Ольга, которая ждет

- Скажите, К 129 приходит… сегодня?
Я стоял на набережной Зурбагана, обнимающей широкой дугой знаменитую бухту города. С этой точки мне виден ковш рыболовного порта, морской вокзал и военная гавань с двумя корветами у причальной стенки. В рыбачьем порту, по случаю сезона лова хамсы, мельтешили моторные фелюги. От морского вокзала отваливал круизный лайнер, похожий на белого лебедя.

По утреннему времени набережная и обсаженный каштанами бульвар пустынны. Главное скопище народа будет вечером, когда спадет дневная жара. Зурбаган не только курорт и крупный морской порт, он, главным образом, пристанище всевозможных чудаков, которые служат украшением города. Вот эти чудаки и соберутся на бульваре. Пенсионеры сухопутного происхождения, займутся анализом партии Таль – Ботвинник, уткнутся в шахматные доски. Отставные моряки будут стучать костяшками домино и диким ревом встречать завершение каждой партии. «Пикейные жилеты» начнут горячо обсуждать последние каверзы американского президента Обамы, сравнивать его с Рейганом и придут к выводу, что «Рейган был, несомненно, – голова»!

Я оглянулся – около меня стояла молодая женщина и в глазах ее была ПРОСЬБА.
- Когда приходит К 129? – Повторила она. – Я испекла пирог с рыбой, который он так любит. Вино нынешнего года не самое лучшее, но я припасла для него бутылочку Марсалы позапрошлого года. А мне никто не говорит, когда они приходят, потому что это военная тайна…

Обыкновенная женщина: среднего роста, молодая, слегка полноватая, но что-то в ней было непривычно. Спустя несколько секунд я понял в чем дело, она была одета не по-современному: платье, собранное складками на бедрах спускалось до середины голени и, удивительное дело, имело накладные плечи, как на фотографиях моей бабушки в молодости. На ногах не прозрачные колготки а коричневые, плотной вязки чулки. И прическа, какую можно видеть только в старых-старых кинофильмах.

Я недавно прибыл в Зурбаган с южного берега совсем другого моря - из края оленей и поедаемой ложками красной икры.  Повод весьма прозаический: как и любому «человеку северного сияния» пришла пора заблаговременно купить домик на юге. Город привлек меня не только уютом, но и местным колоритом, на фоне которого необычный «прикид» этой дамы не выглядел таким уж удивительным.

Судя по тому, что корабль не имел собственного имени, а только номер, это могла быть дизельная подводная лодка или торпедный катер. Первым делом следовало выяснить у аборигенов, где можно справиться о времени прихода судов. Сию информацию командование порта держит в страшном секрете, но ее знает любой салага.

Вот он, кстати, абориген из разряда этих самых «пикейных жилетов»: маленький старичок с ухоженной бородкой, в пенсне, белых штанах и жилетке.
- Простите, вы местный? – обратился я к старичку.
- Молодой человек, ви меня обижаете! Зильдерманы покупали бычков на Привозе еще в ту пору, когда ваш дедушка не был знаком с вашей бабушкой.

- Покорнейше прошу прощения, - проявил я всю возможную галантность, - подскажите, где можно узнать срок возвращения К 129?
Нет, лицо его не перекосилось, и спокойствие не изменило моему собеседнику. Однако, его ответ был полон местного колорита.
- Бабушка Циля, которая торгует на Привозе барабулькой и бычками, знала эту хохму еще, когда была девушкой. Ступайте на тот конец бульвара и, если ви в школе не напрасно притирали штаны, прочтите на памятнике погибшим кораблям всю информацию о подводной лодке К 129. – С этими словами «пикейный жилет» отвернулся от меня и неспеша отправился куда-то дальше.

- Вот видите, - сказала моя собеседница и ее голос задрожал, – я всем так надоела, что от меня прячутся и не хотят разговаривать. Очень прошу, сходите на проходную и узнайте, когда они вернутся.
Как завороженный (и весьма заинтригованный) я отправился к ближней проходной военного порта. В проходной вахтер вполне сухопутного вида разговаривал с пожилым офицером, шкиперская борода которого и трубка в зубах наводили на мысли о корсарах, парусах и громе пушек.

- Вы не подскажите, когда приходит К 129? – Спросил я.
- Сан Саныч! – заорал вахтер, - ОН спрашивает про К 129!
Тон его был такой удивленный, будто он сообщал, что этот мужик рожать собрался.
- Почему вас это интересует, - спросил меня офицер.
- Там женщина на набережной, она просила меня узнать на проходной о сроке возвращения этой самой К 129, - ответил я, внутренне начиная закипать.
Офицер пиратского вида сколько то рассматривал меня, что-то прикидывал в уме.

- Знаешь, парень, - интересное дело, давненько меня не называли парнем, - это долгий разговор, пойдем, выпьем по кружке пивка и наведем ясность в этом вопросе.
В подвальчике «Пивной король» вместо столов были бочки, а стулья заменяли бочонки поменьше – сидеть неудобно, но очень колоритно. Пока мы выцедили первую кружку, я рассказал корсару о странной женщине и ее просьбе. Офицер слушал не перебивая, только хмыкал. Когда я закончил, он начал «наводить ясность».

- Женщину эту Ольгой зовут. Рассказывают, что она всего-то за неделю до начала Великой Войны вышла замуж за моряка с этой самой К 129. Только отгуляли свадьбу и, пожалуйте бриться, отправился муженек в свой первый и последний боевой поход. На пирсе, когда жены своих моряков провожали, он, будто бы, сказал Ольге: «Я тебя так люблю, что не могу погибнуть. И ты не верь, если будут говорить, что нас больше нет. Ты жди меня и я рано или поздно обязательно вернусь».

Все сроки прошли, не вернулась из боевого похода К 129 и на связь не выходит. Неизвестным осталось, наскочили они на мину или лодка получила повреждения в бою, не смогла всплыть и остались они лежать на дне. Фашисты о потоплении нашей подлодки не сообщали, в захваченных в Берлине архивах тоже никаких следов не нашли. Так их и зачислили пропавшими без вести.

Время шло, а Ольга каждый день приходила на пирс, ждала возвращения мужа. От нее многие прятаться стали, вроде как виноваты, что они живые, а ее муж не вернулся. Но мореманы не только совестливыми могут быть, они еще по женскому телу голодные к концу похода. И так подкатывались к ней, и замуж звали, Ольга на это просто никак не реагировала, она ждала своего мужа из боевого похода.

После окончания Войны начальство выхлопотало ей пенсию, как вдове погибшего в бою моряка и, что ты думаешь? Ольга отказалась ее принять, не пожелала считать себя вдовой. Даже на открытие памятника погибшим кораблям она не пришла. В скором времени Ольга с квартиры съехала незнамо куда. Говорили, что вообще из Зурбагана подалась в другие места. Как же она уехала, если продолжает время от времени у моря появляться и каждый раз какого-нибудь мужика спрашивает о приходе К 129…

Ты подумай, парень, с той Великой Войны уже восемьдесят лет прошло, а Ольга нисколечко не стареет, выглядит так же, как на пирсе, когда мужа провожала. И все спрашивает. Многие мужики деру дают, как только ее увидят, поскольку вопрос ее будто бы печать кладет на того, который ей попался. Если тот мужик с женой развелся, от детей сбежал или просто на стороне загулял, так и знай, после встречи с Ольгой он ногу поломает, в море утонет или какая другая беда с ним случится. А уж о том, чтобы по чинам продвигаться, и речи быть не может. Рассказывали, что один бабник после встречи с ней так и остался на всю жизнь мичманом.

Вот ты, парень, сколько раз женат был?
- Да все тот же первый раз, - ответил я вспоминая свою горластую, но домовитую супругу.
- Изменял ей втихоря? – Допытывался корсар.
- Да нет, раза два-три по пьяному делу с другими бабами целовался, но не более того.

-Значит, тебе нечего опасаться и встреча с Ольгой означает только то, что не будет тебе погибели ни на воде, ни в воздухе. Потому смело летай на самолетах, выходи в море на любом дырявом корыте – до земли живой доберешься. Ну, попили пива, и давай разбегаться. На набережную сейчас не ходи, Ольги там нет и, будем думать, ты с ней никогда больше не встретишься.