Два сеньора из Вероны, Акт пятый, сцена четвёртая

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ

Другая часть леса.

(Входит Валентин.)

ВАЛЕНТИН:
Привычка быстро человека побеждает. Под сенью леса, в первозданной тишине забыл я шум когда-то мной любимых городов. Уидинясь, я с соловьём на пару пою про чувства сокровенные свои. И ты, что поселилась в сердце, не уходи,чтоб не разбить его и не убить былого. Присутствием своим меня ты воскреси. Ты, нимфа славная,  утешь же пастушка.
Но что за шум и что за крики в этот день? Разбойники мои, что беззаконие законом называют, несчастных по лесу гоняют. Меня они, конечно, уважают, но удержать от грубости и буйства их я часто не могу. Но стой-ка, Валентин: похоже, кто-то пробирается по лесу.

(Входят Протей, Сильвия и Юлия.)

ПРОТЕЙ:
Я,  жизнью собственной рискуя, услугу оказал, сеньора,  не дав насильнику и вору вас обесчестить, а вы к слуге остались равнодушны.  За мой подарок удостойте добрым взглядом, о меньшем думать не желаю, хотя на меньшее вы просто не способны.

ВАЛЕНТИН (в сторону):
Подобно сну и слышу я и вижу. Дай силы мне, любовь, подобное снести.

СИЛЬВИЯ:
О, боже, как же я несчастна!

ПРОТЕЙ:
Несчастны были до прихода моего. А мой приход явил собою счастье.

СИЛЬВИЯ:
Усугубил несчастье твой приход.

ЮЛИЯ (в сторону):
Как и моё, когда к тебе он ближе.

СИЛЬВИЯ:
Уж лучше львом растерзанною быть, кровавою добычей став, чем помощи просить мне от лжеца Протея. О, небеса,  люблю я Валентина  и жизнь его дороже мне своей! С такой же силою Протея ненавижу за лживость и предательство его. Уйди же прочь, и не мозоль глаза.

ПРОТЕЙ:
Я б всё отдал, не исключая жизни,  за взгляд приветливый один! В любви всегда и есть и было: любая женщина невыносима, когда не любит, но сама любима!

СИЛЬВИЯ:
И ты любим, Протей,а сам любить не можешь. Ты в сердце Юлии попробуй заглянуть, в нём строки первые любви тобой писались и в клятвы верности слагались, но ты все клятвы в клочья разорвал и бросил мне под ноги. Нет веры у тебя. А, может, есть,но две, но это даже хуже! Уж лучше ни одной, чем много их иметь в лице едином. Ты предал веру друга!

ПРОТЕЙ:
Любовь сильнее дружбы.

СИЛЬВИЯ:
У всех, за исключением Протея.

ПРОТЕЙ:
Но,если сила трепетного слова  не может вас подвигнуть на поступок, придётся в корне тактику сменить и действовать настырно,  по-солдатки. И, вопреки взаимности в любови, вас грубой силою возьму.

СИЛЬВИЯ:
О, небо!

ПРОТЕЙ:
Заставлю силой быть моею.

ВАЛЕНТИН:
Прочь руки, негодяй презренный! Не прикасайся к ней, фальшивый друг!

ПРОТЕЙ:
Валентин!

ВАЛЕНТИН:
Вульгарный друг без веры, без любви. Таких друзей сегодня время дарит. Ты, подлый человек,  надежды обманул и это так — глаза мои не лгут. Был друг когда-то, только помер. Меня ли можно в этом опровергнуть? Как может правая рука свою же левую предать? Не верю более, Протей, я ни тебе, ни миру. Страшнее раны не бывает, когда она не заживает. Безумный век, где друг — презренный человек.

ПРОТЕЙ:
Вина и срам меня с землёй ровняют. Я выше, Валентин, подняться не могу. Прости, я этот крест нести теперь намерен.

ВАЛЕНТИН:
Ну. что ж, неси! Неси и честь, которую тебе я возвращаю. Тот, кто ещё прощать не научился ни небу, ни земле не пригодился. У них мы учимся прощать. И в доказательство того — что было в Сильвии моим, тебе передаю.
ЮЛИЯ:
О, несчастная я!

(Падает в обморок.)

ПРОТЕЙ:
Что с мальчишкой?

ВАЛЕНТИН:
Ну, ну-же, мальчик, не дури! В чем дело? Открой глаза, скажи же что-то.

ЮЛИЯ:
О, добрый господин, хозяин поручил мне передать кольцо сеньоре Сильвии, а я по глупости не выполнил указа.

ПРОТЕЙ:
И где ж кольцо?

ЮЛИЯ:
Да вот оно.

ПРОТЕЙ:
Как может быть такое? Коль это Юлии отдал.

ЮЛИЯ:
Меня, сеньор, простите — я ошибся. Вот кольцо, которое вы Сильвии просили передать.

ПРОТЕЙ:
Как то кольцо к тебе попало? Его отдал я Юлии, прощаясь с нею.

ЮЛИЯ:
Мне Юлия сама его дала. Сама же Юлия  сюда и принесла.

ПРОТЕЙ:
Как! Юлия!

ЮЛИЯ:
Смотри на ту, кому давал ты клятвы, кто в сердце глубоко их бережно хранил. Не раз ты с корнем их извлечь пытался! Да пусть, Протей, тебя охватит стыд! Любовь заставила меня в такое платье, недостойное для женщин, обрядиться. И всё ж — мужчина женщине скорее изменяет, чем платье женщина меняет.

ПРОТЕЙ:
Да,  мужчины лживы  — это правда. О, боже, если б все мужчины  были честны, они бы были верхом совершенства. Один порок — и все грехи наружу! Увидев Сильвию — по Юлии скучал и безнадёжно обознался. Не знает красота сравненья и в этом божие знаменье.

ВАЛЕНТИН:
Давайте ж ваши руки, позвольте мне благословить союз счастливый. Вражде — конец настал, возводим  мы любовь на пьедестал.

ПРОТЕЙ:
Господь — свидетель: желание исполнилось моё.

ЮЛИЯ:
Как и моё!

(Входят разбойники, Герцог и Турио.)

РАЗБОЙНИКИ:
Вот это уж действительно добыча!

ВАЛЕНТИН:
Приказываю вам не торопиться! То — Герцог, мой светлейший повелитель. Вас, Герцог, я имею честь принять, лишённый милости и чести  Валентин, кто изгнан был по вашему указу.

ГЕРЦОГ:
Валентин!

ТУРИО:
А вот и Сильвия. Она теперь моя.

ВАЛЕТИН:
Останься, Турио, на месте, коль смерти заглянуть в глаза ты не желаешь. Меня напрасно не гневи и Сильвию своею больше не зови, а, если снова назовёшь,  Милана больше не увидишь. Ты не касаться, не дышать не смеешь на мою любовь.

ТУРИО:
О ней я вовсе не пекусь, мой сударь. Один дурак рискует за девицу головой, когда ту голову она совсем не ценит. Я с поля боя ухожу и вам её охотно уступаю.

ГЕРЦОГ:
Какой же ты дегенерат, какой же ты мерзавец! Ведь ради взгляда одного из кожи вон ты вылезал и на коленях ползал, и, всё забыв, вдруг —  уступил! Клянусь же честью праотцов я твой поступок, Валентин, ценю,  достоин он любви императрицы. Забудем нашу неприязнь и похороним дрязги, тебя я снова призываю ко двору. Тебе за доблесть, Валентин, всё возвращается сполна: и дворянин ты родом знатный и Сильвии супруг достойный.

ВАЛЕНТИН:
Подарок, осчастлививший меня, преподнесли вы, ваша светлость. Но есть желание одно, которое  исполнить ради вашей дочери прошу.

ГЕРЦОГ:
Да ради вас, готов  сейчас любое я исполнить.

ВАЛЕНТИН:
Речь об изгнанниках пойдёт, с которыми я жил. Они, поверьте мне,  наделены добрейшими чертами. Вы их помилуйте и отпустите с богом. Они невзгодами грехи все искупили и верностью клянутся вам служить.


ГЕРЦОГ:
Ты одержал победу. Их я прощаю и тебя. По их способностям им должности назначишь. Теперь же — в путь! Путь трубы разнесут благую весть по свету, пусть торжество все горести развеет.

ВАЛЕНТИН:
Осмелюсь позабавить вас весёлыми рассказами в дороге. Как вы находите того молоденького пажа, мой сеньор?

ГЕРЦОГ:
Приятный мальчик, но уж очень он краснеет.

ВАЛЕНТИН:
Для мальчика он слишком уж прекрасен.

ГЕРЦОГ:
Что вы имеете в виду?

ВАЛЕНТИН:
Дорогою я всё вам расскажу, чему вы несказанно удивитесь. А ну, Протей, за нами следуй и  слушай в наказание историю о собственной любви. Историю мы свадьбой завершим:
единый праздник, дом единый, единое блаженство на двоих.

(Уходят.)