Почётный караул. Владивосток - Кневичи

. . .
Я транспортировал в госпиталь  солдатика с дизентерией. Военный госпиталь был на Угольной, между Артёмом-Приморским и Владивостоком. На пол пути нашу санитарную машину сняли с трассы и велели стать у посадки - из Владивостока в аэропорт в Кневичах следовал шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, бывший в Союзе с визитом.

Мы с водителем вышли из машины, чуть погодя к нам присоединился солдатик – вблизи спасительных кустов он чувствовал себя увереннее. Мы с водителем, как служащие береговой базы, были в морской форме, солдат был в гимнастёрке и в кирзачах. Солдатик был плох, трёхдневный понос изнурил его, он стоял согнувшсь вопросительным знаком и смотрел на всё безучастно.
- Чего сразу не обратился? - спросил его водитель.
- Старшина сказал - отлежишься...
- Стройбат, - процедил водитель и брезгливо обошёл солдатика.

Минут через сорок на пустынной трассе показалась кавалькада черных лимузинов. Во второй машине я увидел адмиральскую фуражку шаха, с громадным белым верхом. Рука моя автоматически взметнулась к козырьку. Шах «по форме» откозырял мне и приветливо улыбнулся.

Вслед за мной неловко коснулся бескозырки водитель. Солдатик не козырял - он был без головного убора и обеими руками поддерживал штаны. К тому же в стройбате строевая подготовка ограничивалась утренней поверкой.

-  Товарищ лейтенант, а зачем вы ему честь отдали? – спросил меня водитель.
- Ну, как же! Глава дружественного государства, наш гость…
Водитель направился к машине, на ходу пробормотав, что-то вроде: «Нужны они тут!».
-  Поехали, что ли?! – окликнул он старшего по званию.
Водитель прикидывался простачком – он был таксист из Одессы и, как мне казалось, позорил звание одессита – был плут и неприятно фамильярен. Вскоре он демобилизовался.

В письме к одногруппнику Валере Богатырёву, оставшемуся на кафедре в Ростове, я в двух словах упомянул о встрече с шахом. Валера, любитель «приколов», представил меня всем знакомым, как начальника караула, при встрече шаха. Когда я приехал в отпуск, все прежде расспрашивали меня о встрече с шахом.

Потом шах проворовался и сбежал из страны. Я до сих пор чувствую себя соучастником предательства иранского народа.

1968 г.  Ростов - Владивосток