Безумная Берта

Прошлым утром он продал последнюю свою картину, нарисованную почти 5 лет назад. Это был портрет совсем некрасивой женщины с иссохшимся лицом, выпученными глазами, большим ртом. Но, несмотря на всю экстравагантность данной работы, претендентов, на её покупку  было много и с годами их интерес не угасал. Да, это была его последняя работа. И ценою ей стала его жизнь. Он продал её прошлым утром  одному  известному коликцеонеру .Миллионы этого человека были не менее прожитых им лет , а пути которыми он зарабатывал их  привели его к тому что от различных ведений ,вызывающих нервные растроиства и сердечные недомогания, он занялся на старость лет благотворительностью ,искупая свое «сомнительное прошлое».  Ровно через сутки  пришло известие, что  владелец этой картины повесился в собственной спальне, оставив  письмо:
«Эти глаза сводят меня с ума. Они смотрят болью столетий и осколками ненависти прожигают мою душу насквозь. Я  много грешил  и теперь  завещаю все своё имущество сиротским приютам  в  надежде искупить свои грехи. Ибо этот путь указала мне Берта – Антуанетта, направляя меня в ад…»
Художник   чертил маслом обоям, не понимая как мог он продать  её. Он хотел избавиться от своего безумия и продал картину. Но он стал глубоко несчастен, ведь продал не просто холст исписанный пастелью он продал свою душу. И снова воскрешая в памяти  этот образ, он рисовал  её.
Он был не из тех бедных безродных  и будто бы не от мира сего художников. Воспитанный в интелегентной семье, окруженный друзьями,  он  был уверенным в себе человеком,   самостоятельно добившимся  всего в этой жизни. Он никогда не встречал сопротивления  против своего ремесла из вне. И у него  самого никогда  не возникало вопросов для чего он твоит. Он рисовал в свое удовольствие  и был счастлив. В «музы» же себе он избрал девушку,   губившую  каждым своим движением его талант. И  он до  конца своих дней не понимал, что же связывало их, но в одном был уверен точно – это была не любовь. Однажды увидев её гуляющей по Неве, такую задумчиво сияющую он захотел нарисовать её портрет. Она молчаливо, взмахом светлых  ресниц дала согласие  посетить его мастерскую, когда гранатовое солнце  будет  созерцать  бурлящий проспект  на Неве. Девушку звали  Луизианой, и он рисовал её портет многие недели, потому что  она была настолько живы, что ему никак не удавалось   застать её в одной и той же позе. Она постоянно   злилась на то, что приходилось столько времени оставаться  неподвижной, вскакивала, болтала,  что - то про модерн. И оттого на её образ было затрачени немало сил, но это была великолепная картина, столь же яркая, как и объект с которого она  была списана. Он изобразил все в мельчайших подробностях: её пшеницные волосы, румянец на  круглых щеках, маленький курносый нос, большие пухлые губы, серые глаза её обрамленные густыми светлыми ресницами. То что она сказала увидев свое изображение поразило его до глубины души, это было так словно случайный ,мгновенный разряд  молнии  раскрошивший  в щепки громадный  дуб  повидавший не мало за прожитые десятки лет : «У вас хорошая техника, но нет эмоций. Модернисты хороши тем, что они не старались донести смысл изображаемого предмета, а то передавали ощущения полученные от него. Вы не знаете ничего о предмете, который изображаете. Что вы  передали на этой картине? Формы лица и его краски? Но разве это вас привлекло? Конечно же, нет, потому что у половина женщин мира  обладают  светло-русыми волосами и серыми глазами. Вы рисуете слишком поверхностно, не задумываясь о том для чего это делаете. А название сей картины? «Луизиана». Для людей  посторонних это всего лишь имя девушки изображенной на картине, в то время как у картины должно быть собственное имя.»
Её слова не оставили для него ничего кроме обиды, но с этого дня он  днями и ночами сидел в своей мастерской. Эти  картины были   новшеством  в живописи: абсолютная абстракция, ранее неиспользованные сюжеты, и море красок. Одним словом  они принесли ему  славу и деньги.  Он выслал приглашение  на выставку на имя Луизианы. Он не единожды  огладывал зал в поисках её силуэта и когда все же  увидел то не сразу узнал  ту  единстенную, которой ему приходилось  ещё доказывать  свой триумф.  Краски её  заметно поблекли черты лица  стали более тонкими. Он подошел узнать, что же она теперь  думает о его работах? На что она безразлично  ответила: «Они всеми признаны. Они достаточно яркие  что бы привлечь внимание, но не достаточно яркие для того что бы остаться в памяти. Ты освоил новые приемы наложения красок, ты нашел необычные предметы для своих картин, но ты так и не смог подарить им душу.»
Эти слова принесли лишь отчаяние он сказал «Так научи меня!». И она согласилась  сделать это, при условии, что он увезет её из этого города. И  в тот же вечер он перевез её в столицу. К его удивлению Луизиана оказалась девушкой  очень умной и понимающей. Она  каждую свою минуту отдавала ему  и лишь иногда вечером садилась за рояли и играла гаммы, уделяя время своим интересам. И лишь один  момент  пробудил в нем привязанность  к этой девушке. Как-  то раз он вошел в кухню и увидел как она, сидя  на высоком стуле,  пришивает пуговички к его рубашки, а за окном было солнце и он знал, что ей хотелось бы выйти на прогулку или  сыграть менуэт, но она терпеливо  выполняла свои рутинные бытовые дела. И когда он пришел что бы  посетовать  на то что его новая картина не удалась, она все так же невозмутимо выслушала его ,не проронив ни звука неудовольствия. Такой он запомнит её навсегда.
Вскоре  после их переезда у ней начались приступы беспричинных истерик. И так как большую честь времени проводил в мастерской, то долгое время Художник не замечал их. Но однажды играя сонату  ,она перепутала ноты .Она вскочила и ,с треском захлопнула крышку рояля, изорвала ноты и в слезах провалялась на кровати до того момента ,пока не приехал  врач. И что было поразительно у видев его она выпрямилась, вытерла слезы и стала абсолютно нормальной.
Врач был человек  опытный  ,по меркам современной медицины ,он видел много разных случаев  и знал как нужно обращаться с больными ,что бы не возобновить нервный срыв. Он начал говорить с  ней, как с маленьким  , обиженным , капризным ,несговорчивым ребенком, но что она отвечала с холодностью взрослого вполне разумного человека.
- Итак, Берта я буду задавать вам вопросы, а вы ….
-У  вас есть семья?
-Этот вопрос неотн….
-Неотносится к делу. У вас есть семья?- в её голосе была уверенность, понудившая его ответить.
-Нект, но…
-Но вы хороший специалист. Достаточно хороший что бы помочь мне справиться с моей болезнью. Вы это хотели сказать? – он мотнул головой в ответ на её монолог,-Конечно же да. Теперь вы, наверное, хотите  спросить, что так взволновало?
- Что вас так вз…
-Прежде чем вы договорить я бы хотела пояснить причину по которым я отношусь скептически к людям  вашей профессии: во первых я считаю что ни один человек не в праве «лечить» чужую душу, во вторых ни один человек не обладает для этого достаточным жизненным опытом. Но если вы считаете что прочли достаточно книг для того что бы определить «степень» моего сумасшествия, то я  готова следовать вашим указаниям. И  знайте - если я действительно сумасшедшая ,то готова это признать и  лечиться.
-Что было до того как началась ваша истерика? что именно в происходившем вас взволновало?
-Я сидела и играла  Сонату, а потом заплакала. спокойно сказала она ,всем своим видом давая понять что подобное часто случается.
-Вам не стоит так волноваться потому что это все от перенагрузок получаемых во время вашей учебы. Я так понимаю вы по этой причине покинули Петербург.
Она провела пальцем по пыльной тумбе стоявшей рядом с постелью ,украшенной рамками с фотографиями и тюбиками из под лака для  ногтей, и вывела извилистую кривую и сказала: « Мне видится это как жизненный путь, как кардиограмма сердцебиения. И поскольку мое сердце скоро остановится,  я расскажу вам причину моей болезни, надеясь на то, что вы откажитесь от своей врачебной практики. Отец моего отца сильно пил, а мать все время работала. Никто не говорил ему, как жить и он вырос не плохим человеком, но резким и порою несдержанным. За свою жизнь осуществил то что и полагается настоящему мужчине: построил дом, посадил дерево, вот только  вместо сына родилась я. С самого моего рождения отец был вынужден вкалывать на нескольких работах обычным рабочим, потому как в свое время не посчитал нужным получить образование. Тяжелый труд и необщение с людьми сделали его замкнутым, порой жестоким. Хотя нужно отдать ему должное он никогда не пил. Моя мать была совсем из другого теста- совсем не умела жить. Она поступила в университет ,но уехать за границу работать так и не посмела-не смогла рискнуть всем ради мечты. Моя мать очень боялась что не сможет вырастить из меня достойного человека , а ещё она ужасно боялась того что я стану зависимой от  алкоголя и наркотиков и в  качестве предупреждений мне всегда приходилось слышать : «Ты же у меня такая слабохарактерная ты и до наркотиков дойдешь». Думаю ,что эта самая фобия понуждала её не доверять  мне и она часто говорила: «К тебе больше нет никакого доверия».Конечно в более сознательном моем возрасте эта фраза была вполне заслужена, потому что под страхом того, что мать все расскажет отцу , а тот уж не поскупится на мат и угрозы, я неоднократно лгалаей. Хотя ,думаю, когда мне было шесть  я не давала её повода для недоверия. Мать не в силах справиться со мной жаловалась отцу, который бранил меня так, что, будучи уже взрослой я боялась, что и другие люди меня обидят. Однажды я сказала матери:«Посмотри на меня. Внешне я точная копия тебя, но характер у меня от отца. Он никогда не умел извиняться! Так чего же  он ждет  от меня?! Между нами разница лишь в том, что  он  может позволить себе вести себя согласно своему характеру, а я нет. И это лишь потому, что я завишу от него. Это единственная причина, по которой я не скажу ему всю правду». Я никогда не злилась на мать, потому что я всегда говорила её все что думаю, особенно если знала что это её заденет, но она всегда прощала меня, более того она сама просила прощения за мои поступки. Я любила мать. Как я уже говорила мать мая была  отличной от семья отца и на этой почве часто возникали конфликты в центре которых всегда была я : бабка ,жалея меня ,позволяла то что запрещала мать  и я этим открыто пользовалась. Моя бабка была доброй женщиной, но глупой и абсолютно  бесхарактерной. Никогда её не уважала, но всегда понимала ,что если она умрет то мне просто будет не с кем разговаривать вечерами и придется  сидеть в полном молчании отягощенным неприязнью к этому дому. Когда пришло время выбираться из этого дома и искать свою дорогу я решила что стану поступать в музыкальную академию, мать принудила меня идти на юрфак. Да, именно принудила, потому что когда я отвечала на вопрос «А чего хочу я?» она соглашалась с моим мнением,одноко после долгие вечера ходила вздыхая : «На что ты будешь жить!». Долгое время я терпела ,но пришлось сдаться пообещав себе что посвящу жизнь музыке после того, как окончу юридический. Со временем я свыклась со своей участью и нашла смысл в неизбежном: заработав денег на юриспруденции я мечтала открыть собственную музыкальную академию лучшую во всей стране. Но мои родители изводили меня мыслью о том что я не сдам эти экзамены. Было больно тратить время  на то что по сути не являлось моей целью. В тот год я потратила много нервов, большая часть  которых, была растрачена на борьбу с мыслью о том, что я иду не своей дорогой. Но дело было сделано. Я больше не могла писать музыку и играть на фортепиано. И с тех пор я больше не чувствовала  себя человеком и больше не зачем было жить, а от смерти удерживала одна единственная причина страх перед ней, смешанный с надеждами и любопытством. Я поступила с огромным трудом и не доучилась, потому что здоровье мое стало ухудшаться. Потом я уехала с Художником  и  последние дни моей жизни  провожу со своей несбывшейся мечтой, а заодно учу его никогда не отступать от своего пути. К безумию мена привела безысходность прожитой  жизни и близость смерти. Что вы теперь скажите доктор?». Он вколол ей  успокоительное и молча, вышел. Через неделю доктор отказался от своей профессии навсегда. Уехал в деревню и занялся земледелием.
С каждым днем Луизиана умирала, и Художник боялся, что она не успеет  узнать то насколько возросло его мастерство. И он, как и в первую их встречу рисовал её портрет  в последние минуты  жизни, но его она так и не увидела. В последний  свой вечер, глядя на черно-белый эскиз она сказала: «Да, нынче я похожа на сумасшедшую Берту – Антуанетту Мезон», а утром она уже не проснулась. Она оставила после себя пустоту и недописанную пьесу  в нотной тетради. И после, садясь за мольберт, Художник зала себе вопрос «Для чего мне теперь завершать эту работу, ведь она все равно  её никогда не увидит» и тут же нашел ответ: «Я нарисую ее, что бы она всегда была со мной! И  тогда она увидит, что я стал настоящим Художником!» И он вновь много ночей подряд рисовал её портрет - теперь уже Художник изображал не яркость красок молодой девицы, а судьбу  женщины, так и не нашедшей свое место в жизни, но смыслящей в этой жизни более всех остальных. Он так и назвал её «Берта – Антуанетта».
Однажды вдруг понял, что больше не может рисовать,  тогда он посмотрел на Берту и обвинил во всем её. И он жил с этим чувством целых  пять лет, а однажды утром  он   продал картину. Но время не стирает , а лишь обостряет образы прошлого   и вот он  снова, воскрешая в памяти  этот образ, он рисует её портрет углем по белым обоям. Он вспомнил - она всегда звала его Художником, потому что именно так она предавала всю его сущность, «смысл, а не цвета». И он вдруг понял, что именно благодаря ней он стал тем, кем он стал. Он умер   в вечер, когда гранатовое солнце  созерцает  бурлящий проспект  на Неве. Умирал, обретя свое место в жизни. И жизнь покинула его под  четким надзором пытливых  угольно- черных глаз Берты.