По ту сторону фронтира глава восьмая

Глава VIII

Северная Каролина. Крутая тропа пересекала береговой кряж реки Катавба, когда двадцать с лишним фургонов переселенцев, покрытые густым слоем пыли и не меньшим грязи, продвигались по мало кому известной тропе следопыта де Брюсака, который вел караван в юго-западном направлении. Де Брюсак был не в духе. Только одна услада могла скрасить изнурительно трудную дорогу. И эта услада таилась в кожаной фляжке, висевшей на луке его седла. Де Брюсак поднес фляжку к губам, сделал большой глоток, сморщился и крикнул:
– Проклятье!
Во фляжке оказалось скверное американское виски, которое ему продал ирландец в таверне около поселка Три Сосны, где караван четыре дня назад останавливался на привал. Тем не менее фляжка была почти опорожнена и снова повисла на седле, желтая и сморщенная, как лицо самого де Брюсака.
Подкрепившись, де Брюсак заглянул на дно ущелья, откуда караван поднимался с самого полудня. Там внизу была равнина – бесплодная, пыльная, унылая и лишь кое-где окаймленная узкой полоской вспаханной земли, образующей замысловатый угол с долиной. С минуту де Брюсак пристально разглядывал гряду облаков на востоке, таких белых и легких, что они казалось, то возникали, то исчезали у него на глазах. Он провел рукой по лбу, сощурил воспаленные веки. Что это? Действительно ли паленое виски над ним подшучивает? Де Брюсак поднял руку, подавая сигнал каравану к остановке. Пришпорив лошадь, он стал подниматься в гору. Временами заброшенная тропа совсем терялась на каменистом скате. Лошадь с трудом каждый раз отыскивала, куда ступить. Так она шла до тех пор, пока не упала, споткнувшись о камень. Подняв лошадь, де Брюсак осыпал ее ругательствами и сделал еще одну отчаянную попытку подняться наверх. «Здесь не пройдем, – констатировал он. – Надо бы попробовать обогнуть». Вернувшись к каравану, он отыскал мужчину, который, по всей вероятности, считался тем человеком, который возглавлял эту экспедицию.
– Мистер Старк!
– Что случилось, месье де Брюсак? – спросил Старк, подъезжая к проводнику.
– Проехав милю вдоль гребня, мы снова стали спускаться в долину, – сообщил де Брюсак. – Пройдем со мной чуть вверх по крутой тропе, к вершине вон той горы. Это займет час. Там, возможно, мы определим дальнейшее направление. С этого места мне трудно определить тропу, так как она теряется у этого холма.
– Хорошо, месье, – и Старк поскакал вдоль каравана сообщить о привале.
Когда они поднимались в гору, было заметно, что тропинку окаймляла скудная растительность: заросли чемисаля, редкие кусты мансанита, карликовые каштаны запускали свои корни в расселины черно-серых скал. Кое-где в ущельях, прорытых зимними потоками, однообразие серых камней нарушалось темно-красными и коричневыми пятнами; на утесах, нависших над тропой, всюду виднелись следы кирки.
– Золотоискатели несколько лет назад побывали здесь, – предугадывая вопрос Старка, сказал де Брюсак. – Ничего, конечно, не нашли, но их кости тоже где-то здесь.
– А что с ними случилось? – с интересом спросил Старк.
– Ничего особенного, они погибли. Это земли индейцев катавба.
Вскоре за откосом, который путники только что обогнули, с каменистого дна ущелья показалась тонкая, еле заметная струйка дыма, словно подтянутая чьей-то невидимой рукой в небеса. Они остановились и устремили свой взгляд на расстилавшуюся под ними долину реки Катавба.
– Это место трапперы называют «Ущельем явления дьявола», – сказал де Брюсак. – Двадцать лет назад, будучи еще молодым, я впервые посетил эти места с караваном пионеров, которые узнали от торговцев мехами о плодородных равнинах и богатых пастбищах этих краев. Туда Теннеси, – указал он рукой на запад, – красивая, плодородная земля, вспаханная ужасами войны. Там плато Пидмонт, – махнул он на Восток, – не менее обездоленный край.
– Откуда дым, де Брюсак? – настороженно спросил Старк.
– Это разведчики катавба. Они идут по нашему следу. Потом их вожди будут предлагать нам торговать с ними. Дикари этих мест относительно дружелюбны, чего нельзя сказать о племенах, населяющих запад. А вот и дорога. Во-он там! Смотрите, – де Брюсак указал на юг. Сейчас мы спустимся к ней и подойдем к каравану с тыла. Хвостовую часть сделаем головной, это позволит нам сократить время на разворот. Далее пойдем левее. Таким образом, обратите внимание, мы войдем в «Ущелье явления дьявола» и направимся к реке Катавба, после чего переправимся через нее, если индейцы не отвлекут нас торговлей.
– А если придется с ними торговать?
– Тогда это займет от трех до семи дней, при условии, если краснокожие удовлетворяться выменянным товаром. Переправившись через реку, мы пойдем вверх, по пути пополним запасы в поселении Голова Индейки. Фермерам надо тоже что-то предложить на обмен, мистер Старк, предупредите людей. Я думаю, это должны быть одежда и обувь. Когда спустимся, я соберу глав семей и расскажу, как надо вести себя с индейцами, на случай встречи с ними. На все про все у нас уйдет в лучшем случае дней десять. А через две недели, двигаясь в юго-западном направлении, я планирую вывести вас к перевалу через Голубой Хребт, который мы перейдем и окажемся уже в Теннесси. Потом двинемся северо-западнее в район форта Ватагуа. В этой местности вы с Божьей помощью начнете основывать поселение, а я вернусь обратно. До холодов вам необходимо будет отстроиться.
Герта, сидела в кругу глав семей, когда де Брюсак и мистер Старк рассказывали об особенностях предстоящего маршрута следования.
– Леди и джентльмены, – говорил де Брюсак, – опасность маршрута в том, что мы находимся на земле диких племен. Эта земля катавба, или как их еще называют виргинцы «ушераи» – плоскоголовые. Они же называют себя «речным народом», и не такие уж дикие, как может показаться. Дальше, на западе, уже территория чероки. Катавба оседлы, как и вы, сеют огороды, охотятся. Так что у вас много общего. Власти отвели им резервацию                в 15 квадратных миль по реке Катавба, но колонисты постоянно посягают на их земли, отчего случаются серьезные столкновения. В селении их чуть более тысячи. Многие их воины служат разведчиками в континентальной армии и сражаются против англичан. Индейцы не любят непрошеных гостей, то есть таких, как мы с вами. Чтобы сохранить наши жизни, мы должны купить у индейцев право перехода по их территории, объяснив, что не будем здесь селиться. У каждой семьи наверняка есть то, что могло бы обрадовать краснокожих. А именно: котлы, сковородки, посуда, зеркала, бусы и различные ненужные блестяшки, железные ножи, а также ружья, свинец и порох. Можете просто подарить понравившемуся вам краснокожему что-нибудь из этих вещей, можете обменять все это на их предметы, а именно: мокасины – весьма советую, кожаные рубахи, вяленое мясо, шкуры и разную дребедень. Если у кого-то из вас имеется два и более ружья, с одним придется добровольно расстаться.
– Это еще почему? – спросил кто-то из переселенцев.
– Потому, чтобы ваш скальп оставался при вас, а не был натянут на ивовый обруч и не стал кожей для их ритуальных барабанов.
Среди толпы прокатился смех.
– Подарив индейцу ружье, вы станете навеки его «братом».
– А если я не хочу быть его «родственником»? – спросил какой-то молодой шотландец.
– Не понимай буквально, парень, – весело произнес де Брюсак. – Да, предупреждаю особо задиристых – конфликты с индейцами исключить. Правило первое – краснокожий всегда прав. Правило второе – если краснокожий не прав, вспомни о правиле первом. Вопросы есть? Нет. Тогда будем выдвигаться.
Заметив Герту, де Брюсак подошел к ней.
– Как вы, мисс Герта? Устали?
– Ничего, я крепкая.
– Я поведу вашу повозку, привяжу свою лошадь к ней, а вы можете отдохнуть, – дружелюбно предложил следопыт. Пока мы будем огибать гору, пройдет часа два, потом, скорее всего, свернем – краснокожие направят нас к своему погосту. Их селение в нескольких милях отсюда.
– Благодарю вас, месье де Брюсак. Вы добры ко мне.
– Держитесь меня, мисс, – улыбаясь, произнес следопыт. – Погонщики, гуртуйте стадо и перегоняйте его в хвост каравана, – громко сказал он, обращаясь к всадникам, ехавшим по фронту.
Караван зашевелился и пополз в обратном направлении, огибая подножие горы. Через два часа караван вошел в «Ущелье явления дьявола». Под скрип колес Герта задремала. В ольховнике чирикали птицы. Гора, с которой де Брюсак и Старк проводили рекогносцировку местности, тяжелой тучей рембрандтовских теней четко выделялась в небе, таком непостижимо далеком, что уставшей от жизни человеческой душе, казалось, никогда не достигнуть его, никогда не одолеть этой голубоватой, как сталь, выси. Тихая напевная речь ирландцев, ехавших впереди повозки Герты, храп лошадей, лай койотов, доносившийся из долины, нарушали эту гнетущую тишину.
Де Брюсак остановил караван. Герта проснулась и переместилась на козлы.
– Почему стали? – спросила она у владельца впереди стоящего фургона.
– Старк сказал, – нехотя ответил тот.
Через минуту вдоль линии фургонов, по всему обозу прокатилось: «Индейцы!», «Индейцы!».
Де Брюсак подъехал к стоящему на тропе индейцу. Индеец, судя по всему, спустился на дорогу с верхнего уступа. Это был худощавый воин с бронзовым гладким лицом, которое можно было бы счесть самым заурядным и маловыразительным для аборигена, если бы не левый глаз, сосредоточивший в себе все то злодейское, что было присуще этому краснокожему. Закройте этот левый глаз – и перед вами самый обыкновенный анфас индейца. Закройте все лицо, кроме этого глаза, и на вас глянет сам сатана. Парализованный нерв на левом веке индейца повлиял на зрачок, который, казалось, был прикрыт занавеской. Кроме того, одно веко обведено черной краской, а другое – белой. Одна половина демонического лица раскрашена черной краской, через которую проходила татуировка в виде молнии, обрывающейся на подбородке. На макушке виднелся островок черной скальповой пряди, свисавшей до лопаток, словно хвост пони, увенчанный несколькими орлиными перьями. Набедренник из тонко выделанной кожи прикрывал его пояс, на ремне у пояса крепился томагавк, на шее в ножнах висел нож, в правой руке краснокожий держал лук и вставленную в тетиву стрелу, в левой также находился пучок из нескольких стрел. Мокасин на нем почему-то не было.
– Это разведчик катавба, – объяснил де Брюсак. – Я предупреждал. Сейчас появятся остальные. Передайте всем, чтобы максимально сохраняли спокойствие, – обратился он к Старку.
Через минуту обоз с двух сторон обступили вооруженные луками воины катавба. Краснокожие сурово смотрели на чужеземцев, готовые при малейшем не понравившемся им движении со стороны белых людей выпустить в них стрелы.
–Тангуа, – резко произнес индеец с травмированным глазом.
– Его зовут Тангуа, – перевел де Брюсак.
Краснокожий приблизился к следопыту, осторожно прикоснулся к его ружью.
– Ангоп-тен-а ман-ва-кой-я, – отчеканил Тангуа.
– Как я и говорил, им нужны ружья, – пояснил намерения индейцев де Брюсак. – Старк, пусть мужчины выйдут с ружьями, и подойдут ко мне.
Из фургонов выползли человек десять мужчин с ружьями в руках и направились к следопыту. Де Брюсак велел им положить ружья к ногам Тангуа.
Краснокожий тут же распластался в осатанелой улыбке, особый шарм которой придавал его злополучный глаз.
– Тин-чине, махок-хой-я, – твердо заявил индеец, махнув рукой, предлагая путникам следовать за ними.
– Трогаемся за мной, – командовал де Брюсак.
И караван медленно двинулся. Индейцы по-прежнему шли по обе стороны ползущих фургонов, с удивлением разглядывая колеса и коров, мычащих и плетущихся гуртом сзади.
Тангуа привел караван в селение. С небольшой возвышенности были видны их круглые вигвамы, крытые древесной карой, из которых струился дым очагов. Суетливо бегали дети, лаяли собаки. Навстречу пришельцам вышли вожди и старейшины. Недолгая церемония приветствия, и они предложили следопыту и еще нескольким мужчинам выкурить с ними трубку.
После нескольких часов церемонии курения табака делегацию каравана накормили и предложили им своих женщин.
Всю ночь индейцы исполняли ритуальные танцы и всячески пытались развлечь путников. Пляски, игры, курение и трапезы, продолжались в течение еще двух дней. На четвертый день индейцы начали торговлю. Чего только они не предлагали путникам. Одним словом, торговля прошла по тем правилам, о которых говорил де Брюсак. Удовлетворенные ее результатом индейцы на радостях отдали в жены де Брюсаку одну из самых красивых девушек селения и в последующие два дня еще сыграли свадьбу со всеми вытекающими последствиями. Де Брюсак объяснял явно ревновавшей его Герте, что этого всего лишь ритуал. Таких браков с индианками у него в жизни было несколько. Отказаться он не имеет права, так как отказ оскорбит краснокожих, и они, чего доброго, могут вырезать весь караван.
На седьмой день, в то время, когда путники прощались с индейцами, Тангуа на веревке, словно зверя, вывел в центр круга селения белого мужчину в изодранной одежде и с разбитой головой. Реагируя на окрики Тангуа, изможденный человек падал, потом снова вставал. Соплеменники «индейского циклопа» выкрикивали, как показалось Герте, ругательства в адрес пленника, неистово бросались на него, пинали, били палками и кололи ножами.
Потом несколько воинов принесли завернутое в шкуры тело, и две женщины, с криками нанося себя увечья бронзовыми ножами и палками, громко плакали и выли в истерике, словно волчицы.
Тангуа поднес к голове пленника нож, схватил его за волосы и хотел было срезать скальп, но в этот процесс вмешалась Герта.
– Нет, не смей! – грозно крикнула она и шагнула прямо на Тангуа. Краснокожий, не понимая, чего хочет белая женщина, придержал свой пыл. На минуту все замерли.
– Мисс Герта, остановитесь! – крикнул следопыт.
– Боб! Милый мой Боб! – закричала Герта, узнав в несчастном Боба Чарли – Человека с реки.
Парень от побоев потерял сознание и не слышал слова склонившейся над ним Герты.
Тангуа, посмотрев на Герту, пренебрежительно пнул ее ногой, и она отлетела в сторону. Спохватившись, следопыт поднял было ружье, но получил удар по затылку палицей от стоящего сзади воина. От удара он содрогнулся и присел на колени. Мужчины переселенцев схватились за оружие и в ту же секунду несколько из них пали сраженные стрелами.
– Остановитесь! Не стрелять! – кричал де Брюсак. – Всем отойти к фургонам.
– Выполнять! – дублировал команду следопыта Старк, прижав к плечу приклад своего ружья.
Тангуа поднял вверх руку, подавая знак воинам остановиться.
Зловещие взгляды повыскакивавших из вигвамов индейцев усугубляли положение.
– Кахи-ту ва-шина! – кричал Тангуа на Герту.
Следопыт поднялся и оттащил от Тангуа Герту.
– Мы ему ничем не поможем, – пояснял де Брюсак. – Он пленник.
– Предложите им выкуп, месье де Брюсак, умоляю вас. Я отдам все, что у меня есть, – говорила она. – На свете есть вещи, ради которых стоит унизиться.
– Хорошо, я попытаюсь, но…
– Ва-шина маси-пуа? – вопросительно сказал Тангуа, кивком головы указывая на лежавшего у его ног Боба Чарли.
– Я так понимаю, он интересуется, «зачем женщине этот человек», – сказал следопыт.
К следопыту в это время подошел старик индеец:
– Нан-хи-тое, ва-аан-ситу-чин, – мягко говорил он, – ника-саха-ту-пами, са-ам-ами Тангуа.
– Кажется, он говорит, что пленник убил его сына – брата Тангуа.
Де Брюсак попросил старейшин выслушать его и предложил выкуп за пленника. Посовещавшись с Тангуа и стариком-индейцем, старейшины приняли решение – Герта должна остаться в селении, если белые хотят, чтобы Тангуа сохранил жизнь Бобу Чарли и отпустил его.
Огласив решение, следопыт сказал:
– Решайте, мисс Герта. Я думаю, что нужно оставить все как есть, мы      не можем помочь мистеру Чарли. Мы не можем воевать с ними по той причине, что у нас два десятка мужчин, а у них более пятисот воинов. Мы уйдем невредимыми, сохранив жизни большинству, в то время как Боб погибнет. Третьего не дано.
Воцарилось молчание. Обе стороны проницательно вглядывались друг в друга. Тангуа, словно коршун, стоял над своей жертвой, занеся над ним нож. Напряжение сняла Герта. Она гордо вышла из толпы переселенцев и сказала:
– Я согласна. Я остаюсь с ними. Месье де Брюсак, прошу вас, позаботьтесь, о нем, – и она указала на тело Боба.
– Нет! – орал в отчаянии де Брюсак.
– Одумайтесь! Мисс Герта! – крикнул в негодовании Старк. Переселенцы пришли в замешательство.
Тангуа горделиво, но с уважением поглядел на Герту. Потом медленно подошел к ней.
– Ва-шина манну-йе! – сказал он, взяв Герту под руку.
Краснокожие начали неистово улюлюкать и визжать, всячески выказывая свое восхищение состоявшейся сделкой.
– Я вернусь за вами, мисс Герта, не пройдет и месяца. Я вернусь! – говорил ей дребезжащим голосом следопыт.
Но она его уже не слышала. Толпа индейских женщин и детей обступила Герту, которая с надеждой смотрела на следопыта и соотечественников, медленно заползающих в свои фургоны. Индейская красавица, новоявленная жена де Брюсака, как и полагается скво, последовала с мужем. Ее глаза, как и глаза Герты, были наполнены грустью, а сердце – отчаянием от безысходности и расставания с соплеменниками.
Израненного Боба Чарли мужчины забросили в повозку Герты, и караван тронулся по заданному маршруту. Где-то издалека Герта услышала до боли знакомое «Му-у-у!». Любимая телка прощалась с ней навсегда.

Продолжение будет опубликовано после издания романа в 2012 году. С уважением, автор.