Один час
Выгрузили, помыли, постригли, переодели, построили. «Солдаты! Вы здесь что бы защищать…враг не пройдет!…своей кровью!… фашистких оккупантов!..»
Загнали в окопы. «Ни шагу назад! Беречь патроны! Возьми винтовку погибшего товарища и стреляй!»
Ожидание казалось вечным. Кто-то истово молился, кто-то икал, блевали от страха. С ужасом смотрели на тех кто здесь уже был и выжил. Таких было мало. Очень мало. Страшно мало.
Сверху послышался противный нарастающий свист «Минометы! Ховайся славяне!» Бывалые враз позабились в щели. «Ховайся, ховайся вашу мать!» - орал старшина. Испуганно озираясь по сторонам , не понимая откуда грозит опасность вчерашние крестьяне мелко крестились , сбивались в кучи в глубине окопов.
Ффииииуууу-шшваггх!!
Мина врезавшись в бруствер окопа разорвала его на части. Время остановилось. С этой секунды их методично начали убивать. Всех. Вдавливали в грязь, вбивали их зубы в сырую мякоть окопов, ломали кости и выворачивали наружу. Запускали синеватые кишки праздничным серпантином. Щедро разбрызгивали кровь на пожелтевшую траву. Убивали.
Не понимая, что происходит, они умирали как скот – мыча и дико вращая яблоками глаз, не видя вокруг ничего, оглохшие от взрывов и собственного крика.
Они уже боялись не смерти, а что это никогда не кончится. Здесь были уже не люди, а просто кровавая масса грубо перемешиваемая с землей невидимой рукой безумного кулинара. Сейчас они не воевали, не защищали родину. Их просто привезли сюда и через час они почти все умерли. Не видя врага, не сделав ни одного выстрела, не защитив ни сантиметра своей родины. Все что они сделали – получили в себя столько железа сколько смогли. Столько, сколько у врага было припасено для них. Для каждого…
Дед Алдошка не любил вспоминать про войну.
«А шо я те расскажу про нее? Я ж на ней всего час и побыл-то. Привезли, в окоп засунули, немец с миномету всю грудь железом нашпиговал да два куска мяса из руки вырвал. Побывал на скотобойне и ненароком выжил. Вот и вся война. Немца и в глаза не видел! Мне ж винтовки даже, суки, не дали! Я те так, малой, скажу – мы немца победили тока потому что у нас мяса людского больше окозалося чем у него железа.»
Дед не любил фанерную звезду прибитую пионерами на стене его хаты. Не любил их поздравления на девятое мая. Он не дорожил памятными медальками к очередному юбилею победы. Потому что осколки оставшиеся в его легких до самой смерти напоминали ему, кем он был на той войне. Пушечным мясом.
Свидетельство о публикации №212012500867