Чистый Динамит - Глава 5

ГЛАВА 5

Прошло уже 3 года с тех пор, как я покинул Англию. Скучал ли я по ней? Буду откровенным, нет. По семье и друзьям - да, скучал, но не по Англии. Я заезжал домой примерно раз в год, а к 22 годам объездил чуть ли не весь свет - побывал в Канаде, Германии, Японии, и даже на Гавайях. Путешествуя, я также набирался опыта в плане борьбы; каждый раз, выходя на ринг, ты учишься чему-то новому.
Впервые я попал на Гавайские острова в 1981, когда Брюс, Кейт и я были приглашены выступить за лигу Мид Пасифик Промоушенс, принадлежащую Питеру Майвиа. Кейт и Брюс прилетели на Гавайи из Канады, а я - из Японии, только что закончив 5 недельный тур. Как я часто поступал и раньше, играя роль плохого парня, я побрил голову под ноль. Питер лишь взглянул на меня разок, коротко заметил: "Ужас," и попросил выходить на ринг в маске.
На Гавайях я впервые встретил моего хорошего друга Тонгу, позднее ставшего известным под именами Король Тонга и Хаку и выступавшего в WWF в составе команды Островитяне. Кроме него там выступали Великан Хэйстакс, сын Питера Роккки Джонсон, Король Куртис Айакеа и братья Стейгеры, Карл и Курт.
Через несколько часов после посадки на аэродроме Гонолулу в моем гостиничном номере раздался телефонный звонок. Это был Сту.
- Том, ты как, возвращаться домой думаешь?
- Я только прилетел, Сту. Что за спешка, есть проблемы?
Проблема оказалась в том, что Сту пригласил в Стэмпид английского борца по имени Стив Райт, и никто не соглашался выйти с ним на ринг. Его тренером был Тед Бетли, он был мастером стиля "шут" и пытался это наглядно доказать каждому противнику, сломав ему что-то. Меня в то время беспокоило колено - порвал связку, выступая в Японии - но, как всегда, я сказал: "О'кей, Сту, я вылетаю."
2 днями позже я приземлился в Калгари. Перед матчем я зашел в раздевалку Стива, которого я знал еще по выступлениям в Англии.
- Слушай, Стив, - сказал я - У меня с коленом неважно, ты имей это в виду, хорошо?
- Конечно, Томми, - согласился он.
Олнако вместо короткого 10 минутного матча мы откатали 30 минутный, и все эти 30 минут Стив старательно истязал мою ногу. Это повторялось каждый вечер в течении всей следующей недели. Но я не обижался - это был бизнес.
Через несколько месяцев я вновь вернулся на Гавайи, на этот раз один. Народ на выступления шел как-то вяло - как-то Питер Майвиа арендовал огромный зал на 15 тысяч неподалеку от Перл Харбора, но продать удалось всего лишь 600 билетов. Дела шли неважно и на других островах архипелага, таких как Оаху и Мауи. В конце недели Питер пригласил меня в бар - "Пойдем, бра ("брат" по-гавайски"), я угощаю" - купил мне кружку пива и протянул конверт с зарплатой.
- Не волнуйся, - сказал он при этом. - На следующей неделе дела пойдут получше.
В конверте оказались 25 долларов. Поэтому я не стал волноваться, а пошел и заказал билет на Калгари на следующий день. Гавайи мне нравились, и мы с Питером остались друзьями, но больше я на него не отработал ни одного матча.
Вернувшись в Калгари, я снова вступил в борьбу с Бретом. Мы провели первый в истории Стэмпида матч в клетке. Клетка была не из брусьев, а из проволочной решетки, что позволяло использовать ее как оружие - например, протащить по ней лицо противника.
Мы также провели несколько матчей с лестницами; на кону стоял титул чемпиона Британского Coдружества. Как-то я поймал Брета в боковой захват головы, он стряхнул меня, отправив на канаты, на пути обратно я попытался ударить его головой в прыжке, Брет пригнулся и я врезался в лестницу.
Вообще, лестница служила нам отличным оружием. К концу матча мы еле держались на ногах и обливались кровью; зато зрители просто сходили с ума. Я умудрился вскарабкаться на самый верх и уже тянулся за поясом, когда Брет дропкиком опрокинул лестницу и я приземлился своим хозяйством на канаты.
Окончив сюжет с Бретом, я перешел к вражде с Брюсом, затем с Кейтом и снова с Бретом. Примерно тогда я рассказл Сту о моем двоюродном брате Дэви, выступающем в Англии. Сту, слышавший о нем и знавший, что он тренировался у Теда Бетли и выступал с Большим Папой и Великаном Хэйстаксом, заинтересовался. Дела в Стэмпиде тогда шли хорошо и появление новых лиц приветствовалось, поэтому я позвонил Дэви Бою и спросил, хочет ли он выступить в Канаде. Как вы понимаете, он тут же ответил: "Конечно, когда?" Я посоветовал ему подождать месяц, чтобы урегулировать все детали ухода с Максом Крабтри.
Сту заплатил за его билет, и, прилетев в Калгари, Дэви поселился у меня. Многие считали, что мы были лучшими друзьями, но поначалу это было не так. Он был на 5 лет младше меня, так что когда я покинул Англию, он был еще ребенком.
Первые несколько месяцев его прибывания в Стэмпиде он боролся против меня - Дэви Бой Смит против Парня-Динамита. Он был фейсом, я хилом, и это беспокоило Хартов. Как-то вечером ко мне зашел Брет - он жил за несколько кварталов от меня; он выглядел озабоченым и сказал:
- Том, ты знаешь, это плохая идея.
- Ты о чем?
- Вы с Дэви враги. Вы каждую пятницу вышибаете друг другу мозги по телеку. Он не может жить у тебя.
О'кей. Я пожал плечами, повернулся и крикнул в другую комнату:
- Дэйв, пакуйся! Ты переезджаешь к Брету.

Несколькими днями позже Дэви вернулся, прося об одолжении: "Томми, я хочу быть здоровым, как местные." В то время он был худым, как спичка.
- Тебе понадобятся стероиды, - сказал я.
- А у кого их можно достать? Я тут никого не знаю.
- Ну, если хочешь, я могу тебе вколоть кое-что прямо сейчас, только держи язык за зубами.
Я наполнил шприц густой белой жидкостью и сделал ему два укола, по одному в каждую ягодицу.
- Это стероид на водяной основе, называется Винстрол В, - обьяснил я - По два кубика в шприце.
Дэви ушел улыбаясь, очень довольный собой.
На следующий день мы выступали в Эдмонтоне, в 200 милях от Калгари. Ехали мы туда в старом фургоне; я забрался туда раньше Дэви, чтобы ввести всех в курс дела. Вскоре появился и он, весь из себя тихий и застенчивый, и мы тронулись в путь. Через пять минут с сидения Брюса раздалось: "Муууууу....". Из другого угла фургона кто-то подхватил: "Мяяяяу...." Дэви непонимающе завертел головой. Тут нас прорвало и весь фургон покатился со смеху; наконец кому-то удалось выговорить:
- Дэви, придурок, ты что, не допер еще? Он вколол тебе молоко.
Несколькими месяцами спустя он стал встречаться с Дианой, младшей дочерью Сту, и в конце концов женился на ней. И вообще, в Калгари Дэви жилось хорошо. Харты заботились о нем; я тоже. Когда он приехал, ему было лет 17-18, и он выглядел так, будто его может унести порывом ветра. Во время наших первых матчей я старался показать его в хорошем свете, принимая все падения, бэкдропы и задние суплексы.
Свой первый чемпионский титул Дэви выиграл с моей помощью. Я улетал на тур в Японию, будучи чемпионом мира среди легковесов ( вообще-то это был не настоящий титул; Харты создали его после того, как Нельсон Ройал отказался проиграть мне свой.), а это значило, что в течении 4-5 недель я не смогу заищать свой пояс. Харты знали это, но считали, что Дэви еще слишком "зеленый", чтобы отнять его у меня. Я боролся с ним за день до отлета, и перед матчем Брюс сказал мне:"Ты победишь его. А после боя не забудь сдать нам пояс."
- Нет проблем.
На ринге я заставил Дэви попотеть - швырял его из угла в угол, выбрасывал с ринга; когда я в очередной раз попытался суплексом вернуть его на ринг, он приземлился на ноги позади меня и провел германский суплекс. 1,2,3. Он стал чемпионом, и меньше всех в здании этого ожидал сам Дэви.
Как вы можете себе представить, в раздевалке Харты, особенно Брюс, рвали и метали Но мне удалось убедить их, что лучше оставить титул Дэви, чем дать ему больше месяца лежать без дела. Я мог бы и не проигрывать титул, но я знал, что эта победа даст карьере Дэви толчок. Так что да, я заботился о моем двоюродном брате, я вытащил его в Канаду, взял его с собой в Японию и WWF, и теперь, оглядываясь назад, я удивляюсь что заставило его совершить то, что он совершил.
Тем же вечером, после шоу, кто-то постучался в дверь моей квартиры. Я открыл; на пороге стоял мальчик лет 12-13. Я узнал его, так как он посещал все шоу Стэмпида в Калгари. Он сказал, что занимается в спортзале и показал свою мускулатуру. "О'кей, молодец", сказал я.
- Когда я вырасту, то стану борцом, как вы. - добавил мальчик.
Возможно, вы слышали о нем. Его звали Крис Бенуа.
Прошел почти год с тех пор, когда я последний раз выступал в NJPW. Как я упоминал ранее, условия там были гораздо лучше, чем в IWE; поэтому, когда в начале 1981 мне позвонил Шинма и пригласил приехать весной, я тут же согласился. Я прибыл в Токио 31 марта, и оттуда начал 4 недельное турне по таким городам как Осака, Нагоя и Йокогама. Моим основным противником в этом турне был мой старый знакомый Сэмми Ли, выступавший в Японии под своим настоящим именем Сатору Саяма.
У промотеров относительно Сатору были большие планы. В последний день турне, перед началом шоу, которое проходило в токийском Дворце Сумо, ему дали новый гиммик - Маску Тигра. И хотя по моему мнению это был один из самых лучших гиммиков, когда-либо представленых NJPW, тогда, в день его "презентации", Маска Тигра выглядела абсолютно отстойно.
Дело в том, что Шинма, или кто там должен был позаботиться о костюме, запорол самую важную деталь - маску. Я был уже на ринге, пиная канаты и переругиваясь со зрителями, когда появился Саяма. У меня отвисла челюсть. Его маска напоминала картонную коробку - квадратная, без ушей и без меха. Хуже того, пока он шел к рингу, зал начал скандировать: "СА-Я-МА!"
В Японии есть традиция, согласно которой перед матчем на ринг поднимаются девушки и подносят борцам букеты цветов. Сатору был так расстроен, что даже не сразу заметил, что ему протягивают цветы. Он стоял, схватившись за голову, и кажется, был готов заплакать.
- В чем дело? - тихо спросил я.
- Маска, - пробормотал он, повесив голову.
- Ага, - согласился я. - Полное дерьмо.
Мне было жаль Сатору, но нам все еще предстояло отработать матч, поэтому я посоветовал ему не закикливаться на маске и начинать.
Мы провели отличный 15 минутный матч, комбинируя мой американский и европейский стили с японским и мексиканским, недавно выученым Саямой. В какой-то момент я бросил его в угол. Он отлетел от стойки, я поймал его на захват через плечо, но Сатору соскользнул, приземлился на ноги позади меня, и, когда я обернулся, броском за руку вышвырнул меня с ринга. Пока я вставал, он разбежался и, перелетев через канаты, приземлился прямо на меня. Мы использовали эту комбинацию приемов во многих наших матчей; иногда он прыгал, иногда хватался за канаты и, крутанувшись между верхним и средним, возвращался на ринг. Я никогда не знал прыгнет он или нет, так что приходилось постоянно быть начеку.
Помню, как однажды Саяма прыгнул на меня, пролетев между верхним и средним канатами с такой скоростью, что мне еле удалось поймать его. Нас по иннерции перекинуло через ограждение прямо в зрительный зал и принимая падение, я содрал себе всю кожу на спине. "Пацаны", сидевшие на корточках вокруг ринга бросились ко мне и приложили на спину мокрые полотенца; через минуту Сатору и я вернулись на ринг и продолжили матч.
Работая с Саямой мне, хочешь-не хочешь, пришлось в срочном порядке перенимать его стиль борьбы. Наши матчи отличались от тех, что я проводил с Фуджинами, который в молодости выступал во Флориде и в Германии и умел комбинировать европейский стиль с японским.
Наши с Саямой роли были четко распределены - он прыгал, я ловил. Вообще, в наших матчах я принимал большую часть приемов и падений и думаю, тогда я и получил первые травмы, которые в конечном счете поставили крест на моей карьере.

Не только стиль борьбы, но и зрители в Японии отличались от канадских. Однажды в Саппоро я готовился к командному матчу со Стэном Хенсеном, когда в раздевалку вошел рефери Питер Такахаши.
- Сегодня ты будешь бороться с Рики Чосу. - сообщил он.
- Ну?
- Он третий по популярности борец лиги.
- Хорошо, Питер, я тебе скажу, что я сделаю с третьим по популярности борцом лиги. Я повешу его вверх ногами в углу и приложу локтем прямо по яйцам.
Он замотал головой и замахал на меня руками:
- Нет, Том, ты не можешь этого делать.
- Почему нет?
- Зрители будут смеяться.
В любой другой стране если вы ударите противника ниже пояса, зал придет в негодование. В Японии же это вызывало смех, что очень меня удивляло. Местным зрителям нравились жесткие, даже жестокие матчи - такие, какие я проводил с Чосу, Кимурой и Саямой. Мне самому нравились эти матчи и мне хорошо за них платили, но годы спустя мне пришлось заплатить за это гораздо более высокую цену.
Со временем я стал говорить и понимать по-японски и часто слышал загадочный термин "обезьянник". Что это такое, я выяснил к концу тура. В самом его начале Питер Такахаши сказал мне:
- На ринге японцы - хорошие парни. А ты и остальные иностранцы - плохие. Понятно?
- Да, о'кей.
- Поэтому ты можешь делать, что хочешь.
- В смысле?
- Пока идешь на ринг, ты можешь нападать на зрителей, кричать на них, бить их, ну, ты понял.
В общем, в тот вечер я встречался с Йошиаки Яцу. В прошлом он выступал за олимпийскую команду Японии по борьбе и любил применять болевые захваты - передние захваты лица, захваты ступни и т.п. Пока я шел на ринг, зрители, перегибаясь через заграждения, кричали и хлопали меня по спине. Какой-то парень хлопнул черезчур сильно, и тут я вспомнил слова Питера, обернулся, схватил его за футболку и перетащил через барьер.
Я сорвал с него одежду, сбил с ног и несколько раз пнул в лицо, после чего оставил парня валяться в проходе, взобрался на ринг и стал ждать Яцу.. В первом ряду, как всегда, сидели мафиози-якудза, в темных очках и строгих костюмах - довольно приятные люди, если их не беспокоить.
Мы провели неплохой матч, не слишком быстрый, но контактный. Вернувшись в раздевалку я обнаружил, что там меня уже ждали полицейские. Думаю, что они прибыли во время матча, и Шинме пришлось уговаривать их подождать с моим арестом, пока я не закончу. Полицейские о чем-то громко спорили и переругивались с Иноки по-японски, а потом один из них сказал по-английски, доставая наручники: "Ведешь себя как обезьяна - отправишься в обезьянник".
Меня арестовали, отвезли в отделение и посадили в камеру. Никто из полицейских практически не говорил по-английски, поэтому мне ничего не оставалось, как сидеть и ждать, что будет дальше. До сих пор не знаю, была ли это подстава или руководство лиги просто недооценило реакцию властей на нападение борца на зрителя. В общем, я просидел три дня, получая лишь яблоки, рис и немного чая, а потом Иноки внес залог и меня выпустили. Он также заплатил мне за три дня матчей, хотя я и не выступал.
Пока я сидел, история с нападением попала в газеты; я тут же стал врагом народа, а рейтинги NJPW взлетели до небес.

Стоило мне вернуться в Калгари, Дэви набросился на меня с вопросами - он хотел знать, сколько мне платили, каковы были условия, есть ли шанс, что и его пригласят в турне. Я видел, что он еще не был готов, поэтому сказал: " Не торопись. Когда придет время, я возьму тебя с собой."
Через пару месяцев он позвонил.
- Томми, я лечу в Японию. Меня пригласили выступить на шоу NJPW.
- Дэйв, не делай этого, - сказал я. - Тебя напарят. Погоди, скоро у меня турне, поедешь со мной.
Но он не послушал. Он отправился в Японию на неделю и отработал один матч против Кобры. Дэви был в маске, и поначалу зрители приняли его за меня и скандировали "КИ-ДО! КИ-ДО!", пока он не снял маску. Ему заплатили 1000 долларов, и он вернулся в Калгари, страшно довольный собой. "Придурок," сказал я ему. " Я же говорил, что тебя напарят. Ты мог бы получить вдвое больше." Когда в следующий раз мы отправились в Японию вместе, я позаботился о том, чтобы ему хорошо заплатили. Дэви был счастлив, пока не выяснил, что мне все равно заплатили больше.
Вскоре после моего возвращения в Калгари приехал Дэйв Шульц, или Доктор Д. До этого он выступал в Теннесси и был известен своим взрывным темпераментом. Многие борцы боялись его, так как тех, кто запарывал прием во время матча или наносил удар слишком сильно, он избивал после матча в раздевалке.
Дэйв и я встретились на ринге во время шоу в Медисин Хэт; я немного не расчитал и ударом ногами в прыжке разбил ему губу до крови. Дэйв продолжал матч, но было видно, как он разозлился. После гонга он ворвался в раздевалку и заорал:
- Тамми - у него был сильный южный акцент. - Если хочешь со мной в игры играть, давай, я в них тоже играть умею! - повернулся и вышел. Остальные борцы сидели, притворяясь, что ничего не произошло; я встал и последовал за Шульцем. Выходя, я услышал, как кто-то произнес: " Сейчас Шульц его сделает..."
- Что с тобой?, - спросил я, нагнав его. - Такая фигня случается сплошь и рядом, Дэйв. И ты, такой здоровый, психуешь из-за синяка?
Он уставился на меня, словно не веря своим ушам, а потом проговорил:
- Ты прав, Тамми. Извини.
Вскоре после этого у него был матч в клетке против Лео Бурке, и Лео уложил Дэйва на лопатки. Судья начал отсчет, но тут по сценарию дожен был вмешаться я. Я влетел в зал, вскарабкался на клетку и, не раздумывая, сиганул падением колена с 4 метровой высоты. Однако Лео заметил это и успел откатиться, так что я прилетел прямиком Шульцу на ребра. Бурке бысренько удержал его и выиграл матч. А Дэйв Шульц, который любого другого за такую лажу убил бы, после матча даже не заикнулся о том, что произошло.
Лишь вернувшись в раздевалку я осознал, насколько опасным было падение коленом с 4 метров на живого человека. Раньше я никогда не проводил ничего подобного. Но теперь, войдя во вкус, я стал пробовать и другие сумашедшие приемы - например, я был первым борцом, проведшим суплекс с вершины стойки.
Впервые я провел его в бою против японца Масы Фуджи. Я не планировал этот прием; просто в какой-то момент Маса и я оказались на вершине стойки и мне пришло в голову, что это было бы отличным путем завершить матч. Я сбросил его вниз на маты суплексом, и весь зал - несколько тысяч человек - закричал от восторга. Сегодня множество борцов используют суплекс с вершины стойки, да и более рисковые приемы, но первым его исполнителем был я.
Зимой 1981 представители NJPW позвонили Сту и спросили, сможет ли он отпустить мнея в турне в начале следующего года. Сту согласился, но с условием, что со мной поедет и Брет. А также, чего я не знал, он вытребовал денежную компенсацию за то время, пока меня не будет.
Я не возражал против участия Брета в турне. Мы хорошо ладили друг с другом; наши матчи друг с другом, на мой взгляд, были одними из лучших, виденых когда-либо канадскими зрителями. Кроме того, в последнее мы встречались с двумя девушками, с которыми познакомились в Регине. Они были сестрами и их звали Джули и Мишель. Так что Брет в турне мне совсем не мешал, наоборот, мы отлично провели время в Японии.
Однажды после шоу в Саппоро, компания, состоящая из Брета, Фредди Блесси, "Быстрых Денег" Рика МакГроу и меня, завалила в гостиничный бар. С нами был Питер Такахаши, рефери, который также служил переводчиком для иностранных борцов, не говорящих по-японски. Через некоторое время Питер и Фредди отправились в свои номера, а мы остались, чтобы пропустить еще по нескольку стаканчиков. Рик налег на саке, крепкую рисовую водку, так что скоро уже лыка не вязал.
Брет и я по-быстрому сгоняли в его номер, взяли там кимоно Рика и уговорили его одеться борцом сумо, то есть раздеться догола и соорудить себе что-то вроде подгузника из кимоно. Я нашел тележку, мы усадили Рика в нее, а потом, воспользовавшись тем что в лобби никого не было, я позвонил наверх, в номер Фредди Блесси и сообщил, что есть проблемы. Был уже час ночи, Блесси был спросонья и вначале не понял, кто звонит.
- Динамит? Это ты?
- Да, я. Тебе лучше спуститься сюда. Рик перебрал и я боюсь, что он может натворить глупостей.
- В смысле?
- Я тебе говорю, он тронулся.
- Хорошо, сейчас спущусь.
Брет позвонил Питеру, рассказал ему ту же историю, а потом мы погрузили тележку с Риком в лифт и послали его на шестой этаж, где сейчас дожидались лифта Блесси и Такахаши. Когда он прибыл и двери открылись, они увидели развалившегося в тележке Рика, с обмотанным вокруг зада кимоно и пьяной улыбкой до ушей. На следующий день он ничего не мог вспомнить.
В этом турне Брет и я отработали серию матчей с Маской Тигра и Куниаки Кобаяши; Брет также был моим менеджером в одиночных матчах против Маски.
В лиге тогда выступал парень - метр с кепкой по имени Ошино, который обычно старался во время матча выставить себя супер героем, не реагируя на проводимые на нем приемы. Он попытался поиграть в такие же игры и со мной, так что мне пришлось начать бороться в полную силу. Ошино это, естественно, не понравилось. Он зажал меня в "гровите" - переднем захвате лица, популярном в Вигане и, видимо, выученым у Карла Готча - и прошипел, "Хорош выеживаться." Он не знал, что я, тренируясь у Райли, одним из первых приемов выучил выход из "гровита". Я выкрутил его левый локоть, разрывая захват, и Ошино едва не лишился нескольких пальцев.
На следующий вечер был назначен матч между Бретом и мной и Маской Тигра и Ошино. Перед началом боя Саяма зашел к нам в раздевалку и попросил " Томми, пожалуйста, не устраивай проблем сегодня, хорошо?"
Матч начали Брет и Маска, и, отборовшись несколько минут, одновременно передали право боя. Ошино вышел из своего угла, увидел на ринге меня, тут же вернулся и передал право боя Саяме. Ему хватило прошлого вечера.
Примерно в то же время Татсуми Фуджинами перешел в дивизион тяжеловесов и сдал свой титул, сделав его вакантным. За него теперь состязались я, Маска Тигра, Кобаяши, Кимура и несколько мексиканцев.
Честно говоря, Фуджинами уже давно был тяжеловесом и освободил титул лишь потому, что у компании были планы для Саямы. 1 января 1982 Маска Тигра Сатору Саяма стал чемпионом тяжеловесов-юниоров по версии WWF\NJPW, отобрав пояс у Парня-Динамита.