Игра

Пригревшись в лучах заходящего апрельского солнца, девочка-кошка, вальяжно расположившись на краю крыши, наблюдала за разноцветным потоком людей и машин внизу. Она могла часами сидеть без движения и быть обсалютно незаметной для всех. Вот и я не сразу разглядела ее на ржавчине старой крыши. Так бы наверное и пролетела мимо, если бы не два зеленых огонька отразившегося в ее глазах солнца.

- Твое умение быть невидимой не исчезая, всегда вызывало у меня зависть… - сказала я, приземлившись чуть поодаль от нее на самый козырек крыши и принимая более привычное для себя обличие человека. – У меня никогда так не получится… наверное…

- Люди, мышки… разница, по сути, только в размерах… - промурлыкала она чуть слышно, ни сводя глаз с безумного, тонувшего в собственном смраде людского потока.

- Хочешь поохотится на людей? – спросила я.

Но девочка-кошка не потрудилась, ни повернуться в мою сторону, ни дать ответа на мой вопрос. Лишь, лениво зевнув, потянулась и почесала за ухом.

Еще какое-то время мы сидели молча. Солнце уже закатилось за крыши, но ночная тьма не спешила наступать, прогоняемая огнями большого города.

- Откопала что-нибудь интересненькое сегодня? – спросила я наконец .

И тогда девочка-кошка, со свойственной ей эмоциональностью, принялась рассказывать о своей очередной вылазке в Катакомбы. О том, как на дне шахты лифта в заброшенном доме она нашла два немного побитых игральных кубика, как пыталась обменять их на рыбью голову у старой галки, как они долго спорили о равноценности подобного обмена и как, уже в который раз, разругалась со старухой в пух и прах.

- Ободрать бы ей перья! – закончила свой рассказ девочка-кошка.

- Лысая галка… Жалкое должно быть зрелище…

- Жалкое зрелище – это голодная кошка! Вот! Посмотри! – она резким движением вытащила правую руку из кармана, где что-то искала все время своего рассказа, и в разжатом кулачке я увидела две потрескавшиеся игральные кости. – Разве они не стоят рыбьей головы?! – с искренним удивлением и возмущением поинтересовалась кошка.

Я хотела было что-то ответить, но слова застряли в горле, когда в меня впились ее, острые как нож, зеленые глаза.

- Пошли! – прошипела она. Схватила меня за руку и изящным движением спрыгнула на козырек ближайшего балкона. Я послушно последовала за ней.

Еще прыжок, и вот она невесомой тенью скользит по подоконнику на третьем этаже. Мгновение, и мы уже вместе, пританцовывая, шагаем по ветке старого клена, в нескольких метрах над землей. Не успевают мои ноги привыкнуть к шершавой текстуре дерева, как мы уже скользим по гладкой стали парапета на входе в подъезд. Легко и молниеносно…

«…Согласно планам Бога, была первоначально порода их крылата…» Вдруг всплыли в голове строчки. Хотя, зачем кошке крылья? Они и без них не утруждают себя гравитацией…

Погрузившись в размышления о кошках и гравитации, я совсем не замечала как мы просачивались меж мусорных баков в узких переулках, перепрыгивали с одной крыши на другую, с подоконника на подоконник… я так погрузилась в свои мысли, что даже, чуть не сбившая нас, машина не вывела меня из транса.

Сколько прошло времени с тех пор как мы покинули крышу, с точностью я сказать не могу. Пришла в себя я от резкой остановки, врезавшись в ее плечо. И сей же момент на меня обрушилась волна образов, запахов, звуков…

Небольшое, плохо освещенное, помещение было заполнено народом всех видов и мастей. Встречались здесь и представители моего племени в состоянии столь же далеком от звериного, сколь и от человеческого. Парами, группами или по одиночке, люди сидели за столиками и у барной стойки. Танцевали, или просто слонялись по залу без дела. Из динамиков, висевших на стенах в каждом углу заведения, доносилась музыка, настольно громкая и так сильно изуродованная шипением старых колонок, что отнести ее к какому либо жанру не представлялось возможным.

Пытаясь хоть как-то прийти в себя от такой резкой смены обстановки, я попробовала глубоко вдохнуть… Лучше бы я этого не делала… Мои легкие заполнила невообразимая смесь из сигаретного дыма, запаха перегара, пота, валявшихся на полу объедков и сортира, чья дверь была кем-то выломана, и, по всей видимости, уже достаточно давно.

Голова закружилась, к горлу подступил ком из того, что было моим ужином. Глаза начали слезится.

В этот момент Кто-то подхватил меня под руку и резко потащил вперед. Спотыкаясь и с трудом сдерживая рвотный рефлекс, я последовала за невысоким худощавым созданием с всклокоченными черными волосами, в котором из-за тусклого света и сигаретного дыма едва ли можно было узнать девочку-кошку. Расталкивая всех и вся на своем пути, она тащила меня куда-то в полумрак, где по видимому располагались столики для VIP-посетителей… «VIP-посетители… в такой дыре?.. И как только такое могло прейти мне в голову?!» - с этой мыслью на меня обрушилась темнота, ноги подкосились, и, окончательно потеряв контроль над собственным телом, я рухнула в бездну.

Даже сейчас, я отчетливо представляю, как девочка-кошка тащит меня, потерявшую сознание, за руку по грязному полу между столиков и людей, не утруждая себя тем, что бы поднять или попытаться привести в чувства. Что ж… это вполне в ее духе. Стоит ли вообще чему-либо удивляться, связавшись с уличной кошкой, которая дни на пролет шатается по Катакомбам, а вечерами посещает подобные этому места?

Пришла в себя я от того, что что-то влажное и шершавое скользило по моему носу. С неохотой открыв глаза, пытаясь сосредоточится и сфокусировать зрение, я обнаружила перед собой смуглую треугольную мордашку девочки-кошки, выражавшую смесь насмешки и беспокойства.

-Ты как? – поинтересовалась она, пристально глядя в мои глаза.

«Как я? Возмутительно! Как я могу себя чувствовать, когда меня притащили на какую-то помойку, куда сама я ни в жизнь бы не пошла!» - пронеслось у меня в голове… Но я собралась с мыслями и ответила:

- Кажется, сейчас, уже ничего…

- Ну и ладно! – довольно улыбнулась кошка. («Боже мой! Какая чуткость!») – Вставай! Игра вот-вот начнется!

 

Прежде чем я продолжу свою историю, позволь, я расскажу тебе кое-что о девочках-кошках.

Девочки-кошки – это дети. Не зависимо от того, как долго они шатаются по нашему миру… сколько лет бродяжничают, они всегда остаются детьми. А больше всего на свете дети любят играть. Не важно во что. Они могут гонятся за солнечным зайчиком или собственным хвостом, дразнить собак в подворотне, охотится на мышь и, с тем же азартом, проигрывать целые состояния на билиарде или в карты. Результат их, как правило, мало волнует, им нравится сам процесс.

Как и все дети, девочки-кошки бесхитростны, любопытны и жестоки. И потому, когда начинаешь с ними играть, нужно помнить следующее: какими бы мягкими не были их лапки, в них прячутся острые коготки… и останется пенять лишь на себя, если, после очередной забавы, у вас на руках не останется живого места. Такова уж их природа…

 

… И так, я пришла в себя, и мне предстояло участие в какой-то игре, да еще и в паре с девочкой-кошкой.

Я попробовала подняться. Голова раскалывалась. Тело все еще не хотело меня слушаться. С третьей попытки мне все же удалось сесть и осмотреться.

Передо мной стоял невысокий круглый столик, за которым по мимо нас с кошкой, сидели еще два человека, (кажется это были люди).

- А во что мы играем? – шепотом спросила я.

- В кости! – бодро ответила девочка-кошка, снова показывая мне свою утреннюю находку.

- А на что? У тебя есть деньги? – дурацкий вопрос. Деньги у девочки-кошки отродясь не водились. Не уверена, что она вообще представляла себе, что это такое…

- Ах да! – все так же бодро, сказала она, обращаясь к двум персонам, сидящим на против нас – Я забыла сказать – у нас нет денег!

«Здравствуйте! Приехали! И о чем она только думает?»

- А ЧТО у вас есть? – спросил один из них. Это был тощий, как лиана, бледнокожий мужчина, с тусклыми серыми глазами.

- У меня есть кубики! – ответила девочка-кошка и протянула руку вперед, так, что бы все могли разглядеть ее сокровище.

- Не годится! –раздался низкий голос второго мужчины, лицо которого мне толком и не удалось разглядеть из-за дыма сигары, которую он беспрестанно вертел в руке перед самым своим носом.

- А что есть у тебя? – обратился он ко мне.

Я пошарила в карманах и вывалила их содержимое на стол. Там оказались две серебристые пуговицы, тонкий пружинный нож и рублей десять мелочью… Судя по взгляду тощего, такой расклад их с приятелем не устраивал.

- Вы, девочки, видимо шутите… - начал тощий, но второй его перебил.

- Хорошо. Мы с вами играем.

- Играем с ними? – переспросил тощий явно раздраженно – На это?!

- Нет. Не на это. – Спокойно ответил тот, что с сигарой и добавил, обращаясь к нам с кошкой – Если вы проиграете, то должны будите убить бармена вот этим самым ножом.

Только я открыла рот, чтобы сказать свое веское «нет!», (да что здесь вообще происходит?!), как в разговор встряла девочка-кошка.

- А если проиграете вы?

- А если проиграем мы – то вы лишитесь права убить бармена. И если вы откажитесь от игры – результат будет тот же…

- Мы согласны! – выкрикнула кошка, не дав тощему договорить. – По рукам!

«Согласны? Черта с два! Я умываю руки! Я не хочу никого убивать! Что это вообще за ставка такая?!» И я уже поднималась из-за стола, чтобы раз и навсегда свалить из этой дыры, как взгляд мой остановился на бармене. Высокий мужчина в сером костюме, с зачесанными назад серыми волосами ( я видела таких не одну сотню до этого, и все они на одно лицо). Он стоял за барной стойкой, протирая стакан салфеткой. Взгляд серых глаз был направлен в нашу сторону. Этот взгляд не возможно не узнать: холодный, пустой не выражающий обсалютно никаких эмоций. И он определенно узнал нас с кошкой…

- Кукушка – славная птичка, она разоряет гнезда маленьких птичек, и , непременно умирает… - постукивая по столу тонкими пальчиками напевала девочка-кошка.

- Мы согласны… - обреченно произнесла я, садясь на место.

- И так – ложа кубики на стол, начала кошка – каковы правила?

- Правила просты. Играем на большее. Если в сумме вы выкинете большее – вы выиграете – ответил мужчина с сигарой..

- Каждый бросает по кубику. – Добавил тощий. – В случае ничьей, победа так же присуждается вам. Как видите, мы предоставляем вам лучшие условия.

- Все для дорогих дам. – заключил второй.

«Выиграем… Билет на тот свет… Хорош выигрыш!»

- Отлично. – Прервала мои рассуждения девочка-кошка. – Вы начинаете.

Каждый из наших оппонентов взял по кубику. Первым бросил тот, чье лицо скрывал дым сигары. Четверка. Очень не плохо. Тут же рядом упал второй кубик и раскололся от удара на двое. Шестерка.

- Десять! – Выкрикнула я радостно.

- Семь! – оборвал меня тощий, убирая один из обломков.

- Семь? – переспросила я возмущенно.

- Семь – так семь – спокойно заключила девочка-кошка, взяв целый кубик. Мне достался обломок. – Наша очередь.

Мгновение я сжимала во влажных руках шершавый обломок. Теперь все в наших руках…

Мы сделали бросок одновременно. Целый кубик немного попрыгал по столу и застыл. Мой обломок продолжал метаться из стороны в сторону, но, казалось, в этом уже не было никакого смысла. Шестерка.

Оба наших оппонента, мерзко ухмыльнувшись, встали из-за стола… Обломок все еще не хотел замирать на месте.

- Ну… - протянул тощий – проиграли – так проиграли.

Время остановилось. Голова шла кругом. Казалось весь мир вокруг сливается в однородную, вязкую смердящую жижу и, бурлящим потоком ускользает куда-то в пустоту, в след за моим сознанием. В глазах опять начало темнеть, и я не заметила ни то, как замер обломок кубика, ни то, как, изящным движением взяв со стола мой пружинный нож, девочка-кошка в один прыжок очутилась у стойки бара, ни то, как за эту самую стойку упало тело бармена-кукушки с перерезанным горлом. Когда же я пришла в себя, девочка-кошка, вальяжно растянувшись на стуле, ковыряла столик острием блестящего лезвия. Наших оппонентов простыл и след.

- Шесть с половиной…