Первый клинок Парижа. Глава 3

Первый клинок Парижа. Глава 3. Служба начинается.

Его Высокопреосвященство кардинал Арман Жан дю Плесси;, герцог де Ришельё, Кардинал Ришелье, по прозвищу «Красный герцог» (фр. Armand-Jean du Plessis, duc de Richelieu) был не только кардиналом Римско-католической церкви и блистающем аристократом, но и государственным деятелем Франции который держал в напряжение Европу таким образом, как ни какой другой политик Франции до него. Обладая доверием Людовика ХIII, который даже побаивался его, он сконцентрировал исполнительную власть государства в своих руках. Главенствующей идеей, так захватившей его, стала идея создания Великого централизованного государства простирающего свои границы от моря и до моря. Таким образом, идя к великой цели, этот министр  нажил себе не мало врагов как внутри Франции, так и далеко за ее пределами. В 1626 году он выпускает эдикт, по которому дворянам  не пограничных территорий Франции предписывалось срыть укрепления своих замков, дабы пресечь в дальнейшем превращение этих замков в оплоты оппозиции. Представители высшей аристократии стремились сохранить свою политическую независимость, считая себя равными королю и ненавидели Ришелье за этот вердикт.
   Одним из самых влиятельных, так называемых внутренних, врагов министра был Гастон Жан Батист - младший сын великого Генриха IV и брат короля Людовика XIII. Гастон, принц крови, являлся единственным претендентом на престол после смерти Людовика, если последний не родит сына. Узнав о вердикте кардинала, Гастон подал жалобу королю, но тот не уделил ее вниманием оставляя без ответа.
Письмо, которое волею случая, а также благодаря растяпству нашего героя, попало в руки Ришелье, не давало покоя великому министру. Проведя нужные параллели герцог понял, что все нити в конечном итоге ведут к брату короля, месье Гастону, который, видимо, совместно с маршалом Бесомпьером имеет заговор. А этого человека стоило опасаться, ибо его королевская кровь давала ему своего рода неприкосновенность, а в случае открытого конфликта месье мог выставить против него, кардинала, целую армию.  Герцог сидел на кресле, грея ноги у камина и размышлял.
- Гастон отдал бы свою правую руку за право вонзить второй, оставшейся у него рукой, кинжал мне в грудь. – размышлял ришелье - И надо признать, я готов платить ему той же монетой. Ненависть – это один из тех мощных рычагов, которые, если правильно применить их, способны перевернуть мир.  Но что ж, посмотрим чья ненависть окажется сильнее! Однако, мне надо подумать в тишине и покое, а заодно и удалиться от Парижа на время..
Ришелье кликнул слугу, который в ожидании приказа своего господина постоянно дежурил у дверей и приказал позвать к себе г-на Навире, своего доверенного лица. Через час Навире явился к герцогу.
-    Навире, я желаю, что бы Вы явились к королю от моего имени передать, что здоровье вынуждает меня на время покинуть Париж. Я отправлюсь в свой замок в провинции сроком на одну неделю, дабы целебный воздух оказал на меня свое действие.
- Если Его Величество попросить уточнить, куда именно, что мне  ответить? – осведомился Навире.
- Отвечайте, что скорее всего я буду во Флори. И если его Величеству понадобиться мое присутствие, я тут же явлюсь. Просите также у короля двадцать мушкетеров для моей охраны, ибо Франция сейчас волнительна.
Посланник поклонился и ушел выполнять поручения. Здоровье господина кардинала уже давно вошло в присказки Французов. У кардинала вчера была мигрень,  скорее всего завтра с Испанией будет война! – говорили они. Пользуясь этой сомнительной славой его Высоко преосвященство имел возможность удаляться в один из своих замков для раздумий или для встречи с каким-нибудь английским герцогом Ричем.  И в этот раз, надумав покинуть Париж, он не стал придумывать новых средств, пользуясь уже проверенным средством.
Людовик, не смея спорить, передал его Высочайшее соизволение с пожеланиями скорейшего выздоровления. Также король приказал выделить двадцать своих мушкетеров для сопровождения господина кардинала.  Командовать же ими предстояло лейтенанту де Радену который узнал о выпавшей ему чести в тоже утро, в какое сговорился о свидание с учеником мушкетеров д’Арно и мушкетером Коне. Последних же он назначил в тот же караул и таким образом, вместо двадцати мушкетеров кардинал получил на одну шпагу больше.
- Д’Арно, вы отправляетесь в поход под моим началом. – сказал де Раден вместо приветствия -  И Вы, Коне, тоже.
Коне, только что вошедший в кабинет начальника поклонился.
- И когда же?
- Нынешним днем. Экипируйтесь к походу.
- И куда же отправляется его Величество?
- На этот раз его Величеству угодно оставаться в Лувре. Мы будем сопровождать кардинала Ришелье.
- Вот так штука! – удивился Коне – С каких это пор  мушкетеры короля в свите герцога? Или это конвой для сопровождения его высокопреосвященства в форт Левек?
- Да замолчите же, Коне! Что Вы несете? С такими речами Вас самого сопроводят в форт Левек!
Д’Арно выжидал благоприятный момент когда можно будет сообщить лейтенанту о вечернем происшествие, которое познакомило его с г-ном де Монтале и мыслях о службе в смежной роте.
- Д’Арно – обратился к молодому человеку де Раден – Есть ли у Вас необходимое для похода?
- Да лейтенант.
- Есть ли у Вас лошадь?
- Да, превосходный жеребец черной масти.
- Что ж, превосходно.  До встречи господа, до встречи. – наклоном головы лейтенант дал понять что их свидание кончено.
Д’Арно открыл было рот для того, что бы поведать лейтенанту о вечерней случайности был остановлен повелительным жестом  своего командира и, не смея перечить, лишь поклонился.
Коне и д’Арно вышли из кабинета.
- Что же, мой юный друг, вот и первый Ваш поход. Хотя, клянусь честью, он не будет наполнен веселым оживлением. До встречи на плацу!
Молодые люди распрощались.
Д’Арно добравшись домой накидал несколько строк для господина де Монтале, в коих он объяснил причины несостоявшегося ужина и стал собираться к походу, что в силу известных обстоятельств не заняло много времени.
Он явился на плац ранее назначенного часа. На плацу несколько мушкетеров соревновались друг с другом в искусстве фехтования, шутя и смеясь в промежутками между выпадами и парированием ударов. Молодой гасконец стал присматриваться к фехтовальщикам и неожиданно для себя понял, что не видит в их искусстве ничего для себя необычного.  Наконец он подошел к одной из пар мушкетеров, которые как раз закончили свой бой и теперь говорили о чем-то, громко смеясь.  Д’Арно представился им, рассказав, что он ученик их роты и мушкетеры любезно приняли его в беседу. Молодой человек, пользуясь случаем, расспрашивал мушкетеров о службе. Те охотно отвечали ему. Одного из его собеседников звали Ферри, другого де Тиссон.  Оба обладали, казалось, добрым нравом и были полны любезности. Они стали расспрашивать о молодом человеке. Тот рассказал им откуда он родом. Разговор зашел о шпаги молодого человека, эфес которой привлек внимание мушкетеров.
- Эта шпага не является реликвией моего рода, но, надеюсь, она ей станет. Она подарена  мне моим учителем. Этот человек подарил мне ее в тот день, когда посчитал мое обучение конченным.
- А умеете ли Вы владеть ею?  - с улыбкой не показавшейся обидной ученику мушкетеров спросил Ферри.
- Да  сударь, умею. – с поклоном отвечал д’Арно .
- Готовы ли Вы показать свое умение? – продолжал Ферри.
- Извольте! – снова поклонился наш герой.
Ферри обнажил шпагу, д’Арно обнажил свою. Господа встали в позицию и игра началась.   Первый выпад сделал Ферри. Не имея намерения проколоть своего оппонента, этот выпад казался даже ленивым и д’Арно без труда отразил его. Следующий укол был за д’Арно, который Ферри также отразил без особого труда.
- Смелее же, гасконец! – вскричал Ферри.
Д’Арно в ответ лишь смущенно улыбнулся. Ферри снова атаковал, уже быстрее чем прежде, д’Арно отразил удар и перешел в контр атаку.  Ферри отразил атак ученика и вновь попытался атаковать как вдруг д’Арно поймав шпагу противника на крест эфеса своей рапиры затейливо крутанул кистью. Шпага мушкетера со звоном покатилась по плацу. Со всех сторон раздался взрыв хохота. Оказывается, дуэлянтов окружили уже их товарищи по оружие, наслаждаясь зрелищем.
- Вот так штука! – сказал Ферри – Вы сильный противник, господин госконец!
Д’Арно, сам испугавшийся своего успеха, подал рукоятью от себя с поклоном противнику его шпагу, подобрав ее с мостовой.
- Прошу у Вас прошенье, господин Ферри!
Стоявшие вокруг мушкетеры снова рассмеялись. К их смеху не без удовольствия присоединился и Ферри.
- За что, молодой человек! Вы просто молодец. А этот прием, который обезоружил меня, он восхитителен и я запомню его. Клянусь честью, если же Вы также преданы и отважны, как и ловки, его Величество приобрел в Вашем лице доброго солдата.
- В строй господа, лейтенант! – раздался выкрик.
И действительно, на плацу появился командир де Раден.
Отряду был начат смотр.
 Мушкетеры привычно построились. Д’ Арно же не знав своего места в строю начал метаться по плацу и в конечном итоге оказался во главе колонны. Мушкетеры поначалу усмехались в усы, затем видя озабоченное лицо своего командира, а также бледное не то от испуга, не то от смущения лицо ученика мушкетеров их усмешки перешли в громкий хохот. Лейтенант наконец указал д’Арно его место, которое было разумеется в конце колонны.  Д’Арно не замедлил совершить свою следующую ошибку обойдя строй мушкетеров спереди. Таким образом каждый из двадцати стоявших в строю мушкетеров был одарен возможностью лицезреть смущение ( а быть может даже испуг) нашего гасконца. Наконец, строй успокоился и де Раден начал речь:
- Мушкетеры – говорил он – нам выпала честь сопровождать первого министра нашего доброго короля в место его прибытия.
Ответом командиру стали озабоченные лица и невеселые ухмылки его солдат. Они, разумеется, уже знали цели похода благодаря посольству г-на Коне.
- Господа де Котони, Монатен, Гаспари и Фаен пойдут впереди кареты. – продолжал лейтенант -Остальные солдаты позади ее. Вы, господин д’Арно идете позади мушкетеров. Да не краснейте Вы как модам Ла Гранж, быть может придет и Ваше время! Вопросы? Что ж, прекрасно!
Командир еще раз обвел придирчивым взглядом солдат и не найдя никаких нарушений, воздев шпагу к небесам вскричал боевой клич своего полка
- Беарн и Гасконь!
- Гасконь и Беарн! – ответили дружным ревом мушкетеры, также в едином порыве обнажив шпаги.
Этот боевой клич мушкетеров его величества Людовика XIII был известен повсюду. С этим кличем они шли на войну и побеждали. С этим же кличем они умирали пронзенные шпагой или сраженные пулей неприятеля. Гасконь и Беарн  - это те части франции, которые поставляли самых отчаянных воинов его величеству и мушкетеры короля состояли, за малым исключением только подтверждавшим правило, из дворян Беарна и Гаскони.
 На нашего гасконца сие действо произвело сильное впечатление. Мушкетеры в тот момент казались какими то демонами, вырвавшимися на землю и обладавших небесными силами. Убрав шпаги в ножны мушкетеры оседлали своих Рассинантов и колонна, возглавляемая храбрым командиром, отправилась ко дворцу его Высокопреосвященства. Приняв в свой ордер карету кардинала колонна вышла из Парижа. По пути к колонне присоединились слуги господ мушкетеров и, таким образом, кавалькада стала еще более внушительной. Уже в полночь отряд прибыл в загородную резиденцию Ришелье, располагавшеюся во Флари. Коне попал в первый караул, д’Арно нес службу на равне со своим наставником. Ночь была спокойна до самого утра. Гасконец беседовал с мушкетерами, с которыми ему выпала честь нести караул и так как беседа проходила в самой спокойной обстановке получал полное удовлетворение ответами и вопросами солдат. На следующий же его караул, который проходил через один день, к поместью приблизился одинокий странник который подойдя к господам мушкетерам попросил представить его министру. Коне осведомился именем спутника.
- Шале – ответил тот.
- Какие рекомендации я должен дать его высокопреосвященству?
- Мое имя ему известно. Скажите ему, что дело мое не терпит отлагательств.
Коне доложился кардиналу о приходе дворянина и тот приказал ввести Шале к нему. Войдя в кабинет к кардиналу Шале дождался пока мушкетер покинет залу и обратился к Ришелье:
- Ваше высокопреосвященство – сказал Шале – Вас хотят убить!
Даже самые отъявленные противника никогда не отказывали Ришалье в мужестве. Тот даже не вздрогнул услышав жестокие слава дворянина. Его лицо даже осветила легкая, хоть и грустная, улыбка, как будто послание сие доставило герцогу удовольствие.
- В самом деле? - спросил Ришелье - Известны ли Вам имена тех господ, которые хотят совершить столь грозное деяние?
- Да, монсеньер, они мне известны! Но прежде, чем я назову их Вам, я прошу Вас дать обещание, что Вы будете снисходительны к людям, которых я назову. Я уверен, что они замыслили планы не сознавая, что хотят сделать!
- Как же это возможно, сударь, замыслить убить  человека не сознавая, что хочешь сделать?
- Убить человека, это всего лишь убить человека. Речь же идет о Вас, монсиньер, об убийстве величайшего министра в королевстве! Они думают, что Вы враг их, не понимая, что интересы государства выше, чем интересы отдельных лиц!
- Что же, Вы убедили меня, сударь. Я буду снисходителен к этим господам. А теперь назовите имена этих людей..
- Извольте, Ваша светлость - поклонился Шале - Вот эти имена...