Повесть о первой любви Улицы детства

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Больничная койка, стоящая посреди длинного ряда, являлась её домом уже почти год. Остальное всё чужое, холодное и безжизненное. Лиза не понимала, что это за болезнь у неё такая? Почему нужно целый год жить в огромной палате, вставать рано утром для того, чтобы тебе поставили этот ужасный  укол? Да ещё так же больно делали укол перед сном! Эта злобная Зинаида Сергеевна, за что она так ненавидит детей?

- Спиридонова, чего расселась, опять мечтаешь? Иди, получи гостинец от родителей.

В узком коридорчике находился почти волшебный белый холодильник. Один раз в неделю, по субботам, в нём появлялись кулёчки с конфетами, печеньем и яблоками. Дети шептались между собой, что Зинаида забирает себе самое вкусное, а им оставляет совсем немного.

- Если будете жаловаться, то пожалеете об этом,- страшно шептала она, глядя в глаза шестилетних детей, худеньких и беззащитных.
Воспитательница  наказывала их каким-то странным способом. Мальчики и девочки спали в одной палате. Ослабленные дети иногда просились в туалет во время дневного сна. Но она никогда не разрешала. После сна, наступал самый жуткий момент. Проходя между рядами кроватей, Зинаида просматривала  все простыни. Если чья-то оказывалась мокрой, то воспитательница заставляла раздеваться догола несчастного ребенка и в таком виде стоять  перед всеми остальными детьми. Лизу она так не мучила. Мама привозила « доброй» Зинаиде Сергеевне разные подарки, вещи, но Лиза все равно боялась её до жути.

- Лиза, почему ты не смеёшься? – спрашивала эта странная женщина.
Но как можно было смеяться, если голый ребенок, со слезами на глазах, стоит перед всеми и ждёт только того, чтобы это скорее кончилось. Дружить в такой больнице было почти невозможно. Всё запрещено!  Никаких игрушек, кукол или просто веселой беготни. Дружба всё-таки предполагает что-то делать вместе:  рисовать, лепить, да просто скакать на кровати. Можно было только разговаривать.

Маленькая четырёхлетняя Катя пыталась хоть иногда прижаться к Лизе. Ей и гостинцы-то редко доставались. Лиза жалела её и всегда угощала. Однажды, когда стояла уже поздняя весна, другая, более добрая воспитательница разрешила детям посидеть на траве и побегать возле больницы.
Кучка худых, бледных  детей смотрела на  солнце и небо,  как на чудо. Всю зиму никого не выпускали на улицу.

- Лизонька, побежали, посмотрим, что там за оградой, - попросила Катя.

- Давай, только незаметно, чтобы никто не увидел, - согласилась подруга.

Они отошли от всех подальше, а потом побежали к высокому деревянному забору.

- Нас тут держат взаперти, потому что мы особенные, Лиз? – спросила Катя.

- Нет, нас тут спрятали и бьют, потому что родители не знают правды, думают, что нас лечат. Если бы родители знали, то сразу бы всех забрали.

- А мои не забрали бы. Мама одна, а у нее ещё двое детей есть.

Лиза обняла Катеньку, но не знала, что ей сказать. Через дырочку между досок забора Лиза увидела, что к больнице приближаются люди. Голос показался ей знакомым. Конечно, это же мама!

- Мама, мамочка, я здесь!

Женщина вздрогнула и пыталась понять, откуда идет голос.

- Лизонька, ты где, я тебя не вижу.

- Я здесь, посмотри в дырочку. Скорей, а то мне попадет.

- Здравствуй, доченька. Ну как ты, тебе там хорошо? Я тут тебе пирожные принесла и зефир. Ты же любишь. Еще вафли и апельсины, поешь потом.

Лиза очень хотела крикнуть, что ей здесь очень, очень плохо, больно, тоскливо. Но она боялась. Боялась Зинаиды и других воспитателей, всей врачей с их уколами и таблетками.

- Нормально, мам.

- Девочки. Немедленно отойдите от ограды. Всем в палату на обед.

- Мам, до свидания, у нас обед. Приходи почаще…

Девочки бежали, взявшись за руки, этот голос  гнал их как сигнал тревоги при бомбежке.
Обедали молча. Плакать было запрещено категорически. Да и толку. После обеда появилась Зинаида и позвала детей к холодильнику. Катя отошла подальше, но ждала, что подруга её угостит. Тем более - она  слышала о пирожных.

- Спиридонова, это тебе.

Воспитательница  протянула Лизе маленький кулёк. Девочка заглянула в кулёк, но увидела только вафли и несколько конфет.

- А где пирожные?! – вырвалось у девочки.

Брови Зинаиды поползли вверх.

-Что!? Какие пирожные?

И тут Лиза разозлилась. Огромная волна обиды и злобы наполнила ее сердце и душу. Она отошла от холодильника, но когда Катя приблизилась к ней, то девочка оттолкнула малышку от себя. Прошла мимо, не угостив Катю даже одной конфетой. Катенька грустно посмотрела на подругу, потом отошла к окну и стояла там до самого ужина. После вечернего укола обиженная Лиза доела все вафли, запивая их солёными слезами. Настоящая, недетская злоба не отпускала её сердце до того момента, пока не выключили свет.
О, это было её любимое время. Никто тебя не видит, но ты ещё не спишь - можно мечтать. Но сегодня она не могла мечтать. Ей вдруг стало стыдно перед Катей. Как она могла съесть всё сама, не дать ни крошки? Может она превращается в Зинаиду? Стыдно!

- Не хочу, - шептала она себе, - не хочу превращаться в Зинаиду, лучше умру.

-Ты не будешь такой, - прошептал ей мягкий, тёплый голос.

Лиза открыла глаза, но кроме темноты ничего не увидела.

- Но я обидела Катю.

- Это плохо, но тобой управляла злость. Ты с ней  научишься справляться, когда станешь взрослой. Поверь мне.

- А ты кто?

- Я твой Ангел – Хранитель.

- Не понимаю.

- Да и не надо понимать, ты почувствуй. Разве ты не ощущаешь, что я всегда рядом. Приношу тебе весёлые сны.

- Мне часто снится красивый домик с цветами… и бабушка.

- Вот, вот, кто больше всех тебя любит, тот и снится.

- Спасибо, а ты будешь со мной всегда разговаривать?

- Нет, Лиза, мне тоже не всё можно. Только иногда, когда тебе будет очень плохо, горько. Но я рядом всегда. Ты помни об этом. И спи скорей.

Утром Лиза подошла к Кате, извинилась и погладила ее по голове. Катенька отшатнулась от руки, втягивая голову в маленькие плечики.

- Не надо,- дернулась она.

- Прости, пожалуйста. Это Зинаида виновата.

- Нет, это ты злая.

- Ладно, сердись, если хочешь. Но я знаю одну тайну и могу её тебе рассказать.

- Не нужна мне твоя тайна.

Лиза понимала, что ей бы сейчас конфетку, Кате не хватает сладкого. Но конфет больше не было.

- Ты поверишь, что у меня есть Ангел – Хранитель. У тебя, наверное, тоже.

- Ничего у меня нет.

Катенька убежала и Лиза осталась одна. Теперь ей совсем не с кем было поговорить. Придется  ждать целую неделю, чтобы накормить малышку конфетами и помириться.  Лизе уже шесть и она умеет прощать, её учила этому бабушка. А Кате ещё маленькая, обиженная и голодная. Лиза решила подождать  недельку. В субботу ей опять принесут конфеты.

-Спиридонова, тебя выписывают. Собери вещи, - кричала Зинаида через всю палату.

За этот крик Лиза готова была простить ей все обиды и издевательства. Много болезненных, завидующих  детских глаз, уставились на Лизу. Она молчала. Пусть смотрят, не буду их жалеть, у них тоже есть Ангелы. Только Катю немножко жалко. Хотя её тоже выписывают, но холод в их отношениях так и не прошел до конца. Кажется, Лиза на всю жизнь запомнит, как обидела маленькую девочку. Злоба, овладевшая ею опасна.  После неё остаётся незаживающая ранка на крохотной коленке её души.