Бездна. Часть 4

***
Проснувшись, я плачу. Мне нечего стыдиться, не перед кем рисоваться. Моя палата абсолютно пуста. И здесь я могу быть собой. Как часто люди за стенами клиник строят из себя слишком много, играют не себя, а потом разбирают свои головы о бетонные стены, дабы избавиться от грузы чужих жизней в своей голове.
Я всё ещё лёжа в кровати вытираю абсолютно пресные слёзы. Зачем-то я пробую их на вкус. Я не знаю, сколько времени я проспал, зима ли сейчас. Я знаю, что рано или поздно я услышу скрип, даже скрежет двери и увижу самое чистое создание на всей планете.
Думая об этом, я вспоминаю Лис. Где-то в глубине моей памяти я помню её лицо, манеты, наши взаимоотношения, чувства, связывающие нас. Они всё ещё есть, но это там, под тонной таблеток и комой, под сумбурными, отрывочными сновидениями. Лис она во мне, а рядом со мной скромная и тихая медсестра, руки которой унимают мою агонию лучше, чем все седативные.
Вскоре она приходит, и я чувствую, что моё настроение немного улучшается. Она садиться на кровать напротив моей, после того, как по традиции ставит мой завтрак и лекарства на тумбочку, и внимательно смотрит на меня. Я кутаюсь в одеяло и скрещиваю ноги.
- Доброе утро, - зевая протягиваю я, попытавшись скривить улыбку.
Девушка, как и прежде, невозмутима.
- Ага, - кивает она, - как спалось? Ты не против, если я останусь с тобой?
Я даже не успеваю среагировать. Я быстро киваю головой, от чего появляется лёгкое головокружение, отчего приходиться прикрыть глаза.
- С тобой всё в порядке? - слышу я тихий, напряжённый голос.
- Да, норма, - выдавливаю я и поднимаю глаза.
Мы снова разглядываем друг друга. Никто не решается нарушить тишину. Даже дыхание становиться напряжённо-медленным. Она молчит, но я вижу, как дрожат её губы, не вынося тяжести слов на них застывших.
Я ощущаю настоящий трепет. Я. Человек. Смертник, не желающий жить и отрицающий всё. Потерявший память и прошлое где-то в лабиринтах своего сознания. Я чувствую как что-то в центре меня начинает дрожать и впитывать в себя этот странный диалог, который наверняка ведут наши заблудшие души.
Да-да. Я уверен, что душа её потерялась в безвоздушном пространстве, что в ней больше нет того стимула, который держит людей за этими стенами. В глазах её всё те же туманные утра Петербурга, после которых начинается мгла. Её зрачки, как чёрные дыры в изношенной материи пространства. Всё живое умирает там. В её прожённом самыми нежными чувствами нутре...
О чём я? Я всё ещё смотрю на неё, она всё ещё молчит. Как бы заполнить эту тишину? Она бьёт меня по вискам. Она бьёт меня шилом в каждую клетку моего тела. Мне кажется, что я истекаю кровью и жизнью.
Наверно я правда сумасшедший. Наверно именно об этом думает девушка напротив. Вот бы знать, о чём она думает...
- О чём ты думаешь? - спрашиваю я, и мой голос кажется таким далёким и чужим, таким невесомым и безличностным. Словно сам Дьявол вложил этот вопрос в мои уста.
Кровь так пульсирует в моих венах, что мне становиться словно фокусироваться на своей собеседнице. А она уже что-то говорит. Её губы двигаются, но я не слышу ничего. Словно в моём сломанном внутреннем телевизоре кто-то выключил звук. Я закрываю глаза - и кто-то выключает свет во мне.
***
Я чувствую прикосновение к своему лицу, чувствую свет и иду на него. Открыв глаза я вижу Мелису, она взволнованно смотрит на меня и едва дышит. Я не хочу, чтобы она убирала руки, они такие нежные, такие тёплые. Мне нравится, когда она прикасается ко мне. Я снова прикрываю глаза, чтобы продлить это блаженство. Я чувствую, что она улыбается.

***
- Почему ты приходишь ко мне? - тихо спрашиваю я, когда осмелеваю говорить. Наконец она перестаёт быть Высшим Существом в моём помутневшем мозгу. Мы сидим на моей кровати и ведём тихую беседу, как обычные люди. И я забываю, где я нахожусь. Я понимаю, что я нормален и абсолютно не хочу умирать.
- Не знаю, - Мелиса улыбается и пожимает плечами, - я не думала об этом. Я просто прихожу, - она снова вздёргивает плечи и мне кажется, что в её глазах проскальзывает какой-то свет, какая-то искра. Может быть это и есть надежда?
Со временем разговор перетекает в другое русло, и вот уже она по-дружески толкает меня в плечо, мы смеёмся, только очень тихо, зажимая рот ладонями и валясь на кровать каждый раз, когда наши внутренние миры сотрясаются приступами искреннего и чистого смеха.
Я уже знаю, что она слушает такие группы, как Sex Pistols, Nirvana, Suede, любит оранжевый цвет и всего лишь раз в жизни ушла из дома. Она светится счастьем, и её губы то и дело изгибаются в улыбке, и мне хочется сделать так же. Рассказать про свою жизнь, про свои мечты, про свои глупости, но я не могу ничего ей рассказать. Это навевает тоску на меня, и вот уже смех становится не таким скованным и я снова скукоживаюсь в изголовье своей кровати...
Когда Мелиса перестаёт говорить, я понимаю, что слишком долго молчу.
- Извини меня, - произношу я, - мне жаль, что я не могу рассказать тебе ничего.
девушка поворачивается к окошку, если его можно таковым назвать и долго разглядывает прутья. Солнечный свет пробивается сквозь все преграды и озаряет её лицо. И вот уже снова она в образе Богоматери, матери Терезы или супергероини. Её образ, её трубкое тело словно проникается этим светом, а тот в свою очередь жаждет заполучит её целиком. Я чувствую что-то похожее на зависть... Странное чувство.
- Тебе не за что извиняться, - шепчет она, а потом прикрывает лицо, направляется к двери и три раза коротко стучит в неё.
Я готов упасть на пол и уцепиться за её ноги, но мне кажется, что тогда она никогда не вернётся. Я сижу, как истукан. Дверь открывается характерным скрипом и Мелиса выскальзывает в дверной проём, коротко оглянувшись на меня.
На мгновение наши взгляды встречаются. Я вижу в её глазах едкие слёзы.

***
Вечером ужин мне приносит санитар и лишь с ненавистью смотрит на меня. Я провожаю его до двери взглядом, а потом выпиваю свои таблетки.

***
- Я бы попросила его не терять своё сердце, - слышу я сквозь дрёму. Но когда открываю глаза лишь хватаю воздух ртом и глазами впиваюсь в темноту. Даже фонарь во дворе не светит сегодня.
Мрак.