Встреча через полвека

В тамбуре поезда «Москва-Уфа» по-детски волновались четверо. На груди одной из женщин пришпилен лист бумаги: «Севрикеевы». Мужчина с серьезной бородой успокаивал: «Меня вперед выпускайте, по бороде-то сразу узнают!» Едва поезд остановился и проводница открыла дверь, с перрона раздалось: «Раечка, Машенька, Сережа! Родные мои!» В ответ дружное «Лидочка!» Растерявшаяся проводница с трудом оттеснила обнявшихся в сторону: стоянка-то всего пять минут. Но пассажиры, подошедшие к посадке, не торопились, всем было интересно, что же это за трогательная встреча? Одноклассники что ли съехались? Всё объяснил возглас: «Сестренка, мы ж 55 лет не виделись! А ты и не изменилась».
 
Жительница Новой Майны Лидия Сергеева всегда с удовольствием смотрела программу «Жди меня». Плакала вместе с участниками передачи, которым помогли найти близких. Вспоминала о своих родственниках, связь с которыми потерялась еще в пятидесятых… Но как же найти их! Страна большая, адресов давно нет. В конце 2009 года женщина решилась. На тетрадном листе аккуратно вывела обращение к ведущим программы, перечислила фамилии, имена, года рождения двоюродных сестер и брата. Больше ничего она о них не знала. Ну, разве что примерный регион – возможно, Ярославская область. И отправила конверт по адресу, который каждую неделю видела на экране телевизора. Первое время с нетерпением ждала ответа. Заглядывала в почтовый ящик, старалась не пропустить ни одной передачи «Жди меня». Но ни Маша Шукшина, ни Игорь Кваша так и не произнесли ни разу родные фамилии. Лидия Павловна повздыхала и успокоилась…
Письмо пришло через полтора года. 18 марта 2011-го дрожащими от волнения руками она вскрыла конверт: «Привет из Ярославля! Здравствуй, Лида! Не ожидали, что нас в одно время будут разыскивать сразу две сестры. Одна через Интернет – сестра по отцовой линии». И сбивчивый рассказ о родных. Ираида Севрикеева, одна из двоюродных сестер, написала  о том, кто где живет, кто уже ушел, где похоронен… «А в вашем доме остался Агей». Надо же! Про старшего брата Лидии, оказывается, знали, а о ней ничего. Сердце зашлось от мыслей, что столько лет упущено! Можно ж было и раньше найти друг друга, общаться с родными, не чувствовать себя одиноко, завидуя большим, дружным семьям.
Почти через три недели – второй конверт. Всей семьей читали: «Получили от вас письмо, собрались, обсуждали, вспоминали… Сереже из Москвы сообщили, что вы нас разыскиваете… Здорово ж ты шороху навела! Ждем, когда на программу вызовут. Мария заранее сходила в аптеку, купила таблеток». Но с телевидения вызова не поступило. Объяснили, что это дорогое удовольствие – такую большую семью в Москву приглашать. Спасибо, письмо переслали, адрес подсказали.
 
Сергея Севрикеева неспроста нашли первым. Лидия Павловна с удивлением узнала, что ее 84-летний двоюродный брат, который всегда увлекался рисованием, - член союза художников России. Его живопись и графика популярны у знатоков искусства. Последнюю выставку его работ, посвященную восьмидесятилетию мастера, посетили тысячи поклонников. Он и сейчас не сидит без дела. С азартом готовит вернисаж к своему грядущему 90-летию. Почему бы и нет? Замыслов хоть отбавляй, силы есть. Семейные связи для него очень важны, среди работ – портреты родителей, матери в красочном чувашском костюме.
- Я старший из оставшихся Севрикеевых, - говорит Сергей Иванович. – Никто не помнит истории семьи так подробно, как я. Ведь документов почти не осталось, мы во всех архивах искали. Даже церковь с метриками сгорела. Основной кладезью памяти был наш отец, Иван Прохорович. Он во всех войнах участвовал, многих людей в жизни повстречал, даже Троцкого вживую слушал. А потом вернулся к земле.
Старший Севрикеев поведал о том, как отец пошел против воли своей зажиточной семьи, взяв в жены батрачку Федору Карманаеву. Середняк Прохор навесил на амбар замок и запретил сыну приближаться к нажитому. Иван не растерялся – повесил рядом свой. Отец крякнул и, помучавшись, выделил молодой семье одну из коров и пару мешков зерна. На этом общение и прекратилось. Потом накатила коллективизация, и Иван  подался на заработки – вербовали на торфяники в Ярославль.
- В основе разделения нашей семьи – отец, - уверен художник. – Он был упрямым, работящим, стремился заработать. Когда у середняков забрали коровок да лошадок в колхоз, он обиделся и увез семью. 
 
Три сестры почти не перебивали брата. Едва переступив порог Лидиного дома в Майне, они направились в баню. И теперь, разрумяненные, сидели рядком, вслушиваясь в рассказ об истоках семьи. Потом оживились, втянулись в воспоминания.
- Наши мамы – родные сестры, - продолжила разговор Лидия Павловна. – Но потом она старой девой в 32 года вышла замуж за вдовца в соседнее село Новая Тахтала, навсегда покинув Матаки. Папины дети ее мамой называли. Да еще нас пятеро народились.
Кузины подхватили: когда тетя Аня за дядю Павла вышла, всё село всколыхнулось. Бабы и мужики гудели: тяжелый 1937-й на дворе, а она на такую ораву пошла!
Семейные связи в многодетной семье оказались очень крепкими. По сей день общаются, встречаются родные братья и сестры. А вот двоюродные потерялись. Остались одни греющие душу воспоминания.
И вот долгожданная встреча. Гости приехали всего на четыре дня. Колоритный Сергей, 60-летняя скромница Ираида, 65-летняя хлопотунья Мария с мужем… И никаких условностей! Близкие люди, только недавно расставшиеся. Воспоминания, новости, разговоры… Словно и не расставались на полвека. Зятья стараются держаться в сторонке, но довольны встречей. Лишь хозяин, Георгий Сергеев, немного растерян. Никак не ожидал, что в дом ворвется такой бурный поток родственной любви. Он увез жену и четверых детей из Татарстана, когда их родной колхоз разорился вкрай. Перебрался в Мелекесский район. И даже не предполагал, что спустя много лет жена загрустит по потерянным родным. В 1956 году они виделись в последний раз… 85-летний брат Лидии по отцу, Апполон, живет во Владивостоке. Ярославль, Мелекесский район, Саратов – большая семья разъехалась из Татарии во все стороны. «Но ведь родную кровь не обманешь, - улыбается Лидия Павловна, тихонько смахивая слезы, - она всегда о себе даст знать».