Сказка на новый лад. Истерия

Горошины гнева где-то у основания горла мешали проглатывать слова и поэтому они вылетали мгновенно, только родившись в перетруженной бессонной ночью голове. Слова эти были не о природе и совершенно точно не о причудливом сюжете вчерашнего фильма. Они были о горе. О моем личном огромном внутри и крохотном снаружи горе. Во времени черно-белого "Вокруг смеха" анекдотичного вида мужчина сравнивал быстро говорящую женщину с пулеметом и я смеялась неокрепшим голоском. Но тогда я была юна, а главное добра. Сейчас нет ни первого ни второго. Раньше я четко ощущала незримую линию между тональностями своего голоса. Сейчас же прооравшись вволю замечаю, что перешла на "повышенный тон" еще час назад. Повышенный - это такой тон, когда глаза вот-вот выпадут из места природой им отведенного, мускулатура челюсти о перенапряжения ноет, как бицепс после штанги, а при каждом новом слове вспоминаешь утренние похмельные лица "с пониманием" опускающих глаза соседей.

Когда это началось? Когда мне дали право на обиду.
Маленькой я четко понимала, что могу обидеться на друзей, которых не было, одноклассников, с которыми я общалась так же как неоантропы с представителями внеземной цивилизации, то есть никак, или на того, кто помладше. Но в моем мире я была самая младшая из существ, не считая часто меняющих друг друга кошек. Барсики и Мурзики они сами ходили в ореоле непрекращающейся обиды, прерываемой только попрошайничеством колбаски. Поэтому обида была для меня недоступной привилегией.
Однако, мои родители, гордость и пример для подражания, часто пользовались приемами "крик", "резкая фраза" и "молчание". Последние было самым гнетущим, после чего я начинала извиваться в поле их зрения, изображая то змею, то раненную птицу, то млекопитающего в период эструса. Наблюдая за взрослыми, мне удалось виртуозно овладела всеми тремя навыками. Я знала что они работают и порознь, но вместе и в строгой последовательности "крик", "резкая фраза", "молчание" действуют как ядерный заряд.

Когда у меня появился свой, отдельный от взрослых, дом, я стала обрастать друзьями, как затонувший корабль водорослями. У меня появился тот, на кого можно кричать, что он не видит, не хочет, не слышит, не думает. Хотя прекрасно понимала, что все это он делает, но мне было недостаточно. Емкое слово "недостаточно". Когда у тебя что-то появляется, тебе сразу становится этого недостаточно. Нужно побольше всего: света, еды, квартиры, машины, праздников и даже людей. Мало часов в сутках, мало впечатлений, мало жителей, мало жертв в катастрофах, мало длится концерт. К новым друзьям я подбиралась с кошачьей осторожностью.

Когда это началось? Когда мне дали право на обиду.
Несколько раз подружка первая позвонила, после затянувшегося молчания, в котором была львиная доля моей вины. А однажды мои не совсем настоящие слезы в общественном месте подарили несколько дней особой заботы и нежности. Именно таким был мой путь до этой минуты. До разъяренного визга в телефонную трубку.

Еще немного о причинах и следствии. Две недели назад, после долгих размышлений и почти математических вычислений, я заметила - общение со мной есть плод только моих усилий. Верить в это не хотелось. Необходим был эксперимент, в ходе которого опроверглось бы безумие моего заключения. К сожалению, никто меня не попытался остановить, никому было подсказать, что жизнь не лаборатория, что анализы и эксперименты в ней неуместны. Мысли неслись на всех парах, из меня уже вывалились клятвы не звонить пока они сами не...
Дальше неделя одиночества. Недавно я заметила, что разговариваю вечерами сама с собой. Мою посуду и спрашиваю себя:
- Как Вы относитесь к нововведением в образовательную систему? - все вопросы я задавала себе строго на "Вы" и так же уважительно на них отвечала.
- Знаете ли, ...
И какие я давала ответы! Гордилась своим остроумием, познанием и умением развить тему витиевато и изящно. Прям хоть сейчас в ШЗ.
Но под конец второй недели одиночества трагизм судьбы брошенного и ненужного существа стал мешать погружаться в глубокий сон, наслаждаться едой, получать удовольствие от книги или фильма. Каждое утро ощущалось болью в глазах, тяжестью где-то в затылке. И вот сегодня бесконечному моему терпению пришел конец.
По новой традиции за завтраком и в ванной я интервьюировала себя:
- Что для Вас настоящий друг? Какими параметрами физическими и эмоциональными он должен обладать?
- Физические параметры значения не имеют и не должны иметь. Хотя, я знаю тех, кто избегает явного уродства или красоты. В первом случае из страха приблизиться, о втором - из страха ощущения своего несовершенства. Во мне эи страхи тоже есть, но боюсь морального уродства и чрезмерных эмоциональных прикрас. Сейчас я в таком возраста, в котором пара седых волос не могут испортить или улучшить мое состояние, а вот несоответствие желаний и возможностей могут. И я говорю не о материальных желаниях и возможностях, а о духовных потребностях...
И когда я, впав в патетику, достигла описания качеств, а точнее отзывчивости и преданности, которыми обязательно должны обладать друзья, меня проткнуло словно вязальной спицей. Нужно действовать! Невозможно больше отмалчиваться!

Отправила четыре смс. "Я вам не интересна. Вы лишь притворялись моими близкими людьми. И даже если я заболею, никто из вас даже сочувствия не проявит. Прощайте и больше меня не беспокойте..."
Три точки в конце сообщения были тонким намеком, что я жду ответа. Я скрыто надеялась, что они опомнятся, поймут какая я хорошая и как им меня эти две недели не хватало. Что будут звонить и писать о том, что я единственная, самая веселая, самая щедрая и о том, что они меня и любят, и хотят, и помнят, что извиняются и больше так никогда не будут. Надеялась я скрыто, а ждала этого явно. Одеваясь, причесываясь не выпускала телефон из рук, хоть это было непросто, неудобно, а застегивая молнию сзади на платье и невозможно. Толькоя не учла, что на часах было восемь утра, и все, на кого я скрыто надеялась, сейчас спят. На улице крепко сжатый в кулаке телефон хотелось выкинуть, разбить вдребезги. Остановил телефонный звонок. Я кричала. Потом второй, потом третий. И наконец последний.
- Эй, ты чего сходишь с ума?!
- Привет. Ответь на простой вопрос. Если бы не смс, ты сегодня позвонила мне?
- Не выдумывай. Пойми, мы все были заняты.
- Ах, мы. Так "мы" уже успели друг другу позвонить и между собой меня обсудить! Хороши подруги, ничего не скажешь
- Мы пытаемся найти струны, чтобы...
- Ааа, вы все струны ищете? А может быть я не гитара, может быть я труба!
На другом конце смех. Издевательский гнусный смешок.
- У каждого свой путь, свои инстинкты и свои эмоции. Я хочу этот путь дойти до конца, сделать все, что мне отведено, каждый шаг, особенно тот, за которым следует боль. Мой путь это ваше призрение, шутки за спиной и равнодушие.
Я отключила телефон.

На какое-то время дрожащая я целиком превратилась в звуки, в бессмысленные слова. Я забыла что нахожусь на улице. Не чувствовала как холодный воздух запущенный с криком разорвал горло. Не замечала, что стою около красочной витрины открывающегося магазина в невероятно комичной позе, машу вытянутым указательным пальцем и вообще, больше похоже на одну из работниц севильской сигаретной фабрики. А после, вернувшись в реальность, захотелось обессиленной упасть в сугроб, зарыться в него по-медвежьи и проспать до весны. Еще чуть позже, я жалела о каждом слове. День прошел как в тумане, сотканном из ежеминутных мысленных возвращений к смс и почти театральной сцене на улице. Меня бросало в жар от стыда, щеки горели как флаги Советского Союза, глаза бегали в безрезультатных поисках тихого угла под названием "амнезия". Меня хватило на все дантовы круги, но не на извинения. Потому что есть правила "крик", "резкая фраза", "молчание". А там может само собой... Надеюсь