Детство...

           Моё босоногое детство. Как далеко  оно и как близко.  Память повторяет давно прошедшее, принося боль.  Много  лет назад  со своей сестрой и её мужем приехали
на нашу Родину, решив повидаться с родными, пообщаться с земляками...Набежало много народу, все старались получше меня разглядеть и одна старушка , подойдя ко мне,  спросила помню ли я её.  Мой ответ прозвучал как удар хлыста. Как я могла забыть эту злобную тетку, которая всякий раз, проходя мимо нашего маленького домика, подходила ко мне ,сидящей на завалинке,  с вопросом " не окочурилась ли я "...   В шумной толпе   стало  тихо. Старушка ойкнула ,перекрестилась и с волнением поведала собравшимся на встречу землякам , что было мне в ту пору не более двух лет, а она, мол, так говорила шутки ради, видя меня, сидящей в зимний день без присмотра на завалинке.
           Вот и память моя, шутки ради, как слайды  повторяет события из моего раннего детства.  Я не была сиротой по рождению, были родители, много теток и дядек,бабушек и дедушек,  родные и двоюродные сестры, но с раннего детства меня окружало одиночество. Брак родителей был неудачным. Отец, парнишкой шестнадцати лет,связал свою судьбу   с женщиной старше на много лет, да ещё с двумя детьми. Мое рождение было нежеланным и связало их на долгие годы. Мне всегда было хорошо в доме моей бабушки ,матери отца, но там мне жить не давали, поскольку отец  при таких обстоятельствах мог уйти из семьи.
           Моё детство проходило в доме родителей матери, где я была лишним ртом и потому меня с раннего детства приучали к труду ,порой непосильному. Мне ещё не исполнилось и четырех лет когда дед стал приучать меня к рыбалке на карася в нашем озере. С вечера, нагрузив лодку сетями , дед садил меня на весла,а сам опускал сети в воду .  Грести надо было осторожно, чтобы сети не запутались,а уж если я допускала промах, то на моё тельце обрушивались тумаки. Снимать сети надо было ранним утром, меня будили и сонную опять сажали на весла, рыбы было много. Иногда  улов с одной сети наполнял лодку почти до половины и я сидела среди бьющейся рыбы. Все моё серенькое платье было в чешуе.
           В один из дней дед ударил меня веслом в плечо , было нестерпимо больно...
Когда мы сошли на берег я поставила весло у телеги, на которую дед выгружал наш улов ,а когда он подошел с очередной корзинкой выгрузить рыбу я слегка подтолкнула весло и дед получил ответный тумак по голове.Дед долго гонялся за мной вдоль берега,  не догнав, пригрозил выпороть меня дома кнутом.
           Несколько дней я жила на сеновале,зарывшись в сено.Дед боялся высоты... Рано утром я спускалась с сеновала и уходила в лес, где было много вкусной ягоды. Приходя домой вечером, забиралась в кладовку , отламывала кусок горбушки и шла спать на сеновал . Рыбалка приостановилась и дед пришел к сеновалу на переговоры .Рыбачили мы еще месяц ,  но не разговаривали. Рыбы засушили на всю зиму...
          Каждое лето меня привозили к деду на три месяца,чтобы я помогала полоть грядки, ходить в лес за ягодами,сидеть на веслах,чистить пойманного карася...Поднимали в  четыре утра.После чистки и засолки рыбы садили за стол покормить, потом давали бидон в руки и посылали в лес за ягодами. Очень хотелось спать и я часто укладывалась на опушки леса под  кустом,подстелив платок и накрыв ноги травой... Если я приносила ягоды рано, то меня посылали вновь,дав с собой хлеба.
          В доме деда было две комнаты. В горнице стояли три кровати, было светло и уютно. Мне же спать приходилось либо на полатях,которые были подвешены на входе в дом , либо на кровати,стоявшей у двери.Перины и пышные подушки были в горнице, на моей кровати лежало лоскутное одеяльце, которое служило мне одновременно и подушкой, и простыней. Моих двух старших сестер жалели ,поскольку все считали их сиротами, отец у них погиб на войне. Долгие  годы  мой  отец  был равнодушен к моей судьбе.
          Однажды за какую-то провинность меня здорово поколотили, мне было четыре года. Ночью я выбралась через окно кухни на улицу и пошла  топиться, выбрав из трех озёр  озеро с красивым названием  "Чистое"...Светила луна, озеро светилось необычным светом, войдя в воду я наколола ноги об обломки камыша, стало нестерпимо больно и я стала кричать почему-то имя Валера. Возможно это имя я слышала по радио. На мой крик прибежали люди из крайних домов, увидев мое  разбитое лицо и окровавленные ноги, понесли к себе домой, а утром показали меня председателю колхоза. 
          От греха подальше, дед меня увез к другой бабушке и пару месяцев я жила в райских условиях, хорошо питалась, много спала, за ягодами мы ходили вместе с бабушкой. Мне читали книжки перед сном и учили писать первые буквы. Но хорошее быстро заканчивается, приехали родители и забрали меня. Потом были еще три лета, изнурительного труда на грядках, сбор грибов и ягод.
          В год моего семилетия произошли события, которые оставили рубцы не только в душе, но и на теле на всю оставшуюся жизнь. Дочке председателя колхоза купили детскую скакалку ,голубую веревочку с красивыми красными деревянными ручками. Для нас, детей, это было таким чудом , что мы всё свободное время стремились быть около её дома и смотреть как она прыгает через свою скакалку. Случилось так, что скакалка пропала. Бабушка девочки пришла в дом деда и обвинила меня в краже...
          На мое несчастье приехала за мной мать, надо было ехать домой,пришла пора идти в школу. Наказание последовало незамедлительно. Я не сознавалась в содеянном , с отчаяньем твердя, что не брала даже в руки скакалку, все губы были разбиты в кровь, а когда я упала, ударом кирзового сапога  был разбит мой живот. Не добившись от меня признания,  бабушка и мать пошли в дом председателя приносить извинения. У дома председателя они увидели его дочь, которая в окружении детей весело прыгала через свою скакалку. Она  её нашла дома в сундуке, куда сама спрятала. Меня увезли домой, разбитая рана живота загноилась и начался  перитонит...
         Живой я осталась благодаря своей любимой бабушке, которая пригрозила  судом, если меня не отвезут в районную больницу и прекрасному доктору Бронштейну. Он и собрал мой живот по кусочку. Светлая им память...
         Родители переехали  в деревню деда, там я и училась четыре года, а потом меня отправили в соседнее село, где была школа до седьмого класса. Каждый понедельник  мне выделяли провиант  на неделю. Давали литр замороженного молока, гусиную ножку, каравай хлеба и немного картошки. Мне было десять лет, варить сама я не могла, а мои хозяйки не хотели. Питаться приходилось хлебом и молоком. Я откалывала с вечера кусочек замороженного молока ,ставила кружку рядом с печкой , а утром делала себе тюрю ...
         В это время в село приехала семья молоденькой фельдшерицы. Её сестра пришла в наш класс ,мы быстро с ней сдружились и каждый день после школы я стала приходить к ним домой.  Мы с удовольствием нянчились с маленьким племянником моей подруги. Тут мои запасы и пригодились. Сварив в большом чугунке суп,  все дружно усаживались за стол.
         Сестра моей подруги было веселой хохотушкой, очень любила своего мужа и сына,
хватало тепла и нам с подругой. Впервые я никому не мешала. Когда я уезжала домой на воскресенье ,то очень скучала за своими новыми друзьями, а они встречали меня с радостными улыбками ,как самые близкие люди. Два года моего знакомства с этими людьми открыли мне мир прекрасного. Сестра подруги знала много стихов наизусть,да и чтец она была великолепный...Сидя у горячей печи, она читала нам целые главы из "Евгения Онегина". От неё я услышала о Пастернаке, Блоке, Ахматовой...Это был другой мир и он манил, звал к себе...Уехав из деревни, я уж больше с ними не встречалась, но память осталась в душе навсегда.


Иллюстрация: подарок от Валерия Опескина.