кацбальгер оскорбленный ландскнехт, - Молись своему Магомету — тебе конец.
Итальянец проворно отпрыгнул подальше и вырвал из ножен клинок. Карл немедля ни мгновения со всего размаху рубанул наискосок слева-направо, заставив противника отшатнуться. Второй, колющий, удар должен был пригвоздить мужичонка к земле, но тот невероятным финтом отбросил меч наемника в сторону и даже едва не поразил его самого на противоходе. Замахнувшись кацбальгером в третий раз, Равей неожиданно выбил ногой оружие из рук Итальянца и со всей силы саданул его гардой в переносицу:
- Хорошо дерется, мерзавец. Фелиса, неси вина!

Спустя час солдаты уже изрядно надрались. Карл весьма благодушно обмнимал недавнего противника, периодически трогавшего опухший разбитый нос, Доминус безуспешно пытался наполнить себя очердным кувшином отборной браги, а Пасу-Гусей вольготно откинулся, навалившись на без умолку болтавшую девицу:
- Какое странное имя — Доминус? По латыни значит: господин. А Пасу-Гусей? Откуда это? А вчера у меня был горбун, который называл себя «сеньор Папилио» - бабочка на латыни?
- Ничего странного, - неожиданно резко перебил прелестницу пьяный Равей, - Доминус когда-то был монахом. Просто слово из молитвы: «Господь мой ...» и так далее. А Пасу-Гусей... Вы сейчас умрете со смеху: пару лет назад нанял нас император, как бишь его, да какая разница... Он, гад, очень хотел солдатам понравиться. Дескать, свой в доску. Ходил, выспрашивал. Одевался в тряпки разные... Так вот, дело, как сейчас помню, было возле города... Однако, забыл все-таки... Мы тогда им сильно наподдали. Взяли город. Отпразновали. А тут нате - их величество решили самолично обойти доблестных солдат. Капитаны, кого могли, на ноги поставили, но император, как же, дьявол задери, его звать-то.., поперся куда черти понесли. А товарищ наш до того напился тогда, что заснул во дворе, возле хлева и пара каких-то ощипанных гусей взгромоздились на его бренное тело. Не знаю, каким разом он пробудился, но вылез промеж тех гусей прямо перед монаршим взором...
- Ну да, - вмешался бас Доминуса, - А тот спрашивает нашего Лотаря, что, дескать делаешь? А он — «в дерьме валяюсь, что же еще?» Император как переспросит: «Что-что?» А кто-то из генералом перепугался и давай лопотать: «Гусей он пасет, гусей!»
Наемники громогласно расхохотались старой шутке, а полузадушенный Итальянец слабо пискнул:
- Господин Паппилио тоже ничего человек. Мы вместе с ним сюда приехали. Только расплачивается этими проклятыми османскими серебренниками...
- А меня вот интересует, - отсмеявшись, серьезно заметил Равей, - зачем эта милая девичья головка держит в себе разные латинские слова. Не дело это. Видимо, задремала наша инквизиция...
- Отец мой был причетником в церкви, - проворковала красавица, - Вот и учил меня по маленьку...

Спустя еще час Толстушка Фелиса беспардонно выставила гуляк на улицу. Лагерь принца кобленцкого медленно просыпался ото сна. Слуги вели лошадей на водопой, какой-то капитан под стук деревянных клинков начал тренировку новобранцев. Невыспавшиеся солдаты пошатываясь брели в направлении примечательной сине-белой палатки.
- Вот ведь судьба, - горько вздохнул Карл Равей, - Сначала денежки привалили, а потом, раз, и нет ничего. Хорошо хоть штаны остались. Да, вот дружище, - он приобнял глупо лыбящегося Итальянца, - меч обратно вернул.
- А лично я, - рассмеялся Пасу-Гусей, - На последние дни не пожалуюсь.
- Еще бы, - Равей с завистью поглядел на тугой кожанный кошель, висящий на поясе приятеля, - И Ритерштерны тебе наверняка понравились. Особенно госпожа Марта!
- Красивая женщина, - неожиданно вмешался в разговор Итальянец, - Пышная, веселая...
- Ого? А ты-то почем знаешь, - удивился Карл, - Тоже номер.
- Дак, они с мужем были в услужении у господина Паппилио.
- Погоди, погоди, я думал, что они из Кёльна! - воскликнул Пасу-Гусей.
- Ну да, и мы оттуда же прибыли, - как ни в чем не бывало ответил новобранец.
- Давай-ка подробнее, - вцепился в Итальянца Равей.