Первый караул

   Нет ничего страшнее, когда военнослужащий после мирной гражданской жизни в первый раз заступает на пост  с боевым оружием. Проинструктированный до автоматизма, знающий «Устав гарнизонной и караульной службы» наизусть как стих и действующий только в соответствии с ним, человек больше похож на автоматический механизм, выполняющий свою задачу не задумываясь. Оставаясь один на один с темнотой, подозрительными шорохами и сверлящей мозг фразой из устава: «При нападении на охраняемый объект часовой обязан…», новоявленный караульный представляет собой большую опасность.

   Об этом, наверняка, знали два курсанта третьего курса военного училища, возвращаясь из самовольной отлучки. Знали, конечно, но позабыли или не придали значения такому факту. Утратили бдительность, как говорят.
   В самоходе они были не в первый раз, и эти похождения всегда проходили без приключений. Витёк и Саня были уже военнослужащими бывалыми, вовремя завели полезные знакомства с солдатами батальона обеспечения учебного процесса, именно с теми, кто трудился на подсобном хозяйстве. В училище был собственный свинарник, в котором попеременно дежурили два бойца. Обласканные курсантами старшего курса, имевшие от них небольшие подачки в виде сигарет, а иногда и бутылочки дешёвого портвейна, солдатики разрешали хранить будущим офицерам гражданскую одежду, необходимую для нелегальных походов в город. Переодевшись, нужно было немного пройти мимо складов, перемахнуть через забор  и вот она – воля! В самоход уходили, как правило, в одно и то же время. С девятнадцати тридцати до двадцати двух часов тридцати минут. Время после ужина и до вечерней проверки было личным. И это время друзья иногда использовали в своих интересах.
 
   Проболтавшись в городе два часа, сделав все свои дела, около двадцати двух часов вечера Витя и Саша перелезли через забор и через склады направились к свинарнику. Путь их проходил через пост № 5 первого караула, о чем друзья нисколько не беспокоились. Особенностью данного поста являлось то, что днем продуктовые и вещевые склады функционировали и часовой нес службу как «часовой у вскрытого хранилища», особо не напрягаясь. Ночью же, а именно с двадцати одного часа до семи часов утра, территория являлась закрытой. Несмотря на это, часовые их пропускали. Многих они знали если не по имени, то хотя бы в лицо. Да и как не помочь брату-курсанту вернуться в расположение училища, если сам, иногда, пользуешься той же дорогой?

   В конце октября темнеет рано, порывы холодного ветра срывают последнюю листву, жирная грязь противно чавкает под ногами. Ветер раскачивает тусклые фонари, которые отбрасывают неясные тени на стены складских помещений. Как и инструктировали, первокурсник Геннадий Колесников зорко всматривается в темноту, движется по маршруту, огибая здания, и не приближается к стенам. Надежный АКМ переведен из положения «на ремень» в положение «на грудь». Так безопаснее и передёрнуть затвор получится быстрее. Большой палец правой руки Геннадия лежит на предохранительной планке автомата.
   Сегодня, начиная с послеобеденного времени и до развода, командир роты капитан Зверев лично принимал зачёт по знанию устава у личного состава, заступающего в караул. Затем был практический инструктаж на учебном караульном городке. Звереву особенно нравилась вводная ситуация по нападению нарушителей на часового с целью захвата оружия. Но он, Генка, выполнил всё правильно, как положено. Ротный похвалил даже.
 
   До смены с поста ещё около часа. Курить хочется. Но с собой нет - запрещено статьей 69 устава. Курение отвлекает бдительность и демаскирует постового. Колесников, как предписано, избегает освещённых участков территории, оставаясь в тени. Вдруг, сердце екнуло! На освещенной стене склада метнулись тени! Показалось? Да нет же – вот они, двое нарушителей. Идут, озираются. В куртках тёмных, капюшоны на головах. Точно преступники! Не думая более ни о чём, курсант Колесников заорал:
- Стой, кто идет?
Витя с Сашкой  присели от неожиданности. Затем, заметив в тени дерева постового с автоматом, вздохнули облегченно.
- Ну, чё ты орёшь? – Витёк даже покраснел от возмущения. – Свои мы, курсы. В роту идем.
- Кричишь как первокурсник недоделанный, - зло сплюнул Сашка, продолжая движение.
- Стой, стрелять буду!
- Да пошел ты на ….
Окончание фразы Витька потонуло в грохоте автомата. Яркая вспышка полоснула по тёмному небу. Третьекурсники обалдело остановились.
- Слышь, Витёк, бежать надо. Сейчас сюда начкар с резервом примчится.
     Нарушители, не сговариваясь, развернулись и побежали обратно к забору. Вслед им раздалась длинная автоматная очередь. Пули вырвали комья грязи под ногами убегающих парней, засвистели возле уха Вити и ушли вправо, впившись в стену склада.
- А-а-а! – Заорал Витек, рухнув в большую лужу. Саня последовал его примеру – помирать не охота. Липкая, холодная грязь моментально проникла к телу. Сквозь шум в ушах послышался голос Саши.
- Это что такое было?
- Это было применение оружия, дурак. Лежи тихо, пока тебе пулю в спину не всадили.

   До прибытия начальника караула курсант Колесников держал нарушителей под прицелом. В разговоры не вступал, бдительно окидывал взглядом охраняемую территорию.
   После разбора ситуации дежурным офицером, Витек и Саня  были отправлены на гауптвахту.
   Через неделю, в понедельник, на общем училищном разводе курсант Колесников получил поощрение – внеочередной отпуск домой в количестве десяти суток. Здесь же был зачитан приказ об отчислении из училища двух несостоявшихся офицеров. И это правильно. Курсант, сознательно идущий на нарушение, просто обязан позаботиться о «своих тылах», избежать чрезвычайных происшествий, тем более с применением оружия.   
   А Витек с Саней…. Ну, какие они офицеры? Даже не уточнили, кто в карауле стоит. Ведь сами такими же были.