Романс инквизитора

Любовь Отраднева, Мария Рыжикова

Ежиное царство. Книга пятая

РОМАНС ИНКВИЗИТОРА

Глава первая
Стройная девушка стояла на пороге своего дома, и волосы, просвеченные солнцем, казалось, окружали её золотым сиянием. Стояла она на целых три ступеньки выше весьма привлекательного молодого человека – еле дотянешься и руку-то поцеловать.
Его это, впрочем, мало смущало. Он готов был одним прыжком оказаться рядом с ней. Но девушка скрестила руки на груди и заговорила:
– Оставь меня, Милвертон. Я должна от тебя отказаться.
– Ну с чего ты это взяла?
– У меня Дар. Я одна такая, чья вера может двигать горами. А ты меня смущаешь. Ты искушение, которое я должна преодолеть.
– Зачем тебе губить свою жизнь на такие глупости?
– Это не глупости! Это вера, которой у тебя нет и не было! А раз ты не веришь в Бога – это ещё одно доказательство, что у нас с тобой не выйдет совместной жизни. У меня к тебе не любовь, а нечистая страсть.
– Любовь нечистой не бывает.
– Бывает. Нельзя ладно жить с человеком, который на каждом шагу плюёт тебе в душу.
– Брось, мы сможем договориться.
– Ну да, сначала ты добьёшься своего, потом исчезнешь, и только тебя и видели.
– Ну что ты.
– Все вы так говорите, искусители! – девушка взлетела по ступенькам и захлопнула дверь.
– Подожди ты! – но стучаться оказалось бесполезно.
Черити стояла на коленях и была полностью погружена в молитву. Ну, может, не совсем полностью, но…
Но на другой день ушла из дому в обитель. Никого не предупредив. А туда мужчинам хода не было.
И о том, что Милвертона вскоре тоже унесла судьба куда-то далеко, она узнала нескоро. Только через несколько лет, когда он снова вернулся в родной город.
И, доведись им встретиться, удивились бы оба.
…Ведь Черити теперь стала монсеньорой города. Светозарной и беспощадной. Духовная сила её была невероятна. Правда, работала всё больше на защиту общины, а не на добрые деяния.
Кто бы мог подумать, нет, правда.
Только если она сама. Она-то с самого детства знала. Не съест конфетку до праздника – переворачивает страницы взглядом. Не пойдёт гулять, хотя очень хочется – сможет мысленно командовать, хотя бы животными. А уж что будет можно дальше…
Будь её духовным наставником кто-нибудь другой – сказал бы: монашество не для тебя, слишком страстная, если выйдешь замуж – твой дар станет иным, мягким… Но старый храмовник говорил другое: чем сильнее страсти – тем большая честь их победить…
Вот так Черити и стала грозой нечестивцев всех мастей. Хорошо, что Свет помог не соблазниться земной любовью.
* * *
Вот только что делать, когда эта самая любовь так настойчиво напоминает о себе?
Правда, не серенадами и цветами к ногам, а неблаговидными поступками.
Чего ещё от него ждать-то.
Мошенничал, воду какую-то якобы живую продавал… За кого только себя не выдавал… Выманивал ценности, даже вроде в брачных аферах был замечен. Когда только успел…
Нет, у него всегда была к этому склонность, и Черити это очень огорчало. Но раньше всё это было… скромнее, что ли.
А сейчас все дурные наклонности вылезли наружу. И в довершение всего Милвертон обворовал церковную лавку и посмел подменить освящённое вино и масло.
А вот это уж было слишком.
И святотатца схватили и привели перед очи монсеньоры. И сердце её не дрогнуло, когда их глаза снова встретились. Почти не дрогнуло.
Узнал. Улыбнулся:
– А ты ещё лучше выглядишь.
– Потому что не изнашиваюсь по пустякам, – и тут же спохватилась. – Обращайтесь ко мне как подобает, сударь.
– Даже так?
– А как ещё. Я глава церкви.
– О. Наверно, здорово.
– Меня устраивает. А вот вы всё же пошли по пути зла.
– Разве это такое уж зло?
– Конечно. Вы обманули многих, в том числе невинных девушек и саму святую церковь.
– Но никому не причинил вреда.
– Но ведь обманутые вами люди знают, что обмануты. И жалуются.
– Им не на что жаловаться.
– Это вы так думаете.
– Может быть.
– Вот и держите ответ за содеянное.
– Так и знал, что ты просто так не отстанешь.
– Разумеется.
– Ох, Черри, ну зачем так серьёзно?
– Не смей!
Забытое имя столько всколыхнуло в душе… Но Черити знала, как стать сильнее.
Ни шагу к нему, запретить себе. Собрать на кончиках пальцев слепящий свет…
– Черри, ладно тебе, – и сам шагнёт навстречу, так уверенно…
И попадёт в сжигающее пламя. Тем более яркое, чем сильнее она сторонилась.
– Сгинь, святотатец!
И только потом она опомнится, вспомнит, что кроме них двоих здесь же были ещё люди…
Люди, однако, смотрели с ужасом и восхищением. На монсеньору, на кучку пепла на полу.
Черити осела на пол. Она впервые лишила человека жизни. До того только пугала.
И это оказалось – так просто?
Она быстро поднялась, ушла к себе. Хотелось рыдать – но она молилась. Взяла грех на душу – но ведь этот человек того заслуживал… Всё ведь правильно. И не о чем жалеть.
* * *
О случившемся заговорил весь город. И далеко не все были довольны судьбой Милвертона. Неудивительно, в общем-то…
Нашлись люди, объявившие, что он был борцом с произволом храмовников, этаким благородным разбойником… Пусть даже и близко такого не было, и он первый бы при жизни удивился – легенда ожила.
Волнения начались нешуточные, грозили дойти до столицы. Храмовники пообещали корону одному из братьев короля, понимая, что нынешнего – скинут. Королевский братец, по имени Симон, согласился – а кто бы не… Местная династия вообще грызлась только так. Храмовники взяли с короля Симона слово насаждать их веру. Только не сразу и осторожно. И, разумеется, проследили бы за этим.
А Черити, во избежание, отправили за океан. В общину, основанную частью верующих Мимибрии после воцарения этого ужасного Николаса, продавшего душу ежам. Туда, на далёкий континент, постепенно стягивались основные силы. Там должен был быть центр, из которого храмовники будут всем управлять.
Хотя «всем» – сильно сказано. В Мимибрии и Астерии остались самые искренние – далёкие от власти и терпимые… Не создававшие проблем ни себе, ни государствам, где жили. И было ясно, что там большего не добьёшься.
В Бандымионе же храмовников и вовсе не любили, но они методично укрепляли там своё влияние. Пользовались тем, что в стране единства не было… И королём руководили, хоть и был он балбесом. Но так даже удобнее.

Глава вторая
Король Кэлан и высшие военачальники Астерии в который раз совещались, как же остановить заморские диверсии храмовников. Королева тоже присутствовала, и не для украшения.
После дерзкого рейда Тиэрнана и Аскольда прошло шесть лет, однако Черити не только не сдалась, но почти сразу, будто бы одной силой духа, начала двигать своих людей.
Шестнадцатилетний наследник престола, принц Риган был краток:
– Да трахнуть её – и дело с концом! Она тогда всей своей силы лишится! – и ведь даже матери не постеснялся…
– Не советую, – усмехнулся Таррагон.
– Это почему ещё? Не устоит ведь!
– Неизящно и трудновыполнимо.
– Ну я же не предлагаю скрутить и изнасиловать! А женщина, которую надо долго и упорно завоёвывать, имеет высшую цену в глазах мужчины!
– Фи, Риган, – поморщилась королева Элейн. – Скажи прямо: влюбился.
– Ну рискни, – пожал плечами Тиэрнан. – Но сильно сомневаюсь.
– Мальчик мой, я бы тоже не советовала, – снова заговорила королева. – Эта женщина умеет преодолевать искушения. И каждое новое делает её сильнее. И вообще, Риган, ей же лет больше, чем мне!
– Любви, конечно, все возрасты покорны, – Кэлан вздохнул, – но тут же дело не в любви.
– А в победе, да! – принц вскинул голову. – В завоевании!
– А может, как раз в любви, – задумалась Элейн. – Мне кажется, у монсеньоры кто-то есть. Кто-то, для кого она себя бережёт. Как в песне, помните? «В Стрэдтоне нет человека такого, который меня бы женою сделал… А Джону Форсайту стоит лишь свистнуть – я бы сама к нему прискакала!»
– Тогда дело за малым, – хмыкнул Тиэрнан. – Найти его, да пускай свистит.
Все засмеялись, один Риган надулся:
– Мама, вы романтик. Она же монахиня, да и зачем ей верность постоянному искушению, когда вокруг столько красавцев?
– Риган, она женщина. Она понимает, что её время уходит, да и игра её против нас, в общем, безнадёжна, она хочет на пике сил навредить нам – и пасть в объятия. Так что Тиэрнан правильно сказал: выводить Черити из игры должен тот, кого она любит.
– А если он её в гробу видал? – вскинулся принц.
– А это мы можем и узнать, – резонно сказал его отец.
– Я сам поеду и разберусь! – подпрыгнул Риган.
Родители переглянулись и синхронно вздохнули.
– Ну давай, герой, – бросил Таррагон.
– Неужели мы его отпустим одного? – спросила королева.
– А почему нет? – пожал плечами Кэлан.
– Ну ладно… – в самом деле, мальчик уже вырос, пора это признать, но как же за него страшно…
* * *
Могучий Ёж-Ёнъёрёж, равный солнцу, а попросту Тэфэри, вождь племени козябри, в это время тоже размышлял, сидя в ритуальной хижине. А задуматься было о чём…
Храмовники наступали на его государство, превознося его предшественника, сейчас всё ещё правившего частью козябри. И очень деятельно наступали.
А главное даже не это. А то, что недобрая, опасная белая женщина, напускавшая туман на подданных Ежа-Енъережа, снилась ему самому… Снилась давно и постоянно. И ладно бы как чудовище, которое приходилось убивать снова и снова. Но она снилась как прекрасная женщина, которую он, Тэфэри, жаждал и боялся сделать своей. Это уж точно безумие…
Хотя, конечно, когда белая женщина впервые появилась на земле козябри – Тэфэри только что прошел посвящение во взрослые мужчины. И это делало всё ещё более странным. Первая отрава, можно сказать, которую так просто не избыть. Если бы Тэфэри научился злоупотреблять властью, он бы просто украл жрицу белых… Но чего не умел, того не умел.
Как только Могучим-то стал, шептались многие. И с чтением чужих мыслей Тэфэри тоже не дружил – иначе знал бы, что и Черити думает о нем едва ли не постоянно. А знал бы – не поверил бы… Чтобы она, так истово служащая своему богу – и молила на коленях: «Боже Света, избавь меня от огненных глаз его, от тёмных рук его и стройного тела!» И такие молитвы делали её сильнее. Кто бы мог подумать…
При встречах они общались подчеркнуто холодно и официально. Не то что двадцать лет назад, когда Тэфэри ещё не знал, что за птицу к ним занесло…
А тогда, конечно, ещё никто ничего не знал. Так – слухи доходили. И Тэфэри мог только разглядывать необычайную пришелицу…
– Иди ко мне, дитя, – позвала она глубоким чарующим голосом.
И он шагнул, не отводя взгляда. Хотя аккурат с сегодняшнего дня дитятей уже не считался.
Белая женщина возложила руку на его кудрявую голову:
– Я расскажу тебе о своем боге…
И, в общем-то, именно это ему было и неинтересно…
А она говорила и говорила, почти прижимая его к себе, и Тэфэри не понимал слов, а только слушал голос. По-другому и не получалось.
Тэфэри долго ещё был будто в дурмане. А потом вдруг дошло: с белой женщиной в его племя пришла беда. И что-то надо делать…
А вождь племени, Ахиримби, играет в хорошие отношения и не замечает, как народ перетекает в общину. И понятно же, чем всё кончится…
Впервые Тэфэри говорил на совете как мужчина. И кое-кто даже к нему прислушался. А потом – и многие.
Так начался его путь в леса, к новой крепости козябри, к титулу, за которым он не гнался.
…И в день, когда свершилась его коронация, Черити осознала: наивный мальчик стал мужчиной! Очень красивым и очень опасным…

Глава третья
Риган в жизни здесь не бывал и теперь, сойдя с корабля, жадно глазел на всё. Даже мелькнувшее в листве зелёное лицо его не насторожило. Мало ли какие тут чудеса бывают…
А существо внезапно прыгнуло на него, повалило, оскалило зубы…
Риган отбивался, уворачиваясь от укусов. Наконец сдавил шею существа:
– А тебе голову не отломить?
– А меня так не убьёшь, – прошипело оно.
– Правда, что ли? Слушай, барышня, – существо-то было явно женского пола и когда-то обладало неплохой фигурой, – а тебе меня жрать обязательно?
– А почему бы мне тебя не сожрать?
– У меня дело к этому… Равному солнцу. И вообще я ещё пригожусь.
– Да ты что?
– Вестимо. Ты барышня, тебе внимание нужно…
– Хм. Ну ладно.
Риган отпустил зелёную девицу, и та скатилась с него. Принц сорвал цветок и протянул ей:
– Отведёшь к повелителю?
– Ну ладно уж.
Идти оказалось долго, и по дороге Риган всё разглядывал и расспрашивал свою проводницу. Он и раньше слышал, что за морем поднятие мертвецов – дело обычное, но близко подобное создание видел впервые.
Особо жуткой она не была – просто скелет, обтянутый кожей. Гладкой, без повреждений. И глаза осмысленные, печальные.
– И у тебя полностью собственная воля?
– А что?
– Интересно. Я таких, как ты, по-другому представлял, ты симпатичнее. Кстати, меня зовут Риган.
– А меня… При жизни звали Кумба.
– Очень приятно. И ты ведь не сама по себе, а на службе, ведь так?
– Вроде того.
– Повезло равному солнцу. Ты одна целый батальон заменишь.
– О. Стараюсь.
– Молодец. Главное, не пожалеть о том, что уже не человек. Или тебе человеком уже не жить было?
– Да так…
– Ну понятно. Личные причины, но по своей воле.
– Вроде как.
– Жду не дождусь узреть повелителя, которому так служат.
– Увидишь.
Расспрашивать зомби о нужном ему человеке Риган пока не рискнул. Успеется ещё…
И вот наконец они вошли в хижину великого из великих. Посмотреть было на что… Вроде и мало всего, а всё равно варварское великолепие… Непривычно. Интересно.
Риган поклонился, не по местным обычаям, но изящно:
– Я пришел с миром, о Ёж-Ёнъёрёж, равный солнцу, из союзной вам державы.
– Приветствую вас.
– Моей стране, как и вашей, мешают жить Светлые храмовники. Быть может, вы знаете, кто является слабостью монсеньоры Черити?
– Если бы знал…
– А как вы думаете, я смог бы её покорить?
– Не знаю.
– Тогда вы разрешите попробовать, да?
– Не советую. Это опасно.
– И насколько? Что, никто ещё не выжил?
– Вроде того.
– Значит, задачка как раз по мне. Меня даже ваша грозная охранница не съела.
– Ну…
Риган не замечал яростных знаков Кумбы – быть может, потому, что её мёртвому лицу не хватало подвижности. А сам Тэфэри держался безупречно…
– Не разрешаете, значит? А я ведь даже помощи не прошу.
– Не советую, вот и всё.
– Понял. Да пребудет с вами колючая сила…
* * *
– Всё равно в окно залезу! – энергично сообщил Риган провожавшей его Кумбе.
Она только хмыкнула.
– Не веришь? Или что-то знаешь?
– Даже он не может, – неохотно пояснила девушка. – Куда уж…
– Кто, равный солнцу? Ох, да, если что – я ему не соперник. С ним ведь ваша кровная ворожба…
– И не только…
– Ты его очень любишь, я догадываюсь. А он…
– А он, – она пожала плечами. – А он любит.
– Хочет, но молчит, значит. Думает, что не может. А если её у него отнять?
– Не сможешь.
– Ты что-то знаешь о её сердце?
– То же, что и все.
– Хм. Ладно, давай так: если она меня убьёт – сможешь меня потом поднять?
– Я – не смогу.
– Ну не ты лично, но кто-то ведь у вас этим занимается… Таким, как ты, я стать не боюсь. Ты мне даже сейчас кажешься симпатичной. На месте повелителя, получи я от ворот поворот – знал бы, с кем утешиться.
– Только ты на своём месте.
– Ладно, посмотрим, что я смогу на своём.

Глава четвёртая
Сперва Риган направился к прежнему, старому – а для некоторых и до сих пор единственному – главе племени козябри. Хотя старик Ахиримби давно утратил право именоваться Ежом Ежей. Поскольку ел из рук храмовников – а ещё больше пил огненную воду. И в пьяном виде позволил вырвать у себя острые клыки настоящего охотника и борца… Вчуже жалко, хотя сам дурак, конечно.
Ахиримби проводил Ригана в часовню, которую построили для соплеменников старого вождя. Сегодня монсеньора Черити должна была молиться там о мире и здравии.
Риган прокрался мимо погружённых в молитву чернокожих граждан, встал у самого алтаря. Залюбовался этой женщиной. Не вникая в смысл её слов, просто ловя интонации и малейшие движения, смену выражений лица… Черити была будто огонь – ослепительный и беспощадный. Риган успел влюбиться по слухам – но в действительности всё куда как более впечатляло.
– А следующую молитву я прочту без свидетелей! – объявила монсеньора. – Покиньте храм.
Все послушались, кроме Ригана. Вернее, принц тоже вышел на улицу. Но сделал круг и заглянул в дальнее окно часовни.  И прислушался.
– О, Светлый Боже, – нараспев говорила Черити, – продли дни язычника Тэфэри до бесконечности! Сохрани его стан стройным, его очи блестящими, его силу и мощь непреходящими и тело его столь же желанным! Дабы изо дня в день я смотрела на него, преодолевала искушение и становилась сильнее во имя Твоё!
Ригану стало больно. А в следующий миг – ещё больнее. Ибо монсеньора почуяла нечестивца и метнула в него огненной стрелой…
* * *
Вернулся он обескураженный и с лёгкими ожогами. Ну да хоть живой…
– Она любит повелителя Тэфэри. Ей больше никто не нужен.
– Да ладно… – не поверила Кумба.
– Я слышал, как она молилась, думая, что одна. Что делать будем?
– Не знаю.
– Ты ему скажешь? Или будем бороться?
– С чем?
– Не с чем, а за что. За сердечные победы – твою и мою.
– В смысле?
– Ну ты хочешь быть с повелителем или нет?
– Ничего хорошего из этого не выйдет.
– С такой установкой точно не выйдет. Доказал бы я тебе, что ты вполне себе ничего… Ну ладно, сперва давай побудем спасителями.
– Ладно.
И вот они снова у Тэфэри…
– О могучий Ёж-Ёнъереж, – начал Риган, – тайное желание сердца монсеньоры Черити – это вы.
– Только она этого не признает, – и снова этот человек ничем себя не выдал.
– Если узнает о вашем ответном чувстве – не устоит.
– Думаете?
– Уверен. Обоюдное желание – великая сила.
– Возможно.
– Сходите к ней. Не в храм, а лучше прямо в спальню.
– Даже так? Ну что ж…
Решился все-таки. Юный Риган поглядел на тридцатипятилетнего повелителя снисходительно-одобряюще.
* * *
Черити спала, разметавшись по своему более чем скромному ложу, спала беспокойно, вздрагивая, будто ловила что-то недосягаемое…
Попробуй угадай, что же ей снилось.
Хотя…
Тэфэри теперь вроде бы даже знал точно. Ему ведь сказали. Но пока не верилось… Да в самом деле – кто бы тут поверил?
Равный солнцу сейчас чувствовал себя вором и святотатцем, поверив мальчишке и пробравшись сюда. Глупо же. И, скорее всего, бесполезно… Но разве можно упускать такой шанс – когда она столь близко и не убивает холодными фразами… Каким бы безумием это всё не выглядело.
Так что Тэфэри опустился на колени, склонился совсем близко… И самому казалось, что это сон…
Черити вздрогнула, когда горячие губы коснулись её руки. Сначала, бессознательно, второй рукой погладила курчавые волосы ночного гостя. Потом открыла глаза.
И растерялась, как, может, никогда в жизни. Этот мальчишка всё-таки застал её врасплох. Беззащитную.
Монсеньора села, натянула одеяло повыше, скрестила руки на груди.
– Что вы тут делаете, во имя неба?
– Хотел вас увидеть.
– Меня всегда можно увидеть в храме Божьем. А сейчас ночь…
– Простите.
– Хорошо, мой долг призывает меня помогать страждущим в любое время дня и ночи. Решили уверовать, молодой человек, исповедаться мне в частном порядке?
– Нет.
– В таком случае, как же вам не стыдно – если вы думаете о том же, о чём и я…
– А отчего же за это должно быть стыдно?
– Ты совсем не изменился, мальчик. Такое же дитя природы, да помилуют тебя небеса! Ты что, правда не понимаешь, что я дала обет и что ты – самое большое моё искушение?
– И что?
– Сейчас я могу двигать горы. А поддайся я – стану обычной женщиной, и чего тогда стоила вся моя борьба?
– Обычной? Миледи, вы себя не цените.
– Мальчик, а ты когда-нибудь пробовал представить себя без магии племени? Это же как дышать, правильно? Вот и я перестану дышать, лишись я моей силы.
– Это не ваша сила, миледи, вашей вы ещё не знаете.
– Вот откуда только берутся такие коварные искусители? – против воли голос её зазвучал игриво. – Откуда тебе это знать, могучий ёж-язычник?
– Вижу.
– Ты не можешь знать больше моего. И что же, рискнёшь проверить?
– Да.
– А не боишься, что сожгу? Ты ведь наверняка знаешь, что случилось с тем жуликом, который подошёл ко мне слишком близко? Мы с ним были по разные стороны… но с тобой это ещё более явно.
– Не боюсь.
– Тогда иди сюда. И посмотрим, кто кого…
– О да.
Она сама потянула его к себе. Она правда хотела знать: что будет, когда она падёт. Хотела давно, понимая, что её игра будет длиться только пока она сама ведёт её, а дальше все поделятся на истинно верующих и тех, кому наплевать… как и везде.
Об этом Черити думала ровно минуту. Потом стало не до того… И не только ей.
Их страсть была и осталась борьбой. Вот только – борьбой без победителей и побеждённых. И оттого ещё более захватывающей.
А после Черити лежала, уткнувшись в шоколадное плечо Тэфэри, и прислушивалась к себе. Ощущения были… более чем странными. И слишком непонятными… И она ждала, что скажет он.
А он пока заговорил только о любви.
– Тэфэри, бесстыдник, – она расплакалась, – и всё-таки стоило ждать двадцать лет…
Её руки гладили его, и оба чувствовали: какая-то новая сила разливается теплом от её пальцев… И это было ни на что не похоже… Кажется, Ёж-как-его-там был прав. Признавать это не хотелось… Но впервые в жизни Черити попросила совета у мужчины:
– Делать-то теперь что будем?
– С чем именно?
– Я ведь не могу бросить миссию и уйти за тебя замуж…
– Пока, пожалуй, да. Хотя если ты хочешь…
– Я-то хочу, но община не поймёт. Или предлагаешь выбрать преемника?
– Или, если время ждёт, потихоньку приучить всех к этой мысли.
– Ну, это почти одно и то же. Просто уходить к тебе открыто, когда ты откровенный язычник и борец за независимость…
– А если объявить, что мы ищем путь к преодолению разногласий?
– Можно попробовать. Ахиримби вряд ли станет возражать… да и все думают, что я не могу быть неправа.
– И потом – это всё равно нужно сделать.
– Нужно, сколько можно делать друг другу пакости и громить с амвонов…
– Да.
– И не знаю, могу ли я ещё кого-то сжечь… Но что-то точно могу.
– Конечно.
* * *
Никто не знал, почему вдруг монсеньора Черити так резко сменила гнев на милость и теперь не покидала двор Ежа-Ёнъережа. Зато все заметили, что она теперь чаще подзывает под благословение и исцеляет наложением рук. И это было куда более понятным чудом…
Это был, как и говорил Тэфэри, её путь. К нему Черити шла почти тридцать лет – и не желала признать, что эти годы пропали зря. Ведь столько сил накопила…

Эпилог
Возвращение принца Ригана на родину было триумфальным. Прежде всего – благодаря вестям, которые он принёс. Картину, конечно, несколько портила сопровождавшая принца девица с зелёным лицом и заметно шелушащейся кожей на руках. Платье на ней сидело странно, будто с чужого плеча.
– Это Кумба, – сообщил Риган, – я хочу на ней жениться.
Родители были в шоке. В таком, что даже слова вымолвить не могли.
Риган отвёл смущённую девушку в сторону – мол, постой тут… – и сказал на ухо королеве Элейн:
– Матушка, ну вы же, для примера, любите сыр с плесенью! А мне вот понравилась девушка-зомби, она замечательная, мы так друг друга утешили!
– Ох, – только и сказала королева, – не надо было мне есть столько этого сыра, когда носила тебя! Любовь любовью – а ведь у меня не будет внуков…
– Ещё неизвестно, матушка. За морем столько невиданных чудес…
…Риган оказался прав. Став его женой, Кумба на глазах хорошела, приближалась к человеческому облику. И брак её с принцем действительно бесплодным не остался.

Январь 2012