Вел. Князь Александр. Армия разносчиков заразы...

Вел. Князь Александр Михайлович Романов. Книга воспоминаний. М.: Современник, 1991.

  Императорский строй мог бы существовать до сих пор,
если бы 'красная опасность' исчерпывалась такими людьми,
как Толстой и Кропоткин,
террористами, как Ленин или Плеханов,
старыми психопатками, как Брешко-Брешковская или же Фигнер,
или авантюристами типа Савинкова и Азефа.
Как это бывает с каждой заразительной болезнью,
настоящая опасность революции заключалась
в многочисленных носителях заразы:
мышах, крысах и насекомых...

Или же выражаясь более литературно, следует признать,
что большинство русской аристократии и интеллигенции
составляло армию разносчиков заразы.

Трон Романовых пал не под напором предтеч советов
или же юношей-бомбистов, но носителей
аристократических фамилий и придворных званий,
банкиров, издателей, адвокатов, профессоров
и др. общественных деятелей,
живших щедротами Империи.

Царь сумел бы удовлетворить
нужды русских рабочих и крестьян;
полиция справилась бы с террористами.

Но было совершенно напрасным трудом
пытаться угодить многочисленным претендентам в министры,
 революционерам, записанным в шестую книгу российского дворянства,
и оппозиционным бюрократам,
воспитанным в русских университетах.

Как надо было поступить с теми
великосветскими русскими дамами,
которые по целым дням ездили из дома в дом
и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу?
Как надо было поступить в отношении
тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких,
которые присоединились к врагам монархии?

Что надо было сделать
с ректором Московского университета,
который превратил это старейшее русское
высшее учебное заведение в рассадник революционеров!
Что следовало сделать с графом Витте,
возведенным Александром Ш из простых чиновников в министры,
специальностью которого было снабжать газетных репортеров
скандальными историями, дискредитировавшими
Царскую семью? ...Что следовало сделать с нашими газетами,
 которые встречали ликованиями
наши неудачи на японском фронте?

Как надо было поступить с теми членами Государственной Думы, которые с радостными лицами слушали сплетни клеветников, клявшихся, что между Царским Селом и Ставкой Гинденбурга существовал беспроволочный телеграф? Что следовало сделать с теми командующими вверенных им Царем армий, которые интересовались нарастанием антимонархических стремлений в тылу армии более, чем победами над немцами на фронте? Как надо было поступить с теми ветеринарными врачами, которые, собравшись для обсуждения мер борьбы с эпизоотиями, внезапно вынесли резолюцию, требовавшую образования радикального кабинета?

  Описания противоправительственной деятельности
 русской аристократии и интеллигенции
могло бы составить толстый том,
который следовало бы посвятить русским эмигрантам,
оплакивающим на улицах европейских городов
'доброе старое время'.
Но рекорд глупой тенденциозности побила, конечно,
наша дореволюционная печать.

Личные качества человека не ставились ни во что,
если он устно или печатно не выражал
своей враждебности существующему строю.
Об ученом или же писателе, артисте или же музыканте,
художнике или инженере судили не по их даровитости,
а по степени
радикальных убеждений.

+++

Где будет оплакивать "старое доброе время"
современная интеллигенция...