Отец Генриха

 «Приказы не обсуждаются…»V2(с дополнениями и сокращениями)
V1 опубликована на www.world-war.ru.   
 
На траву легла роса густая,
Полегли туманы широки.
В эту ночь решили самураи
Перейти границу у реки.

Борис Ласкин

13 января 1939г. Севастопольский вокзал. Сегодня состоялся выпуск офицеров.
 Вязаный шерстяной подшлемник, которым можно было закрыть даже грудь, длинная, почти до пола шинель,  вещмешок на второй полке плацкартного вагона, обычный «тревожный» набор необходимых предметов по перечню на особый период. Времени на сборы было  в обрез. Но и собирать-то: тревожный вещмешок, да полевая
сумка. 
 
Комплект полевой сумки офицера-артиллериста  содержал предметы, которые еще до недавнего времени воспринимались как экзотические. А самые из них необычные на взгляд неартиллериста, но являющиеся главным оружием офицера артиллерии, это - такие как  артиллерийская логарифмическая линейка, артиллерийский круг АК-3  совместно с масштабно-прицельной линейкой МПЛ-25 для построения и измерения углов и измерения расстояний,  точки встречи при стрельбе по движущимся целям и распределения участков заградительного огня,  прибор расчета корректур.
Воинская специальность офицера – артиллериста, как говорили в училище, – самая наукоемкая специальность, базирующаяся на математике, включая курс теории вероятностей. “Артиллерия не токмо грохот, но и наука!” Эти слова Петра I известны стали ему еще при прохождении медосмотра в военкомате, перед поступлением в училище. Так уж случилось, что в авиашколу, куда поступал вместе с братом, по зрению был «забракован». «Артиллерия - Бог войны!», что означает ее мощь и первостепенное значение в будущей победе. Поэтому принято решение – школа зенитной артиллерии. В марте 1937 г. школа была переименована  в Севастопольское  училище  зенитной  артиллерии. Впервые подготовка кадров шла по расширенной, усовершенствованной программе и учебно-материальной базе. Были созданы хорошо оборудованные лаборатории стрельбы, материальной части, приборов, электротехники, связи, военно-инженерного дела, тактики, прожекторного и автомобильного дела.  Изучали не только чисто военные науки, но и мавтематику и немецкий язык и даже азбуку Морзе.

Здесь учеба «шаляй-валяй» не проходит. Наука! Если и случается неродивый, такой, с позволенья сказать, офицер, то принесет очень много горя личному составу.
-Налегке! - сказал ему отец перед отъездом из Севастополя. Однако лейтенантские кубики придавали уверенность перед неизвестностью. Г.П. невольно коснулся новенькой петлицы с кубиками, где еще совсем недавно были сержантские два треугольника, сменившие четыре буквы «СУЗА».
Он не первый в роду военный, т.е. при чине. Его прадед Николай Соколов- командир пластунской дивизии во времена В.Суворова, а прапрадед имел чин генерала по табели о рангах, что ввел Петр 1. Однако не служивым он был, а производственником, инженером военного профиля. По приказу Петра промышленник Демидов его  командировал на юг России с пятью судами, груженными металлом и солдатами-казаками налаживать оружейное производство.
Солдат отпускали за 10 лет до окончания службы на поселение как специалистов. При этом их тавровали (обрезанием носа или уха), давали надел земли и заставляли жениться. Таким образом, шло освоение южных, новороссийских земель.
Воспоминания рассказов родичей коротали длинную дорогу на Дальний Восток.
Дорога предстояла не близкая, в Монголию и времени было достаточно обдумать кое-какие вопросы, которые остались  там, дома. Вспомнить и рассказы родичей , которых осталось в Севастополе, Одессе, в Херсоне и херсонской области не один десяток.

На внушительном крючке в плацкартном вагоне висела буденовка с вышитой звездой, на которой прикреплена металлическая эмалированная. Она мерцала яркими огненными вспышками при попадании на нее солнечных, уже почти весенних лучей в окно….
Первое, о чем подумалось, было, желание родительницы женить своего старшенького на девочке, из дома, напротив. В их Панфиловом переулке. Она знала старую воинскую традицию: сразу по окончании училища молодой лейтенант женится, а уж потом – в путь – дорогу. Мало ли куда можно попасть. А, вдруг там невест не будет. Страна огромна, мест глухих много, А военных  да глухих еще больше. Но не лежала его душа к женитьбе, пришлось даже с мамой поругаться. А она – женщина строгих правил, держала обоих сыновей в режиме. Недаром ее наказание за шалость в виде стояния коленями  углу на соли или крупе было дома не редкость. А шалости-то, какие: вместо тетрадок в школу, купил конфет.               
Доставалось и ремнем. Причем поблажек ни старшему, ни младшему сыну никаких. Можно сказать, - воспитание хоть и домашнее, но и спартанское одновременно. А в  школе! В школе ему доверяли самые ответственные поручения. В пионерские, да еще и в самые трудные для страны довоенные 20-30-е  годы Гриша:
-выполнял функции связного между школами.
Такие обязанности могли быть доверены далеко не каждому пионеру. Он был самым надежным и в дружбе: сказано – сделано, были не пустые слова, а принцип, впитанный с молоком матери. Но где те пионеры, друзья детства… и их очень интересная старшая пионервожатая Иванова Аня, ? Далеко позади……Как и всё детство…….
Гриша вздохнул, глядя в окно вагона:
- тяготы воинской службы…. Какие там тяготы. Приказы не обсуждаются, они - выполняются! - вот и весь разговор!
Друзей детства сменили товарищи-курсанты; Богдан Виктор, Загинаев Василий, Константин Смоляр, Павел Лисовой, Николай Просин.

Дальнейшие мысли о доме, о невесте, о маме сменились формулами и баллистиками, расчётами элементов траектории и поправок боковых отклонений и прочей белиберды. Здесь он не подкачает. Здесь ему на курсе равных нет. Курсант К. (подумалось о себе в третьем лице; так принято обращаться в  армии, но еще было непривычно; и за какие-то три года, проведенные в севастопольском училище зенитной артиллерии это было делать трудно), расчеты делал уверенно и надежно.


Из воспоминаний Г.П.:
«…Из Читы в Улан Батор можно было лететь самолетом, но всей команде в три человека не хватало денег. Пришлось добираться грузовым транспортом автобата, в кузове полуторки. Следом шла колонна. Эта колонна казалась немного странной, т.к. была  груженный молодыми девчатами, двигавшаяся в направлении границы. Но, когда комендант поезда  рассказал, что это едут гражданские специалисты (или как его их называли, «отряд гражданских лиц, по обслуживанию воинских частей»), призванные по комсомольскому набору для обеспечения вспомогательных служб Красной Армии. Это были машинистки, уборщицы, прачки, телефонистки, санитарки, детские воспитательницы, распределяемые по прибытии по подразделениям гарнизона. Всё стало на места и душа успокоилось. А то, было мелькнула мысль:
-не в тот этап попал….
Немудрено ошибиться, на улице февраль и холод под 50, мозги замерзают.
Но то, что по пути встретилось такое богатство, было неплохим знамением и поднимало настроение в этом, забытом Богом краю.

Из воспоминаний Г.П.:
«…22 февраля доложил о прибытии в штабе 17 Армии. Направлен командиром взвода управления батареи 150 дивизиона. Дивизион стоял в районе улан-баторской радиостанции. Солдаты и штаб размещались в Красных казармах, а офицеры с семьями, столовая, парк – в землянках на сопке в одном километре от казарм. Далее череда событий войны и быта  пролетела как один миг. Землянка-дивизион - авианалеты-землянка-артобстрел-землянка…; таковы были будни».

         Из автобиографии Г.П.:
«…В составе 150 отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона убыл в район боевых действий. Заняли позиции, получив задачу прикрыть от воздушного противника центральную переправу через реку Халхин Гол и командный пункт на г Хамар  Даба…
…5 июня 1939 года прибыл в штаб 57-го корпуса, находившегося в Монголии Жуков и с ним командование дивизиона с оставшимися двумя батареями и штабом…».
Сформирован 57 особый корпус Приказом НКО No.0037 от 4 сентября 1937 г.и, дислоцировался на территории Монгольской Народной Республики. В оперативном отношении подчинялся НКО СССР, в остальных - Военному совету Забайкальского военного округа.
Генрих приедет служить в Борзю ровно через 30 лет.

«Г. К. Жуков перестроил систему управления. Свой командный пункт он развернул на горе Хамар Даба в зоне артиллерийского обстрела. С нее хорошо просматривалась местность, и на большую глубину наблюдалась панорама сражения».
http://militera.lib.ru/memo/russian/vorotnikov_mf/02.html

Из письма  Г.П. в Борзю, в 1969 году:
«…я знаю Забайкалье, - бывал там...»
Генрих  тогда (в 1969 году) подумал: как можно знать? Где Борзя, где – Чита, а где Халхин Гол. Это же – сотни километров. И только освоившись на месте, понял, что в ЗабВО -100 км, это на Украине – 10. По восприятию, ощущению. Т.е. по меркам забайкальским, Борзя и Халхин Гол – рядом. А природа, вообще - 1:1.

Ну, конечно же он все помнит. 14 мая их застала боевая тревога. а так же  и то, что 15 мая зенитчиков по моб.плану отправили на позиции, которые 17 мая батарея (командир батареи – ст.лейтенант Зверев Николай Сергеевич) и заняла. Позиции по охране армейских складов. Простояли здесь месяц. Ровно через 30 лет почти в тех же местах окажусь и я.
 Маршем батарея в 350 км по приказу направлена в местечко. Обо - Сомон, где  и заняли в течение трех суток позицию по охране аэродрома во фронтовой полосе. Простояли месяц. Он помнит всё, спустя 70 лет.

Из воспоминаний Г.П.:
«…В район дислокации батареи прибывает в июле весь дивизион. Встали лагерем, провели обслуживание техники и направились на Халхин Гол выполнять задачу по прикрытию переправы через реку и командного пункта на горе Хамар Даба….
  …С Хамар Даба, где находился командный пункт Жукова (штабная палатка передового командного пункта), открывалась вся долина Халхин Гола., приток Халхин Гола - еле заметная речушка Хайластын Гол. Но, рассматривать это всё не было ни времени, ни особого желания. В голове роились только обязанности, уставы, наставления. Даже на обстрелы никто не обращал внимания, никто никуда не бежал и не прятался. А куда, собственно, можно спрятаться? В палатку? Только голова инстинктивно втягивается, как бы приседая, при разрыве….
  …Артиллерия хоть и не на самой передовой (такова уж участь зенитчиков), но снаряды и бомбы, в основном доставались именно ей. Японцы рассуждали так: с пехотой разберутся камикадзе и японо-баргуты, а вот базы, командные и наблюдательные пункты армейские склады, центральную переправу через реку Халхин Гол, аэродром   - это забота для их артиллерии, они требуют усиленного огня и особенно  авиации, наносящей более прицельные поражения, чем артиллерия…».
 Учитывая начальное преимущество Японии в авиации, можно понять, что защитникам этих объектов Красной Армии пришлось нелегко.

«В 1938-1940 гг. на вооружение зенитных артиллерийских частей и подразделений поступают 37-, 76,2- и 85-мм зенитные пушки с высокими тактике техническими и огневыми характеристиками.
Батареи среднего калибра были снабжены приборами управления зенитным артиллерийским огнем (ПУАЗО), обеспечивающими непрерывное поступление данных для стрельбы».
http://www.rau.su/observer/N1-2_95/1-2_05.HTM

Здесь, в сентябре 1939 впервые становится свидетелем «работы» авиационных реактивных снарядов РС-82. Cмонтированные на самолётах-истребителях И-16 и И-153, успешно применяются в боях против японских самолетов, - прообразов, ставших ему позже, в Омске, родными  «Катюш».
В 1939 году проведено войсковые испытания реактивного оружия. Для этого выделили эскадрилью из пяти истребителей И-16, под каждым крылом которых установили по четыре установки типа «флейта» (см. «М-К» № 2, 1977) с висевшими на них ракетными снарядами PC-82.
К концу 1939 года ракетное вооружение уже имели истребители И-15 и И-153, на которых устанавливались направляющие для запуска восьми снарядов калибра 82 мм. На И-16 (тип 24) подвешивались шесть РС-82. Бомбардировщики СБ вооружались десятью 132-мм реактивными снарядами, Су-2 - шестью РС-82, а разведчики Р-5 - восемью РС-82.
http://mkmagazin.almanacwhf.ru/avia/rs_82.htm

Очень сжато рассмотрим фронтовую обстановку по состоянию  на конец июля - начало августа. При этом полагаемся только на исторические материалы.  Именно этот промежуток мне важен, в связи с тем, что в этих боях был ранен отец.
По решению Главного военного совета приказом НКО No.0036 от 19 июля 1939 г. в целях укрепления руководства войсками, расположенными на территории Монгольской Народной Республики, 57 особый корпус переформировывался в 1 армейскую группу.

«Весь июнь, июль, первая половина августа - жестокие бои советских и японских войск на земле и в воздухе. Бои идут с переменным успехом. Интенсивность боев нарастает. Конфликт принимает затяжной характер...»
http://hedrook.vho.org/suvorov/teny.htm#02

«После нескольких бесплодных атак, закончившихся большими потерями, японцы 25 июля прекратили наступательные действия, и перешли к обороне. Значительной силы в этот период достигли воздушные бои. Чтобы завоевать господство в воздухе, японское командование перебросило к Халхин-Голу своих лучших летчиков из Китая, но не добилось успеха».
http://lib.rus.ec/b/140016/read#t8
Идет воздушная война. Много работы и нашим зенитчикам. Противник  озадачен разведывательными полетами и мелкими бомбардировочными ударами по центральной переправе, артиллерийским позициям НП, штабам, резервам.
 
Из работы Г.К. Жуков «Воспоминания и размышления»
«Противник активно создавал оборону по всему фронту: подвозил лесоматериалы, рыл землю, строил блиндажи, проводил инженерное усиление обороны. Его авиация, понеся серьезные потери (в период с 23 июля по 4 августа было сбито 116 самолетов), ограничивалась разведывательными полетами и мелкими бомбардировочными ударами по центральной переправе, артиллерийским позициям и резервам.
Командование советско-монгольских войск тщательно готовилось к проведению не позже 20 августа генеральной наступательной операции с целью окончательного разгрома войск, вторгшихся в пределы Монгольской Народной Республики».
http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/07.html
-Бог войны,  есть – бог войны! - я сказал.
Вражеская авиация обычно прикрывала мощные атаки японо-баргутской конницы.
. Следующий материал дает детальную картину:
«29 июля японцы атаковали соседнюю с Заозерной высоту Безымянная на советской территории, убив пятерых пограничников. Подошедшая рота Красной Армии заставила их отступить. 31 июля японские войска заняли Заозерную и Безымянную, вытеснив оттуда советские пограничные посты. Атаки частей Особой Дальневосточной армии на захваченные японцами высоты начались только 2 августа, когда противник уже успел окопаться и оборудовать огневые позиции. В промедлении обвинили Блюхера, все еще надеявшегося на мирное урегулирование инцидента.
Начатое 2 августа советское наступление захлебнулось.
 Сталин хотел продемонстрировать миру силу Красной Армии, рассчитывал на быструю и бескровную победу, отнюдь не собираясь затевать полномасштабную войну с Японией. Поэтому Красной Армии было приказано за пределами Заозерной границу не переходить. Но мини-блицкриг не удался! Японцы, чувствуя себя победителями, предложили урегулировать спор миром и вернуться к позициям, которые стороны занимали на утро 11 июля. Эти предложения 4 августа Сигемицу передал Литвинову. Однако советский нарком заявил:
-под восстановлением положения я имел в виду положение, существовавшее до 29 июля, т.е. до той даты, когда японские войска пeрешли границу и начали занимать высоты Безымянная и Заозерная…».
Советские потери (за указанный мною выше период), по официальным данным, опубликованным только в 1993 году, составили 792 человека убитыми и 2752 ранеными, японские соответственно - 525 и 913, т. е. в 2-3 раза меньше.
http://kbarieru.info/200910/?10_5_1
Из Сражение на Халхин-Голе или "Номонганскнй инцидент"
«…2 августа советские ВВС начали новое воздушное наступление на японские аэродромы в зоне боевых действий, используя большие группы бомбардировщиков с сильным прикрытием. Японские силы понесли тяжелые потери, особенно на земле…».
http://wunderwaffe.narod.ru/Magazine/AirWar/101/17.htm
3 августа советские объединены в Первую армейскую группу. Японские и  маньчжурские войска  тоже сведены в армию.

Здесь заканчиваем докладывать обстановку и переходим к семейным делам.
Из автобиографии Г.П.:
 «…3 августа  во время артобстрела японцами меня  ранило в бедро правой ноги. Я попал в полевой госпиталь  N2, где пробыл 4 дня и был эвакуирован на самолете ТБ-3 в город Читу. Весь август 1939 года пролежал в Читинском госпитале. К 15 сентября прибыл в часть и принял свой взвод….».

Из воспоминаний Г.П.:
«…По прибытии, командир Зверев мне сказал:
-Твои наблюдательные пункты за время твоего отсутствия никто не посещал, езжай и проверь!
Сев в коляску к мотоциклисту, поехали на правый наблюдательный пункт. Осуществив проверку, оставался левый пункт, который был недалеко, в пределах прямой видимости. Монгольский ландшафт таков, что можно в ясную погоду увидеть крупный объект, типа светящихся огней поселка, за десятки километров. Небольшой объект, типа НП, можно увидеть километров за пять без проблем.
Отпустив мотоциклиста в штаб, двинулся своим ходом на левый пункт, который находился в направлении расположения батареи. Настигает меня по пути бронемашина:
-товарищ лейтенант, приказано вас доставить к командиру,- произнесла высунувшаяся голова. Смерш?- мелькнула первая мысль.
…Приезжаем к штабу, а по пути от себя гнал мысль о каком либо недоразумении. Ну, конечно, бдительность, а дальше что?? У штаба вижу группу офицеров, во главе с полковником, который разговаривает  с японцами. Докладываю полковнику:
-лейтенант К. в процессе осмотра направляется на левый наблюдательный пункт батареи!
-поедете с нами, лейтенант! - сказал полковник.
Завершив свои дела, полковник направляется к броневику, я - за ним. Как оказалось, мы прибыли на гору Хамар-Даба, на командный пункт. Слышу голос телефониста, который  вызывает позывным мою батарею. Говорю полковнику :
-Вот моя батарея, командир, – Зверев, ст. лейтенант!
-командира батареи к аппарату! - приказывает полковник и направляет своего адъютанта к телефону:
-Зверев, у вас есть такой командир взвода К.?
-Где он находится?
-Всё в порядке, товарищ полковник, лейтенант проверяет правый наблюдательный пункт,- доложил адъютант полковнику.
А полковник уже разворачивал карту и не обращал, казалось внимания. Тема для него была закрыта.
Адъютант вывел меня на улицу. Была кромешная тьма, какая бывает только в этих краях, хоть выколи глаза. В отсвете дверного проема, он, нагнувшись к земле, протянул мне телефонный провод:
-Бери в руку, доберешься до своей батареи!…
Я понимаю так, что этот контроль был одним из способов проявления бдительности. О Жукове ходили уже тогда легенды, о его работоспособности, требовательности. Порой излишней, казалось бы, подозрительности. Но и справедливости. А безопасность Жуков ценил превыше всего. Это был один  из критериев его побед. Но мы тогда этого не могли понимать…».


Из автобиографии Г.П.:
  «…10 октября получил приказ следовать на зимние квартиры. 15 октября прибыл в г. Улан Батор и стали на позицию, которую занимали до убытия на Халхин Гол, заняв свои землянки.
Солдаты разместились в своих казармах…».

Из воспоминаний Г.П.:
  «…К тому времени события на Халхин  Голе были завершены.
Зимние «квартиры» представляли собой ни что другое, как обычные  землянки, в один накат. Вырыть одну такую землянку было проблемой необычайной. Грунт под лопатой можно назвать грунтом с большой натяжкой, потому как он представлял собой в основном смесь гальки, размер крупиц которой был в пределах от куриного яйца до гречки, слегка присыпанную землей. Разрыхлить такой «грунт» можно только ломом…
Только весной 1940 года, к июню построили еще три землянки (для штаба и двух батарей). Штаб дивизиона и солдаты перешли из Красных казарм в землянки…»
В 15 микрорайоне Улан-Батора, где находилась ставка Жукова после приезда из района Халхин-Гола в Улан-Батор, с октября 1939 года до мая 1940 года.
    Спрашивает как-то Жуков Нину:
           -Дочка, и чего тебя нечистая сюда занесла? Cидела бы дома 
с мамой.
Как ему было знать, что дочка в два года осталась без мамы? Как горько убивался ее отец на могилке жены, вскоре вновь женившийся.  Куда ей было деваться?
Дошкольные годы провела при деревенской церкви у дальней родственницы, работавшей
там служкой. После 8 классов уехала к маминой сестре в Новгород, где устроилась на кожгалантерейную Фабрику по производству женских сумочек.
Однажды в «Комсомольской Правде» появилась статья с призывом к молодежи ехать на Дальний Восток строить социализм. При этом была предложена работа по специальности.
Через некоторое время на фабрику пришли люди в военной форме. Они приглашали девчат возрастом от 16 до 18 лет с обещанием всего, как сегодня сказали бы, социального пакета. Таким образом, в феврале 1939 года Нина оказалась в МНР, в Улан Баторе. Причем прибыла в один день  с группой молодых лейтенантов–артиллеристов, пополнением артдивизиона.
Здесь девчат распределяли кого - куда. Санитарками, уборщицами, секретаршами, прачками, воспитательницами в детские учреждения. Вот такая «работа по специальности». Но никто и не думал роптать. Всё было воспринято как жесткая необходимость по обеспечению наших войск тыловыми службами для успешного выполнения ими боевой задачи по разгрому врага.
Отчий дом теперь оказался отрезанным навсегда
    .
Из воспоминаний Г.П.:
«…Дело было так. …Прибыл в Улан Батор на зимние квартиры после лечения в читинском госпитале. Занимали свои землянки. Шел я с тревожным чемоданом в свою конуру. По дороге навстречу шли две девушки. Одна из них – Шура, с  который был знаком. Спрашиваю:
-кто это с тобой?
- Нина,- Шура представила и сказала, что Нина работает воспитательницей в интернате при Советской школе и является её подругой:
-Помнишь, 1 мая 1939 года она упала на спортплощадке с качели и сломала ногу, её в госпиталь отвезли?»
«Дочку» направили в советскую школу-интернат («совшкола», как называли такое заведение в обыденной речи), где учились детки 1-4 классов. Дополнительно назначена была на уборку  штабных помещений

Из воспоминаний Г.П.:
«…7-8 ноября батарея не дежурила и я с командиром огневого взвода, Николаем Просиным, после завтрака пошли в Улан Батор (это около 15 км от батареи). Походили по городу, пообедали у Миши китайца и направились домой. По дороге решили зайти к старшине батареи, который жил в юрте с женой, как раз по пути. Там им накрыли праздничный стол с жареной картошкой. Я не принимал на грудь ни капли… (В этом я не сомневаюсь – В.Г.).
…Дойдя до штаба армии, Николай предложил зайти к девчатам, которые жили в юрте напротив штаба. В этой юрте я вновь увидел Шуру и Нину. Через время к ним присоединились офицеры – лейтенант Леня Нефедов с моим  тезкой Гришей (фамилию не помню). По ходу дела решили отметить такое событие. Решать вопросы послали Шуру. Она сходила к дежурному по штабу, и тот дал ей машину. В центральном магазине Улан Батора купили вино «Мадера» всё необходимое.
За стол посадили меня рядом с Ниной, т.к. у нее не было кавалера. Пили Мадеру. Нина пила и за меня, т.к. я трезвенник и не пригубил даже. Было весело и шумно. В соседней юрте располагался дежурный и на шум отреагировал, предупредив их разойтись. В то время действовал приказ Жукова, согласно которому в женских «общежитиях» находиться военнослужащим запрещалось после 23 часов…».
Они  упустили из виду этот приказ, увлеклись. На замечание прибывшего дежурного по гарнизону не среагировали, и поэтому за ними прибыл караул. Мужики были конвоированы к дежурному по гарнизону. Дежурный по гарнизону располагался в соседней юрте.

Из воспоминаний Г.П.:
«..Отвечать пришлось самому непьющему – мне. Остальные молчали, дабы не выдать своё состояние. В графике, что висел в юрте, были и фамилии их всех. Дежурный оказался из другой части, и поэтому пришлось разъяснять ему простые вещи. Кто есть кто. Нас отпустили с условием, что они покинут «городок». На следующий день замполит допросил лейтенанта К.  о случившемся  8.11.1939.
Я всё честно рассказал, а вечером на собрании офицеров дивизиона об этом факте. Замполит всем офицерам  еще раз напомнил приказ Жукова и на этом разошлись.  Но после этого случая нас прозвали «гарнизонные женихи»…
Через неделю к ним  в часть приехал армейский ансамбль песни и пляски из Москвы.
-пойдешь со мной на концерт? - пригласил он Нину.
«…После концерта шли в темноте уже под ручку.
- ты будешь со мной в кошки-мышки играть или пойдешь замуж?- сделал я девчонке предложение.
Ника ответила, мол, нужно у родителей узнать, письмо им написать».
Конечно же, никто не стал ждать ответа из далекого (Великого) Новгорода.

Из воспоминаний Г.П.:
«…14 декабря дежурный по части вызывает меня и говорит:
- идет машина в город с одной парой в полпредство расписываться. Я слышал, ты собираешься жениться, поэтому давай, что бы не гонять машину туда – сюда, езжай тоже.
Бегу в совшколу, а ей деваться некуда,  едем в Улан-Батор».

В Полномочном представительстве СССР в Монголии 14.12.1939 года проходили процедуру бракосочетания. Но и здесь случился казус: у Нины недоставало двух месяцев до 18 лет. Но отступать не пристало гвардейцу, а Нина сказала:
-Боже мой, пресвятая Дева Мария,  помоги!
И опять судьба оказалась милосердной, полпред пошел навстречу молодым и зарегистрировал брак. Так, «гарнизонный жених», пробыв в этом статусе всего 5 недель, перестал им быть.
А, может быть сыграл положительную роль тот факт, что 9-й Полномочный представитель, Чрезвычайный и Полномочный Посланник СССР в Монголии Иван Алексеевич Иванов  (1906 год, Великие Луки, Новгородская губерния) был земляком Нины?

Совсем еще девчонкой Нина, отбыв к черту на кулички, нашла там половину и понесла свой крест. Отчий дом теперь оказался отрезанным навсегда, а вся жизнь в переездах и семейных заботах, в землянках и казармах. 

Из воспоминаний Г.П.:
« …По возвращении, в тот же день меня командируют за 200 км за дровами, на полуторке. Это был ближайшее лесное хозяйство. Вы же знаете, какой в Монголии лес! На обратном пути нас застала пурга, и пришлось пережидать её у одного монгола. Задержались на  неделю. Дивизион разыскивал, конечно, и установила, машина загружена, т.к. дорог, практически нет, езжай, где хочешь, они разминулись с поисковиками. А связи нет никакой. Однако, всё закончилось на удивление мирно, без оргвыводов…..
Помню первый обед, что давала Ника (теперь он ее только так называл), был очень пересолен и она его вылила в мусорное ведро…
Война-войной, а от любви никуда не денешься…».
Расположились обе пары молодоженов в одной землянке, которую перегородили посередине брезентом.
Мартовский Пленум ЦК партии 1940 г. проработал итоги войны с Финляндией. Но командование интересовали и вопросы вооружений, проявившиеся в ходе конфликта на Халхин Голе. В частности Сталин этим интересовался и у Жукова. Поэтому во время командирской подготовки обсуждались и сравнивались различные виды вооружений  фашистского и нашего. Рассматривались их преимущества и недостатки.
Из воспоминаний Г.П.:
«…Провожу политзанятие. Один из офицеров указывает на то, что
-у япошек в саперных лопатках предусмотрены отверстия диаметром около 5 мм таким образом, что при необходимости выглянуть из окопа, можно защититься, приложив ее к лицу, а через это отверстие наблюдать….. Мелочь, а насколько удобно.
…вдруг раздается команда «смирна-а-а!». Появляется Жуков уже с двумя ромбами комкора в петлицах. С ним Потапов. Командир батареи делает доклад командующему:
-Батарея находится на политзанятиях!
Тот докладом остается доволен. После доклада Зверева, командующий заходит ко мне в ленкомнату. Делаю и я ему доклад.  Однако сделал замечание, что бы жена, если я женат, причесывала меня, когда отправляет на службу, укоротила мне прическу. У меня на самом деле была большая черная шевелюра….
На следующий день Нина рассказывает, что Жуков в штабе спросил ее:
-Ну, что Ниночка, замуж не вышла?
-Вышла-вышла и теперь мужа причесываю, как идет на работу!
Тогда Жуков, на секунду-другую замявшись, отвечает, смеясь:
-Ах, это  тот лохматый лейтенант, которого я вчера пропесочил? Поздравляю...».

15 июня 1941 по телеграмме, полученной  в в/ч, убыли в Омск.»

Из воспоминаний Г.П.:
«…Снова вагон, снова дорога. На крючке висит не буденовка, а фуражка. К ручной клади - рюкзаку, добавились два крашеных фанерных серых чемодана, которые подарил отец в период моего отпуска в Севастополе, в 1940 году…»
Гриша вздохнул, глядя в окно вагона:
- тяготы воинской службы…. Какие там тяготы. Приказы не обсуждаются, они - выполняются! - вот и весь разговор!
А напротив улыбается его женщина - его любовь Ника….. Отцу, Павлу Викторовичу, она понравилась. Ну, а матушка? Матушка повздыхала за своими кандидатурами в невесты и промолчала, смирясь.
В Омск семейство ехало из монгольской землянки с дочкой, ожидавшей появления на свет.
Из воспоминаний Г.П.:
«…Меня война застала в дороге к новому месту назначения - Омск. Проехали Улан Батор. На станции Ачинск комендант проверил документы и пропустил ехать к новому месту службы. Остальных военнослужащих, кто ехал в отпуск, - возвратил в части…»

Из автобиографии Г.П.:
«…25.06.1941г. прибыли в распоряжение начальника училища в Омск, где сразу и  родилась дочь. Сюда  получил назначение из МНР и о войне узнал   в пути на вокзале  Барнаула, в комендатуре…»

Из воспоминаний Г.П.:
  «…Приказал жене не разводить панику и молчать. На всю дорогу она  набрала в рот воды…»
В это же время Сталин принимает решение о срочном серийном производстве БМ-13. Поставлена задача, сделать все возможное, чтобы войска как можно скорее получили это оружие. Этим оружием и предстояло заняться в Омске.
«…в системе ПВО  осуществлен ряд мероприятий по подготовке командных, политических и инженерно-технических кадров, расширена сеть военно-учебных заведений ПВО. К началу войны Войска ПВО страны включали в себя 3 корпуса, 2 дивизии и 9 отдельных бригад ПВО, 28 отдельных зенитных артиллерийских полков, 109 отдельных зенитных артиллерийских дивизионов»
http://www.rau.su/observer/N1-2_95/1-2_05.HTM


Из воспоминаний Г.П.:
«Возле нас, через два дома по пер. Панфилова  жил комендант города капитан первого ранга. К тому времени мать уже получила письмо из госпиталя, написанное медсестрой, о ранении Володи, я был в это время в Омске. Мать коменданту об этом рассказал. Он сказал матери:
 - Ефросинья Васильевна, у тебя два сына и оба воюют. Тебе, как матери, жене трех воюющих мужчин, несдобровать при немцах. Я тебе выпишу документы и езжай к сыну, здесь будут бои».
Из воспоминаний Г.П.:
«Это было начало июля 41-го года. Приезжаю с учений. Смотрю, мать стоит возле казармы.
-мать, ты что здесь, возле казармы, - спрашиваю, - Нина, ведь в городке живет, спросила бы у кого».

Из воспоминаний Григорьевны:
«…По прибытии в Омск из Монголии, семью поселили в казарме. Туда же должны были вселиться семьи воинской части, переведенной из Западной Украины. Эти семьи отправили в Омск мебельные гарнитуры из красного дерева. Гарнитуры прибыли, а семьи почему-то не приехали. И во время войны этой очень красивой мебелью топили печи, потому что дров не было.
Нина вспоминала историю о том, как она решила проблему с продуктами.
Когда маме подходил срок рожать меня, она положили все деньги в сберкассу, так как оставить их было негде и некому. Деньги были большие по тем временам, т.к. был получен полный расчет за Монголию. После родов уже приехала свекровь из Севастополя.
Нина ходила на рынок и ужасалась, видя, как растут цены. В какой-то момент она решилась, пошла в сберкассу и сняла все деньги. И это было большой удачей, потому что вышел запрет на выдачу довоенных вкладов, ввиду инфляция. Но раз она уже после начала войны положила, то разрешили снять. И вот на все снятые деньги купила картошки, получилось 4 мешка. Причем, у советских немцев-колхозников и целым возом,  Когда с подводой с картошкой приехала домой, очень много ворчания от свекрови ей досталось, за то, что так дорого купила картошку и потратила все деньги зазря. На следующий день бабушка Сима сама пошла на рынок, где узнала, что в этот день на те же деньги уже можно было купить только одно ведро картошки. Так мама была  реабилитирована в лице свекрови…»

 
В  книге – воспоминаниях «Школа жизни» Б.А.Борисова, изд. 1971 года (стр. 112) можно найти строки, где об отце Григория Павловича, рабочем Морского Севастопольского Завода им. С.Орджоникидзе сказаны хорошие слова, который был простым рабочим. Речь  идет в книге о  последнем рейсе лидера эскадренных миноносцев  «Ташкент». В 2 часа 27 июня 1942 года, приняв на борт 2300 раненых последних эвакуируемых, среди которых был и Павел Викторович и остатки художественных полотен Севастопольской панорамы, миноносец последним из надводных кораблей флота покинул город. Родной ему Морской Завод (№201) эвакуирован был раньше (Туапсе, затем  Поти и Батуми) и их пути разошлись.
……
В функциональные обязанности Г.П. входила боевая подготовка курсантов (взвода, батареи, дивизиона) в реальных фронтовых условиях войны. Экипажи проходили курс теоретического обучения в классах. После того, команды отправлялись на разные участки фронтов по специальному плану Генерального штаба. Новенькие установки залпового огня получали на Урале, в районе Нижнего Тагила. Параллельно, таким образом, осуществлялись и испытания различных модификаций «Катюш», их доработок (в том числе и на гусеничном ходу), изготовленных тагильчанами на своих  заводах, включая и УВЗ. Тысячи " Катюш " дали они фронту в те годы.

Об одной из таких командировок следует рассказать подробно.
Из автобиографии Г.П.:
«…В качестве стажера в должности командира дивизиона (это - 12 «Катюш») 24 гвардейской минометной бригады и 54-й Рославльский гвардейский минометный полк (54-й гвардейский минометный Рославльско-Харбинский Краснознаменный, ордена Александра Невского полк) – Западный фронт сентябрь 1943-  декабрь 1943 в операции на Оршу…
Был на западном фронте в с. Красное, недалеко от Смоленска, сентябрь-ноябрь 1943…»
-Опять Смоленск,- подумал Г.П.,- где-то здесь аэродром-место первой службы брата, летчика-истребителя. Это то самое село, у которого состоялся 14 августа 1812 года бой между русскими и французами, между прочим.
Как известно, в период  с 15 сентября 1943 по 2 октября того же года проходила Смоленско - Рославльская операция войск Красной армии Западного фронта. Операция завершилась разгромом группировки немецко-фашистских войск на рославльском и смоленском направлениях, освобождены Смоленск и Рославль и развито наступление на Оршу и Могилёв.
Из воспоминаний Г.П.:
«…Во время одного из залпов некоторые снаряды упали буквально в нескольких сотнях метров от установки. Управление огнем вел я. Этим случаем сразу же заинтересовалась контрразведка. Меня не арестовали, но каждый вечер после 22-00 ходил на допрос в СМЕРШ. Обвинялся в том, что  преднамеренно ввел неисправность в снаряды с целью уничтожения батареи и себя заодно.
Дело в том, что при артиллерийской стрельбе командир орудия выдвигается вперед на наблюдательный пункт (гребень закрытия). А при стрельбе многозарядной реактивной системой залпового огня, какой является «Катюша», запуск производится электрически из кабины, где находится пульт управления огнем (ПУО), расположенный напротив сиденья командира на передней панели.
Т.к. требовалось обеспечить режим секретности БМ-13, письменные наставления отсутствовали. Записывать, что-либо было, естественно, запрещено. Но командирам запрещено было выдвигаться вперед. Это было отличие, которое забывать было запрещено. В случае опасности, командир, находясь в бронированной кабине, должен был уничтожить систему и себя с водителем. Снаружи остаются наводчик, заряжающие, 2-4 солдата. При залпе они должны отойти в сторону, на безопасное расстояние, в несколько метров. Но я был командиром дивизиона, а не установки, поэтому мое решение было за  мной.
Абсурдность обвинений была очевидна еще и потому, что подорваться при желании было легче и надежнее, сидя в кабине. Но, тем не менее, в течение двух недель допрашивал следователь, оставляя меня без сна, т.к. отпускал только под утро. Я уже, практически выбился из сил, когда следователь  огласил:
-лейтенант, техническая экспертиза показала наличие заводского дефекта в двигателе эрэса, поэтому подписывай бумагу и уматывай!
Что было подписано, убей, не помню, но более, за всю жизнь никто из органов не трогал…»
Уже в четвертый раз судьба за четыре года оказалась на его стороне. Но и не это оказалось самым главным в тот год. По возвращении в Омск Г.П. ждала Ника с новорожденным сыном, которого уже успели крестить. Это – главное!
Но  факт крещения станет  известным ему далеко после войны, в 1950, в Благовещенске. Решено было не обременять излишними проблемами  воина.
Одним из ведущих преподавателей по артиллерии в Омском Гвардейском Минометно-Артиллерийском Училище был Б.С.Громов. Он, собственно и стал наставником Г.П. в деле освоения новой боевой техники. Задел теоретических знаний, полученный в СУЗА и опыт военных действий в Монголии, позволили провести своего рода курсы усовершенствования в очень сжатые сроки и не прерывая служебные обязанности.

Очень грамотный, старший по званию офицер с академическим образованием, старший товарищ Г.П. и его искренний друг. Их товарищеские воинские отношения переросли в искреннюю и долгую дружбу семей и продолжалась до последних дней жизни старших товарищей, дней, которые прошли   в Москве на Новокузнецкой 30. Здесь друзья и встречались семьями довольно часто на протяжении более 20 лет после войны.

Из Омска Г.П. был откомандирован на фронт.
Надеюсь, вы поняли, это были мои родители.


…
Много лет спустя, когда не стало мамы, попалась мне ветхая записка, исполненная её рукой:
« Любовь не вечна и вспыхнув на миг затем исчезает, тает, оставляя в душе обидное недоумение. Любовь исчезает и потому также, что люди не умеют любить  ,что они часто проходят мимо великой любви ,не замечая ее .Любовь истинная и великая, почти всегда преследуется ограниченной общественной моралью и расцветает только вдали от общества, среди природы или в пустынности дальних краев».
«..Не вечна»,… конечно! Но прожито вместе 56 лет, до последнего дыхания Нины в 1995 году. В любви, в детях и внуках. Пережито многое:  радость и печаль, Халхин-Гол, Омск, Австрия, Венгрия, Чехословакия, Германия, Амурская область, Приморский Край, Украина….  Долгая жизнь вместе. Кто это  мог тогда знать?