Подземный шторм империализма

Империализм в эру безденежья: подземный шторм (I)
 

Новая стратегия национальной обороны, представленная 5 января в Вашингтоне президентом Бараком Обамой, стала следствием необходимости сократить расходы Пентагона на следующее десятилетие почти на полтриллиона долларов.Безусловно, есть определенная логика в точке зрения, согласно которой новое видение национальной обороны США было продиктовано бюджетными проблемами — хотя и президент Обама, и министр обороны Леон Панетта настаивают, что корректировка была вызвана чисто стратегическими соображениями и ничего более.

«Хотя прилив войны отступает, - сказал в своей речи Обама, - данная стратегия отвечает на вопрос, какая армия будет нам нужна после того, как все войны последнего десятилетия окончатся».

Председатель Комитета по вооруженным силам Конгресса США республиканец Бак Маккеон выступил оппонентом Обамы: «Это стратегия отстающей Америки, стратегия лидера, который руководит всем со стороны. Президент преподнес наше отставание от остального мира в форме новой стратегии, чтобы завуалировать тот факт, что он отнял у нас армию и национальную оборону».

Разрешения этого спора можно ожидать не ранее следующего месяца, когда оборонное ведомство США сообщит, сколько денег будет выделено на оборону согласно бюджету на 2013 год. Тогда же мы узнаем, где именно ожидать сокращений. Безусловно, очередное полномасштабное сокращение расходов на $500 миллионов произойдет, как и запланировано в 2013 году, если только Конгресс не отменит данное решение. Леон Панетта уже предостерёг, что подобный шаг обернется катастрофой для американской обороны.

Некоторое время назад Панетта дал понять, что армия, которую Пентагон будет содержать, станет «меньше и скромнее», а другие чиновники администрации США заявили, что планируется сократить состав армии и флота от 10% до 15% в течение следующего десятилетия. В связи с этим профессор Гордон Адамс, который работал над проектом бюджета в администрации Билла Клинтона, сказал: «Это классический пример стратегии, основанной на ресурсах, которыми располагает страна. Это не критика, это просто данность. Она неизбежна. И финансово обусловлена».

И что же это такое — конец истории? Закат американского империализма? Морские пехотинцы пакуют вещи и возвращаются домой для счастливого воссоединения со своими семьями? В действительности, новая стратегия обороны обманчива: чем больше вероятность перемен, тем меньше шансов, что что-то и вправду изменится.Дело в том, что поправки, вносимые в оборонный бюджет США, отражают подготовку Соединённых Штатов к новой холодной войне. И если первая холодная война была направлена против Советского Союза, то эта нацелена, прежде всего, на Азиатско-Тихоокеанский регион. Однако прежде чем говорить об этом подробнее, нужно понять, что составляет основу оборонной стратегии США.

Если коротко, то США предпочли бы не ввязываться в масштабные военные операции, подобные тем, которые были в Афганистане в 2001 году или в Ираке в 2003, а сосредоточиться на кибервойне и атаках беспилотников. После уменьшения численности армия США «будет не способна проводить крупномасштабные, длительные операции», говорится в документе, и даже небольшие рейды будут происходить реже в связи с тем, что «ограниченные ресурсы требуют более взвешенного подхода к месту проведения и интенсивности подобных операций».

США сократят свой ядерный арсенал, а также пересмотрят свою роль в стратегии обороны в целом. Новая концепция «прощается» с многолетней позицией американской армии, которая была способна вести две крупные войны одновременно. На ее место приходит другая цель — «борьбы и сдерживания», другими словами — участие в «полутора» войнах. Также, согласно новой стратегии, США планируют как можно дольше кооперировать с союзническими и коалиционными силами. Проще говоря, наступает звездный час для снабженцев, шпионов, беспилотников, для частной военной логистики за океаном, а также для близких союзников вроде Британии и Австралии, которые, в отличие от Франции и Германии, стабильно помогают морским пехотинцам в их зарубежных операциях. К этим двум главным союзникам недавно присоединились еще несколько стран, например Катар. Одна из главных целей — значительно сократить наземные войска и больше полагаться на потенциал авиации и флота, с тем чтобы сдержать Китай или «приструнить» противников вроде Ирана.

Асимметричные вызовы

Сокращение армии требует и менее интенсивного военного присутствия в Европе. В то же время США перенесут баланс на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), а их присутствие на Ближнем Востоке останется столь же значительным. Без сомнения, сейчас азиатский регион становится для США задачей номер один в связи с растущей мощью Китая. В своей речи Обама отметил: «Мы будем усиливать наше присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и бюджетные сокращения будут происходить не за счет данного региона», - заявил Обама. Для того, чтобы укрепить свою мощь в АТР, США выведут часть войск из Европы (однако не с Ближнего Востока), а сэкономят на пособиях и пенсиях, оружии времен холодной войны и содержании своего ядерного арсенала.

Влияние новой стратегии обороны на региональные конфликты и мировую политику можно будет оценить опять же только после того, как станут известны детали планируемых сокращений. Однако уже можно сделать некоторые предварительные прогнозы относительно того, как будет выглядеть обновленная концепция обороны США. Прежде всего, нужно допустить, что США действительно намерены уйти от доктрин, преследующих цель подавления восстаний, а также от наземных операций. И в этом нет ничего удивительного в свете высказывания, сделанного бывшим министром обороны Робертом Гейтсом в прошлом году. Он тогда сказал, что любому будущему лидеру, рассматривающему возможность войны и оккупации какой-либо ближневосточной страны, необходимо будет «проверить голову». Это значит, что можно исключить военные кампании в Сирии, Иране и Северной Корее, подобные той, которую США предприняли в Ираке. На смену классической агрессии приходит ливийский сценарий. Иракский вариант может быть оставлен про запас — на случай необходимости изменить утвержденные территориальные границы посредством проведения медленно развивающейся операции. Успех такого варианта зависит от стойкости, которая, в свою очередь, - весьма затратное дело. Конечно, Иран станет своего рода тестом на способность свергнуть существующий там режим (само по себе это крайне маловероятно), так как это потребует от США значительно больших затрат по сравнению с иракской кампанией 2003 года. Понадобится не один десяток лет на то, чтобы покорить нацию, вся история которой представляет собой череду сопротивлений и революций, а также победить идеологически сильный политический строй, который пользуется значительной поддержкой общества. Правда, надо учитывать и то, что Иран — это своего рода «этническая мозаика».

Несмотря на это, новая американская военная стратегия направлена на то, чтобы «приструнить» Иран (а также Китай) путем усиления военного присутствия США в Персидском заливе или Южно-Китайском море, а также сдержать нацеленность Ирана (или Китая) на использование асимметричных способов борьбы — электронных или кибератак, баллистических и крылатых ракет, а также усовершенствованных средств воздушной обороны и т.д. — для противодействия Соединённым Штатам. Текст нового документа говорит о том, что США «будут обеспечивать себе возможность эффективно действовать на тех участках земли, доступ к которым максимально затруднен... поддерживать возможность распространять свое влияние там, где это особенно трудно». Если делать дальнейшие прогнозы, США продолжат использовать свой статус супердержавы, чтобы «защищать свободу доступа к тем районам, которые находятся вне чьей-либо юрисдикции и являются жизненно необходимым связующим звеном международной системы».

По оценкам авторов стратегии, "Аль-Каида" уже не так могущественна, но тем не менее продолжает угрожать интересам США, что требует «в обозримом будущем» активного подхода к борьбе с этой организацией. Они полагают, что «главная угроза» исходит из Южной Азии и с Ближнего Востока, что оправдывает столь длительное присутствие США в этих двух регионах. Что касается Афганистана, то в качестве шага, следующего за выводом американских войск, рассматривается вариант «совмещения прямого воздействия и содействия безопасности». Это говорит о том, что значительная часть американских войск останется в Афганистане еще надолго, а наличие их постоянных баз на территории страны будет оправдываться ссылками на угрозу, исходящую от "Аль-Каиды".

Степь да степь кругом

Три центральные темы новой стратегии безопасности заслуживают детального анализа, поскольку они исчерпывающе показывают будущий баланс региональной и международной безопасности. Это ослабление американского военного присутствия в Европе, консолидация сил США на Ближнем Востоке и «переключение» на АТР. В тексте документа несколько раз упоминается, что трансатлантический союз и НАТО по-прежнему остаются главной надеждой стратегической политики США в XXI веке.

Роль НАТО не ограничивается более рубежами Европы, но расширяется до глобальных размеров в тот момент, когда США акцентируют свое внимание на проведении совместных с альянсом военных операций за границей, вместо того чтобы предпринимать что-либо в одностороннем порядке.

Новая стратегия дает понять, что США далеки от того, чтобы покидать Европу. Ослабление военного присутствия времен холодной войны здесь очень желательно в связи с тем, что такая страна, как Германия, все больше стремится руководствоваться только своими интересами. Это также благоразумно еще и потому, что даже трудно предположить, чтобы Россия представляла хоть какую-то угрозу безопасности Западной Европы. Геополитически у США остаются долгосрочные интересы в так называемых замороженных конфликтах в некоторых точках Европы и Евразии. Проще говоря, Вашингтон предлагает не упускать «стратегическую возможность пересмотреть роль военного присутствия США в Европе» так, чтобы сосредоточиться на развитии «будущего потенциала», необходимого в «эпоху нехватки ресурсов». «Умная оборона» - вот девиз новой стратегической политики США. Конечно, приверженность Вашингтона к Статье 5 Атлантической хартии останется неизменной, и никто не посмеет косо смотреть на союзников США в НАТО.

В тексте новой стратегии Россия упоминается лишь мельком, в том смысле, что это страна, с которой США продолжат взаимодействовать по отдельным направлениям. Однако никаких гарантий не дано в отношении размещения элементов ПРО вблизи российских границ или по вопросу расширения НАТО.

Вместе с тем указание на то, что США намерены втягиваться в разрешение конфликтов в Евразии, ставит Вашингтон в оппозицию инициированным Москвой процессам интеграции в регионе, особенно в 2012-2015 годах.

Можно только гадать, что случится, если «Арабская весна» доберется до центрально-азиатских степей. Все указывает на то, что подобный сценарий наиболее вероятен в зоне особого внимания американцев.Недавно бывший посол США Уильям Кортни опубликовал свои размышления (что примечательно, в ведущей арабской газете Khaleej Times) о будущем Казахстана. Заголовок статьи «Казахстан в опасном положении» говорит сам за себя. У.Кортни подчеркивает «важные интересы США» в Казахстане, которые варьируются от «производства энергии и уничтожения ядерного и биологического оружия до транзита грузов для сил НАТО в Афганистане». (Некоторые американские обозреватели в последнее время стали называть Казахстан, а не Узбекистан центром Северной сети поставок). Кортни пишет: «Люди в Казахстане, которые хотят большей свободы, ищут поддержки у Вашингтона и Европы... На протяжении двадцати лет на фоне роста благосостояния и увеличивающегося уровня коррупции умеренные абсолютистские настроения в Казахстане усилились... Как я успел заметить в ходе своих последних визитов в страну, большая часть регионов в Казахстане отчаянно ожидала государственной поддержки, в то время как Назарбаев превратил новую столицу, Астану, в мини-Дубай. Привилегированные круги невообразимо богаты. Экономическое неравенство, авторитаризм и очень субъективный стиль правления парламента вызывают сильное недовольство общества».

«По мере того как западные правительства блюдут свои интересны, им следует, не теряя времени, углублять сотрудничество с перспективными лидерами, включая самых молодых членов правительства. Более активный обмен профессиональным и образовательным опытом, а также демократическое просвещение могли бы открыть путь новому поколению политических лидеров. Западному оборонному истэблишменту следует усилить соответствующую подготовку в рядах армии и органов безопасности. Новое соглашение с Европейским Союзом должно расширить программы, направленные на обеспечение верховенства закона, а ОБСЕ следует усилить свое присутствие в регионе. Запад делает огромную ставку на Казахстан, он может сделать многое для того, чтобы помочь людям приблизиться к демократическому будущему» .

Конечно, похожая ситуация сложилась также в Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и Туркменистане, которые в США считаются не такими сложными «целями» по сравнению с Казахстаном: мол, рано или поздно последуют примеру остальных. Очевидно, что план по смене режима в центрально-азиатском регионе уже готовится, и его исполнение может начаться в том случае, если Кабул попадет под контроль «дружественного» исламистского правительства, а США успешно организуют военные базы в Афганистане. Без сомнения, беспорядки в Жанаозене 16 декабря 2011 года были «раздуты» до неимоверных размеров американскими комментаторами, включая самого Кортни.

Новая стратегия обороны США рисует обманчиво спокойную картину, изображающую дело так, будто в Европе и Евразии всё спокойно. На самом деле в глубине бушует настоящий шторм. И этот шторм будет набирать силу параллельно происходящим сейчас интеграционным процессам в Центральной Азии, которые ведут к образованию в 2015 году Евразийского Союза. Возможно, час «икс» уже близок.


США могут позволить себе только «половину» Холодной войны  (II)


«Цветные революции» по-прежнему останутся у США любимым способом влияния на смену режимов в Центральной Азии. Однако нельзя не учитывать, что возможности американской державы на ведение захватнических операций ограничены. Как заметил недавно один проницательный наблюдатель, Соединённые Штаты, скорее, «арендатор Евразийской собственности, но не ее подлинный хозяин», а арендатор всегда может быть выселен. Кроме того, центрально-азиатские страны не могут не видеть, каким отвратительным образом были свергнуты режимы в Ираке, Афганистане и Ливии, и, конечно же, не хотят пережить подобное. Важно то, что Россия и Китай продолжают активную региональную политику в Центральной Азии, а это дает региону больше территориальных возможностей для противодействия давлению со стороны США.

Тем не менее центрально-азиатский регион остается неотъемлемой частью так называемой Северной сети поставок, которая, будучи основным маршрутом доставки грузов для вооружённых сил США в Афганистане, становится все более значимой в стратегическом отношении: ведь в связи с сильным охлаждением отношений между Вашингтоном и Исламабадом основные пути доставки через Пакистан теперь закрыты.

Цитируя директора Центра политического и военного анализа в исследовательском Гудзоновском институте Ричарда Уэйтса, можно сделать вместе с ним вывод, что это «позволяет российским законодателям вздохнуть спокойнее от осознания того, что успех американской миссии в Афганистане зависит от доброй воли Москвы».

Р.Уэйтс пишет: «Северная сеть поставок не может функционировать без доступа к российской территории или в случае протеста со стороны России, учитывая то решающее влияние, которое Москва имеет в бывших советских республиках Центральной Азии. С точки зрения осуществления транспортных задач НАТО в Евразии Москва занимает главенствующее положение».

В геополитическом смысле это означает, что страны Центральной Азии будут по-прежнему рассматривать Москву как главного гаранта безопасности в регионе. И до тех пор, пока Россия будет защищать свои политические и экономические интересы в регионе в соответствии со своим статусом великой державы, возможности США «оставаться у руля» будут сильно ограничены.

Очаг напряженности

Вернемся на Ближний Восток и в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) — два главных театра военных действий, где вскоре следует ожидать последствий принятия новой военной стратегии США. Стратегия достаточно прозрачно сообщает о планах США осуществлять решительную политику в этих двух регионах с намерением расширить там свое присутствие, чему бюджетные ограничения Пентагона не могут быть помехой.

Авторы документа заявляют о намерении США придерживаться интервенционистского подхода на Ближнем Востоке и продолжать попытки добиться регионального превосходства. В «арабской весне» Вашингтон усматривает определенные риски для американской военной стратегии, но вместе с тем и определённые возможности для осуществления своей политики. Новая стратегия выделяет три основные направления американской политики в регионе: поддержка стран-участников Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), сдерживание Ирана и защита безопасности Израиля.

В документе подчеркивается, что американское военное присутствие в регионе останется одним из приоритетов. Основной акцент ставится на том, что США будут делать все необходимое, чтобы навсегда сохранить свое превосходство на Ближнем Востоке. То, с каким усердием в новом документе упоминается о поддержке правящих олигархических кругов на территории ССАГПЗ, видится, как огромна решимость сохранить контроль над богатыми нефтяными и газовыми ресурсами региона. Дифференцированный подход США к событиям «арабской весны» — нейтральный в отношении Бахрейна, Иордании или Саудовской Аравии и чрезмерный в случае с Ливией и Сирией — позволяет предположить, что США не станут одобрять смену режимов в странах ССАГПЗ, но, напротив, будут добиваться этого в Сирии.

Отношение к «арабской весне» напрямую связано с двумя другими моделями американской региональной стратегии — сдерживанием Ирана и обеспечением израильской безопасности. Попытки Ирана утвердить свое региональное влияние делают его противником интересов США и Израиля. В то же время возвышение Ирана обусловлено многими факторами, на которые ни США, ни Израиль повлиять не могут: природный научный и технологический потенциал Ирана, его успех в борьбе против санкций США, его военная мощь, ядерный потенциал, а также политическая система с ощутимой социальной основой и объединяющей идеологией.

Таким образом, противоречие обостряется. США просто не могут допустить ослабления своего влияния в таком стратегически важном регионе. Однако тенденции, имеющие место в Иране, грозят трансформировать геополитику Ближнего Востока. За последние тридцать лет США применили все имеющиеся у них уловки, для того чтобы уничтожить или ослабить иранский режим, но Тегеран не сдался, не уступил. И что теперь остается Соединённым Штатам, кроме как начать войну против Ирана?

Есть оружие - будут путешествия

Наиболее сенсационной частью новой военной стратегии США стало заявление о планах переключить внимание на АТР. В некоторой степени новая стратегия расширяет задачи аналогичного документа 2010 года, в котором говорилось о глобальном влиянии США и расширении их интересов в XXI веке, «основываясь на внутреннем потенциале США и формируя международный порядок, отвечающий на вызовы нашего времени».

Данный подход основан на эксплуатировании Америкой страхов и комплексов относительно возрастающей мощи Китая среди других стран АТР, у некоторых из которых есть нерешенные территориальные споры с Пекином или уже были военные конфликты с Китаем в недалеком прошлом. Южно-Китайское море стало ареной региональных конфликтов, в которых США преуспели в разжигании локальных противоречий и противодействии «агрессивному» Китаю. Ясно, что США по-прежнему не будут считаться с заявлениями Китая о недопустимости вмешательства внешних сил во внутренние дела региона, и стратегия США будет направлена на то, чтобы мобилизовать других на борьбу с Китаем под руководством Вашингтона.

США проявляли также удивительное занудство в отношении того, что планы Китая по модернизации своей армии недостаточно прозрачны, тем самым усиливая опасения стран региона о «реваншистском Китае». Новая военная стратегия предполагает существенное усиление американского военного присутствия в АТР, чтобы заявка США на статус гаранта безопасности странам региона казалась более убедительной. Гонка вооружений в регионе отвечает интересам США, а «китайская угроза» - хороший повод для осуществления планов по экспорту американского оружия в АТР. Очень вероятно, что США сделают всё для того, чтобы подчеркнуть противоречия в отношениях между государствами региона (в особенности Индией и Японией), с одной стороны, и Китаем - с другой. С этим связана инициатива США по проведению трехстороннего диалога с Японией и Индией (первый раунд состоялся в Вашингтоне в декабре). Упоминание Индии в тексте новой военной стратегии указывает на попытку США подтолкнуть Дели ко вступлению в свой азиатский блок: «Мы будем расширять наше сотрудничество с партнерами по АТР для осуществления общих целей. США также уделяют внимание долгосрочному партнерству с Индией, которая является экономическим центром региона и гарантом безопасности в Индийском океане».

Нарушая ход пьесы

Однако успех американской политики основан на нескольких факторах, главный из которых - способность США предложить экономическое сотрудничество странам региона, открывая перед ними альтернативу интеграции в китайскую экономику, что происходит в настоящий момент. Очевидно, что экономический рост в Китае продолжится еще, по крайней мере, десять лет, вызывая еще большую потребительскую активность населения численностью 1.3 миллиарда человек. По мере того как ВВП Китая растет, другие страны АТР не могут не поддаться искушению китайским рынком и втягиваются в экономическую орбиту Китая. Страны региона помнят о том, что их громадная зависимость от китайского рынка дает Пекину «рычаг» для наказания тех, кто «предает» его интересы. В общем, они сознают, что баланс сил в регионе изменился, и в то же время им очень выгоден рост Китая, в том числе Австралии, которая является преданнейшим союзником США в АТР.

В одной статье, вышедшей больше года назад, соавтором которой был премьер Сингапура Ли Куан Ю, говорилось: «У США еще есть время на то, чтобы противостоять Китаю посредством установления соглашений о свободной торговле с другими странами региона. Это бы избавило данные страны от чрезмерной зависимости от китайского рынка... Перспектива сбалансированных и объективных отношений между американским и китайским рынками становится все менее вероятной. Каждый год Китай привлекает больше товаров из соседних стран, чем США. Без договора о свободной торговле, без Кореи, Японии, Тайваня и АСЕАН страны интегрируются в китайскую экономику — итог, которого можно избежать».

Легче сказать, чем сделать. В любом случае настроенность США против любого нового договора о свободной торговле становится только сильнее, и протекционистские настроения видны повсюду. Китай также может участвовать в этой игре. И до тех пор, пока американцы и Ли Куан Ю видят в Китае экономическую угрозу, страны региона — как и европейцы — будут подпадать под обаяние Китая как источника экономических возможностей.

Новая военная стратегия США неприкрыто ставит акцент на возможной холодной войне с Китаем. Однако отсутствие США в регионе за последние десять лет, в ходе которых они вели «борьбу с терроризмом», создало новую модель развития стран региона, когда эти страны размышляли над тем, как укрепить стабильность, безопасность и процветать без поддержки дяди Сэма. Новые механизмы региональных отношений приняли формат “10+1” (10 стран АСЕАН плюс Китай), а новые подходы к развитию матрицы политических, экономических связей, а также совместного осуществления безопасности во многом оказались успешны. Фактически США напоминают актера, пришедшего во время антракта на пьесу, в которой его участие даже не предполагалось.

И Китай тоже не сидит сложа руки, у него есть главный козырь — беспрецедентный уровень экономической взаимозависимости с Соединёнными Штатами. Уже тот факт, что Обама начал новый дипломатический год с назначения министра финансов Тимоти Гайтнера специальным посланником в Пекине — после резких замечаний в кулуарах сессии ОПЕК в Гонолулу и Восточно-Азиатского саммита на Бали — подтверждает, что Вашингтон намерен установить дружественный тон в отношениях с Китаем. В Пекине с удовольствием восприняли предложение к примирению. В ходе переговоров Гайтнера с китайским руководством стороны подчеркнули, что у США и Китая нет другой альтернативы, кроме взаимодействия.

Сейчас, когда экономический рост в США идет медленнее, чем ожидалось, рынок Китая особенно важен для стимулирования американской экономики. И покупка Китаем у США государственных ценных бумаг жизненно важна для поддержания устойчивого финансового развития Америки. Здесь также наблюдается любопытное совпадение интересов двух стран на почве изолирования своих экономик от кризиса еврозоны. В контексте переговоров Гайтнера в Пекине China Daily писала: «Хотя некоторые чиновники администрации Обамы поддержали игру под названием «задай взбучку Китаю», главные лица в Белом Доме, похоже, мыслят более здраво, поэтому принятие закона о статусе юаня было Палатой представителей отложено, а Министерство финансов не стало ставить на Китае клеймо «валютного манипулятора...». До Гайтнера Пекин посетил помощник госсекретаря США Курт Кэмпбелл. Он обсудил, в частности, последние события на Корейском полуострове. Вице-президент Китая Си Цзиньпин планирует визит в США в феврале. Нужно надеяться, что подобные визиты помогут китайско-американским отношениям утвердиться на правильном пути».

Другими словами, планы США по перефокусированию своего военного потенциала на АТР мотивированы тем, что в Вашингтоне хотят ещё больше вовлечь Китай в игру по американским правилам и параллельно иметь доступ к растущим богатствам других стран региона, спекулируя на их опасениях и присматривая за ними. Обе цели служат задаче восстановления американской экономики. В итоге, вопреки явному намерению США объявить новую Холодную войну в АТР, может получиться так, что Вашингтон сможет позволить себе не более чем половину такой войны. А Холодная война бесполезна, если в ней не участвовать на все сто процентов.

Суровая правда заключается в том, что США более не способны внушить другим странам уважение к своей теории однополярного мира. По последним данным, опубликованным в сентябре 2011 года, размер внешнего долга США вырос до $15.23 триллиона. Долгосрочные прогнозы указывают на то, что рост задолженности Соединённых Штатов будет опережать экономический рост и что Америке может понадобиться ежегодный 6%-ный рост ВВП только для того, чтобы поспевать за стремительно растущими долгами.


М.К. БХАДРАКУМАР (Индия)

http://www.fondsk.ru/