Фонтанчик

Горн протрубил побудку.  Лагерь проснулся и начал жить своею размеренной жизнью. Построение, завтрак, уборка территории и всё дальше, по – накатанной. На воздухе так замечательно.
В прошлом году Евгения тоже весь свой отпуск провела здесь. Тогда у неё был первый отряд. Самые взрослые ребята из всего лагеря. Но работалось хорошо. Она умело находила общий язык с любым возрастом. Дети сначала проверяли её, но понимая, что реакция нормальная, переставали донимать. Как то перекупавшись ночью пока спали детки, Женя потеряла голос. И произошло это не раньше – не позже, в родительскую субботу. В лагере день открытых дверей.  И случилось чудо. Дети и родители шептали в ответ на её шёпот. Было и смешно и радостно. Пожалуй, это был самый тихий день за весь сезон.
А ещё она хитрила. У неё были самые спокойные ночи из всех воспитателей. Только в корпусе первого отряда до утра стояла тишина, дети спали без задних ног. Никто никого не мазал зубной пастой,  и никто никого не пугал, бегая по ночам, завернувшись в простыню. Секрета она не раскрывала никому.  Был же он до невозможности прост. Евгения Борисовна заходила в спальню к мальчикам, тушила свет, и удобно устроившись на стуле, рассказывала одну из  историй, которых знала великое множество. Хватало всего пятнадцати минут, чтобы мальчишки заснули. Потом она шла в комнату к девчатам и проводила там ещё меньше времени. Дальше отряд спокойно отдыхал.
Днём бывало всё. Девчонки задевали ребят и те не могли сдерживаться. Сколько раз верещала Динка, запертая двумя кроватями в платяном шкафу. Особенно на неё злился Виталик. Она настолько часто перечила ему, что он её называл не иначе как «ослиная харя» или просто «ослица». Женя еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, видя с каким выражением лица Виталик говорит это. Она осуждала его за грубость, но видела, что объективно он прав. Дина только с виду была спокойной и тихой девочкой. Как могла она забраться под «кожу» поняла и воспитатель. Дети её отряда  отличались прямолинейностью и не давали себя в обиду никому.
Привела она их тогда в столовую, на обед. Каждый брал разнос и относил к себе на столик. Димка уже всё отнёс и вернулся за забытым киселём. Он протянул руку к стойке одновременно с воспитательницей третьего отряда. И опередил на долю секунды. Уступить не хватило сообразительности. Она взяла другой стакан, и уйти бы по – хорошему, в разные стороны. Но решила эта молодая педагогиня прочитать лекцию на тему «уважение к старшим у стойки в столовой». Они стояли друг напротив друга. Примерно одного роста. То ли мальчишка высоковат был, то ли педагог не дотянула. Она распалялась всё больше. И видя ухмылку на его лице, сорвалась с «педагогического каната» - размахнулась и выплеснула кисель в лицо парня. И тут же зажмурилась от летящей в лицо подобной кисельной порции. Они стояли и обтекали. Воспитательница, отдать ей должное, вовремя одумалась. Ощупью поставила стакан на стол, и двумя руками старательно стряхивала кисельную массу с длинных ресниц. При этом негромко констатировала: «Так! Один – Один!»
Всё это вспоминала Женя сегодня, работая в воспитательской – надо было оформить стенгазету. В этом году она здесь в качестве старшего воспитателя. Уже к середине сезона пришла к выводу – с отрядом интереснее. А вот времени свободного побольше. В лагере тихий час. День очень знойный. Недалеко от воспитательского корпуса,  на пригорочке, в тени деревьев,  фонтанчик. К нему подходит постоянно ребятня и пьют воду. Бежит струйка раз и навсегда отрегулированная. Её нельзя ни прибавить, ни убавить. Трубы, питающие фонтанчик, идут от бани, через всё футбольное поле. Они находятся глубоко в земле. В очередной раз, выйдя на крыльцо, Женя  увидела приближающегося Виталика. Он приехал отдохнуть и позагорать на реке. Заглянул и сюда.
- Здравствуйте, Евгения Борисовна! – вежливо начал он
- Здравствуй, Виталик! Какими судьбами? – весело поприветствовала его Женя.
- Да покупаться приехал! Дай сюда загляну, подумал! А наши есть нынче? – спрашивал мальчик.
- Виталий, я без отряда в этот раз. И никого с прошлого года не видела! – ответила воспитатель.
- И «Ослинной хари» тоже нет? – продолжил расспросы Виталик
- Я тебе сто раз говорила, нельзя хамить! Зачем ты так говоришь? Даже за глаза! – очень серьёзно сказала Евгения Борисовна.
- Так это ведь правда! А на правду не обижаются! – гнул свою линию не менее упрямый пацан.
Он стоял рядом с фонтанчиком и намерен был попить. Женя наблюдала за ним. Виталик наклонился и приготовился пить, ловил губами  струйку воды. И вдруг фонтанчик совсем ушёл. Виталик наклонился ниже, и тут тугая струя ударила ему в лицо. Он отпрыгнул.
- Ничего себе! – проговорил он обтекая.
Евгения засмеялась. Выражение лица мальчишки было незабываемое.
- И часто тут такое бывает? – спросил он
- Ни разу  не видела подобного! – едва погасив улыбку, ответила Женя.
Виталик снова наклонился попить. Умыть – то его умыли, а вот воды напиться не вышло.  Он вытянул губы трубочкой. Но вода стала отступать. Он опять наклонился ниже. В фонтанчике забулькало, и новая тугая струя омыла одуревшего от удивления Виталика.
- Евгения Борисовна! Да что же это такое? Как это происходит? – он хлопал глазами и вытирал платком мокрое лицо. В рот снова ничего не попало.
- А я тебе говорила – не злословь! Это тебе в наказание! – решила воспользоваться ситуацией в воспитательной цели Евгения.
- Ну, это Вы что ли делаете? – не успокаивался мальчишка.
- Виталик! Ну, где я и где баня?! – смеясь, говорила воспитатель.
Мальчишка пожал плечами и, вытеревшись насухо, решил довести эксперимент до конца. Он снова наклонился к фонтанчику. Во время разговора с воспитателем фонтанчик бил, не перебиваясь ни на секунду.
Виталик наклонялся и видел, что вода снова уходит от его губ. Где–то внутри забулькало, и в третий раз пацана окатила струя воды.
Большего недоумения на чьём – либо лице, до этого Женя не видела. Она и сама не понимала,  как это происходило. Было очень смешно и странно.
- Это явно кто–то балуется! – заключил Виталик. Он прошёл вдоль всей трубы, убедился, что она нигде не может быть пережата, что нигде не выходит на поверхность, что из–за деревьев не видно кто подходит к фонтанчику. Всё это завело размышления Виталия в тупик.  Вернувшись,  просто попросил налить воды в стакан.
С тех пор он старался следить за своей речью, каждый раз вспоминая эту историю с фонтанчиком.