Не тот брат II

6
Проснувшись утром, я имел в голове четкий план дальнейших действий. Вот только не выбрал порядок действий. То ли сначала поговорить с Антониной Владимировной, то ли сразу ехать на разговор к матери. По телефону такие дела не обсуждаются, поэтому разговор по мобильному отмел сразу.
Вообще во всем происходящем есть какой-то сумбур. Антонине Владимировне сказали, что Леня погиб недавно, пока я не получил последний конверт, была твердая уверенность, что за мной следят. Сейчас такого ощущения нет, зато появилось чувство, что я в нескольких шагах от разгадки. Собравшись, я вышел из дома.
Нужная мне маршрутка идет через вокзал, в сторону Гумантириева проезда. В пути уже определюсь, с кем поговорить сначала. В машине играла позитивная песня какого-то неизвестного мне исполнителя. Надо наконец скачать что-нибудь новое в плеер, а то слушаю одно и тоже. Точнее в последнее время не слушаю вообще. Взрослею, видимо. Если раньше я считал что повзрослеть, значит жить самостоятельно, то теперь мои взгляды немного изменились. Прошедшие дни показали мне, что повзрослеть – это что-то внутреннее, чего не описать словами. Многое изменилось во взгляде на окружающую действительность, в отношении к работе, отпуску, который скоро заканчивается и свободному времяпровождению. Когда-то для меня главным было блеск, яркость вечеров в клубах, количество выпитого и новая музыка. Теперь для меня неважно, что происходит на танцполах, на смс с приглашениями не отвечаю, слушаю только те треки, которые создают приятный фон. Не более.
Подходя к дому Антонины Владимировны, я не заметил, как за всеми размышлениями о возрасте и взрослости личности проехал вокзал и добрался до Гуманитриева проезда. Без лишних колебаний, я набрал номер квартиры бабушки брата и поднялся на этаж.
-Здравствуй, Артемка, зачастил ты ко мне, - улыбнулась бабушка и обняла, как родного внука. Обняв старушку в ответ, я вошел в квартиру и стал стаскивать куртку и ботинки. Антонина Владимировна уже гремела на кухне чайником. Ей-богу, если не знать, что мы не родные, то можно подумать, внук пришел к своей любимой бабушке. Мило, ничего не скажешь.
-Артемка, давай на кухню двигайся, что там встал, я как раз чаек свежий заварила.
Чай Антонина Владимировна заварила крепкий. Не люблю такой, обычно даже пакетик я держу в чашке не более минуты, давая кипятку только привкус чая. Вот кофе могу пить даже такой, что скулы сводит горечью, чай же никогда. Почему-то этот благородный напиток не вызывает у меня желания употреблять его ежедневно, и все разговоры мне проще проводить за чашкой кофе, нежели с чаем.
-Ну, давай, рассказывай, чего у тебя нового? – по-свойски спросила бабуля.
-Да вроде ничего не изменилось за последние пару дней. Все так же отпуск, - поддержал я разговор, стараясь не скатываться на личную информацию. В свете последних дней, это лишнее. Вообще раньше я мог спокойно рассказать о себе чуть ли не первому встречному. Дурная привычка, конечно, но от нее так и не смог избавиться. Просто привык доверять людям, ведь когда говоришь людям правду, веришь в то, что они в ответ тебе тоже ее, родимую говорят. Не всегда конечно, но хотелось бы не врать людям, и так постоянно обманываем окружающих. Можно было бы и откровенно поговорить с Антониной, рассказать про работу, жилье и прочее. Но смысл? В моих проблемах она не сыграет никакой роли, а надеяться на откровенность с ее стороны будет просто глупостью, неизвестно что она знает про смерть Кирилла.
-А где ты у меня работаешь? – удивилась пенсионерка.
-В магазине электроники.
-Ну и как, нормально платят?
-Да, вполне. Антонина Владимировна, я к вам по делу пришел.
-Чего стряслось?- насторожилась бабуля.
-Вам, естественно, неприятно вспоминать о событиях тех лет, но мне придется задать вам пару вопросов.
-О чем ты? Говори уже, нечего турусы на колесах разводить.
-Расскажите мне подробно о гибели вашего сына и отъезде моей матери, если вас не затруднит, - попросил я.
-Да, то что неприятно, тут ты прав. Я все уже пережила давно и говорю про все спокойно.
Спустя несколько месяцев после рождения сына, Кирилл стал пить. Причем не как все алкоголики, запоями, либо постоянно. Нет, он напивался по дороге от работы до дома. В те времена  он получал вполне приличную зарплату, мастер смены на заводе, как-никак. Анна тоже приносила довольно хорошие деньги и семья не бедствовала, как многие в то время. Не смотря на нестабильность власти в последние годы перед развалом союза, даже удавалось делать небольшие отложения в кубышку. Проблемы начались, когда Кирилла сняли с мастера смены и оставили разнорабочим на заводе. Большего унижения он себе представить не мог. Если бы и смог, ничего поделать с этим не удалось бы. На хорошие места тогда стояла очередь, слететь с них было проще простого, но вот вернуться на место было труднее некуда. Анне все труднее было тащить на своих плечах семью, полугодовалого ребенка и мужа алкоголика. После родов у Анны спустя два месяца пропало молоко, поэтому Леонида кормили смесями, в принципе только этим и можно было объяснить скорый выход невестки на работу. Бабушка, как могла, старалась облегчить жизнь девушке, взяв на себя заботу о малыше. Антонина пыталась вразумить сына, на что он только отбрыкивался скандалами.
Когда пришел участковый с сообщением о гибели Кирилла, никто не смог поверить. Пьяный, попал под трамвай, поскользнулся. Глупая, бредовая, нелепая смерть. Тело родственникам даже не показали, мотивируя это тем, что отрезало голову. Просто перечислили особые приметы, которые смогли подтвердить личность погибшего, принесли вещи и документы, которые были у него с собой. Так и хоронили, в закрытом гробу. Спустя несколько месяцев, Анна собралась и уехала, выписавшись из квартиры. Оказывается, она уже прописалась в каком-то небольшом городке в области. Антонина Владимировна настояла, чтобы невестка оставила свои координаты. Через год Анна уже жила с Аркадием Макеевым. Бабушка несколько раз навещала внука, все было вроде неплохо, но она чувствовала себя лишней и нежданной в каждый свой приезд. Нет, ей всегда мило улыбались, беседовали, оставляли ночевать в комнате, кормили и прочее, но все равно какой-то холод от Аркадия не давал покоя Антонине. Постепенно визиты стали реже и реже, пока не прекратились вовсе.
Несколько дней назад пришел молодой человек, представившись Николаем, он сказал, что является давним приятелем Леонида. Тот в свою очередь хотел навестить бабушку, но времени не было. И вот друг решил выполнить последнюю волю покойного, рассказав пенсионерке грустную новость. Показал фото Леонида, Насти и Сашеньки. Рассказал, как они жили, что да как. Про аварию вкратце рассказал.
-Ну, вот все вроде,  - завершила рассказ Антонина Владимировна.
-Скажите, а никаких контактов вам не оставил этот самый Николай? – безнадежно спросил я.
-Нет, сказал только, что скоро тебя в гости пришлет.
-Антонина Владимировна. Вы мне точно все рассказали? – вкрадчиво спросил я.
-Так все вроде, а что не так? – забеспокоилась пенсионерка.
-Антонина Владимировна, повторяю. Вы мне не до конца рассказали. Я просил рассказать все, - нехорошо конечно было с моей стороны давить на пожилую женщину, но мне вспомнился один факт.
-Так это все, не пойму, чего ты от меня хочешь, Артемка?
-Квартира у вас однокомнатная. Вы сильно любили сына? – отбросил я.
-Пока своих не заведешь, не узнаешь, как можно любить, когда готов жизнь отдать. Причем тут квартира?
-Опять таки повторю. Квартира у вас однокомнатная, сына вы очень любили. Мне вот только одно осталось непонятно. Я не требую фото, перевязанного черной лентой в красном углу комнаты, нет. Почему у вас стоят фото Леонида и его семьи, а нет ни единой фотографии собственного, горячее любимого сына?
Глаза Антонины посерели. Из выцветших, они стали совсем блеклыми, кровь отлила от лица.
-Что ты знаешь? – спросила она вмиг погрубевшим голосом. Во как, бабуля. Прокололась немного.
-О чем? – невинно поинтересовался я.
-Что ты знаешь о смерти Кирилла?
-О смерти собственно ничего, а вот о последующих его похождениях наслышан.
-Врешь ты все. Мой сын умер много лет назад, - попыталась взять себя в руки Антонина Владимировна, но бледнеющая кожа выдавала дикое волнение. Что же ты знаешь, как докопаться бы до правды?
-То, что я знаю, останется со мной до поры до времени. А вот Кирилла я найду, поверьте мне, где бы и как он не прятался, под каким бы именем он не ходил. Это уже личное, вам это точно не понять, да и объяснять нет ни малейшего желания.
Отодвинув чашку с остатками чая, я резко встал и пошел к двери. Антонина Владимировна даже не шелохнулась. Выйдя на улицу, я добежал до остановки и сел в первую попавшуюся маршрутку. Теперь надо, не откладывая в долгий ящик, поговорить с мамой.
В мой родной город я добрался только к вечеру. Поймав такси, я доехал до дома и забежал в квартиру. Дома был только отец.
-О, вот те здорассти, - улыбнулся он и обнял меня. Наверное, сегодня день объятий, как меня обняла вчера Леська, так и понеслось. – Что-то ты зачастил домой. Не думал, что на время отпуска можно и у нас недельку-другую пожить?
-Думал, пап, думал. Но некогда все.
-Тебе всегда некогда. А сейчас ты в отпуске. Так, я собираюсь в ночную, а ты из дома до утра ни ногой. Я все-таки по тебе скучаю.
-Я по тебе тоже.
Мать должна прийти примерно через полчаса. Стыдно признать, но я даже не знаю где работает отец. Знаю только что график сменный, день-ночь на двое. Вот и все что мне известно, непутевый я сын какой-то. Мать, сколько я себя помню, работала бухгалтером на пищевом комбинате. Вся проблема моего маленького города – отсутствие в нем нормальной работы как таковой. Хоть бы производство открыли какое-нибудь, завод или что-нибудь в этом роде. А то всех зазывают сюда, а толку от этого чуть. Все работают в торговле и все. Больше нечем в городе заниматься.
Открыв холодильник, я вытащил мясо, достал специи и включил духовку. За полчаса, конечно мясо не приготовится, но надо же хоть что-то приятное сделать родителям. Закинув «рукав» с натертым специями куском свинины в печь, я принялся чистить картошку. Увлекшись процессом, даже не заметил, как пришла мать.
-Вот это я понимаю, встречают уставшую женщину с работы, - улыбнулась она и чмокнула меня в щеку. – Отец перед уходом пропылесосил?
-Вроде, я приехал, когда он уже собирался в ночь идти.
-Сына, что у тебя стряслось? – обеспокоенно посмотрела на меня мать. Вот хоть бы раз удалось ее провести. Как ни улыбайся и не болтай о пустяках, всегда чувствует, что мы натворили, или что-то случилось, о чем не хотелось бы сразу говорить.
-Давай поужинаем, а потом поговорим. Мне есть что у тебя спросить. Не переживай, разговор спокойный будет и не требует спешки. И уж тем более ничего срочного в нем нет, - постарался я успокоить мать. Сказать, что мне это удалось – значит соврать с три короба, но больше мы к этой теме не возвращались, ни во время совместной готовки, ни пока накрывали на стол, ни во время ужина.
-Пойдем, покурим, - предложила мать. Несколько лет назад, когда я приехал в гости и сказал, что забрал документы из университета и устроился на работу, мать впервые позвала меня покурить. Сказать, что меня это ошарашило – не сказать ничего. Раньше я и представить не мог себе, что всегда правильная Анна Макеева, которая практически не матерится, даже в минуты особой злости, балуется табаком. Нет, я не ханжа, прекрасно принимаю, что девушки так же как и парни курят, пьют и занимаются сексом. Но вот что моя мать курит, почему-то стало для меня нонсенсом. Теперь же я спокойно хожу с ней на перекуры. «Что мне, собственного сына стесняться что ли?» - спросила меня тогда мать. Нет. Ничего постыдного в ее привычке я не углядел. Сам же курю, и ничего страшного. Конечно, вредно для здоровья, но по сравнению с остальными людьми, эта привычка вполне невинна. Надо будет об этом подумать на досуге, постараться бросить курить. Хотя бы попытаться, вдруг смогу? Вдруг получится? Тем более матери указывать я не имею никакого права. Максимум – могу посоветовать, в силу своего незначительного опыта, как жизни, так и работы, по сравнению с ее. Только с годами я понял, что фраза «не дорос еще» не такая уж и обидная. Она просто подчеркивает, сколько прожил ты, и сколько конкретно уже прошел тот, кем пытаешься командовать. 
Затянувшись, я выложил матери рассказ Антонины Владимировны.
-Откуда ты про нее узнал? – спокойно спросила она.
-Просто пришла анонимка, с ее адресом, - не уточняя подробности последних событий, ответил я.
-Даже не знаю, с чего лучше начать будет. Начну, пожалуй, так сказать, от печки.
Кирилл был неплохим парнем, на момент знакомства с Анной, тогда еще студенткой одного из политехнических институтов. Предложил жить вместе. Студентка недолго колебалась и спустя несколько месяцев встреч и прогулок по городу уже стала жить на квартире с Кириллом и его матерью. Антонина Владимировна, хоть и была вполне милой и обходительной с девушкой сына, не забывала при каждом удобном случае напомнить той, кто хозяйка в доме. Нет, до скандалов дело не доходило, просто в квартире была строгая иерархическая лестница, на которой перед кошкой место занимала Анна. Кирилл либо не видел отношений матери и невесты, либо старался просто не замечать. Не смотря на патологическую ревность и чувство собственичества в отношении сына, понимала, что ругаться с невесткой далеко не в ее интересах. Антонина была из той армии матерей-одиночек, вырастивших детей, которые боятся в итоге остаться в полном одиночестве на старости лет, и стараются удержать около себя детей до последнего. При идеальном стечении обстоятельств – до старости, а лучше вообще навсегда. Ей хотелось, чтобы сын был счастлив, но при этом всегда находился около нее, выполняя только ее требования и ничьи больше. Сколько таких матерей на земле – не счесть.
Когда Анна поняла, что беременна, кинулась с радостной новостью к Кириллу, однако тот повел себя неадекватно, заявив:
-Это не мой ребенок. Ты его нагуляла.
Никакие уверения в верности гражданскому супругу и уговоры не помогли. Спустя пару дней скандалов, Анна, молча, ушла к подруге, оставив записку «Живи, как знаешь. Вещи заберу потом. Ребенок наш, но, похоже, он нужен только мне». Помощь неожиданно пришла со стороны Антонины Владимировны. По идее, мать жениха должна была обрадоваться пропаже невестки, но что-то случилось с женщиной, и она заставила Кирилла вернуть Анну. С тех пор Антонину как будто подменили, женщина перестала «делить» места в квартире, и стала относиться к Анне как к родному человеку, зато Кирилл изменился до неузнаваемости. Все чаще он стал поздно приходить домой, появился легкий запах алкоголя. Рождение Леонида особых изменений в отношения его родителей не принесло.
Далее рассказ матери совпадал с рассказом бабушки от и до, а именно до смерти Кирилла. После похорон мужа, Анна не знала, как быть дальше. Антонина хоть и не разу не упрекнула невестку в совместном проживании, опять стала давать понять, что ей тут в принципе и не рады. Пока был муж жив, ее готовы терпеть были, и даже делали вид, что все хорошо в семействе. Теперь же пора и честь знать. Нет, бабушка не отказывалась от внука, она хотела избавиться от невестки. Взвесив все за и против, Анна собрала вещи и уехала жить к родителям. В ее родном городе ей осталась от бабушки квартира, небольшая хрущевка. Хоть и маленькая, зато своя. Мать постаралась забыть Кирилла, его мать и все что произошло. Уже после свадьбы с отцом и переезда к нему, произошел случай, поставивший все с ног на голову.
Как-то утром, в выходной день в квартире Макеевых прозвенел дверной звонок. Решив, что это Аркадий вернулся за чем-то, Анна спокойно открыла дверь и замерла на пороге – в подъезде вместо ее мужа стоял никто иной как Кирилл.
-Что, даже не поздороваешься и не пустишь меня? – злобно спросил он.
Мать, молча, посторонилась, слова не шли из онемевшего горла. Кирилл вошел в квартиру, разделся и прошел в комнату.
-Сын дома? – спросил он, не выходя в коридор. Собрав все силы в кулак, Анна двинулась за ним, и все так же молча, встала напротив дивана, на котором вальяжно раскинулся ее покойный супруг.
-Мой сын сейчас со своим отцом уехал в парк. Что тебе надо? – спокойно произнесла она.
-Я хочу знать. Это мой сын или нет. Когда ты мне уже точно скажешь?
-Для начала. Леонид – сирота. Мой супруг усыновил его. Так что если даже и предположить, что ты не галлюцинация, у тебя нет сына.
Кирилл спокойно поднялся с дивана, подошел к Анне и ущипнул ее за руку. На месте щипка сразу появилось покраснение.
-Больно же! – дернулась мать.
-Теперь ты видишь, что это я, собственной персоной? – ехидно поинтересовался Кирилл.
-И какого рожна тебе надо? Тебя похоронили больше года назад, вот и лежи себе спокойно, деревья подкармливай, а не шарься по чужим домам, - закричала Анна.
-Успокойся. Лучше скажи мне, чей он все-таки сын.
-Да твой он сын, слышишь? Твой! – продолжала кричать мать.
-Чем сможешь доказать? – спросил Кирилл и опять сел на диван. Мать, устало, опустилась на стул напротив него.
-Чем? А ничем. Вообще, – спокойно ответила она. – Тебя похоронили. А перед покойниками не оправдываются, даже если они пришли в гости. Знаешь, когда я была беременна, ты извел меня своими фанатичными идеями, что Леонид был мною нагулян где-то. Тогда я собралась и ушла. Теперь тебе придется уйти.
-Не боишься, что я вернусь за ним? – нахмурился Кирилл.
-Не боюсь. Тебя нет.
-Как видишь – есть.
-Каким образом тебе вообще удалось вернуться с того света? – догадалась спросить мать.
-Ты же никогда не верила ни в Бога, ни в загробную жизнь. Так откуда такие вопросы? – продолжал ерничать Кирилл.
-Знаешь ли, не каждый день к тебе в гости приходит трагически ушедший из жизни муж.
-Знаю. Тебе и правда интересно?
-Правда.
-Зачем тебе это знать? Это все равно уже ничего не изменит.
-Может тогда я смогу спать по ночам спокойно, не переживая за свое психическое состояние.
-Тебе поставить второй синяк? Одного мало, в качестве доказательства? – изогнул бровь бывший покойный.
-И все-таки? – продолжала допытываться мать.
-Скажем так. Просто радуйся, что я тебя пожалел и вовремя ушел из дома.
-По причине? Кирилл. Расскажи, будь добр, - взмолилась Анна. В ней впервые проснулся страх. За все время беседы, она даже не ловила себя на мысли, что похороненный заживо муж вернулся. Причем не просто так вернулся, а нашел ее и пришел в гости. До этого момента это просто не укладывалось в ее голове, а теперь, после осознания произошедшего, ей стало страшно.
-Ты всегда была слишком любопытной. Просто стоило быть более осторожным в своих связях, я тебе так скажу. Мне поставили условие – либо жизнь сына, либо моя собственная. Я выбрал третий вариант – свою но фиктивную.
-Как так поставили условие? На основании чего тебе вообще выдвинули такое условие? Ты во что-то вляпался? В какую ты историю ввязался?
-Как бы тебе сказать.
-Да говори уже как есть, меня уже наврятли что-то сможет удивить.
-На самом деле все проще пареной репы. За пару месяцев до своей якобы смерти, я попал в компанию картежников.
-Ты проиграл себя в карты? – выдохнула Анна. Она ожидала услышать всякое, но не такое точно.
-Как ты прозорлива. Именно. Наутро мне доходчиво объяснили, что карточный долг – дело чести.
-Они что, маньяки? Может просто больные люди? У всего ведь есть предел! Даже святой для них карточный долг стал стоить жизни. Причем либо взрослого мужчины, либо новорожденного ребенка! Нет, это просто уму непостижимо, - закричала мать.
-Это ты так понимаешь и думаешь. А для кого-то это понятие более святое. Один раз, я шел с работы и потерял сознание. Открыв глаза, понял что нахожусь в лесу. Все бы ничего, но около меня лежало тело какого-то парня, а на нем записка. Он не стал выплачивать долг, хотя его предупреждали, как нормального человека.
-Да они сами после этого ненормальные.
-Не стоит сейчас кого-то осуждать. Все мы разные. Просто я понял, что меня могут так же оставить лежать в каком-нибудь лесу, в качестве учебного пособия для начинающих картежников. Надо было что-то предпринимать. Ты знаешь, сколько паспортов списывается как испорченные? Множество. Мне помог один человек устроить все, конечно не за одно только «спасибо».
-Так вот почему Антонина Владимировна теперь живет в однушке? – догадалась мать. – Она была в курсе затеянной аферы?
-Конечно. Таких денег за короткий период мне было не найти, оставался один выход – продажа квартиры. Именно по этой причине матери пришлось практически тебя выставить из дома, хотя она очень переживала, поверь мне.
-Вот тебе раз, - тихонько прошептала Анна.
-Хоть два. Это было единственным выходом. Или было лучше чтобы меня и впрям убили? А может, стоило отдать им Леньку?
-Не смей так говорить, - закричала мать. – Иначе, поверь мне, ты и вправду отправишься к праотцам.
-Тогда нечего меня сейчас осуждать. Из двух зол я выбрал третье, оно было наименьшим. Не всегда стоит верить пословицам. Помнишь? В ней было только два нехороших выхода. Иногда приходится искать третье. И овцы сыты, да и волки целы.
-Наоборот. Все далеко наоборот, - улыбнулась мать. – В пословице хищники набили брюхо.
-Неважно. Когда придет Ленька? Хоть посмотреть на него.
-Нет, - заволновалась мать. – Они еще нескоро придут.
-Подожду, ты ведь не против? – холодно спросил Кирилл.
В Анне все сжалось и перевернулось. Материнский инстинкт подсказывал ей, что Кирилл опаснее, чем кажется. Причем опасен он именно для Леонида. В то время киднепинг был настолько редок, что приближался к фантастическим историям, но Анне показалось, что Кирилл способен на все, ведь смог же он оказаться живым, пусть за огромные деньги. 
-Я против. Ты даже не представляешь насколько. Пожалей ребенка.
-Этот ребенок мой сын! – выкрикнул Кирилл, поднимаясь с дивана.
-Ты же сам говорил, что он не твой. Вот теперь считай, что он нагулян мною. Нет у тебя сына. По крайней мере от меня.
Кирилл выбежал из комнаты, быстро оделся и выскочил на лестничную клетку. Антонина Владимировна, постоянно приезжала, чтобы навестить маленького Леню, и не забывала при каждой возможности выдавать фразу:
-Как все-таки ты на своего родного отца-то похож!
Это все, естественно не нравилось ни Анне, ни Аркадию. Да и сам Леня после каждой такой фразы прижимался к Аркадию и говорил:
-Да, я папин сын.
Чего добивалась этими действиями Антонина, было непонятно никому. Ведь не могла же она во всеуслышание заявить, что ее родной сын жив. Могла бы на крайний случай просто не приезжать, потому что она видела, ее визиты никому удовольствия не приносили. Родился я. Леонид, любопытный как все дети, не отходил от новорожденного брата ни на шаг, и этот факт раздражал Антонину еще больше, чем те моменты, когда Леонид называл родным отцом Аркадия, хотя ему даже маленькому, ни разу не говорили, что он биологический сын этого мужчины. Спустя некоторое время бабушка бросила поездки к бывшей невестке и внуку, сделав вид, что обиделась на них за отсутствие гостеприимства.
-Никто, честно говоря, не стал переживать по этому поводу. Эта старая карга достала тут всех, - закончила рассказ мать. – Но ты и представить не можешь, как я стала бояться. За Леню, за тебя.
-А за себя страшно не было? – удивился я.
-Будут свои дети – поймешь меня, - улыбнулась мать. – Тем более я для него не представляла никакого интереса ровным счетом. Просто ноль. А вот сын был нужен, хотя абсолютно не представляю зачем. Порой мне казалось, что он неуравновешенный какой-то, можно сказать неадекватный. То кричит что это не его сын, то хочет увидеть его и чуть ли не забрать к себе.
-Зачем он был ему нужен? – не понял я.
-Знаешь, я сама долгое время сообразить не могла, да и сейчас, честно говоря, не особо представляю, для чего этому субъекту нужен ненужный ребенок. Может он все-таки и правда на голову был больной.
-И что, после этого Кирилл не появлялся больше?
-Нет. Ни разу, хотя я очень долго потом оглядывалась, находясь на улице и не открывала дверь посторонним, даже соседям.
-Скажи, он не назвал своего нового имени? Ведь под новым ему абсолютно невозможно было жить.
-Конечно, нет. Да и я как-то не сообразила спросить, мне просто это в голову не пришло, честно говоря. Когда первый шок после нашей встречи прошел, я поняла, что не задала ему очень много вопросов. Например, имя. Место жительства, работа, кто тот человек, который ему помог.
-А вот это уже действительно интересно. Тем более в то время такие дела просто так провернуть было непросто. Это сейчас фальшивый паспорт можно купить в любом переходе.
-Артем, скажи мне теперь честно. Что произошло? – нахмурилась мать.
-Да ничего, собственно, - отмахнулся я.
-Дело ведь не в анонимке. Точнее не только в ней. Если бы это просто был интерес узнать, кто такая эта Антонина Владимировна, ты бы уже давно успокоился. Тебя еще что-то тянет к этой истории.
-Да нет ничего. Ты же знаешь меня.
-Вот именно. Поэтому будь осторожен, хорошо?
-Конечно.
Ночью мне не спалось. Если история с картежниками выглядит более-менее убедительно, то остальное для меня остается темным лесом. Как же это дико все-таки, мать права. Отдать жизнь из-за какой-то игры. Хотя Феоктисов же отдал, его почему-то я не осуждаю. А если он тоже был убит именно из-за карт и к моей истории не имеет никакого отношения, только так, наглядный материал жесткого вида? Возможно все, но тут мешают так думать два нюанса. Первый – конверты. Пусть даже Павел был игроком и проиграл что-то, ну или кого-то, что оказывается тоже возможно, не отдал долг и был убит. Тут-то и появляется второй нюанс. Я не играю в карты. Вообще, просто не умею, да и учиться не особо хочется. Помню, в пионерском лагере последний раз перекидывались в «дурака», хоть это и было запрещено, но ставок не было у нас никаких, просто на интерес. Тут же Кирилл проигрывает две жизни на выбор.
Значит все-таки Павел, скорее всего не картежник. Тогда кто? Простой разносчик пиццы. Доставка, не более того. За что можно убить курьера? Только за тайны из прошлого, либо что-то увидел, чего не положено, либо напортачил где-то. Ладно, пока оставим это. Меня интересует в данный момент только Леонид и история его гибели, точнее, причастность к этой теме посторонних лиц, скорее всего даже его собственного отца.
Примерно в обед следующего дня я сидел в автобусе, направляющемся в мой город. Мой Рай. Странно, почему-то меня больше не тянет так называть этот город. Я всегда знал, что он, как и все большие города, не спокоен, кишит наркоманами и просто асоциальными личностями. Но раньше меня это как-то не трогало, просто не беспокоило вовсе. Сейчас мне просто мерзко смотреть на всех них. Ведь именно они и являются основой всех неприятностей, которые происходят с людьми. Хотя все-таки наверное не так. В основе неприятностей людей лежат их пороки. Насколько человек слаб – настолько он подвержен неприятностям. Вот так наверное будет правильно. Причем речь идет не о силе физической. Гораздо важнее моральная целостность. Вот меня сейчас, допустим, пытается захватить такая неприятность, как уныние.
Я узнал, что Кирилл инсценировал свою гибель. Хоть раньше я про это догадывался, теперь мне это известно доподлинно, мать не стала бы мне врать. Ей просто это не имеет смысла делать, потому как обвинить ее в причастности к гибели сына будет последним делом. Не потому что она мой родитель, нет. Потому что она родила Леню. Хоть и есть, конечно, матери на свете, которые продают, топят и убивают своих детей, но наша мать не из той категории. Поэтому ее рассказ сразу относится к правде. Кирилл жив, и ему для чего-то нужен был Леонид. Может, стоило покопаться, конечно, в тех днях, узнать цель Кирилла. Но это будет гиблым делом. Пойдем с другой стороны.
Никогда не стоит унывать. Эту истину я усвоил с самого детства. Новое имя Кирилла мне неизвестно. И что из этого? Найдем. Как-нибудь, пусть и тяжело будет, но найдем. Если так разобраться, почти две недели назад мне вообще все было неизвестно, просто не было необходимости копаться в той истории. Теперь надобность постепенно переросла из опасений за свою жизнь в интерес. Все-таки не чужой брат мне был. Это мой брат. Теперь все стало как-то не так. Для меня стали более ценны отношения с родственниками, друзей хочется держать крепче. А история конвертов так и остается пока за завесой тайны. Кто-то ведь хотел меня натолкнуть на расследование. Как бы это слово громко не звучало, но получается, что я занимаюсь именно этим. Хоть я и люблю детективы, но они никогда не были моим приоритетным чтивом. Проще их посмотреть. Желательно, чтобы они были американского производства. Из наших продуктов кинематографа, в последнее время меня практически не один фильм не увлек, просто не хожу на них в кино. Зачем? Прийти и выспаться за деньги? Я это и дома могу. Разговаривать с кем-то тоже считаю невежливым по отношению к другим зрителям. Ведь кто-то приходит, чтобы оценить фильм, посмотреть, кому-то интересно, а тут я разговариваю, сижу и мешаю просмотру. Честно говоря, сам дико не люблю смех и разговоры во время сеанса, так зачем доставлять дискомфорт посторонним людям, отдавшим деньги за просмотр фильма в комфорте на широком экране?
Глядя в окно автобуса, я размышлял на тему, где же начинать искать Кирилла. Если говорить откровенно, опять-таки, не имею ни малейшего представления. Третий раз ехать к Антонине Владимировне? Да она меня пошлет куда подальше. Ведь я сейчас представляю огромную опасность для ее сына, ради безопасности которого она молчит уже который год и всем говорит, что он умер. Так куда же мне направиться в первую очередь? Вот так вопрос. Хочешь – не хочешь, а придется ехать к Антонине. Все-таки она единственная ниточка, которая ведет меня к Кириллу. Пока. Пока единственная. Скоро их станет много, и я, словно огромный паук, сплету паутину, в которую поймаю убийцу брата.

7
Как и ожидалось, Антонина Владимировна не спешила отвечать на домофон. Хотя это немного странно, а что если это был бы не я, а, допустим служба газа или почтальон? Насторожившись, я решил подождать, пока кто-нибудь выйдет из подъезда. Спустя минут двадцать дверь открылась, и из подъезда вышел пожилой мужчина с авоськой. Покосившись на меня, прошмыгнувшего в нутро дома, он пошел дальше. Добежав до квартиры бабушки, я остановился. Как бы с ней начать разговор? Памятуя о нашей последней встрече, она, вполне возможно не откроет даже дверь, а вылавливать ее на улице будет глупо и бесцеремонно. Ничто не помешает ей закричать, что ее грабят, тогда у меня проблем будет больше, чем может показаться.
Постучав в дверь, я стал ждать, однако никаких движений в квартире не послышалось. Может за продуктами вышла? Вполне возможно. Постучав еще раз, я заметил, что дверь немного отошла от створки. Аккуратно открыв ее, я вошел в прихожею.
-Антонина Владимировна, вы дверь не заперли, - крикнул я, но бабушка не спешила на зов.
Пройдя в комнату, потом на кухню, понял, что все-таки ее нет дома. Ушла и забыла запереть дверь? Случается иногда такое с пожилыми людьми. Да и с молодыми, честно говоря, происходит не так уж и редко, потому как внимательность порой бывает чем-то отвлечена. Что ж, надо использовать появившуюся возможность на все сто процентов и просмотреть все, на что упадет глаз. Причем делать это надо быстро, чтобы успеть уйти до возвращения Антонины, аккуратно, чтобы она не заметила появления постороннего в ее жилище, и тихо, чтобы ничего не заподозрили соседи и не вызвали полицию. Вот тоже парадокс. Милицию переименовали в полицию, но я почему-то уверен, что еще лет двадцать их будут звать по старинке.
Пробежав быстро глазами по кухне, открыл и закрыл шкафы и столы, не зацепившись глазом ни за что. Честно говоря, я пока даже сам не понимал, что я ищу. Переместившись в комнату, я открыл шкаф, нашел фото и перебрал последние снимки. Никаких новых за последнее время не появилось, за исключением одного. Мужчина, лет сорока, худощавого телосложения опирался на новенькую иномарку. Будем надеяться, что это и есть Кирилл. Достав телефон, я сфотографировал изображение. Что ж, вполне приемлемо получилось, спасибо тому человеку, который догадался запихнуть в телефон камеру и диктофон. Ей-богу, жизнь упростилась до невозможности, причем нет необходимости обращаться в специальные магазины, предлагающие технику на уровне шпионской. Для рядовых поисков хватит телефона и того, что предлагают в магазинах бытовой электроники.
Закрыв альбом, я положил его на место. Закрыв шкаф, открыл его снова и перевернул альбом другой стороной. Вот так он лежал вроде. Где-то в доме должна лежать записная книжка, письма, еще что-нибудь. Вот только сообразить бы где Антонина это все хранит. Посмотрев на прикроватную тумбочку, я открыл дверцу, наткнулся на аккуратно сложенные тряпки, массажер и мазь, для разогревания суставов. Нет, тут шарить абсолютно бесполезно. Антонина не предполагала, надеюсь, что ее квартиру будут обыскивать, и не стала бы прятать рядовой ежедневник куда-то глубоко. Если не глубоко, значит, он должен быть, либо у телевизора, либо около телефона. Однако ни там, ни там, записной книжки не оказалось. Что за старуха-то! Неужели она все номера телефонов держала в голове? Не побоялась надеяться на свою память? Все-таки уже не двадцать лет.
Тут в голову заползла другая мысль. А что, если нет никакой записной книжки? Антонина Владимировна привыкла всю жизнь оберегать и хранить тайну своего сына, вполне возможно, что у нее подруг как таковых и нет. Мысль конечно интересная, но для меня ужас какая неудобная. Проще было бы, если все-таки этот толмут нашелся. Можно было бы поговорить с ее подругами-пенсионерками и так далее. Где-нибудь я бы наткнулся на информацию о Кирилле. А так у меня остается только фото. Ну уже хоть что-то.
Когда рука легла на ручку входной двери, на площадке послышались мужские голоса. Замерев, я не знал, что делать. Велика вероятность, что они направляются в другую квартиру, но опасность-то все равно есть. Быстро открыв шкаф в прихожей, я забрался внутрь. Стараясь не чихнуть, замер, причем весьма вовремя. В квартиру вошли, судя по голосам, двое.
-Как думаешь, он уже был тут? – спросил первый, густым басом.
-Кто его знает, может и был, - ответил второй.
-Куда бабка делась? Хотелось бы знать.
-Представления не имею. Думаешь Воронович постарался? Для чего бы ему это? Смысл светить свою связь с бабкой?
-А для кого он ее светит-то? Старуха одна на свете, кроме Вороновича этого гребанного у нее никого нет.
-Если он не поторопится, то все. Труба. Воронович или скроется, или еще раз умрет.
-Как бы он с собой бабулю на тот свет не прихватил.
-Вот и я про тоже думаю. Бабуленция – единственный свидетель, кто он на самом деле.
-Ну не такой уж он зверь-то вроде.
-Знаешь, зверь или нет. Решать не нам, а пока мы тут лясы точим, может он ее уже похоронил, - обронил второй, закрывая дверь в квартиру.
Во время диалога, они прошлись по всей квартире видимо. Голоса то удалялись, то приближались к шкафу, где я сидел, боясь даже дышать. От вещей нестерпимо несло сиренью и какой-то дрянью. Очевидно, Антонина, опасаясь того, что в вещах заведется живность в виде моли, навешала тут всяких препаратов. Не знаю, как себя чувствует моль, но когда я вывалился из шкафа, голова была готова расколоться надвое. Сколько лет надо хранить вещь, чтобы в ней завелась живность? Причем не в самой одежде, а насколько я помню, в мехах, обычно появляется такая неприятность. В шкафу висело только несколько курток на стеганной подстежке, откуда там моли взяться-то? Но нет, все равно всякой дряни навешала…. Сделав несколько глубоких вдохов, я вышел из квартиры. Прислушавшись к звукам в подъезде, вышел на улицу и направился к остановке, доставая на ходу сотовый телефон.
Забруй по обыкновению не слышит и не видит свой мобильник. Ожидать, что она окажется доступной для входящей связи, было верхом наглости с моей стороны. Ленка вечно где-то бегает и занята всем чем только можно. Журналиста ноги кормят, как известно. Все-таки мне пока не дано ее понять. Если можно уйти в серьезное издание и получать хорошие деньги за спокойную работу, почему бы этого не сделать? Для чего она сидит в своей желтой газете и пишет обо всем, на что попадет глаз? Остается только одно объяснение ее поведения – ей это доставляет удовольствие. Когда я в пятый раз набрал ее номер, наконец, Забруй соизволила ответить:
 -Слушаю тебя, причем не представляешь, насколько внимательно! – воскликнула она.
-Лен, ты белены объелась? Чего кричишь-то? – удивился я.
-Ну вот, захотела по-человечески обрадоваться старому приятелю, а он  не рад. Давай, говори старой доброй тете Лене, что на этот раз надо узнать? – засмеялась она. Похоже она в отличном расположении духа, что ж, мне это только на руку.
-Говорю, как есть. Есть фото человека, надо знать кто он, а это доступно только великим борзописцам, вроде тебя.
-Не льсти, у тебя это плохо получается, - продолжала веселиться Лена.
-Да не льщу я тебе, просто лицо есть, а кто он представления не имею. Ты же у нас все про всех знаешь, вот и подскажи мне, кто есть и чем дышит.
-Ладно. Присылай фото. Есть возможность прислать на электронную почту старой доброй Лене?
-Есть, конечно, а не проще ли сообщением? – удивился я.
-Если хочешь максимум информации, значит фото должно быть качественным, насколько это возможно, а мультимедийные сообщения с телефона, напоминаю, годятся только чтобы поделиться сиюминутной радостью, для подробной информации они точно не годятся, потому как уменьшают снимок. Все, мне уже некогда, давай присылай, как чего узнаю, наберу.
-Нет уж, знаю я тебя. Ты мне перезвонишь только тогда, когда пост перед Пасхой начнется, раньше ваша светлость времени не найдет. Сам позванивать буду периодически.
-Заметано, - согласилась Забруй и отсоединилась.
Открыв с телефона свой почтовый ящик, я посмотрел на гору непрочитанных сообщений в папке «входящие» и решил на днях непременно все их просмотреть. Отправив Ленке сообщение, стал думать, кто же мог приходить в квартиру к Антонине.
Очевидно, бабуля пропала. По крайней мере, такая мысль пришла в голову тем двум визитерам. Из чего они сделали такой вывод? Может быть, наблюдали за пенсионеркой, чем-то она все-таки привлекла их интерес. Кто они довольно любопытно было бы узнать, и кто такой Воронович. Все мысли разом замерли, когда родилась новая. Что сказал один из посетителей квартиры? «Воронович скроется, или еще раз умрет». А что если этот самый Воронович и есть Кирилл? Только эта личность мне пока известна по своей фальшивой смерти. Значит, те двое были правы, Антонина в опасности, если все-таки еще жива. Вполне возможно, что Кирилл решил ее спрятать, от посторонних глаз. Возможно такое? Возможно. Но почему-то мне нутро подсказывает, что куда проще ему избавиться от Антонины Владимировны, нежели скрывать ее от посторонних. Интересно, связывалась ли мать с сыном после моего визита? Такое тоже исключать нельзя. Значит, именно мой приход в гости он расценил как опасность. Тогда мне тоже стоит опасаться за свою жизнь. Кто еще знает о прошлом Воронович? Моя мать. Надо спешить. Буду надеяться, что она для него по-прежнему не представляет интереса, так что следующим должен буду стать я. 
Забруй позвонила только через полтора часа, когда я успел войти в квартиру, принять душ и приготовить ужин. Определенно пора жениться, надоело готовить уже. Да и домой хочется возвращаться не просто так, а к кому-то.
-Слушай, я все понять не могла, где я это лицо видела, - без предисловий начала она. – А потом вспомнила. Две недели назад, мы отмечали день рождения Оксаны Малкиной. Так вот, она представила его как своего давнего приятеля. Ну, честно говоря, мы все немного напряглись, потому как там был муж Малкиной. Ведь всем известно про ревнивый характер Степана, скандал мог получиться знатный, но все прошло тихо мирно. Спустя два часа начала праздника, этого Вороновича и след простыл.
-А имя его ты случаем не помнишь? – вкрадчиво поинтересовался я.
-Вот какая штука тут получается. Его все звали Вороном.
-В смысле? Никто не обращался по имени к нему?
-Нет. Только и слышно было прозвище, очевидно взятое по фамилии.
-Лен, мне нужен адрес, номер телефона и все, что есть про этого Вороновича.
-А теперь внимание. Главный номер программы. На него нет ничего. Даже имени его не известно.
-Даже тебе? – не поверил я.
-Представь.  Вот такая я наивная была, думала, знаю все про всех в этом городе. Оказывается, есть личности, до которых еще пока не добралась. Подчеркиваю – пока не добралась.
-Значит, мне нужен номер телефона Малкиной. Оксаной ее назвали родители, говоришь?
-Именно, пиши. Можешь спокойно на меня ссылаться. Мне пофиг.
Записав номер, я сразу начал на него названивать. Однако, на том конце не спешили брать трубку. Ленкино определение «мы отмечали» означает, что она была там в качестве представителя желтой прессы. Просто так к Малышевой не подобраться значит. Попутно с номером телефона Забруй рассказала мне, кем работает, и где проходил день рождения госпожи Малкиной. Данная особа собственно нигде не была трудоустроена, являлась, так сказать, светской львицей, причем далеко не первой десятки. Знаете таких молодых и не очень людей, которые кочуют с одного мероприятия на другое, создавая на нем необходимый антураж? Так вот, многие, которые относятся к первой десятке, получают определенную сумму, за свое присутствие на мероприятие, ведь их нахождение там, гарантирует наличие прессы, для кого-то это важный фактор. Ну пусть так. Лишь бы им было хорошо.
Наутро телефон Малкиной не отвечал и наутро. Тем неприятнее для меня стало, что она включила автоответчик, сообщавший противным голосом: «Если вы хотите со мной поговорить, то у вас этого не получится. Я улетела на каникулы в Испанию. Всего хорошего. Кстати, после сигнала можете мне оставить сообщение. Всех целую, ваша Окси». От досады, я чуть не кинул телефон в стену. Я был так близко к этому Вороновичу! Нет же, понадобилось этой крашенной курице улететь! Что вам, заграница медом намазана, что ли?! То Рокотов со своей Америкой, теперь Малкина в Испании….
Не догадываясь, как поступить дальше, я опустился на диван. Надо что-то придумать, причем срочно. Не может все просто так закончиться, я этого не хочу. Оставалось рукой дотянуться и взять недостающий элемент для головоломки и поставить его на место, картинка бы сложилась. Последним штрихом стала бы беседа с Воронович. Как же узнать, как его зовут? Если даже не знает Ленка, то остальные вообще трутся в стороне и нервно курят. Какие обходные пути найти, чтобы подобраться к Ворону? Ну и дурацкое прозвище, на мой взгляд. Не оригинальное, пошлое и старое как мир.
Достав ежедневник Леонида, я решил просмотреть его повторно, взглянув с новой стороны на записи. Какие-то люди должны были указывать, на то, каким образом все-таки мой брат вышел на своего отца. Если это все-таки он убийца, то работа проведена мною вполне блестяще, а если нет? Почему такая мысль раньше не приходила в мою голову? Ведь легко может оказаться так, что причастен к гибели семьи Макеевых кто-то другой. Тогда вся моя теория окажется ошибочной и придется все по новой начинать. Тогда неизвестно чем все кончится, тем более что мне прислали записку, что время идет. Причем сколько времени осталось мне – неизвестно, тем более конверты перестали приходить.
Перечитывая каждую запись, я пытался прикинуть, насколько возможно, что именно этот человек рассказал Леониду о Кирилле. То, что бабуля могла рассказать внуку о своем сыне, я откинул сразу, глупее идеи не придумать, тем более, что Антонина при первой встрече дала понять, что Леонид не особо баловал ее своим вниманием, точнее говоря вообще не появлялся у нее. Перелистывая страницу за страницей, я кожей ощущал, как таяли последние надежды найти в ежедневнике хоть что-то, дающее зацепку. Пролистав книжку до конца, я с громким стуком закрыл ее, и тут же открыл вновь, пытаясь вспомнить, на какой странице была запись с примечанием «как можно быстрее узнать». Вот оно. Ирина Федоровна Степанцоваи номер телефона. Ну и кто это такая? Придется провести разведку боем. Набрав номер, я приложил телефон к уху и стал терпеливо ждать, когда наконец мне ответят.
-Слушаю, - раздалось в трубке.
-Ирину Федоровну могу услышать? – вежливо поинтересовался я.
-Да, это я. С кем имею честь разговаривать?
-Вас беспокоит Артем Макеев, - начал было я, но Ирина Федоровна не дала мне договорить.
-Сегодня к трем часам успеете? – перебили меня.
-Должен, - согласился я, бросив взгляд на часы. Однако интересная особа, даже не спросила, зачем я ее ищу.
-Подъезжайте на мой адрес.
-Извините, но вы его не назвали.
Быстро записав улицу и номер дома, я выскочил из квартиры. Добежав до остановки, я чертыхнулся и стал ловить такси. На табличке с расписанием, напротив нужного мне маршрута стояло «технический перерыв пятнадцать минут». Ну что ж такое, мне и так ехать не ближний свет, а тут еще такая неприятность. Давно пора ввести дополнительные маршрутки, но почему-то наша администрация не торопится с таким незамысловатым действием. Почему маршруты, которые чаще всего использует народ обслуживается всем чем только можно, а такие направления, которое мне надо сейчас только какой-нибудь дохлый автобус? Только не надо мне сейчас говорить про нерентабельность. Сколько народу использует в качестве транспортного средства такси, потому что просто нет возможности добраться до нужного места?
Поймав на дороге старую раздолбанную шестерку отечественного производства, я без торга согласился на цену, названную бомбилой. В машине играла разношерстная музыка, просто солянка какая-то. От рэпа, до тяжелого рока и советских песен, прямо на любой вкус. Недавно забрался на один форум, где обсуждали проблему такси в нашем городе. Сколько же озлобленных людей-то оказывается! То их машины не устраивают, то водители им хамят. Одна из моих знакомых работает в диспетчерской компании. Так вот довелось мне один раз появиться у нее на работе, тогда я сказал, что буду работать кем угодно, но диспетчером на прием заказов не сяду никогда в жизни. Пассажиры звонят, нервничают, что машины долго нет, а она просто-напросто не может освободиться от предыдущих пассажиров, видите ли у тех дополнительные остановки, заезды на другие адреса и прочее. Глядя, как Юлька курит одну за другой сигареты, я от души ее пожалел. Вся система в ее компании давно компьютеризирована, это когда диспетчер только принимает заказ, а водители уже с помощью программы в телефоне забирают заказ себе. Не смотря на старания руководства облегчить диспетчеру работу, ее телефон не замолкал ни на секунду. То поехали в другой район города, то не хотят рассчитываться. С тех пор к таксистам я стал немного по-другому относиться. Все недовольство возрастом машины у меня просто пропало. Сколько стоит поездка? В принципе немного. А сколько тратится бензин? Пусть у него остается довольно неплохая сумма после каждой отработанной смены, но ведь таксисту же надо на что-то жить, есть, одеваться и прочее. Так же плюсуем сюда ремонт машины.  Не спорю, встречаются и реально хамоватые водители, но сколько на дороге катается веселых и добрых водителей? У меня был случай, когда у водителя не было сдачи, и он вместо трехсот рублей с меня взял двести, потому что в моем кошельке были только две сотни и пятисотка. Она ему лишняя эта сотня? Ничего подобного. Просто не захотел тратить свое время на размен и прочее. Так что не все таксисты звери бездушные. Вернувшись к Юльке, вспомню, сколько неприятных слов за смену она выслушивает от пассажиров, а по адресам куда ее посылают вообще можно составить географический атлас. Под аккомпанемент неизвестной мне исполнительницы, мы доехали до дома Ирины Федоровны. Рассчитавшись, я вышел из машины, которая дребезжа ходовой частью, бодро вырулила на проспект и скрылась за поворотом.
Дом Степанцовой был старинной постройки. Почему-то я думал, что такие дома уже практически повсеместно снесены и заменены на многоэтажки. Ан нет, вот он, красавец. Два подъезда, два этажа и лестничные пролеты больше напоминают лыжный трамплин по своим громадным размерам. Потолки парили на высоте, наверное метров пяти. Везет же обладателям подобных апартаментов. Места много, для большой семьи просто раздолье. Хотя, если представить как там проводить генеральную уборку, то просто жуть берет. Наверное, все выходные уйдут, чтобы привести такое жилище в порядок.
Подъездная дверь не щетинилась домофоном, очевидно хозяева квартир, не особо боялись уличных хулиганов, а может район тут тихий. Всякое случается. Но мне было бы спокойнее жить в подъезде, закрытым от посторонних, хотя, если вспомнить насколько легко я пробрался в дом Антонины Владимировны, то не такая уже это и преграда, этот домофон. Поднявшись на второй этаж, я отдышался и нажал на кнопку звонка.
-Иду, не звоните, - донеслось из глубины квартиры. Дверь мне открыла бабулька, похожая на персонажа детских сказок. Колобком ее тоже можно было окрестить с легкой душой. Круглая, румяная, в переднике и от нее до невозможности пахло выпечкой и ванилином.
-Это вы, Артем, да? – улыбнулась она, отчего ее лицо стало еще приятнее.
-Да, это именно я. Мы с вами договаривались о встрече.
-Проходите, чего стоите, в ногах правды нет.
Разувшись, я не успел и слова сказать, как Ирина Федоровна потащила меня вглубь нескончаемых апартаментов.
-Квартира, как видите большая, - застрекотала она. – Поэтому мы с вами тут даже не столкнемся, только если на кухне, ну или в туалете. Комнат вообще четыре, но три сейчас пустуют, по левую руку от коридора вон в той дальней я живу, а вы вот тут будете, - продолжала она вываливать на меня поток информации, открыв дверь в комнату.
Помещение было большим, чистым и приятным со всех сторон. Мягкая мебель, два шкафа, новый ремонт, видны кабеля от интернета и телевизора. Жить вполне тут можно, тем более что за кухонным столом виднеется холодильник. Вот только до работы мне отсюда добираться далековато, да и комнату я в принципе не ищу.
-Пойдемте на кухню, попробуете мои булочки, такие больше никто не печет. Вот там и поговорим о делах спокойно, - быстро закрыв дверь, бабулька буквально подхватила меня и дотащила до кухни. Я, покорившись судьбе, молчал. А смысл что-то говорить? Перебить Ирину Федоровну не представляется возможным. Вмиг передо мной появились кружка с крепким кофе и блюдо, наполненное до верха выпечкой.
-Ну, дружок, угощайся. И поговорим хоть, а то что-то скучать я стала по людям. Ты кушай, пробуй, там с корицей есть, с ванилью, с кремом заварным тоже, - пододвинула она ко мне тарелку. – Извини, на давление не жалуюсь, поэтому кофе могу пить чуть ли не ведрами, вот и гостям по привычке делаю его же. Или тебе может чаю лучше?
-Нет, нет, спасибо. Сам чай не особо люблю, предпочитаю зерновой напиток.
-Ну, вот и славненько, ты попробуй, кофе только сварила, перед приходом твоим.
Сделав глоток, я понял, что кофе весьма неплох. Но не за этим я сюда приехал. С Ириной Федоровной кажется, будет просто. Она сама легко все расскажет. Степанцова, как и многие пожилые люди, обделена вниманием. Родные навещают все реже, подруг все меньше. А поговорить-то хочется, причем как в старые добрые времена, сидя ну кухне за чашкой чая, если проблемы то покрепче напиток можно взять. Только вот с кем его пить-то? Не с кем. Если сейчас мило побеседовать со старушкой, то она сама мне выложит, каким образом ее номер телефона мог оказаться в ежедневнике моего брата, тем более с пометкой «срочно».
Выпечка просто таяла во рту, кофе был шикарен, а Ирина Федоровна не умолкала ни на секунду, рассказывая про старых жильцов и порядки в квартире. Если бы мне нужна была комната, и я наткнулся на такую в списке риэлторских услуг – не уехал бы отсюда ни за что.  Количество гостей неограниченно, только чтобы без грязи и особого шума, причем отсутствие шума не распространяется на праздничные дни, то есть отметить день рождения тот же можно и у себя дома, тебе никто слова против не скажет, даже приготовить помогут при необходимости. Интернет, телевидение, телефон, холодильник. Вот только курить в квартире нежелательно. Да по сравнению со стальными плюсами – этот минус теряется и просто исчезает. Да и стоимость комнаты более чем низкая. Ей Богу, если бы мне было до работы отсюда недалеко, переехал бы сюда. Ирина Федоровна производит впечатление несклочной соседки, значит очередей в туалет, ванную и расписания готовки на кухне не будет. А это вариант, надо подумать на досуге. Тем более из ее рассказа, я понял, что достаточно будет покупать продукты, а готовить она мне будет на досуге. Хобби у нее такое, кашеварить. Ну, это уже просто на грани сказки. Степанцова буквально на глазах обрастала плюсами. Да чтоб у всех были такие хорошие соседи!
-Ирина Федоровна, вы меня извините, конечно, но у нас с вами произошло недоразумение, - прервал я Степанцову.
-Что такое? – в глазах старушки мелькнуло недоумение.
-Я не ищу сейчас ни квартиру, ни комнату, не смотря на то, что ваш вариант более чем заманчив. Честно говоря, я даже задумываюсь над тем, чтобы переехать сюда, но пока я по другому вопросу.
-И какому? – спросила Ирина Федоровна, добавляя на блюдо выпечку и доливая мне еще кофе. Нет, все-таки непробиваемая она какая-то, вместо того, чтобы насторожиться, еще мне докладывает свежие пирожки.
-Вам что-нибудь говорит имя Леонид Макеев?
-Дайка подумать, - нахмурилась она. – Что-то знакомое крутится в голове, а что сообразить не могу. Кто он такой?
-Он работал администратором одного из спортивных залов. Просто я нашел ваш номер телефона с пометкой «срочно». Думал, он к вам обращался.
-Скорее всего обращался, но вот давно это было. Если бы недавно, я бы вспомнила сразу.
-Леонид погиб весной. Так что обращаться он мог к вам с февраля по март.
-Погиб все-таки, - вздохнула Ирина Федоровна. – А Настенька? Как она поживает? – проявила осведомленность Степанцова, меня это немного насторожило.
-Настя и Саша погибли вместе с ним, автокатастрофа. Я так понимаю, вам есть, что мне рассказать? – скорее утвердительно, нежели с вопросом спросил я.
-Есть-то есть, а ты сам получается брат его?
-Именно.
-С Леней близки-то были?
-Не сказать, что прямо не разлей вода, но крепкие братские узы нас держали. Причем с годами они становились все прочнее. Наверное, если бы он дожил до сегодняшнего дня, мы бы с ним стали лучшими друзьями. Что толку гадать, их все равно уже не вернуть.
-Может меня кто и осудит, но глядишь, поможет тебе мой рассказ.
-В чем поможет? – встрепенулся я.
-Не смотри, что я выгляжу, как старая куча без мозгов, я еще ой как соображаю. И стала бы тебя кофе поить, если не знала бы кто ты?
-Честно говоря, я так и думал, - смутился я.
-Да не красней, не старайся, не получится у тебя. Знал бы ты, насколько проще, когда люди тебя за дурака держат, а ты ими крутишь-вертишь как тебе выгодно и хочется. Обращался ко мне Леня. Было дело. Для начала давай познакомимся. Ирина Федоровна Ломова, по мужу Степанцова.
-Ломова? – удивился я. – А вам ничего не говорит имя Антонина Владимировна?
-Конечно говорит. Мы с ней сестры двоюродные. Наши отцы были братья родные.
-Вот так номер, - прошептал я. Чего-чего, а такого я не ожидал точно. 
Как Леонид нашел ее, Ирина не знала. Просто однажды на пороге возник молодой человек и представился ее двоюродным внуком. Поговорив с ним, Степанцова поняла, что это действительно так. Несколько раз он приезжал с семьей на выходных, Ирина Федоровна  радовалась каждому приезду, как будто это ее дети стали навещать бабушку. Своя дочь у Ирины была, но она навещала мать только раз в полгода, да и сын тоже не спешил в родные пенаты. Отчего Степанцова не знала, но детей не осуждала. Значит судьба у нее такая. А тут, чуть ли не через выходные приезжают. Настя с Леней по имени-отчеству ее звали, Сашенька бабушкой звал.
-Ирина Федоровна, только Антонине не стоит говорить, о наших приездах, хорошо? – попросил ее как-то Леня.
-Конечно, не скажу. А что такое? Неужто поругались? – удивилась старушка.
-Нет. Просто неприятно мне с ней общаться, - выдал Леня.
-Это как же так? Она же тебе родная бабушка.
-Нет, она только таковой притворяется. Слишком много тайн у нее в прошлом, чтобы со мной общаться хорошо. Да и лучше мне с вами как-то. Сашка прям рвется на выходных к вам, мы к моим родителям-то не часто наведываемся, раз в месяц только, вот он и скучает по бабушкам. У вас он отдыхает от родителей, - засмеялся Леня.
-Милый мой, ты тему-то не переводи. Что стряслось?
-Ирина Федоровна, что вы знаете о смерти моего биологического родителя? – спросил в лоб он.
-Ну как все, умер-то он давно.
-Вот и Антонина мне это пыталась это скормить. Да только от вас хоть хочу правду услышать.
-Да какую правду-то? – недоумевала Ирина Федоровна.
-Про отца. Где он?
-На кладбище.
-Где он сейчас? Под каким именем живет? – спросил Леонид, закрывая дверь на кухню, чтобы Настя с Сашей не слышали их разговора.
-Ты так спрашиваешь, как будто уверен, что жив папаша твой.
-Именно. И вам это известно ничуть ни хуже, чем мне.
-С чего ты взял?
-Ну, начнем с того, что вы рассказывали, как раньше, до смерти Кирилла были близки с сестрой, а потом раздружились. Что стало поводом?
-Да мало ли что стряслось между нами, а ты тут уже небылиц напридумывал себе, - сопротивлялась из последних сил Степанцова.
-А выдержка у вас хорошая, ничего не скажешь, - ухмыльнулся Леня. – Ну да ладно. Сам разберусь и смогу найти его.
-Ты настолько уверен, что он жив? – тихо спросила Ирина Федоровна.
-Вам даже представить трудно насколько.
-Ну что ж, тогда слушай. Не думай обо мне плохо, просто я привыкла помогать людям, если они просят, тем более, если эти люди мои родственники.
Как-то вечером в квартире Ирины Федоровны раздался звонок в дверь. Недоумевая кто бы это мог быть в столь поздний час, женщина открыла дверь. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стояла Антонина, ее сестра. Хоть по кровным узам они и были двоюродными, но всю жизнь были ближе родных сестер.
-Тонечка, а ты чего так поздно и одна? – воскликнула Ирина.
-Разговор есть. Ты дома одна? – спросила сестра, проходя в квартиру.
-Конечно одна. Муж с детьми уехал навестить бабушку, приболела та немного. Сама знаешь, война никому сил не придавала.
-Знаю я все это, - отмахнулась Антонина. – Ты моего сына любишь?
-Как не любить племянника своего? – удивилась Ирина.
-Значит, сможешь помочь, - сделала заключение Антонина.
-Да что такое? Прекращай сейчас же говорить загадками и выкладывай все как есть.
Сестры проговорили долго. Антонина просила спрятать Кирилла на несколько недель, потому как ему придется по официальным документам умереть. Где добудут новые документы, куда потом отправится Кирилл, Ирину не касается. Просто надо спрятать на короткое время.
-Пойми, ближе тебя у меня никого нет, а в таком деле принято полагаться только на себя.
-Я-то это понимаю, но как же Аня? Неужели он бросит жену с младенцем? Ребенку ведь отец нужен, - недоумевала Ирина.
-Речь идет о жизни моего сына, а ты об этой девке беспокоишься. Да и выбл..ок этот нам не нужен.
-Но как же так? Ты ведь всегда так тепло о ней отзывалась?
-Знаешь, пока не было угрозы моему ребенку, могла и о чужих подумать. А теперь мне на нее плевать с высокой колокольни. Неужели она и этот ребенок дороже Кирилла? Никогда не поверю. Так ты сможешь мне помочь или нет?
-Конечно, помогу, - спохватилась Ирина. – Кто же тебе поможет, как не я?
-Вот и замечательно, - успокоилась Антонина.
В день рождения Лени, на пороге квартиры появился Кирилл.
-Мать сказала, что вы меня примите на какое-то время? – спросил он, не входя в квартиру.
-Конечно, - засуетилась Ирина, - Проходи. Можешь жить, сколько понадобится.
  Но понадобилось Кириллу жить у тетки недолго. Хоть Антонина и просила о нескольких неделях, племянник остановился всего на два дня, после чего пропал, так же внезапно, как и появился, оставив после себя только несколько вещей. Наутро прибежала Антонина.
-Где Кирилл? – с порога спросила она, даже не поздоровавшись.
-Уехал он. Даже не попрощался с нами.
-Просила же, присмотреть за ним, где вот он теперь, а все ты виновата! – в запале закричала Антонина на сестру. Ирина сначала опешила, но потом смогла достойно ответить
-Я что, нянька для твоего оболтуса что ли? Вляпался неизвестно куда, а я тут его на привязи держи?
-Могла и уследить, когда и куда он собрался!
-Да ты никак свихнулась? Ты его ко мне поселила, чтобы я его приютила, или следила за ним?
-Могла бы и послушать с кем он по телефону говорит, из квартиры не выходил, значит по телефону его вызвонили.
-Да ты точно больная. Я что, следить за ним должна была, а потом к тебе с докладом бежать? – сорвалась на крик Ирина.
-Вот как. Вот как ты значит к сестре относишься. На словах только вся твоя любовь ко мне, а как до дела время дошло, и тут в кусты сразу. Ну понятно все с тобой. Прощай, - гордо поднявшись, Антонина вышла из квартиры.
-И все? – разочарованно спросил я.
-Нет, Артем, не все. С тех пор Леонид не перестал приезжать ко мне, но всегда был какой-то встревоженный. Как-то я спросила его, чего такое?
-Понимаете, накололи меня немного. Обещали назвать новое имя отца,  а сами пропали с деньгами, - вздохнул Леонид.
-И большие деньги? – ахнула бабка.
-Немаленькие. Сами понимаете, история та давняя, так что пока все раскопаешь, придется потратить не только время и силы, но деньги. Ведь у многих память просыпается только при виде купюры. Причем эта купюра больше номиналом, тем шустрее крутятся шестеренки в голове.
-Делать-то что дальше будешь?
-Отца искать буду, что еще. Если люди не помогут, сам найду. Тем более, что мне есть что у него спросить. Да и с него тоже.
-Оставь ты это дело гиблое. Кто старое помянет, тому глаз вон, - попыталась отговорить от затеи Леню Ирина Федоровна.
-Как оставить, когда уже столько всего накопано? Да и просто хочется в глаза ему посмотреть. Знаете, так чисто по-человечески посмотреть.
-Что же ты там увидеть хочешь? Раскаяние от того, что он столько лет не вспоминал про тебя? Ой, не смеши ты меня. Ничего ты там не найдешь, кроме наглости и грязи. У человека уже давно новое имя и живет он новой жизнью. Оставь его и отпусти. Пусть идет дальше. Тебе и без него неплохо.
-Ирина Федоровна, может, конечно, и не знаю я его совсем, да и не помню, честно говоря, но что мне от него досталось, так это твердолобость и упрямство, а от матери упорство и настырность в достижении цели, так что поверьте мне, я его найду любыми путями.
-Да, так-то оно так, но надо ли оно тебе?
-Надо, - рубанул Леонид.
-Ну раз надо, значит надо. Знаешь, я тогда не стала рассказывать Антонине, но буквально через неделю после пропажи Кирилла ко мне прибежала девчушка, по виду, моложе твоей матери была. Спрашивала все про парня, не оставил ли свой адрес новый. Я ей говорю, мол, не был он у меня, помер недавно. Та мне и сказала, что знает, что жив он. Оставила свой телефон и адрес, а потом убежала, попросив позвонить, как только он явится на квартиру к тетке.
-Ирина Федоровна, у вас сохранился ее адрес? – замер Кирилл.
-Дайка посмотрю, может где и валяется. Я, знаешь ли, в те времена, жуть какая внимательная была. Все в тетради записывала, чтобы не потерять ничего. Это сейчас все просто – позвонил куда надо, тебе все и нашли, а тогда все сложнее было у простых граждан.
Спустя полчаса поисков в многочисленных тетрадях, Степанцова выписала адрес девушки Леониду на листок.
-Ирина Федоровна, я надеюсь, вы понимаете мою следующую просьбу? – спросил я, допивая кофе.
-Конечно, понимаю. Хоть у вас отцы разные, да мать-то одна. Ищешь ты его тоже. Только сдается мне, зря ты все это затеял. Кирилл, похоже, ой как опасен, если Ленечки теперь нет в живых.
-С чего вы взяли, что тут Кирилл виноват? Автомобильное шоссе, знаете ли, всегда было зоной повышенной опасности.
-Ты не смотри, что я старая, многое понимаю пока, хоть и до ваших новомодных штучек мне далеко, не осилю уже, наверное, да и ни к чему они мне. Не та я уже стала. Это раньше могла человека раскусить, только посмотрев на него, теперь уже все, потеряла выдержку. 
-Кем же вы раньше работали? – удивился я.
-Да какая теперь разница. Теперь я для всех баба Ира, и не более, - вздохнула Степанцова и вышла из кухни. Я продолжал сидеть, тупо смотря в окно. Кем же она могла работать, если даже на старости лет сохранила такую ясность ума и выдержку? Никак в КГБ служила, или чем-то подобном. Хотя нет. Если бы она принадлежала такой структуре, мигом бы назвала новое имя Кирилла, да и ввязываться не стала бы в ту историю, да и Антонина Владимировна наверняка не пошла бы за помощью к ней. Ладно, все это пустое. Чего толку размышлять на тему места работы бабы Иры? Было и было, меня это не касается никаким боком вообще.
-Вот, держи, - спустя полчаса вошла она в комнату и протянула мне листок, где мелким почерком было написано адрес и номер телефона, - Хотя подожди, имя-то я не написала.
Взяв у меня листок обратно, Ирина Федоровна чиркнула несколько строк на бумажке и отдала записку мне обратно.
-Там я еще фамилию написала, подумала, пригодится. Мало ли, съехала она куда, так хоть данных побольше будет. Ладно, Артемка, давай тебе с собой булочек положу, а то последняя маршрутка скоро отсюда пойдет.
-Не стоит, спасибо, - попытался отделаться я от пайка.
-Бери, знаю, что один живешь, а тратить деньги в магазине на то, что я сама испекла тоже неправильно. Не пропадать же добру, я думала, ты больше съешь, а ты вон как мало стрескал.
Взяв пакет с пирожками и булочками, я направился к двери.
-Артем, если не затруднит, - начала, было, Ирина Федоровна, но потом остановилась, как будто подбирая каждое слово и взвешивая его на своих собственных весах.
-Слушаю, Ирина Федоровна, - улыбнулся я. – Постараюсь помочь, чем смогу.
-Если тебя не затруднит, ты позванивай, хотя бы раз в месяц. На приездах в гости я не настаиваю, просто прошу хоть иногда звонить. А то мало ли, помру, а дочь и сын пока опомнятся….
-Мы не прощаемся с вами, обещаю, - сказал я, погасив улыбку.
-Спасибо тебе, ну давай, беги, а то опоздаешь, а на такси тратиться не стоит.
Выйдя из квартиры, я не переставал думать, о судьбе Ирины Федоровны. Милейшая женщина, отличная домохозяйка, прекрасный кулинар. Так что же могло произойти, чтобы ее дети перестали ее навещать? В чем ошиблась всегда прозорливая Степанцова? Сколько таких вот забытых пенсионеров на планете? Миллионы. Дети ставят свою жизнь выше родителей, оно и понятно почему. Все-таки это своя жизнь, личная. Забывают про стариков, не звонят, не приезжают в гости, даже находясь в одном с ними городе. Если бы жили в разных регионах, было бы проще оправдаться, но тут. Как таких детей назвать? Отпрыски. Другого слова и не подобрать. Я не говорю, что приезжаю к своим родителям каждые выходные, нет, это далеко не так. Дай Бог, чтобы раз в три месяца нашел время навестить. Но звонить я не забываю. Раз в два дня это как минимум, только в последние дни, когда закрутилась вся история с Леонидом и Кириллом, стал звонить намного реже, зато приезжать стал часто. Надолго ли?

8
Еле уснув ночью, я проснулся, как только будильник пропищал, что стрелки часов подбираются к семи утра. Интересно, во сколько можно будет позвонить этой самой Корминой? Кто она такая была Кириллу, что оказалась в курсе его махинаций с документами? Причем не просто знала, что он собирается инсценировать свою смерть, а так же была осведомлена о его месте нахождения в первые дни новой жизни. Решив, что девять утра подходящее время, я схватился за телефон. Какова вероятность, что Кормина не сменила прежнее место жительства, не уехала за границу, ну, или, на крайний случай не умерла? Прошло уже двадцать пять лет. Может, кому-то этот срок и покажется небольшим, но с другой стороны он огромен. За последнюю четверть века сменилась власть, режим в стране, пережили дефицит, дефолт и прочие чудеса рыночной экономики. О терактах и простых авариях, ставящих под вопрос человеческую жизнь я, пожалуй, умолчу. Просто нет у меня пока других зацепок, ведущих к Кириллу.
-Добрый день, - поздоровался я, тщательно вслушиваясь в голос того, кто взял трубку на другом конце провода.
-Ну, если уж так приветствовать, то получается, что еще утро, - раздался надтреснутый голос. Хриплый, как мужской, но в то же время и улавливаются женские интонации.
-Приношу вам свои извинения, за столь ранний звонок, но мне просто срочно необходимо услышать Кормину.
-Тут такие не проживают, - спокойно ответили мне. Вот. Именно этого я и опасался. Где теперь искать Кормину? Сколько человек в нашем городе носит такую фамилию? Ведь имя дамы мне неизвестно. А если учесть, что она могла переехать в любой город мира, то просто всякая надежда теряется ее найти.
-Извините, до свидания, - поникшим голосом попрощался я, и уже готов был нажать на кнопку завершения вызова, как услышал на том конце спасительные слова:
-Но Лизочка оставила мне свой новый номер телефона, такая милая девочка.
-Лизавета Кормина? – не поверил я своей удаче.
-Ну, конечно. Вы же ее ищите? – удивилась, похоже, все-таки старушка. Да хрен его знает, кого я ищу…. Но не ответишь же так, столь милой пенсионерке.
-Да, именно, ее самую. Просто давно не виделись, а тут перебирал старые номера телефонов и наткнулся на ее фамилию, дай думаю позвоню.
-Вот это правильно, вот это верно. Старые контакты терять нельзя. Мы же все-таки люди, да еще не чужие. Пишите, юноша, пишите и звоните прямо сейчас, - заахала бабуля. Мда, действительно, болтун – находка для шпиона. Я мог сейчас представиться хоть сантехником из ЖЭКа, все равно бы узнал номер Корминой. Ну хоть имя узнал, уже радует.
Набрав следующий номер, я досчитал до десяти, выдохнул, и спросил:
-Елизавету Кормину могу услышать?
-Ну, начнем с того, что меня по паспорту зовут Лизавета, без первой буквы Е. прихоть такая была у моей матушки, но это все мелочи. Кто вы и чем могу быть вам полезна? – любезно осведомилась женщина хриплым голосом.
-Понимаете, Лизавета, мне ваш номер дала милейшая дама, проживающая по вашему старому адресу.
-Допускаю, Евдокия Пантелеймоновна весьма говорливая старушка, если бы вы пообщались с ней еще немного, узнали бы вообще всю мою подноготную, однако за верность информации я ручаться не могу, так как она получена от бабушек на лавочке у подъезда. Помните, как в старом анекдоте? В подъезде не было молодых девушек, поэтому бабушки на лавочке называли проституткой дворника.
-Нет, - засмеялся я.
-Вот у нас так и было. Никакой личной жизни. Все только общественное.
-Сочувствую, у меня же нормальные соседки подобрались в доме. Стоит только соблюдать несколько правил, причем довольно простых. Первое – здороваться. Неважно сколько у тебя в зубах пакетов, насколько сильно ты опаздываешь на поезд, найди пару минут, чтобы улыбнуться, поприветствовать, спросить о здоровье. Второе – не курить днем в подъезде. Когда бабули уснут – пусть у тебя хоть из ушей дым полезет, но днем – либо в квартире, либо на улице. Вот вроде и все правила, тогда у тебя не будет никаких проблем с лицами пенсионного возраста.
-Ммм, если бы это было так просто, - промычала, потом прохрипела Лизавета. – А как же музыка? Послушать нормально ее просто невозможно. Дома компанию не собрать. Хоть и приходят гости раз в год, да и то не каждый, но все же. Без нормальных песен мне не прожить и дня. Тут как быть?
-Но вот это уже нюансы, над которыми нужно подумать. Ведь куда проще жить в мире всему дому, нежели воевать. Тогда и квартиру продашь легко в нужный момент, без лишних склок, будет у кого кошку оставить на время отпуска и прочие радости соседской жизни.
-Ладно, делу время. Хоть вы и обалденно приятный собеседник, но пора нам уже и о вашем ко мне деле поговорить, - прервала светскую беседу Кормина.
-Лизавета, мне было бы проще подъехать к вам и побеседовать с глазу на глаз. Если хотите, то это будет общественное место.
-Почему я не могу принять вас дома у себя? – удивилась собеседница.
-Если опасаетесь за свою безопасность, то… - начал я.
-Опасаться можно, а ведь можно и опасаться. Если вы маньяк, то приезжайте.
-А если нет? – обалдело спросил я.
-А если нет, то скучно мне с вами будет, - вздохнула Лизавета. – Так все-таки, суть дела-то какая? Предупреждаю, я сейчас временно не работаю, так что заказы не принимаю.
-Нет, это несвязанно с вашей работой, это… - замялся я. – Это по делу двадцати пятилетней давности.
-Скольки летней? – переспросила Лизавета.
-Двадцати пяти, - повторил я.
-Интересно получится, приезжайте, на месте разберемся, - скомандовала Кормина и бросила трубку. Телефон тут же зазвонил вновь. Взяв трубку, я увидел цифры Лизаветы.
-Забыла адрес продиктовать, - засмеялась она и опять, не попрощавшись, отсоединилась.
Кормина проживала в паре остановок от моего дома, поэтому я решил прогуляться, тем более, погода обещала сегодня снег. В воздухе витала зимняя прохлада и свежесть. Еще немного и закончится мой отпуск, а следом, спустя буквально несколько недель, и этот год. Много чего произошло, но итоги подводить рано. Пора бы уже задуматься, где встретить новый год. Куда бы завалиться? Стоило бы заранее просмотреть, кто и что предлагает на праздничную ночь. Помню, приходило несколько сообщений на почтовый ящик, о временном снижении цен. Можно заказать столик, пока дешево. Потом цены в клубах взметнутся до небес. Хотя почему именно клуб? Кто-то ведь рассказывал, как отмечали праздник на ледовой арене. А что, весьма своеобразно. Правда, не могу представить, сколько подвыпивших лиц было разбито в том месте, потому что для меня алкоголь и каток – две несовместимые вещи. Что ни говори, а координация падает просто в ноль, несмотря на то, сколько коктейлей ты осушил. Некоторые ходят-то после них плохо, не то что на коньках стоять. Да я и в трезвом-то виде катаюсь как непонятно кто. Нет, ледовая арена точно не вариант. А может плюнуть на все и уехать? Причем не на какую-нибудь лыжную базу или базу отдыха, а просто домой? Сколько лет я не отмечал новый год с родителями? Не помню уже. Праздник-то семейный. Решено. Как только освобожусь, позвоню родителям и справлюсь об их планах.
Когда я поднимался на этаж, заметил, что дверь в квартиру Корминой слегка приоткрыта. Сердце сжалось. Неужели тут уже кто-то побывал? Что могло произойти за те двадцать минут, пока я шел по улице и рассуждал о празднике?
Легонько толкнув дверь, я, стараясь быть бесшумным, прошел в коридор. Тишина.
-Лизавета, вы дверь не заперли, - громко крикнул я, распахивая первую дверь.
-Вообще-то, я ее открыла заранее, консьерж предупредил, что ко мне поднимается молодой человек, вот я и открыла замок, - сказала молодая девушка, выходя из второй комнаты. – А вот ваши действия больше похожи на обыск.
-Примерно так и есть, - выдохнул я, чувствуя, как напряжение покидает тело. Что это со мной? Ведь действительно, на первом этаже за столом сидит мужчина, лет пятидесяти, которые осведомился о цели моего визита. Из головы вылетело, наверное. А, может, сказались мои приходы в гости к ноне покойному Феоктисову и пропавшей Антонине.
-Так о чем вы хотели поговорить со мной? – нахмурилась Лизавета, и посмотрела на мою обувь. Смутившись, я вернулся на коврик в прихожую и снял ботинки. – Вот так-то лучше. Ну и?
-Я так понимаю, что дело-то у меня вовсе не к вам, а скорее всего к вашей матери.
-Ну так вроде все здорово. А то я уж подумала невесть чего. Что за дело такое, ко мне главное, хотя я немного не дотягиваю даже до срока давности. Мне двадцать два, как видите.
-Вижу, просто телефонный разговор немного искажает голос.
-Вдобавок я простыла, поэтому дома и сижу.
-Так, где я могу найти вашу мать?
-Мне всегда нравилась эта фраза. Мою мать вы можете найти на Демидовском кладбище. Номер могилы подсказать? – спокойно осведомилась Лизавета.
Я в ступоре смотрел на дочь той, кто мог просветить меня по многим вопросам в этом деле. Просто стоял и смотрел. Так смотрят на бетонную стену. Стена, да, стена. Ничего особого. Вот только в моем случае, она может стать последним препятствием, если не найду способа ее обойти.
-Ну и что будем дальше делать? – спросила Лизавета.
-А я откуда знаю. Наврятли мать рассказывала тебе о своей молодости. Если и рассказывала, то про Кирилла точно умолчала. Так что ты мне тут не помощник. Ладно, извини, что побеспокоил. Скорейшего выздоровления, - выдал я и начал натягивать ботинки. В голове стояла просто звенящая пустота. Остается последний раз ехать на квартиру Антонины Владимировны Ломовой и искать. Но на этот раз я просто выломаю все, что можно, но найду тот злосчастный ежедневник.
-Оставь, наконец, свои ботинки в покое и пошли в комнату. Похоже, нам есть, о чем поговорить, - улыбнулась Лиза, и, развернувшись, ушла вглубь квартиры.
Не веря своим ушам, я посеменил следом, стараясь не споткнуться, о расставленные по всей комнате мелочи. Что за страсть такая, оставлять всякие подушки, думки, валики и иже с ними на полу? Про мягкие игрушки я вообще молчу, похоже, что их хозяйка любит часто сидеть на своем пушистом ковре. Если он окажется синтетическим, то удовольствия мало, скажу я вам. Ворс крупный, жесткий, какой-то скользкий. Нет, такие ковры надо покупать только из шерсти, если рассчитываете, что вашим ногам будет приятно ходить по нему.
-Натуральный он, не беспокойся. Попробуй купить такой себе в квартиру, а потом включить телек. Сам не заметишь, как с дивана переползешь вниз и осядешь на полу, - прочитала мои размышления Кормина.
-Не представляю себя, сидящем на полу перед телевизором, честно говоря. Тем более, что предпочитаю просматривая фильмы, что-нибудь жевать. Незначительное, в виде тех же чипсов, бутербродов, ну или фруктов.
-Так почему бы и не попробовать? У меня есть новый фильм с Джейсоном Стетхемом в главной роли, должна быть неплохая картина, - засмеялась Лиза и ушла на кухню. Спустя пару секунд она вновь появилась, но уже с огромной тарелкой полной винограда. – Вот заодно и попробуем, как оно, на полу. А то ты у нас, смотрю диванное создание.
-Ну не совсем диванное. Просто предпочитаю смотреть в комфорте кино, - засмеялся я. Нет, однозначно, с ней комфортно и приятно. Легко как-то, что ли. Да и красотой ее Господь не обделил….
Поднявшись с ковра, я пытался отделить рубашку от кардигана.
-Ты всех так встречаешь? – усмехнулся я, застегивая ремень на джинсах.
-Дай подумать, - улыбнулась Лиза, потягиваясь на ковре. – Нет. Пожалуй, нет. Только избранных.
-Значит, мне сегодня повезло, я попал в их список.
-Пусть так. Не знаю как ты, а я теперь готова поговорить, наконец, о деле, свое я получила, так что теперь я в прекрасном расположении духа.
Во как. Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить, или как там правильно эта фраза звучит? Не я воспользовался тем, что плыло в руки, а она. Забавное ощущение, скажу я вам.
-Что там по поводу Кирилла тебя интересовало?
-Все. Все что знаешь, все, что рассказывала мать и даже больше.
-Большего не расскажу, но о матери расскажу, что знаю. Но учти, многое из ее слов тебе придется проверять, потому, как в последнее время она стала все чаще заговариваться.
-От чего она умерла?
-Давай по порядку начну, - предложила Лиза.
Кормина появилась на свет в то время, когда до распада Советского союза оставалось уже практически ничего. Но, как и многие дети того времени, не помнила детства, помнила просто счастливое время. Если разобраться, кто из нас помнит детство в деталях? Кто помнит дефолт? Он пришелся нашему поколению в то время, когда еще не пришло осознание жизни. Так что о политических перипетиях тех лет нам, по сути, нечего будет рассказать своим детям. Немного обидно даже, ведь закончилась целая эпоха. На месте одной страны появилось сразу несколько, а мы этого не помним, что уж тогда говорить о тех, кто появился позже нас?
Мать Лизаветы, Вероника, работала учителем начальных классов в школе. Отец, Виктор, водителем у одного из бизнесменов. Детство девочки можно было бы назвать счастливым, если бы не постоянные ссоры родителей. Пока Лиза была маленькой, не особо понимала, да и не хотела знать, что является причиной скандалов старших.
За несколько лет до смерти матери, когда Лиза уже закончила школу, и, решив пойти по стопам матери, поступила в педагогический, родители развелись. Сказать, что Кормина-младшая тяжело переживала разрыв ее семьи, было бы неправдой. Как-то так завелось в их семье, что Лиза жила жизнью, отдельной от родителей. Неприятно, конечно, что теперь отца будет видеть раз в неделю, но не смертельно. Может оно и правильно, но мать ожидала от дочери большей эмоциональности.
-Ты вся в отца, как бревно какое-то, - вздыхала она порой.
-А что мне теперь, убиваться что ли? Это ваша жизнь. Не скрою, папу хочу видеть каждый день, но такова жизнь. Тем более, что он ушел от тебя, а не от меня, - всегда отвечала дочь.
В один из вечеров Лиза пришла часом раньше из университета и застала на кухне незнакомого мужчину, который тут же собрался и покинул квартиру.
-Кто это? – пристала она к матери.
-Да какая разница? – отбивалась та. – У отца твоего новая жизнь, а мне, что, свою наладить нельзя?
-Почему, можно. Хоть бы познакомила с ним, что ли. Анфису, между прочим, жену папы, я уже не первый год знаю.
-А это Кирилл. И его ты знаешь уже не первый год точно, в отличие от этой драной кошки, - вызверилась мать.
-В каком смысле? – насторожилась Лиза.
-В прямом. Папенька он твой, - выдала Вероника и захлопнула рот.
-Так. Это уже интересно. В каком плане папенька? А кто же тогда мой папа?
-Он просто был мой муж и твой официальный отец. Налево бегала я от него.
-И ты сейчас мне спокойно говоришь все это? – не поверила дочь.
-Ты всегда мне твердила, что развод – часть ВАШЕЙ жизни, значит, ты к ней не относишься. Вот теперь настал черед тебе узнать правду о своей жизни.
-Врешь ты все, - окрысилась Лиза.
-Нет, просто тебе никто ничего не говорил. А рассказать есть чего. Ты уже девочка взрослая, так что можешь все вынести. Я в твоем возрасте ой как много пережила, а ты живешь, словно у Христа за пазухой.
-Выкладывай, не переживай, вынесу, - закричала дочь, усаживаясь напротив матери.
Вероника познакомилась с Кириллом, будучи студенткой. Она знала, что он женат, имеет ребенка, но остановить девушку оказалось не по силам никому, ни родителям, ни подругам, твердившим в голос:
-Зачем он тебе? Посмотри, сколько неженатых вокруг вьется!
Но в Веронику словно бес вселился. Ей нужен был только Кирилл и никто кроме. Может ситуация и сошла бы на тормозах, если бы молодой папаша не стал приветствовать такое рвение студентки. Свое поведение он объяснял просто – не удалась семейная жизнь. Жена стерва и дрянь, а жить приходится из-за ребенка, не оставишь же мальца безотцовщиной. В глазах Вероники такое поведение прибавляло ему очков. Заботится о детях, значит надежный. Ну не повезло с женой, что поделать? Не всем удается вытащить из колеса Фортуны счастливый семейный билет. Кирилл, не стесняясь, знакомил Веронику со своими приятелями, друзьями и коллегами на работе, стал часто появляться дома у девушки, пока ее родители отсутствовали. Вероника была на седьмом небе от счастья, пока однажды не услышала:
-Мне надо умереть.
Сердце замерло. Как умереть? В смысле? А как же она? Как дальше жить без него?
-Не переживай, умру я только по документам, так надо. Просто надоела мне такая жизнь, с тобой хочу быть. Не нужен мне никто, лишь ты одна.
Услышав эти слова, Вероника растаяла и была готова босиком по морозу бежать куда угодно. Декабристка хренова.
-Только мне надо будет у тебя спрятаться на время, пока я куплю отдельную квартиру – сразу предупредил Кирилл.
Датой его смерти он выбрал день рождения сына, но в назначенное время в квартиру так никто и не пришел. «Может немного планы изменились» - думала Вероника и сидела как мышка, не высовываясь на улицу. Несколько дней спустя она запаниковала. Пропустить приход Кирилла она не могла, потому как из квартиры выходила только до первого этажа, забрать почту. Родители уехали на несколько недель в командировку, так что контролировать студентку, прогулявшую учебу, было некому. Сидя около телефона, Вероника все не решалась набрать номер телефона Ломовых. Наконец, собравшись с силами, она услышала в трубке:
-Кирилл умер.
Значит, все идет по плану, вот только куда он мог запропаститься? Если жена считает его мертвым, то все в порядке, скоро они воссоединятся. Но куда он пропал тогда?
Неожиданно в голове всплыл адрес тетки Кирилла, Ирины Федоровны. Недолго думая, Вероника поехала к ней. Оставив все свои координаты удивленной женщине, она вернулась домой и опять стала ждать, но безрезультатно.
Прошло несколько лет. Вероника вышла замуж, забыла Кирилла, как страшный сон и начала жизнь с нуля. Закончив университет, она стала работать в школе, преподавать иностранный язык, подрабатывала репетитором. Виктор, парень, так сказать из «простых» работал не покладая рук, точнее, не покидая шоферского кресла. Девяностые принесли в нашу страну великое множество бизнесменов всех мастей. Те, кто раньше мотался в Китай за дешевым товаром, теперь из челноков стали весьма уважаемыми людьми. Хоть у некоторых этот век был недолгим, но пожить красиво хотелось всем, потому водители без работы не оставались. То, что не было детей, Вероника воспринимала легко. Подруги уже нарожали себе отпрысков, а они не могли. Ну и что? Значит, будем жить для себя.
Когда в один из зимних вечеров Вероника вышла из подъезда ученика и побежала к остановке трамвая, дорогу ей перегородила дорогая иномарка.
-Куда прешь на тротуар? – закричала учительница, отскакивая в сугроб.
-Туда же куда и ты, - ответили ей и из машины вышел мужчина. Подойдя к Веронике, он быстрым движением поставил ее на ноги и оттряхнул с пальто снег.
-Кирилл, - ахнула она.
-Садись в машину, есть о чем потолковать, - предложил он.
Все прожитые годы как рукой сняло. Просто стерлись, исчезли. Вот она, опять влюбленная до безумия в него сидит и смотрит, ловя каждое слово. Только теперь они сидят не у нее на квартире, а в его машине.
-Куда ты пропал тогда? Я чуть с ума не сошла.
-Мне пришлось. Мать впутала тетю Иру сюда, хотя ее никто об этом не просил, вот и пришлось, дабы не портить отношения с родительницей, подчиниться.
-Но потом? – неожиданно для себя заплакала Вероника. – Потом-то ты куда девался? Как будто тебя и не было. Как тебя зовут я знаю, помню наизусть, но смысл искать того, кто похоронен? Нового имени ты мне не назвал, так что, какой толк был тебя искать? Что я могла сделать?
-Прекрати плакать. Что было, то было. Уже ничего не исправить, но теперь все будет хорошо.
-Хочешь, я разведусь? – истерично взвизгнула Вероника.
-Нет.
-Прямо сейчас пойду и скажу мужу, что все кончено…. В смысле нет? Почему? – успокоилась учительница.
-Потому что сейчас я простой бизнесмен. Ну как сказать простой. Не совсем конечно, но жить со мной опасно.
-Кирилл, а зачем ты тогда явился сейчас? Для чего о себе напоминаешь?
-Просто я не смог без тебя, - вздохнул он.
-Лучше бы своей жене напомнил о себе. Рассказал, что жив.
-Да пошла она на…. Я до сих пор не знаю, то ли она воспитывает моего ребенка, то ли нет. Говорит, что от меня родила, но я кожей чувствую, врет она все. Не мой он.
-Как ты себе представляешь теперь наше «хорошо»? Если не секрет, конечно.
-Нет тут секретов, да и быть не может. Пока все будет как раньше, помнишь?
-Конечно. Я помню все. Но сколько мне быть твоей любовницей?
-Как только вся эта котовасия с документами кончится, мы сможем пожениться. Ты готова подождать еще немного? – спросил он, глядя ей в глаза.
-Я готова ждать столько, сколько угодно. Я все уже пережила, так что мне терять нечего.
Через год Вероника родила Лизу. Муж, заметивший, что жена нередко возвращается домой в приподнятом настроении, стал наблюдать за ней, и вот, однажды, увидел, как она подкатывает к подъезду на машине.
-Кто он? – тихо спросил Виктор, выйдя в коридор встречать жену.
-Ты о чем? - сделала круглые глаза Вероника.
-Кто он, твой любовник?
-Какой любовник? Ты с ума сошел что ли? – деланно удивилась жена, хотя внутри у нее все сжалось. Кирилл сказал, что разводиться время придет только по его приказу. Ни часом раньше. А тут вон, какая ерунда. Надо быть внимательнее.
-Я был у врача, - внезапно сменил тему разговора муж.
-Что случилось? – встревожилась Вероника.
-Ничего. Просто рядовая проверка, вот знаешь, что я от него узнал. Новость-то, прям дико интересная, но необычная, при условии наличия у меня дочери. 
-Что сказал врач? Почему ты не сказал что заболел? – переполошилась жена.
-А что ты могла с этим поделать? Моя болезнь, это моя болезнь. Хотя ты, в принципе, уже нашла выход из положения.
-Да что такое ты сегодня несешь? У тебя бред. Жар что ли? – предположила Вероника, ощупывая нормальный по температуре лоб Виктора.
-Нет. Жара нет. Есть бесплодие, причем врожденное. Какой-то сбой там у меня. Так все-таки я повторю вопрос. Как его зовут и кто он такой? Чью дочь я воспитываю? – спросил он, отстраняясь от руки жены.
Вероника похолодела. Такая простая мысль, как бесплодие мужа ни разу не закралась в ее голову. Не было детей, значит так надо. Теперь она воспитывает ребенка от поистине любимого человека, Кирилла. Но как это все объяснить Виктору? Достойного объяснения не нашлось, и, с тех пор скандалы стали нормой жизни семейства Корминых.
После того разговора Лизавета впала в ступор. Ей хотелось поговорить с отцом, причем не с тем, который ее «сделал», а с тем который вырастил. Именно его она по-прежнему считала своим родителем, а не Кирилла. Удержавшись от разговора по душам с папой, она стала внимательнее относится к матери, наблюдая изменяющееся состояние той. Все чаще она стала говорить вечерами о том, что Кирилл скоро их заберет к себе, все будет хорошо. Им не надо будет работать, потому что денег хватит на всех, даже больше. Так что не стоит переживать, скоро у них будет полноценная нормальная семья, о которой они так долго мечтали. Если уж вдаваться в подробности, то о семье мечтала только Вероника. Лиза не сможет называть папой какого-то постороннего мужика, хоть он и является ее родителем. Он ей никто и точка. Максимум, она сможет принять его, как мужа матери, отчима и звать по имени отчеству. Большего от нее ожидать не стоило.
Год назад Вероника не вернулась домой. Лиза подняла на уши всех, кого только смогла. Ее мать нашли в подворотне, некто польстился на ее дешевые сережки и мелочи, лежавшие в сумке.
-Вот за такие копейки, как сотовый телефон и серьги, порой убивают людей, - вздохнула она.
-Порой и за меньшее людей лишают жизни, так что не обольщайся. Больше, я так понимаю, ты Кирилла не видела? – спросил я, поняв, что рассказ закончен.
-Да, ты прав.
-Мне надо осмотреть вещи твоей матери, - попросил я.
-Все, что я от нее оставила, это личные какие-то мелочи. Не думаю, что они наведут тебя на мысль. Телефон и прочие вещи пропали вместе с сумочкой, так что ничего из носителей личной информации не осталось.
-Никто не звонил, не интересовался ей после смерти? – цеплялся я за последнюю соломинку.
-Никто. Ни одного звонка. Я так поняла, что последние месяцы ее спонсировал Кирилл, потому как из школы она уволилась. Тебе стоило бы поговорить с моим отцом, наверное.
-А это возможно? – обрадовался я.
-Теоретически да, но только попозже. Давай вечером доедем к нему, сначала я поговорю с ним, чтобы он рассказал тебе все, что знает, а потом уже ты начнешь.
-Было бы замечательно, - согласился я.
-Теперь твой черед. Для чего ты ворошишь прошлое? – неожиданно спросила Лиза.
-Не понял, - удивился я.
-Я, кажется, ясно спросила, для чего тебе мой биологический отец?
Немного растерявшись, я замолчал. Насколько я могу ей доверять? Секс еще не повод для знакомства, как говорится. В моем случае – не повод доверять человеку. С другой стороны, мне надо хоть чей-то совет получить, иначе я так и буду толкаться вокруг да около, а что-нибудь ценное упущу.
-Несколько недель назад я получил конверт. Там были монтированные фото моего брата. Он погиб в автокатастрофе девять месяцев назад, поэтому тех фото не могло быть в природе. Потом пришло еще несколько анонимок, наталкивающих меня на то, что на самом деле, та авария была не простой. Кто-то подстроил ее.
-Кто тебя наводит на это дело? – нахмурилась Лиза.
-Не знаю, но как только я перестал мыкаться в разные стороны, а пошел по верной дороге в поисках главного подозреваемого, конверты перестали приходить.
-Вот тебе раз. А с чего ты решил, что в деле твоего брата наследил Кирилл? – не унималась Лиза.
-Там порылся, там покопался, да выяснил, что он жив, и, похоже, брат хотел его шантажировать.
-Как мерзко,  - передернуло Кормину.
-Вот именно, хотя я от брата этого и не ожидал, но все-таки, произнесенная фраза им про рыбу на крючке наводит на определенные мысли. Тем более, брата пытались убедить в бесперспективности затеянного, мол, прибыли это не принесет.
-Кто пытался убедить?
-Мой друг.
-Так почему бы с ним не поговорить? – удивилась Лиза.
-Потому что он погиб, получив анонимку.
Присвистнув, Лиза села в кресло, выпучив глаза. До этого, пока я рассказывал ей о письмах, она нарезала круги по комнате.
-Вот тебе раз. Его-то за что?
-Ты считаешь, что он погиб из-за письма? – съехидничал я.
-Не смешно. Ты во что-то вляпался, а во что, пока не особо ясно. Причем не сам влез в дело, а тебя кто-то упрямо толкает в него, а ты и рад катиться по траектории. Вот только знать бы, чья рука нарисовала тебе маршрут, а самое главное, куда он приведет?
-Не знаю. Противно то, что письма перестали приходить, и теперь я не знаю, насколько сильна опасность надо мной и всеми, кто влезет в дело. «Инициатива наказуема». Такой текст значился в анонимке Макса, перед этим он хотел разгадать загадку, написанную в письме, адресованном мне.
-Откуда они узнали про его инициативу?
-Очевидно, моя квартира прослушивается.
-Как-то нелогично у них все. Если они тебе отмерили время, то должны были определить сроки. Сроков нет, а ты теперь сиди, гадай, когда тебя грохнут. Какие-то нелепые правила.
-То-то и оно, - согласился я.
-Если хочешь, можешь пока ко мне переехать, в мою квартиру все равно посторонний не войдет незаметно по одной простой причине. Я пока сижу дома, причем сколько дней еще неизвестно. А тебе этого времени вполне хватит, чтобы разобраться в происходящем.
-Какой тебе смысл рисковать из-за меня? – удивился я.
-Ты, наверное, на ухо туговат. Я тебе, что только что сказала? В мою квартиру никто не сможет зайти, значит на прослушку ее не поставят, так сказать это зона свободной мысли. Ну, и, конечно, я не прочь еще раз опробовать свой новый ковер, - хитро улыбнулась Лиза.
Вернувшись домой, я взвесил все «за» и «против». С одной стороны, рисково будет переезжать непонятно к кому, а с другой стороны, почему бы и нет? Почему стоит отказываться от помощи человека, вполне искреннего в своих желаниях, по крайней мере на первый взгляд? Собрав вещи, так сказать из серии «первой необходимости», я вызвал такси. Будь, что будет. Хуже уже точно не станет.

9
-Артем? Что-то случилось? – удивилась Ирина Федоровна.
-Вы сказали, что сдаете комнату, а мне как раз надо на некоторое время сменить место жительства, - пропыхтел я, втаскивая сумку в коридор.
-Ну все правильно. Только вот день назад ты мне ни слова не сказал, что приедешь, - удивлялась она, протирая пыль в комнате, пока я разбирал вещи.
-Да, вот подумал. Почему бы мне не пожить тут? Стоит жилье дешевле, на работу и на маршрутке доехать можно.
-Ты мне зубы не заговаривай, - выдала Степанцова и села на стул. – Говори чего стряслось за сегодня.
-Просто мне нужно место жительства, в котором постоянно кто-то будет находиться. Доходчиво выражаюсь?
-Ну не дурра уж я. Понимаю, о чем толкуешь. Только тебе тогда придется говорить мне, когда уходить будешь из дома и куда. Про то, когда вернешься и речи быть не может.
-Это понятно.
-Не просто понятно, а выполнять строго по инструкции, - рявкнула Ирина Федоровна.
-Понял, - вздрогнув, ответил я.
-За сохранность веще не переживай. Все здесь сохранится в лучшем виде. Неужели это все твои вещи первой необходимости?
-Ну, вроде все…
-Для начала. Сколько у тебя до конца отпуска осталось? – допытывалась Степанцова.
-Немного.
-Раз немного, то умудрись с этим делом разобраться до выхода на работу. На старом месте пока не появляйся. Времени совсем нет, а тебе уже похоже помощь скоро понадобится.
-Вы о чем? – не понял я и сел на табурет, напротив бабули.
-О чем, о чем…. Вот ты когда во всем разберешься, куда с этим двинешься?
-Никуда, - попытался увильнуть я.
-Ой, не ври. Если бы это было просто развлечение, то ты бы его бросил при первой опасности. А так, я смотрю, у тебя что-то заклинило.
-Может быть. Наверное, вы правы.
-Может быть, - передразнила меня Степанцова. – Ладно, раскладывай свои вещи, я пока кофеек сварю.
-Спасибо, но мне бежать пора, - отказался я. – Вот, держите.
-Что это? – уставилась она на купюры в моей руке.
-Деньги за комнату. Месяц по вашему тарифу, - уточнил я.
-Ты, я так поняла, ищешь комнату, пока дело свое не завершишь. Так?
-Именно.
-Так вот, я дождусь, пока ты все закончишь, не помру без этих денег. Да и веселее мне, если ты жить будешь. Вот потом если захочешь остаться, тогда и начнем товарно-денежные  отношения. Когда домой вернешься?
-Скорее всего, завтра утром.
-Купи тогда что-нибудь. Ужин приготовлю. Идет?
-Идет, конечно, - обрадовался такому повороту событий и выбежал из квартиры.
Поймав на проспекте такси, я назвал адрес Лизы и уставился в окно. Что-то не так в ней. Все бы ерунда, но что-то цепляет за душу и скребет острыми когтями. Вроде и помочь старается, помощь предлагает, жилье, но…. Вот есть какое-то «но», а понять какое именно не могу. Просто нет желания доверять, не смотря на то, что я ей многое рассказал. Поможет ли ее отец найти Кирилла? Вполне возможно, что натолкнет на какую-нибудь ниточку. А то все мои какие-то прерывистые. Только начинаешь тянуть – узнаешь очень много, но остаешься от объекта на том же самом расстоянии.
-Ты чего так долго? Думала ты мухой за вещами и сразу назад, - удивилась Лиза, открывая дверь.
-Да подумал, что пока не стоит ехать к тебе. Смысл? Они меня и здесь найдут. Тем более, что прослушивать мою квартиру более не имеет смысла. Ну не стану же я разговаривать сам с собой? Хотя надо попробовать.
-К отцу мы поедем только через час. Раньше он не может нас принять, - сказала Лиза, пока я снимал ботинки и проходил в комнату.
Выйдя из такси, я посмотрел на высотку. Однако, тут должны быть не плохие квартиры.
-А чем сейчас занимается твой отец? – спросил я, пока мы поднимались в лифте на шестнадцатый этаж.
-После того, как он ушел из шоферов, Анфиса, жена его, помогла купить их первую машину, а потом продать повыгоднее. Так и понеслось.
-Перекуп что ли?
-Типо того. Ну деньги неплохие имеет. Сейчас его часто стали нанимать на оценку машины. У него глаз не просто алмаз, даже сложно назвать из чего состоит. Не подходя к машине, он может сказать, крашена ли, шпатлевана ли, бита ли «ласточка». А потрогав руками, послушав мотор и проехав на железном коне вообще всю подноготную расскажет.
-Неужели он такой хороший механик? – не поверил я.
-Можешь не верить, но Анфиса работает администратором в какой-то гостинице.
-И к чему мне эта информация? – не понял я.
-Откуда тогда деньги на новую квартиру? – съехидничала Лиза. А вот тут она не права. Кредит, ипотека, наследство. Возможно все, так сказать, любые варианты, помимо того, что у нее гениальный отец. Чем бы дитя не тешилось…. Пусть считает, как ей приятно. Разубеждать Лизу мне ни к чему.
Дверь в квартиру Кормина открыла своим ключом.
-Папа, это мы, - возвестила она на всю квартиру, заходя в прихожею.
-Слышу, ангел мой, - пропел откуда-то из помещения мужчина и спустя пару секунд явился пред наши очи. Худощавого телосложения, с намечающимся «пивным» животом, лысый, как бильярдный шар.
-Познакомь нас, - улыбнулся Виктор после рукопожатия.
-Так вы уже познакомились, - улыбнулась его дочурка.
-Ну, интересно же мне, кем этот молодой человек приходится моему чаду.
-Это мой близкий друг.
-Просто друг? – спросил Виктор, продолжая улыбаться, хотя его взгляд стал каменным.
-Да, просто друг, - подтвердила Лиза. – Тём, ты иди кофе пока приготовь, а мы с папой поговорим пару минут по душам.
-Не понял, - удивился Виктор, но Лиза его уже утащила в комнату.
Хозяйничать на чужой кухне я не собирался, просто прошел по коридору до двери и замер, вслушиваясь, что происходит в комнате напротив. Хоть здание и новое, а стены тут, мягко говоря, дерьмовые. Из чего строят стены, если слышно каждый звук, зато гвоздь хрен забьешь? Мне не понятно, зато слышимость сейчас была мне вполне кстати.
-Откуда ты это узнала? – упавшим голосом спросил Виктор.
-Да я всегда это знала. Пойми, мне неважно, кто меня сделал, для меня гораздо важнее, кто из меня человека вылепил. Для меня он никто и звать его никак. Понимаешь?
-Понимаю, но все равно, теперь я буду знать и помнить, что для тебя я не отец.
-Для меня он не отец. Он никто, повторяю. Мой отец – Виктор Кормин, понимаешь? Где он был, когда ты ломал свое здоровье, не ночуя дома, не вылезая из-за руля, потому что мне нужны были лекарства, когда я простыла? Кто не спал возле моей кровати? Кто хотел убить моего первого парня, потому что он меня бросил? Он? Нет. Это был ты. Поэтому ты для меня всегда был, есть и будешь папой. А он никто. Я бы и не пришла к тебе с этим разговором никогда, просто моему другу нужна помощь. Он ищет его.
-Зачем этот урод понадобился молодому пареньку? – удивился Виктор.
-Просто. Просто нужен.
-Ты же ведь знаешь правду. Скажи мне, - настаивал отец.
-Не могу, понимаешь, это не мое дело. Просто не могу не помочь Артему.
-Если это дело тебя не касается, то зачем ты в него лезешь, доченька?
-Потому что скорее всего, Кирилл является убийцей. Вполне возможно, что по его вине погибли молодой мужчина, его супруга и ребенок, - сказал я, открывая дверь и входя в комнату. – И только от вас зависит, когда я его найду. С вашей помощью или без, я это сделаю, просто при вашем содействии все пройдет быстрее.
-И что ты с ним будешь делать? – спросил Виктор, показывая мне жестом на кресло и приглашая присесть.
-Не знаю. Для меня пока важно узнать, кто виновен в смерти моего брата.
-Только не вздумай мстить ему. Не стоит губить свою жизнь ради этого ублюдка.
С Анфисой Виктор познакомился давно, дочка еще в школу ходила. В то время отец семьи уже знал, что Лиза не его дочь. Вероника практически перестала скрывать отношения с Кириллом перед мужем. В открытую подъезжала к подъезду, часто приходила домой поздно, не стеснялась посторонних запахом и чужого парфюма на себе. Скандалы надоели Виктору до зубовного скрежета, Лиза, не смотря на отсутствие родства, была самой любимой. И тут Анфиса, молодая, веселая, приятная и семейная, если повезет, то еще и верная.
После развода, Виктор сразу познакомил Лизу со своей новой супругой. Решив, что им нечего делить, они довольно быстро сдружились и такая вещь, как поездки за город на шашлыки узким кругом стала для них нормой.  Интересно, сколько девочек спокойно может принять новую жену отца? Что-то подсказывает мне, что весьма и весьма немного. Я бы даже сказал, что их просто единицы. Лизавета оказалась именно таким штучным товаром.
Когда Вероника пришла в дом бывшего мужа, никто не насторожился, хотя такое и заведено-то не было. Не выставлять же ее вон?
-Вот, зашла посмотреть, как ты теперь живешь. А то Лиза часто тут бывает, а я еще ни разу не была, - сказала Вероника, стоя на пороге.
-Ну, проходи, коль пришла, - посторонился Виктор, не выражая никакой радости от встречи.
-Да ты не переживай, ненадолго я. Так зашла, переброситься парой слов, - успокоила бывшая жена хозяина квартиры и прошла в гостиную.
-Что тебе здесь надо? – не выдержал Виктор.
-Зашла предупредить тебя. Я скоро за границу улетаю, так что теперь тебе придется заботиться о дочери.
-Чьей дочери? – насторожился Виктор.
-Как чьей? Нашей.
-Может, ты хотела сказать твоей? Смею тебе напомнить, что я бесплоден и практически все время нашего брака тебя трахал какой-то мужик.
-Фу, как грубо, - скорчила гримасу Вероника. – Тогда уж не трахал, а… Да какая разница! Дочь наша, ты же не станешь этого отрицать? Или, может, мне лучше было сказать ей правду?
-Какую еще?
-Что ее отец Кирилл, а не ты?
-Только попробуй, - посерел Виктор, сжимая кулаки.
-Ты расслабься. Может, мы ее с собой заберем, я так зашла, предупредить.
-Какая же ты мать, ты тварь какая-то! Говоришь о дочери, словно она манекен, у которого нет ни чувств, ни эмоций! Может, с собой заберем! Ты у нее спросила, чего она хочет? У нее сейчас студенчество в полном разгаре, ей не до твоих планов, как же ты этого не поймешь?
-А ты много понимал, закатывая мне сцены все семнадцать лет?
-Я не бросил дочь, она до сих пор считает меня своим отцом. А твой этот ублюдок может не напрягаться.
-Не смей Кирилла так называть! – вспыхнула Вероника.
-А кто он? Кто он еще? Судя по машине, человек весьма небедный, видел как ты ломаешься за гроши, про себя я молчу, и ни разу не захотел помочь дочери?
-Ты предлагаешь мне брать с него деньги за секс? – осела Вероника.
-Ну, вообще-то, мне показалось, ты подумаешь о дочери в первую очередь, и ее кровный папашка поможет ее вырастить материально, а ты уже о проституции заговорила. Так вот об этом я говорю, ты эгоистка редкостная. При ребенке твердишь, что всегда будешь рядом, а потом приходишь, предупреждая о скором отъезде?
-Да пошел ты! – заорала Вероника, попытавшись вцепиться в волосы бывшего мужа.
Легко скрутив рассвирепевшую бабенку, Виктор выкинул ее на лестничную площадку и закрыл дверь. Через секунду в лицо Веронике прилетели ее верхняя одежда и обувь.
-Вот в принципе и все, что может вас заинтересовать, - подытожил Виктор.
-Все? – ошарашено переспросил я. – А Кирилл? Что с ним?
-С ним? Вроде, ничего. Правда, ко мне один раз подошел на улице мужчина, представился Антоном Воронивич, сказал, что является помощником Кирилла. Стал расспрашивать, о чем мы с Вероникой разговаривали. Ну я и ответил, что ни о чем, собственно. Она по сути, с катушек съехала. Начала, как говорится, за здравие, закончила за упокой.
-Как вы сказали? – затаив дыхание переспросил я.
-Не поверишь, обычно я разговариваю ртом. Ты знаешь другие способы? – съехидничал отец Лизы.
-Как вы сказали, звали Воронович?
-Антоном представился, а что?
-И вы даже не поняли, что разговариваете с Кириллом?
-Да не видел я Кирилла этого! Вот привязался-то, - вздохнул Виктор, глядя прямо в глаза мне. Он что, правда не понимает ничего? Если бы я назвался тем же именем, он, вполне возможно, поверил бы на слово.
Быстро завершив беседу, мы вышли на улицу. Отказавшись от приглашения заехать к Лизе, я поскакал к проспекту, вечером в такси дозвониться еще можно, но вот дождаться точно нет. Отправив мою провожатую на первой машине, я остался ждать вторую, выстраивая в голове цепочки. Первая. Кирилл. Связался с картежниками, изобразил липовую смерть, оставив жену и ребенка. Уехал к тетке, оттуда скрылся в неизвестном направлении. Спустя некоторое время объявился у моей матери, потом у любовницы, с которой продолжил отношения, причем не просто продолжил, а еще ребенка завел. Почти год назад Леонид вышел на него и стал шантажировать, после чего погиб. Сейчас пропала мать Кирилла, Антонина Владимировна, которая сделала вид при нашей первой встрече, что недавно узнала про смерть Леонида. Сейчас Кирилл носит имя Антон Воронович. Узнать где он и чем занимается, становится делом техники, но вот надо покопаться и узнать, зачем к нему полез брат. И что за новое место работы у него планировалось? Так же неизвестно. Вторая цепочка – Николай. Семь конвертов и пропал. Сюда же относится гибель Максима. Так же появлялись ни в квартире Антонины, пытаясь сообразить, был я там или нет. Здесь, вроде бы все, если не вспоминать про ныне покойного Павла Феоктисова, у которого в подъезде некто разбрасывал мои фото. Теперь точно все.
Набрав номер все той же Забруй, я нервно курил, стоя на кухне.
-Ну, слушаю, ангел ты мой, что хотел от меня? – спросила журналистка, откликнувшись после пятого гудка.
-Антон Воронович. Все, что сможешь найти.
-Срочно надо? – вздохнула Лена.
-Очень.
-Может завтра как-нибудь там? Не сможет он подождать?
-Сейчас никак? – печально спросил я.
-Артем. Я тебя, конечно, очень люблю, но прости старую, напомни, сколько сейчас времени?
-Третий час, - уставился я на часы и стал извиняться перед Забруй.
Надо же! Как время пролетело. А что я, собственно говоря, делал последние часы? Вопрос стоящий, потому что кроме мыслительной деятельности в голове ничего не осталось. Вот черт, надо же, опять забыл, что я временно проживаю в другом месте. Стоит ли спать ложиться? Наверное, нет уже. Можно часов в семь ехать на квартиру Степанцовой. Там уже до обеда посплю, потом Лена отзвонится и скажет, что нашла. Или не нашла. Неважно, главное – я знаю его имя. Теперь достаточно просто покопаться в его прошлом и все станет ясно. Причем, я так понимаю, меня интересует не особо далекое прошлое, ведь чем его можно шантажировать? Ой, ну какие глупости порой в голову лезут! Все зависит от того, кто сейчас Антон-Кирилл и чем занимается. А шантажировать его можно банально. Если персона значимая, то пресса ой как рада будет получить историю двойной жизни. Зачем только Леонид во все это ввязался? Стоило ли это дело его жизни? Причем не только его, но и всей его семьи?
-Ирина Федоровна, я, наверное, только часов в двенадцать проснусь. Ночь не спал, - сказал я, ставя пакеты на кухне. Обернувшись, Степанцова улыбнулась и сказала:
-Иди, выспишься – придешь, а я пока обед сгоношу.
Не смотря на то, что я обычно очень долго привыкаю к новому месту, в квартире у Степанцовой уснул сразу. Просто лег на диван и провалился в сон, из которого меня выдернула трель мобильного.
-Ну и выдал ты фигуру! – заорала Ленка, не став здороваться.
-Кому? Чего я выдал? – не понял я, пытаясь разлепить веки.
-Ты хот знаешь кто он? Воронович твой?
-Ну и кто же он? – спросил я, пытаясь нашарить тапки.
-Не, я конечно дурра та еще, ну, не могла представить, что это он!
-Забруй, завязывай причитать, словно бабка на похоронах и выкладывай все.
-Все? Дня два уйдет. Давай пробегусь по основным фактам? 
-А ты еще удивляешься, почему мне порой тянет тебя удушить. Начинай, - вздохнул я.
Антон Воронович, пятидесятилетний бизнесмен. Вроде и не стоило бы разводить столько шумихи вокруг рядового бизнесмена, но он оказался не таким уж рядовым. Владелец одного из торговых центров города по идее должен быть засвечен в прессе, хоть под каким углом. Однако, даже во время открытия на мероприятии были его зам и представитель, а самого Воронович не было.
-Откуда у него деньги на постройку? Там же дело не за одним миллионом встанет! – не поверил я.
-Вот это вопрос из вопросов. Кто и чего только не придумывал, каких версий только не было. По документам, Антон получил деньги от одного заграничного спонсора.
-Найдите мне такого дядю, - вздохнул я.
-Вот-вот. Так что сам понимаешь, что деньги непонятно чьи и непонятно откуда. Так вот, он до сих пор не общается с прессой и прячется от всех, зато весьма охотно спонсирует и финансирует различные мероприятия.
-Может его и не существует? – предположил я. – Ну, не может же человек существовать и нет одновременно.
-Почему? Просто он желаемая добыча для нашего брата.
-Погоди немного, если все сложится удачно, ты получишь такую бомбу, о которой даже мечтать не могла.
-Заметано, - сказала Ленка и бросила трубку.
Как владелец торгового центра может скрываться от прессы? Легко. Он же не звезда, простой бизнесмен, непонятно, чего Ленка так возбужденно о нем рассказывала. Его ведь можно найти, выследить и задать необходимые вопросы. Вот этим мне и придется заняться.
Выйдя на кухню, я увидел записку: «Буду в шесть. Баба Ира». На плите стояла кастрюля с супом, рядом две небольшие кастрюли с картошкой и тефтелями. Однако, она молодец. Я бы обошелся просто макаронами, не стал готовить своему жильцу полный обед. В комнате опять раздалась трель мобильного. Интересно, кто это? Добежав до дивана, я схватил телефон.
-Леська, привет!
-Привет, Артем, ты где? – настороженно спросила подруга.
-Как где? Дома, - удивился я.
-Где дома? – настаивала Леся.
-Ну, - вспомнив, что временно у меня сменилось место расположение дома, я вкратце объяснил Лесе.
-Ко мне сейчас приходили двое. Сказали, что с твоей работы, мол, тебя найти не могут.
-А ты что им сказала? – спросил я, садясь на стул.
-Так и сказала, что ты давно не появлялся и связи мы не поддерживаем.
-Молодец, всем так говори.
-Артем, будь аккуратнее. У них на лице написано, что нечего с ними в войнушку играть.
-Я и не играю, уже почти все закончилось.
-Будь осторожен, - напутствовала меня Леся и отсоединилась. Интересно, кто это меня ищет? Уж не Воронович ли? А может Николай? Не знаю, не знаю.
Пообедав, я вернулся в комнату и достал ноутбук. На ум пришло интересное предположение. Зайдя в интернет, я вбил фамилию и имя Вронович и первой же ссылкой шел сайт комплекса «Арми-On». Так и есть. На фото, что подбросили мне в первый день, Леонид изображен на фоне именно этого торгово-развлекательного центра. Что мне теперь с этим делать? Звонить Ленке и все рассказать? А толку? Мне так и неизвестно, кто присылал мне конверты.
Выйдя на улицу, я опять набрал номер Ленки.
-Устрой мне встречу с Воронович, - попросил я.
-Мммм, - замычала Забруй. – Не, ты не подумай, я бы с радостью, но пока ты мне живым нужен.
-В каком плане? – насторожился я.
-Похороны Антона завтра, он ночью умер от инфаркта, - запыхавшись, выбросила новость Ленка. – Я, вот именно в данную минуту еду на встречу с медиками, давшими заключениями.
-Вот сучонок, решил второй раз провернуть, - не сдержался я.
-Кого провернуть? Ну-ка, рассказывай давай мне все-все, - заверещала Забруй.
-Рано еще. Просто интересно, где он после похорон объявится, - раздраженно гавкнул я и бросил трубку.
Нет, это просто издевательство! Только стоило мне к нему подобраться, как он, видите ли, опять умер! Да сколько можно-то? И где мне его теперь искать дальше? Похоже что умирать у него становится привычкой. А что, неплохое решение проблем. Умер – и нет ничего. Только вот надо заранее бизнес продать, чтобы деньги не пропадали.
На следующее утро, я в компании Забруй пришел на кладбище, где было запланировано прощание с покойным.
-Тем, ну расскажи, - ныла все время Ленка.
-Подожди ты хоть пару дней, а? После этого получишь бомбу.
-Ты же знаешь, хороша ложка к обеду, - не отставала писака.
-Хорошо, завтра утром идет? – предложил я компромисс, наблюдая за процессией, которая, наконец, явилась на кладбище.
Впереди ехал катафалк, на крыше которого был установлен огромный венок. Интересно, как он с такой арматурой перемещается по проспектам и улицам? Не сносит конструкцию-то? Рабочие ритуального агентства споро выгрузили из машины домовину и установили на специальную подставку около зияющей ямы, которая должна в скором времени стать новым домом псевдо-Кирилла. Он же псевдо-Антон.
Тело в дорогом гробу выглядело пугающе натуральным. Вокруг столпились родственники и близкие покойного, оркестр стих и полилась траурная речь.
-Он тебе вечером уже все расскажет и представит доказательства, - послышалось за спиной. Мы с Ленкой обернулись, и я замер, боясь пошевелиться. На меня шел…. Николай. – Понимаю, неожиданно, но пора нам уже лично познакомиться.
-Не думаю, - только и смог выдохнуть я.
-Кстати, если ты прикидываешь, где искать Кирилла, то напрасно. Это он, собственной персоной лежит сейчас в гробу, так что дело ты, считай, завершил. Не смотря на то, что главный подозреваемый на тот свет отъехал раньше, чем тебе это надо было.
-Тем, эт кто? – прищурилась Ленка.
-Будем знакомы, - опередил меня, все еще не вышедшего из ступора парень. – Меня зовут Николай. Скоро вы будете целовать руки Артему, потому что вечером узнаете весьма интересную историю, которая является чистой правдой.
-А доказательства? – встрепенулась Забруй.
-Все будет. Все у вас, барышня будет. А теперь, разрешите нам покинуть сие скорбное мероприятие.
-Да, конечно, - улыбнулась ему Ленка.
-Поехали, - повернулся ко мне Николай. – Мы уходим.
Развернувшись, он пошел в направлении выхода с территории кладбища. Я стоял и смотрел ему вслед. Спустя минуту, оцепенение прошло и я кинулся следом. Нельзя чтобы ушел человек, у которого, похоже, есть ответы на все мои вопросы, которые остались в этом деле.
Николай остановился на парковке около новенькой, но не особо дорогой иномарки.
-Ну, что, поехали? – предложил он.
-Куда? – вопросом ответил я.
-Тебе, похоже, многое осталось непонятно в этом деле, а ответы очень нужны. Я, конечно, предполагал, что ты доведешь дело до конца, но раз такая каша получилась….
Сев в машину, я молча пристегнулся и смотрел в окно. Когда мы выехали на центральные улицы города, я спросил:
-Макс. За что? Чем он вам помешал?
Николай промолчал, только прибавил скорость. Остановились мы около высокого здания офисного типа.
-Что здесь? – спросил я, когда мы, миновав пост охраны, вошли в лифт.
-Хватит задавать ненужные вопросы, все равно тебе ответят только там. Как я понял, последние два этажа принадлежали одной фирме, потому как лифт  дальше не шел, а этаж еще есть.
-Дмитрий Валентинович, вы пришли, - возвестил Николай, заходя в просторный кабинет, похоже, руководителя. Офисная обстановка, множество шкафов с различными папками, стол для совещаний и все, что присуще кабинету начальника.
 
10
-Хочешь оваций? – спросил, оторвавшись от документов поджарый мужчина, сидящий во главе стола.
-Нет, просто привел своего стажера, - ответил Николай, усаживаясь за стол и приглашая меня сесть напротив. Отказываться мне показалось неуместным. Сам не зная почему, но ведь я приехал сюда, так что стоять и опасаться чего-то уже просто бессмысленно.
-Да, вижу. Дело до конца не доведено, - сухо констатировал Дмитрий Валентинович, глядя на меня поверх очков.
-Знаю, но в этом нет его вины. Он же не способствовал инфаркту Воронович, - заступился за меня Николай.
-Ты считаешь, что он готов? – спросил шеф, не переставая глядеть мне в глаза.
-Считаю, что да.
-Тогда оставь нас одних.
-Есть. Я в коридоре подожду.
-И скажи Алене, чтобы кофе приготовила, а то Артем Аркадьевич у нас чай не особо приветствует.
Николай вышел из кабинета, плотно закрыв дверь. Спустя пару минут в помещение зашла секретарша.
-Алена? – не сдержал я эмоций. – Ты почему трубку не брала?
-Потому что рано тебе все знать, - парировала секретарша. Вот так дела. Выходит, что эта дамочка тоже тут замешана?- Дмитрий Валентинович, еще распоряжения будут?
-Нет, просто не пускай к нам никого, - опустил ее шеф и уперся взглядом опять на меня.
-Я так понимаю, пришла пора поговорить нам.
-Вполне возможно.
-Для начала, прими мои соболезнования по поводу гибели твоих брата и друга.
-Нет, ну это уже наглость! – не выдержал я и закричал. – Чем вам Максим помешал?
-Ничем. Если бы у тебя хватило ума, ты бы покопался и узнал причину той аварии. Разбортовалось колесо у его автомобиля. Причем переднее. Если бы скорость была меньше, может ничего бы и не случилось, но в его случае последствия оказались трагическими.
-И как вам это удалось устроить?
-Никак. Просто прими как факт, то что мы тут не приложили руки и еще раз, мои соболезнования, - спокойно ответил на мой выпад Дмитрий Валентинович. – Теперь я могу представиться. Зовут меня, Дмитрий Валентинович Игнатенко.
-Очень приятно, - съехидничал я. – так понимаю, что мне свое имя нет смысла называть, если вы даже о моих вкусах в курсе.
-Я знаю о тебе очень многое, практически все. Когда подбираешь персонал на такую службу, просто не имеешь права ошибиться в человеке.
-Не понимаю, - внезапно успокоился я.
-Моя фирма имеет два лица. Одно – документальное, второе – реальное. По документам мы техническая поддержка, в жизни же распутываем такие дела, что порой диву даешься.
-Частные детективы что ли?
-Примерно. Только мы никогда не показываемся на поверхность, наши заказчики просто предают нам дело, порой это даже бывают официальные лица.
-Для чего им это? Неужели трудно найти простых ищеек?
-Не поверишь, но мы на плову, за счет  тайны вокруг нас. Все знают, но никто не обсуждают. Порой приходится раскрывать дела, помогая нашей доблестной полиции.
-Откуда у них такие деньги? Ведь, судя по офису, одно расследование стоит ой как недешево.
-Это мои старые товарищи, которым просто грех не помочь.
-Ладно, это все лирика. Давайте уже к делу, Дмитрий Валентинович.
Полтора года назад в фирму Игнатенко потребовался новый специалист. Где такого взять, оказалось неведомо. Не ставить же объявление в газеты «в компьютерную техническую поддержку требуется детектив». Большей глупости и придумать нельзя. Кандидатуры отбрасывались одна за другой. У кого-то образование не то, кто-то не инициативен, у кого-то нет внимательности и так далее. Вот однажды, Николай ворвался в кабинет директора с криком:
-Есть!
-Что есть, Коля? – оторвался от бумаг Игнатенко.
-Есть новая ищейка! – радовался как ребенок сыщик.
-Где нарыл, почему я не в курсе? – удивился директор.
Месяц назад Николай со своим старым товарищем, Леонидом Макеевым, засиделся в баре. Там они разговорились по душам и, Николай рассказал другу о поисках. Здесь стоит оговориться, что Леонида на фирме знали, как внештатного тренера, так что от него можно было не прятаться.
-Посмотри на моего брата, может он подойдет? – предложил Леонид.
-Кто он?
-Продавец. Пока что он простой продавец. Я давно наблюдаю за ним, но все никак не соображу, чем помочь.
-А что с ним не так? – не понял Николай.
-Просто он замкнулся в своем мире и носа из него показать боится. Все по девкам да по клубам. Так он и просидит в своем торговом центре.
-Я бы с радостью, - начал отнекиваться Коля. – помочь твоему брату можно, но это не моя задача, понимаешь сам.
-Давай я тебе покажу одну милейшую вещь, его дневник.
-Зачем мне его оценки?
-Нет, не тот дневник, тетрадь его души, так сказать.
-Что я там смогу увидеть?
-Оттуда ты поймешь, что он еще в детстве подавал надежды сыщика.
-Так зачем же дело стало? – продолжал сопротивляться сыщик.
-Не знаю, просто он не может свои способности осознать. С интуицией у него порядок, логика на месте, да и всякие мелочи он подмечает неплохо.
-Ну, раз так, давай посмотрим, что он из себя представляет, - сдался Коля.
Получив мой дневник, он не поверил своим глазам, вот оно! Если парнишку подтолкнуть в правильном направлении, из него может выйти толковый сыщик. Вот только как его натолкнуть и куда? Дело должно быть интересным для него, чтобы при первой же трудности он не спасовал и не бросил все.
Спустя месяц Леонид погиб. Сначала Николай не усмотрел в смерти друга ничего криминального, но потом, услышал от одного знакомого, что Леонид хотел сменить место службы, причем на новом оказался бы занят он и его жена. Что же это за работа такая и где? Решив покопаться в жизни Леонида, просто по старой памяти, Николай сам не заметил, как углубился в расследование. Спустя две недели он знал все про Кирилла, Веронику, Антонину Викторовну и остальных. И тут его осенило. Вот оно, чем можно зацепить Макеева Артема! Смерть брата – это не просто авария непонятно кого, в которую даже лезть не хочется. Это ДТП унесло жизни близких и родных ему людей, не смотря на то, что как таковой близости между братьями не было. Было известно все, но непонятно зачем Леонид полез к Кириллу-Антону.
Выяснить эту информацию для бывалого сыщика не составило труда. Как-то раз, мать Леонида проговорилась ему, что биологический отец парня жив. У тренера просто засела мысль в голове – он должен во что бы то ни стало встретиться с отцом. Для чего? Да ни для чего, просто так. Встретиться, поговорить. По мере поисков, в Леониде просыпалась и крепла злость на отца. Почему он раньше не воспринимал его как врага? Неизвестно. Такова уж его мотивация была на тот момент. Теперь ему хотелось встретиться с отцом, поговорить, а после этого сломать ему жизнь.
-Да, я понимаю, что тебе это слышать неприятно, но это так, - нахмурился Дмитрий Валентинович, глядя на мое лицо. Вот такого я точно от Леонида ожидать не мог. Он же всегда был такой спокойный, уравновешенный, а тут на тебе, просто неуловимый мститель какой-то.
Сначала Леонид докопался до человека, который помог Кириллу стать Антоном Воронович. Этим человеком являлся нонешний депутат Матвей Леонидович Рокотов. Не удержавшись, Леонид пришел к нему, якобы как соискатель на должность старшего преподавателя.
-Вы понимаете, что нам немаловажен такой факт, как наличие педагогического образования, - тактично пытался отказать Рокотов.
-А что это меняет? – прикинулся дурачком Леня.
-Ну как же, такой значимый проект для нашего региона, мы просто не можем допустить на одну из управленческих должностей человека никогда не работавшего с детьми и тем более без опыта работы учителя.
-Скажите, - оскалился Леонид, - а какое образование вам помогло выдать живого за мертвого?
-Не понимаю, - искренне удивился Матвей Леонидович.
-Ну как же, неужели вы убедили себя в том, что той истории не было? А зря.
-О чем вы толкуете? – окончательно растерялся депутат.
Леонид встал и подошел к двери.
-Передайте Кириллу, что я его найду. А там – будь что будет, - выдал тренер и вышел из кабинета.
Депутат несколько минут сидел в растерянности, но потом понял, в каком дерьме оказался. Если этот мальчишка вытащит на свет историю Воронович, то всем мало не покажется. А жизнь только стала хороша, причем со всех сторон…. Пока Леонид продолжал поиски своего биологического отца, тот уже вовсю пытался прикинуть, какую опасность представляет его сынок и установил за ним наблюдение. Немного подумав, депутат и бизнесмен решили действовать по старинке – нет человека, нет проблемы. Стоило Леониду остановиться в своих поисках, он до сих пор был бы жив. Не реши он тогда приближаться к Воронович дальше.
Наружка каждый день представляла отчет, из которого вся яснее становилось понятно, что сын весь в отца. Твердолобый и упрямый. Если он решил найти Кирилла, то он этого добьется, причем любой ценой. День за днем, шаг за шагом он подбирался к Антону Воронович. В один день бизнесмен проснулся и понял – пора. Хватит тянуть. Долго ему еще терпеть этого выродка, который решил поиграть в войнушку? Для чего? Жил бы себе спокойно, никто бы его не тронул, может однажды бы в Кирилле и проснулись отцовские чувства, а так пора избавляться от Леонида.
Перерезать тормозной шланг не составило труда. То, что в аварии пострадают, а вполне возможно, что и погибнут молодая жена и сын Леонида, Антона не остановило, слишком многое поставлено на карту. Тем более, кто он ему? Никто. Кирилл похоронен, со всеми его чувствами и эмоции. Теперь на свете живет Антон, которому угрожает никчемный призрак из прошлого.
Со времени аварии прошло достаточно времени, чтобы все могли забыть ту историю, но Николая словно саднила мысль о безнаказанности Воронович. Но что мог поделать сыщик? Ничего. Такого заказа не было, а передавать в государственные органы собранные материалы он не собирался. Вот тут-то Николай, на пару с Дмитрием Валериевичем решил вводить в игру меня.
Дождавшись, когда я соберусь выходить из дома, они подбросили первый конверт, следом за которым оставили и второй. Постепенно, письма, одно за другим попадали в мои руки, но вот настал момент, когда вся внимательность и настороженность «объекта» оказались на пике, а очередной конверт должен был быть получен, тогда и ввели Алену. Она должна была просто передать конверт, все остальное – ее личная инициатива, которая уже была не подотчетна.
-Чем вам помешал Павел Феоктисов? – перебил я Игнатенко.
-Разносчик пиццы? Да ничем. Просто Николай решил использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах, но об этом потом.
-Кто тогда разбрасывал по почтовым ящикам его подъезда мои фото? Мне это сказала молодая мама из его дома.
-Она слепая курица, - засмеялся Дмитрий. – Как можно было спутать тебя с представителем шоу-бизнеса? В подъезде жила сумасшедшая фанатка одного не особо популярного певца, о том, что творилось в ее голове, когда она забрасывала соседей фотографиями своего кумира, мы можем только догадываться.
Когда я поспешно уехал из города к родителям в последний раз, наружка потеряла меня из виду, потому как пропала Антонина Владимировна. Все силы были брошены на ее поиски, но ее след так до сих пор и не найден.
-Значит, Кирилл похоронил свою мать?
-Вполне возможно, нам это теперь не интересно. Ну и шороху ты навел, когда сбежал с квартиры. Мы подозревали, что ты станешь жить у Лизы, прячась от нас, но ты поступил своеобразно. Весьма и весьма своеобразно, здесь я просто снимаю перед тобой шляпу.
-Что станет теперь с центром «Арми-On»?
-Ничего. Лизавета скоро возглавит правление, так что потери если и будут, то весьма для них незначительные. Девушка весьма хваткая, так что, вполне возможно, выведет торговый комплекс на новый уровень.
-Мда, - пробормотал я, не зная что сказать. Вот так быстро и просто закончилась столь долгая для меня история.
-Артем Аркадиевич, теперь, когда вы знаете практически все, за исключением мелких, неважных в данной истории деталей, я смею вас спросить. Насколько интересна вам ваша текущая работа? – перешел на официальный тон Игнатенко.
-Честно говоря, давно подумывал о смене места работы, - ответил я, догадываясь о дальнейшем предложении.
-Как бы вы отнеслись, если бы я предложил вам должность одной из ищеек нашего агентства?
-Я бы подумал, но для начала бы хотел узнать все условия работы.
-Они просты. Оклад плюс премия. Премия зависит от сложности раскрытого вами дела, проще говоря от его стоимости.
-Как я буду здесь оформлен и какие конкретно цифры у оклада? – допытывался я.
Дмитрий Валентинович взял листок и нацарапал на нем что-то и протянул мне.
-Это оклад. Премия может быть равна ему. Все зависит от вас.
Однако, эта сумма превышает мою текущую зарплату в несколько раз.
-Оформлены вы будете, как специалист технической поддержки одного интернет провайдера, как вы сами понимаете, наша работа далека от официальной. От вас потребуется полнейшее соблюдение тайны, - закончил Игнатенко и пристально посмотрел на меня.
Колебания были недолгими. Да и что тут думать? Сколько еще можно стоять в зале и продавать бытовую электронику людям, которые чаще всего пришли ее «просто посмотреть»? Тем более, что работа весьма и весьма интересная. Даже, я бы наверное сказал, захватывающая. Да и смогу ли я вернуться к прежней деятельности?
-Согласен, - коротко ответил я.
-Ну вот и здорово, - улыбнулся Дмитрий. – Можете спокойно увольняться из своего магазина и к нам. А сейчас, получите у Алены документы, подтверждающие все мои слова и можете спокойно ехать на встречу к Елене Забруй. Ложка хороша к обеду. Завтра, пока не кончился отпуск, преступишь к первому заданию. Надо же нам узнать, что случилось с Павлом Феоктисовым.
Выйдя из кабинета, я взял бумаги, спустился вниз и пройдя мимо охраны, вышел на улицу. Как ни странно, я поверил Дмитрию. Может, конечно, напрасно, но… Сколько я всего не знал о брате? Его новая работа так и оказалась тайной за семью печатями, да оно и неважно. Я всегда считал Леонида добрым, светлым и отзывчивым человеком. Наверное, он такой и был, но как-то не вяжется с этим образом его желание разрушить жизнь своего биологического отца. Это не тот брат которого я знал. 
Надо назначить Лене встречу и все рассказать. Она весьма неплохо мне помогла в деле, так пусть же эта громкая бомба вырвется на страницы прессы из-под ее пера. Потом надо купить продуктов на ужин и ехать домой, Ирина Федоровна, наверное, уже заждалась.