По ту сторону фронтира глава вторая

Глава II

Сознание постепенно приходило к Герте. Она мало что ощущала. Белая пелена затмевала взор. Руки не были свободны. «Ноги? Почему я не могу двигать ногами? Голоса. Я слышу голоса. Отец? Нет. Дитрих? Нет. Кто эти люди? А-а? Почему так болит плечо? Что со мной?», – думала Герта, возвращаясь из забытья в реальность.
– Король Георг не такой уж скверный человек, правда, капитан?
– Я думаю, что, может быть, мы с ним могли бы уладить все дела без помощи этих Вашингтонов, которые только доводят людей до голодной смерти.
– Если бы король знал вас, Уэйд, увидел бы вас вот так, как я, он сделал бы так, как вы бы ему посоветовали.
– Ты думаешь, король нуждается в моих советах? О, если бы это было так, я бы не сидел в этой дыре с таким недоумком, как ты, Йохансон.
– Почему вы, англичане, считаете всех недоумками?
– Ха! Да потому, что ты девчонку подстрелил. А, значит, ты и есть недоумок. Что с нее теперь взять?! Она мне нужна разговорчивая.
– Я превосходный стрелок, капитан, и вы это знаете. Она очнется, скоро должна очнуться, у нее болевой шок.
– Пойди посмотри, Йохансон, как она.
Услышав эти слова, Герта закрыла глаза и затаила дыхание. Скандинав тяжелой походкой подошел к ней, наклонился над ее лицом так, что она ощутила исходящий из его рта запах. Скандинав обошел вокруг лежащей на полу Герты, остановился, поставил свою ногу на подвздошную часть ее туловища и крепко надавил. Герта вскрикнула от боли и тяжело задышала.
– Жива, капитан, – радостно произнес скандинав.
– В таком случае поднимай ее, Йохансон, будем говорить.
Герту усадили на массивный стул, некогда сделанный ее отцом, привязав руки сзади спинки. Скандинав плеснул ей в лицо водой и прочней закрепил окровавленный тряпочный тампон на ее раненом плече.
– Я очень сожалею, юная леди, что так получилось, – учтиво начал    Уэйд. – Правда, мой друг жестоко с вами обошелся. Но вы нам не оставили выбора.
Герта с ненавистью взглянула на капитана своими карими глазами и слегка нахмурилась, но в ее взоре было столько страстного, умоляющего ожидания, что Уэйд не сдержался, ударил ее по лицу, а потом страстно поцеловал. Герта, словно дикая кошка, начала ерзать на стуле, отворачивая голову от неистовых домогательств этого бандита. Уэйд повернул ее лицо в сторону Йохансона, внезапно взяв за подбородок:
– Ну как она тебя эта маленькая ведьма? Хочешь ее?
Скандинава одолел грубый смех.
– Нет, капитан оставьте ее себе.
– Зря, приятель, зря, хороша куколка.
– Капитан, вы просто истосковались по женскому обществу, – добавил Йохансон.
– Скорее, ты прав приятель. – Остановившись и обуздав свою страсть, сказал Уэйд, пытливо глядя в глаза девушке.
Предутренний облик луны был таким нежным, спокойным и доверчивым, как лицо Герты. Казалось, что они в этот момент хорошо понимают друг друга.
– И так, леди, – твердо сказал Уэйд, присаживаясь на табурет напротив Герты. – Собственно, у нас к вам один вопрос. Где то, что давеча вы с братом нашли близ фермы, в низине, на лугу?
Герту явно этот вопрос поколебал. Она поняла, что с отцом и братом случилась беда.
– Повторить вопрос? – глумливо произнес Уэйд.
– Дитрих, то есть мой брат, говорил, что мы нашли труп мужчины. Я сама не видела, как его раскопал отец. Но они вчера около полудня отправились в долину, чтобы перезахоронить тело, – заикаясь, говорила Герта.
– Как вы понимаете, леди, это мне известно, – цинично сказал Уэйд, достав из кармана кисет с табаком и трубку.
– Что с моим отцом и братом? Прошу вас, скажите, мистер, – со слезами на глазах промолвила Герта.
Она узнала трубку отца, некогда подаренную ему индейцем тускарора, и кисет, где отец держал виргинский табак.
– Хороший табак, красивая трубка, не правда ли? – язвил Уэйд.
– Что с моим?.. – и Герта разрыдалась.
Уэйд и скандинав наполнили хижину приятным запахом виргинского табака и молча смотрели на рыдавшую Герту.
– Полно, мисс, полно, – молвил Уэйд.
– Что с ними? – захлебываясь слюной и слезами пыталась выяснить плачущая Герта.
– Да ничего, я их отпустил, – цинично, с долей сарказма произнес Уэйд.
– На тот свет, к праотцам, – также цинично добавил скандинав.
Герта резко подняла взгляд на скандинава в надежде уловить серьезность или издевку в его глазах.
– Заткнись, болван! – бросил Уэйд в сторону скандинава. – Он шутит, мисс, потому что недоумок.
– Я ничего более не знаю, – всхлипывая, произнесла Герта.
– Как же не знаете? А сундучок, такой небольшой, неужели не видели?– шепотом, сдерживая ярость, сказал Уэйд.
– Нет, – нерешительно произнесла Герта.
– Где сундук? – раздраженно, сквозь зубы буркнул Уэйд.
– Я не знаю, ничего не видела! – настаивала в истерике Герта.
– Йохансон, – обратился Уэйд к скандинаву, – обшарь здесь все: коровник, амбар – все, все, все! Ты понял?
– Да, капитан, – спокойно ответил скандинав и вышел из хижины.
Занималась заря. Первые лучики солнца скользнули по полу хижины. Поднявшийся ветерок перешел в свежий ветер к тому времени, как скандинав осмотрел хлев. Изгнанные им из хлева волы и коровы разгуливали снаружи и радовались утреннему солнышку. Только любимая телка Герты вела себя неадекватно, не как ее сородичи. Она беспокойно ходила возле хижины, время от времени устремляя свой проницательный взор на дверь хижины и в низину, на тропу, ведущую в долину Шенандоа. Ветер свистел под узкими карнизами хижины, он пел песни перед его открытой террасой, шатал самую верхушку шпиля сосновой крыши и пытался завывать во всех щелях и трещинах этого отнюдь не живописного здания.
– Позвольте, я сменю вам повязку, мисс, – заботливо предложил Уэйд. – Ранение сквозное – скоро заживет. Если, конечно же, вы проявите благоразумие.
– Вы меня убьете, как отца и брата? – хладнокровно спросила Герта.
– Нет, что вы. Господь с вами, разве я похож на убийцу? – ответил Уэйд, промывая рану на плече Герты.
– Да, вы похожи на убийцу, – твердо сказала Герта.
– Вы ничего не знаете обо мне, мисс. Не делайте выводов. Да, разумеется, я убивал, много убивал. Но я военный, моряк, мисс. Я долгое время служил на флоте Его королевского величества короля Англии Георга.
– Так что же вы делаете здесь, в глухих горах, если вы моряк? – любопытствовала Герта.
– Ищу то, что мне принадлежит по праву, а вы от меня скрываете.
– Я ничего не скрываю. У нас ничего нет, – жестко выпалила Герта.
– У нас? – переспросил Уэйд. – У вас есть, а у нас пока нет. Не глупите, юная леди. В этом сундуке цель моей жизни, я к ней шел долгие годы. Верните мне его.
– У меня его нет. Где отец и брат?
– Не знаю. Уехали. Бросили вас здесь одну и уехали. Куда? Не знаю. Хотели бы вернуться – давно вернулись бы.
– Вы их убили? – смущенно спросила девушка.
– Где сундук? – проигнорировав ответ, жестко произнес Уэйд.
В дверь вошел скандинав. В руке у него был сундук. Глаза Уэйда запылали безумством. Он выхватил сундук из рук скандинава и, достав из камзола какой-то ключ, несколько раз провернул в двух замочных скважинах сундука. Нажав на защелки, сундук открылся. Уэйд сощурил глаза, прикрыл их, протер рукой и безумно посмотрел на содержимое сундука. Потом он медленно перевел одичалый взгляд на Йохансона и на Герту.
– Где? Где золото?! Где!!! Мое золото!!! – орал Уэйд.
Йохансон заглянул в сундук, который оказался пустым.
Уэйд бросился к бедняжке Герте и начал избивать ее. Он хлестал ее по щекам, пинал ногами, судорожно повторяя: «Где? ЗОЛОТО где?»
– На колени, – чуть слышно молвил Уэйд. – На колени, дрянь.
Йохансон подхватил Герту и поставил ее на колени перед Уэйдом.
– Последний раз спрашиваю, где золото?
– Я, я… не знаю, чуть ворочая языком, – молвила Герта.
– Собирайся, Йохансон, кончай ее, – невозмутимо пробормотал Уэйд и вышел из хижины.
Скандинав взвел курок пистолета и приставил к затылку Герты. В дверь резко вошел Уэйд.
– Не так. Пусть помучается, как мучаюсь сейчас я от досады. Привяжи ее к вязу. На корм стервятникам пойдет. Хорошо привяжи, сыромятиной, понял?
Скандинав вывел бедную Герту на двор, подвел к вязу и обмотал ее кожаными ремнями так, чтобы она не смогла освободиться ни при каких обстоятельствах. Грубо отодвинув ее, он обратил внимание на надпись.
– Что здесь написано? – с интересом спросил он.
– «Бог в каждом из нас», – гордо ответила Герта.
– Может быть, – с ноткой безразличия парировал скандинав, затягивая ремни на руках и ногах Герты, – может быть.
Закончив, скандинав направился к Уэйду, который уже сидел в седле.
– Куда теперь, капитан?
– На запад. Прощайте, мисс, – обратился Уэйд к Герте. – Я, право, теперь уверен, что вы не знаете, где содержимое сундука. Золото, наверное, где-то припрятал этот бродяга пират, укравший у меня сундук. Ума не приложу, как он его открыл. Сундук мне сделал на заказ один великий мастер. Пуля замок   не берет, огонь не берет. Впрочем, теперь уже неважно. Едем.
– Стойте! – окрикнула их Герта. – Где мои мужчины?
– Вы хотите знать? Ну что ж. Мы встретили их в долине. Они зарывали тело. По «просьбе» Йохансона старик предоставил нам это тело к «осмотру», и мы узнали в нем этого паскудного пирата, которого преследуем с прошлой осени. Ваши близкие только и поведали нам, что вырыли его утром. На вопрос о сундуке ваш отец не захотел отвечать и выхватил ружье. Но Йохансон оказался быстрей и виртуозней. Они о вас ничего нам не сказали и о сундуке тоже. Мы на ферму набрели по их следу. Вот и все. Прощайте.
Всадники медленно тронулись вниз по склону, по тернистой тропе. Изумленная девушка стояла неподвижно и смотрела им вслед. И вся эта    сцена: нереальная призрачность освещенного солнцем пейзажа, необычайность ее положения, меланхоличное течение ее мыслей – все это казалось ей сном, который утренняя заря, может быть, и развеет, но никак не сможет полностью объяснить.