Чудо новолетия

Татьяна Ботанова

Чудо Новолетия.
http://www.proza.ru/2012/01/27/493


Алина прижалась горячим лбом к холодному заиндевевшему стеклу чуть дрожащей оконной рамы старого, давно отжившего свой век вагона.
Пустые лавки желтыми бликами отзывались на свет проплывающих мимо фонарей.
Редкие пассажиры то вваливались шумной компанией, чтобы покинуть этот странный вагон на следующей станции, то проплывали по проходу влюбленными парочками, погруженные  друг в друга. Иногда проносился Одиночка – увешанный блестящими пакетами пытаясь, видимо, обогнать поезд, пробегая вперед – туда, в голову поезда, прорезавшего черную тишину веселой колесной дробью и взметавшего вихрем сверкающие серебром пушистые снежинки.
Такой встречи Нового года у нее еще никогда не было, да и что могло случиться в ее жизни, так продуманно организованной.
Снова хлопнула дверь вагона, из темноты тамбура зашла маленькая сгорбленная старушка. Одета она была смешно, если не сказать странно. Детское зеленое пальто с  ярко рыжим мехом на воротнике и рукавах, поверх белой норковой шапочки, надвинутой на лоб – серая деревенская шаль, перчатки-«дутыши» делали ее руки неестественно большими, а серые валенки в блестящих синих галошах  завершали картину.
Старушка? Может, это ребенок?
Но шаркающая походка склонила Алину к заключению, что это все-таки старушка.
Поравнявшись с Алиной,  новая пассажирка свернула к лавкам окна напротив, села, свесив ноги, с которых тут же слетели валенки, шлепнувшись на пол.
Приглядевшись, Алина ахнула,  упав на лавку от удивления: на нее смотрела она же сама, да-да, она – но маленькая старушка. Детские глаза обрамляла паутинка морщин, рот впало пожевывал деснами, расплываясь в улыбке младенца.
– Фто, не признала? – прошепелявила старушка.
– Что не признала? – переспросила сраженная вконец Алина.
– Фто-фто? Себя конефно… – проворчала обиженно соседка.
– Как это себя?
– Как-как…А фот так! –и отвернулась к окну.
– Шмотъи, шнова шнег пофол, – донеслось примиряющее  до протирающей глаза Алины.
– Ты кто? Ты настоящая? Или ты мне… кажешься?
– Хи-хи-ха, а я думала – это ты мне кажись-ся…
– Ничего не понимаю, – Алина смотрела на улыбающуюся, хлопающую глазами,бабульку.
И вдруг до нее дошло: это же ее любимое детское пальто; шапочка, о которой она мечтала; шаль, в которую кутала мама. Ну, конечно же, эти противные валенки с калошами,над которыми все смеялись,а «дутыши» – те самые, Алешкины.
– Что это? – на Алину начал накатывать страх.
– Хочишь, ище онну пошмотъеть?
– Еще одну…?
– Ни бойща, шмотъи, во-он она, – старушка хлопнула по окну, в котором вдруг появилась удивительной красоты картинка.
 

В звездном сиянии - сверкающая хрусталем льда дорога, по которой гарцует испанским аллюром великолепный белый конь,запряженный в изящную карету. Он спешит доставить…Да это же…
– О, Боже! Это я!?
– Я, я, – радостно захлопала в ладоши старушка.
В карете, на ложе из прекрасных цветов, в золотом свете маленьких фонариков, сидела девушка, печально склонив головку. Прекрасные лебеди, окружившие карету, взмахами белоснежных крыльев очищали путь от звездной пыли.
– Пофли, – старушка соскочила со скамьи и потянула Алину за рукав, – да шкорее же!
Алина и сама не поняла, как шагнула в окно, тут же увидела себя в карете.
– Привидится же такое… Орланд, – окликнула она коня, – поспеши, мой друг! Огни на замке Новолетия уже зажигаются! Не опоздать бы!