О дальних-дальних предках. Часть VIII

               

                Башкиры.

   На гербе и флаге Башкортостана изображен цветок курая из семи лепестков. Это символ народа, образовавшегося из семи племен: бурзян, усерган, тангауров, кыпсаков, катайцев, минцев и табынцев. Этот «семилепестковый» стержень оброс присоединившимися другими племенами: еще 35 племен влилось в состав башкирского союза.

    Сейчас-то мало кто из башкир помнит и знает, к какому племени принадлежали его предки. Оно и понятно: спокойная жизнь, оседлый быт, никто не грозит нападением, да и хранителей информации уйма – и ученые, и писатели, собирающие материал по истории своего народа, и книги, фильмы, интернет, укладывающие этот информационный материал в аккуратные стопочки. Такова современная жизнь, в которой никто особо не разбирает «по косточкам» свою и чужую нацию – русский так русский, башкир так башкир, разницы почти никакой. Мы все – люди, достойные жить на земле-матушке. Интернационализм, объединение всего человечества – прекрасная тенденция нашего времени. Но и «иванами, не помнящими родства» быть не следует. Память – это могучая сила, если только она используется для прогресса, а не для регресса. Прогресс, то есть движение вперед, в том, чтобы не повторять ошибок прошлого, не давать народам уничтожать друг друга, не рвать пути развивающейся культуры. Регресс, то есть отступление назад, в том, что раздутое по индюшачьи возвеличивание своего народа как самого лучшего, самого достойного, чем «болеет» немалое число людского племени, приводит к ущербности, а не к славе. Почему? Да потому, что умный человек не закрывает глаза на все хорошее вне зависимости от национальной принадлежности и, опираясь на это хорошее, двигается вперед. Глупый же человек, видя  хорошее только под «собственным носом» и оплевывая небрежно все за его пределами, явно далеко не продвинется – в плевках  потонет. Помни это, внучок! Следуй русской пословице: «не плюй в колодец, пригодится воды напиться». Спокойно иди по жизни, смотри вперед, но не забывай оглядываться, приоткрывай оконца истории – там много интересного и поучительного увидишь. Сейчас мы с тобой заглянем в окошечко прошлого башкирского народа.

                ***

   Башкиры были когда-то кочевниками. Пасли свои стада и табуны  в одном месте, потом, когда трава оказывалась съеденной и вытоптанной, перебирались в другое место. И так двигались неторопливо километр за километром, смотришь – уже десять километров прошли, сто километров, пятьсот километров… А травка-то там, откуда пришли, успела вырасти, соком наполнится – можно и назад потихоньку возвращаться. На зиму такие места выбирали, где снегу не так много, чтобы животные могли сухую траву из-под снега выкапывать – это тебеневкой называется. На остановках юрты войлочные устанавливали, на зимовьях – полуземлянки, дома из бревен или из прутьев, обмазанных глиной. Все просто и понятно. Это я о быте говорю – просто и понятно. А вот если о национальном составе кочевников порассуждать, то тут все так сложно, что и ученые путаются, спорят промеж собой – кто да когда к такому-то племени присоединился, почему сменил место жительства, кого еще с собой привел. В этом вопросе такая круговерть, что «сам черт ногу сломит». Да еще всех по-разному называют. Вот, к примеру, есть  река Урал. Уралом ее назвали в XVIII веке, а раньше она называлась Яик – это ей племена, жившие на ее берегах, свое название присвоили. Значит они назывались «яик»? Как бы не так: не «яик», а «даик» или «даих», или «дак».

    Еще один пример, совсем уж чудной: греческий историк Геродот, что в V веке до нашей эры жил, описывал народы у Рифейских (Уральских) гор, и называл среди них иирков, исседонов, аримаспов, агриппеев, и еще сказал, что все это скифы и страна там Скифия. Да еще «жару поддал» – мол, аримаспы все одноглазые и вечно с грифонами из-за золота дерутся, а агриппеи, чьи «дома – деревья, покрытые войлоком», все плешивые. С тех пор тысячелетия прошли, а ученые все головы ломают – что за народы такие. Вроде исседоны точно были – название реки Исеть уж больно похоже на «иссед». Насчет скифов – сильные сомнения, потому как Геродот мог неправильно произнести слово «тюрки» и назвал народ «иирки». Тогда получается, что на Южном Урале тюркские племена жили, а не скифские. А агриппеи вовсе не плешивые – возможно, плешивым был первый вождь племени. По-тюркски «плешивый» – «тазлар». Племя тазлар входит в состав башкирского народа и по сей день. Про золото точно сказано – богато Зауралье золотом и медью. Только крылатых зверей грифонов никто не видел. Давай и мы с тобой, внучок, ради шутки, свой «вклад в науку» сделаем, выстроим из геродотовых загадок свою «страсть какую научную» версию: так, важно рассудим мы, аримаспы все одноглазые, что из этого следует? – а следует вот что: башкирские лесные духи шурале все до единого одноглазые, значит они – потомки аримаспов; а раз шурале не только одноглазые, но еще и одноногие, то быть аримаспам одноглазым и одноногим, вот так!

                ***

    Башкир тоже называли по-разному: баджгирд, баджгарт, баджгурд, баджар, китайцы в VII веке нашей эры писали о народе башукили. Ладно, пусть называли как могли, главное – называли. Значит башкиры привлекали внимание, представляли собой серьезное племенное образование. Еще одна важная деталь: когда племена объединялись в союз, то все брали на себя название самого сильного племени – лидера. Получается, что сильным, лидирующим было башкирское племя, вобравшее в себя более слабые племена, коли народ Южного Урала все называли башкирами. Кто называл? Путешественники, послы разных стран, оставившие подробные записи о своих поездках по нашим краям. Есть такие воспоминания, написанные в IX, X веках о «стране башкир».

    А когда же пришли башкиры на Южный Урал? Это еще одна загадка седой старины. Оставим ее ученым – пусть отсылают нас в V- VII  века, или даже некоторые особо неугомонные разглядывают башкирские следы аж в самом начале нашей эры – где-то во II- III веках. Что мы можем сказать по этому поводу? Ответим так: копайте, расследуйте, но приводите убедительные доказательства – тогда поверим. Вот, например, реальный факт: на юге Средней Азии, около города Бухары, есть горный хребет Башкуртские горы, там же была страна Башкирд со столицей Башкирд. Писали о правителе Башджурте, хане не только знатном, но и мудром, который и страной своей успешно правил и распри между другими народами улаживал. Что там произошло? Война или засуха убийственная? Почему народ вдруг снялся с места и пошел на север, осев в конце дальнего пути на Южном Урале? Еще одна загадка.

   На Урале многие народы к тому времени уже жили. Видимо, племя башкирское крепким было, организованным хорошо, коли не растворилось среди местного населения, выдержало соседство с такими могущественными народами как булгары, саки, массагеты. К климату новому приноровилось. Зимы-то уральские суровые да многоснежные – сугробы по пояс. Вот и стали новоселы потихоньку привыкать к полукочевому образу жизни, стали сенокосом заниматься – корм животным на зиму готовить. Из-за холодных зим не только дома теплые надо было строить, но и помещения для молодняка, чтобы от морозов спасать. Земледелием занялись. У местных народов охоте обучились, пчеловодство освоили.

                ***

    Полюбили башкиры Урал, душой в него вросли, песни про него слагали – прекрасные песни, полные любви и поэзии. Одного из своих героев Урал-батыром назвали. Придумали, будто это он создал Уральские горы, из под меча его сыновей потекли уральские реки. Красивая поэма «Урал-батыр». Говорят, что во многом она перекликается с арийской «Авестой» – такая она древняя, вынесенная памятью народной еще из Средней Азии. Но вот язык этой эпической поэмы и отношение к миру уже свое, кочевое. В чем это выражается? В описаниях мужчин, женщин, коня волшебного Акбузата. Мужчина – это воин, хозяин, добытчик, защитник племени. Поэтому и описания внешности батыров в поэме нет – важен батыр не смазливым лицом, а делами, силой мужской и духовной. Женщина – продолжательница рода, охранительница домашнего тепла, уюта, светлый оберег. Она нежна и прекрасна. Вдохновенные строки посвящены описанию девушек:

   

А среди девушек одна,
Словно жемчуг среди камней,
Словно горящая в небесах
Средь звезд сияющая луна.
У красавицы на лице,
Словно среди травы степной
Родинка – что цветок живой.

    Конь –  нет жизни кочевнику без коня. Разводили кочевники  небольших, лохматых, очень быстрых и выносливых лошадей для работы, военных походов, для пропитания и кумыса. Имели и  отборных скакунов, которыми гордились, ценили их как сокровище, любовались, даже больше, чем женщинами. В «Урал-батыре» о каждой юной девушке-красавице – всего несколько строк, правда очень-очень поэтичных, а о коне – целая поэма в поэме:

Весь майдан восторгом объят:
На коне чудесном седло,
Ну а к луке седла того
Приторочен алмазный меч;
Лита золотом лука седла,
Недоуздок на нем золотой;
Уши – два шила над головой,
Грива на нем взвивается гордо,
Горделива точеная морда,
Ноздри – как дольки чеснока,
Грудь – соколиная, узки бока,
Крут и легок в копытах он,
Светятся медью его глаза,
Шея тонкая, как змея;
Двойная макушка, впалые щеки,
Словно вытянутые – ноги,
Веки – как у дикого беркута;
Ступает, вздернув голову кверху,
Землю хвостом метет на ходу,
Уши ножницами раздвигает,
По сторонам косясь, шагает;
Как у волка, быстрая кровь,
Насквозь пронзает пара зрачков.
Дрожит под ногами его земля,
Пена стекает из пасти, бела,
А помчится, вспорхнув, как птица, –
Только следом пыль заклубится;
Любого, кто повстречается с ним,
Поражает величьем своим –
Вот такой он был Акбузат,
Что сошел из небесных врат.

   Любимое развлечение кочевников – скачки, в которых принимали участие и крохотные шести-семилетние батырчики. Умрет кто в племени – скачут вокруг юрты умершего кругами, чтобы по тем кругам легче было добраться покойнику до небесного царства Тенгри. В могилу укладывали шкуры и ноги коней, съеденных на тризне, чтобы на том свете у соплеменника непременно лошади были – без них нельзя.
   
   Еще башкиры, как и все тюркские кочевники, почитали деревья и птиц. Они считали, что душа человека после смерти сначала поселяется в дереве, а потом птица переносит ее в верхнее небо. У каждого племени было свое тотемное, то есть священное, дерево и своя тотемная птица. Эти деревья нельзя было рубить, а птиц убивать – вроде как умертвишь дух своего предка.  Птицам были посвящены особые праздники. Самым радостным был Каргатуй: ранней весной, в первые теплые денечки на холме собирались женщины и подростки, варили из принесенных продуктов сытную еду, трапезничали, пели песни, танцевали, устраивали игры и всякие соревнования. «Туй» – это праздник, а «карга» – грач, то есть праздник в честь прилетевших грачей. Главной управительницей назначалась пожилая женщина, которую  величали «карга». Это намного позже у русских слово «карга» изменило свое значение и приобрело смысл «злобная страшная старуха».

                ***

   Прижились башкиры на Южном Урале, соединились со многими племенами, превратились в многочисленный народ. На месте нашей Уфы где-то в  V -VI веках свой главный город выстроили и назвали его Башкорт. Тогда высокий берег Белой был тесно заселен. Совсем рядышком друг с другом высилось несколько хорошо укрепленных городищ:  у Каменной переправы, на Лысой горе ( сейчас  там располагается санаторий Зеленая роща), на Случевской горе, где стоит памятник Салавату Юлаеву, у реки Сутолоки (тогда чистой, полной рыбы, поросшей густым лесом) – на месте Монумента дружбы, на мысе между Белой и глубоким оврагом, что спускается к проспекту Салавата Юлаева (между улицами Октябрьской и Коммунистической) и в районе пересечения улиц Ново-Мостовой и Пушкина. Между городищами раскинулось множество поселений. Бойко шла торговля, по Белой привозили свои товары купцы из разных мест. Очень удобное и людное местечко. Два городища соединились, образовав город Башкорт. Археологи называют его территорию Уфа- II (пересечение Ново-Мостовой и Пушкина) и Уфа- III (мыс, спускающийся к проспекту Салавата Юлаева). Там и дома деревянные стояли, и мазанки (дома, обмазанные глиной), и юрты. Для знатных людей, чтобы грязь уличную не месили, деревянные настилы были положены. Город этот иностранные гости не раз в своих книгах упоминали. Называли Башкортом и Имен-кала – дубовым городом, потому что окружен он был очень высокой глиняной стеной, поверх которой возвышался дубовый частокол. За стенами городищ огромные некрополи (кладбища) раскинулись. Когда в XVIII веке стали Уфу по единому проекту перестраивать, так много всяческих украшений, утвари строители повыкапывали. Один набор из чистого золота даже императрице Екатерине II в подарок послали. Да и на XX век хватило находок – все земля уфимская хранила, слоями людскую жизнь укладывала, обо всех, кто здесь жил, память берегла.

    То, что город Башкорт просуществовал много веков, говорит о многом. Значит не прекращалась жизнь башкир, несмотря на бесконечные войны. На волны все новых и новых кочевников, что валом валили по Великой степи, опустошая земли, захватывая рабов, скот, добро. В VI веке накатились гунны свирепые. Весь Южный Урал вошел тогда в состав Тюркского каганата. Потому и называют то время Великим переселением народов, что бежали все от гуннов, да и с войском гуннов много народов пришло и осело на новых местах. Часть булгар ушла на запад, образовала у Дуная еще одну Булгарию. Часть башкир вместе с мадьярами ушла туда же – на запад, к Дунаю, а потом еще дальше, на место современной Венгрии (там до сих пор остались местечки с башкирскими названиями: Сакмар, Тазлар, Урман).

   Вот так рассеивались народы, входили в состав других, более сильных. Одно удивительно и восхитительно: народы, превратившись даже в небольшое образование в массе других, помнили кто они, откуда пришли. Башкиры тому яркий пример. И народ-то нельзя сказать, что очень большой, но внутри себя охраняет историю множества влившихся в него племен. Каждый башкир обязан был знать три вещи:
1. расположение и название звезд – ведь  кочевник прокладывал пути кочевий, ему необходим был звездный путеводитель;
2. своих племенных ханов, их историю – ведь это и история племени, значит святыня;
3. предания о славных батырах – ведь их делами гордился народ, силу приобретал, вспоминая славных героев.
 
  Много веков, пока не было письменности, мудрые старики-аксакалы из уст в уста передавали молодым предания старины. Называются эти предания шежере – «дерево» по-арабски. Шежере заучивали наизусть, иногда даже слагали стихи, чтобы легче запоминалось. Ну, иногда немножко путали – что поделать! – память есть память. А вот когда появилась письменность, то шежере стали записывать – так надежнее. Многие шежере дошли до нашего времени, многие пропали – увы! –  слишком много пришлось пережить войн: гибли люди, гибли в огне пожарищ памятные записи.

                ***

    Особо тяжким было время татаро-монгольского нашествия в XIII-  XIV веках. Весь Южный Урал вошел сначала в улус Джучи, старшего сына Чингизхана, а потом в состав батыевой Золотой орды. Судьба башкир Приуралья и Зауралья сложилась по-разному. Четырнадцать лет бились башкиры Зауралья с захватчиками «не на живот, а насмерть». Скрывались в лесах и горах неприступных, нападали и снова прятались. Предводитель усерган Муйтен-бий придумал умный ход. В шежере усерган говорится о нем:

«Нагрузив пять пар верблюдов (подарками),
Он ездил к Чингизхану.
Хан оказал ему почести,
Посадил его рядом с собой,
Получил он похвалу от хана,
Визиром сделал его (хан) за жизнерадостность,
Во всем угождал падишаху,
Украшал его окружение,
Оказывал ему много почестей и уважения,
Если (хан) говорил: пой – (он) пел,
Если просил рассказывать – рассказывал,
Каждое желание (хана) он исполнял.
Вернувшись оттуда Муйтен-бий
В своей стране был бием»

  Мудро поступил Муйтен-бий, как настоящий провидец себя повел. Поставил его Чингиз-хан властителем всего Зауралья, оставил в живых всех местных биев, разрешил им править своими вотчинами. Не всем народам выпала такая удача: во многих местах вырезали по указанию Чингиз-хана всех ханов. Это они раньше ханами назывались, а когда пришли татаро-монголы, то хан остался один – единственный и великий Чингиз-хан, остальные превратились в биев и в эмиров. Жестоко расправлялся Чингих-хан с аристократией кочевой. А Муйтен-бий сумел и народ от уничтожения сохранить и аристократии головы спас.

   В Приуралье картина сложилась иная – печальная. Там башкиры соседствовали с Булгарией. Трижды отражали натиск монголов булгары в союзе с башкирами. Монголы рассвирепели и уничтожили булгарский народ. А вместе с булгарами и башкирам досталось. Началось массовое истребление всего населения непокорного края. Вот как об этом рассказано в исторической легенде «Биксура»:

  «В тех местах кочевали башкирские племена байляр и буляр. Жили они привольно. Когда же через их земли прошел Батый со своим войском, мирной и спокойной жизни башкирских родов пришел конец. Хан шел покорять страну булгар и по пути уничтожал башкирские племена, грабил их. Особенно много бед испытал род Карагай-атайцев… За неповиновение предводителю ханского войска седобородого Карагай-атая высекли перед всем его родом. Обезглавили всех взрослых мужчин. Женщин и девушек завоеватели пленили, захватили весь скот… Это произошло в отсутствие Биксуры – старшего сына Карагай-ата. Он поскакал к байлярам, ыласын, буре. Так собрал он егетов, готовых пройти сквозь огонь и воду, и выступил против войска Батый-хана. Выследил и уничтожил врагов. Первое выступление на булгар было сорвано…»

   Башкирские кипчаки сохранили сказание о своем предводителе Бошмане. Тогда эти кипчаки еще не были башкирами, жили на Волге. Бошман ускользал от монголов, собирал все больше людей вокруг себя, нападал на врагов неожиданно и скрывался на волжских островах. Целую флотилию из двухсот судов пустили монголы на поиски неуловимого Бошмана. Нашли, окружили, Бошмана изрубили на куски, отряд его уничтожили. Кто спасся, бежал к башкирам и назвались они кыпчаками-бошманами.

   Жуткое то было время… Многие покоренные народы, в том числе и башкир, включил Батый в свое войско. Не по своей воле воевали они под его властью и против своих, и против других. А Батый… Батый считал себя очень справедливым, чуть ли не миротворцем (и историки вторят ему). Это потому, что он, язычник, не притеснял мусульман. Перед боем очередным велел всем молиться, просить у своего бога удачи, а сам, забравшись на холм, всю ночь выл по-волчьи, выпрашивая победу.

                ***

   Чингиз-хан провел среди покоренных народов что-то вроде переписи, но не так, как у нас принято, а по-своему. Для Чего ему это понадобилось? Чтобы знать, сколько воинов можно забрать в свое войско, какой ясак (дань) наложить на людей. Он  потребовал, чтобы все народы имели свои отличительные знаки, весь скот, все вещи метили  клеймом – тамгой. Племенные тотемы тоже изменил. Вот как рассказывается об этом в шежере юрматинцев:

   «Наш предок Юрматы в знак верноподданства стал ловить диких зверей за голень… Чингиз-хану это очень понравилось и нашему предку Юрматы он сказал: «Деревом твоим пусть будет ива, птицей твоей – балабан, тамгой – вилы, боевым кличем твоим – Ак тюбя» – сказал и так установил».

    Юрмат-табынцам назначил: тамга – ребро, птица – черный орел, дерево – можжевельник, оран (клич) – «Салават!». И так всем-всем были назначены тамга, птица, дерево и оран. Прижилось это и дожило до XX века.

  Башкирам в качестве отличительного знака была дана голова волка (баш корт - значит главный или небесный волк), которого они изображали на своих знаменах. 

                ***

Пережили башкиры и татаро-монгольское иго, затянув потуже пояса. После распада Золотой орды «вспучились» тут же новые ханства. Зауральские башкиры вошли в Сибирское ханство, западные башкиры – в Казанское ханство. Да еще ногайская орда разгуливала по Южному Уралу, подминая всех под себя. Свое-то ханство они не образовали, но считали себя хозяевами земли. И так жестоко правили, что разорили башкирский народ до полной нищеты. Удалось записать рассказ одного башкира о том времени: «Акназар (ногайский хан) всячески их (народ) изнурял и в бессилие приводил, ибо на три двора по одному токмо котлу иметь допущал и как скот и  пожитки, так и детей их себе забирал, и землями владел, таком и через речку Белую переходить не допущал, а как звероловством промышляли, принуждены были платить ему за то ясак с каждого человека по лисице, по бобру и по кунице».

    Совсем худо жить стало. О ту пору русский царь Иван Грозный в поход на Казань собрался. Решили тут башкиры обратиться к Белому царю Ивану, да просить его взять их под свое покровительство. Это уже в XVI веке произошло. Царь Иван Грозный согласился. Стали башкирские племена одно за другим входить в русское государство. Стали русские засылать отряды стрельцов на башкирскую землю, строить крепости охранные, да привозить людей русских,

чтобы селились вокруг крепостей и снабжали тех стрельцов всем, чем надобно: пищей, одеждой, снаряжением. Так русские расселились на Южном Урале. С тех пор и живем мы вместе – русские и башкиры.

«Здесь кончается рассказ. Из тьмы веков
Те дела с людских сошли к нам языков.
А с признаньем власти белого царя
Улеглись былые страсти средь родов»
(из эпической поэмы «Кусяк-бий»)