Нинка

НИНКА
   Нинке было больно. Очень больно. Одна мысль о том, что нужно просто пошевелиться, вызывала новый приступ нестерпимой боли. А Нинка смеялась. Смеялась беззаботно и весело. Потом замолкала на минуту, наморщив обгорелый лоб, и снова начинала смеяться – заливисто и громко.
   Но это сегодня. А вот пару дней назад – не то, что не до смеха ей было – ей было вообще ни до чего. Ну, почти.
   Все начиналось  донельзя банально. Даже описывать скучно. Обычная сибирская девчонка – одну половину денег скопив,  другую - назанимав у подружек, оплатила путевку и среди зимы оказалась на море. На самом настоящем. Да еще и за границей. В первый раз. Правда, это нам с вами – подумаешь  – Египет! А для нее – настоящее чудо. Ноябрь на дворе, а тут  море, лето.
   Мелкие неприятности начались без предупреждения. Подружка потерялась сразу по прибытии в отель. Вещи в номер занесла и испарилась. Что и почему Нинка узнать не успела, а потом ей уже совсем не до этого стало. Вторая неприятность обнаружилась чуть позже. Что такое вторая или там третья линия от моря, покупая путевку, Нинка постеснялась спросить. Хотя, если бы и спросила? С ее то бюджетом. Что толку заранее расстраиваться. Но столкнувшись с суровой правдой жизни, приняла правильное решение – ежели от отеля до моря километр с гаком – надо идти на море на целый день. Что бы ни случилось.  Поэтому  – самые нужные вещи с собой и вперед. И пошла.
   Голова от наплыва впечатлений стала кружиться еще по дороге. А уж на пляже…. Так или иначе, но следующий раз она очухалась, обнаружив себя стоящей на какой-то скользкой доске, вцепившись руками в металлическую трубу. Немного обрадовалась, когда память услужливо подсказала название – виндсерфинг, а потом снова – провал. С ее основательным, неторопливым сибирским темпераментом просто невозможно было вовремя все понять и оценить - слишком быстро развивались события. Так или иначе, но с этого момента все пошло наперекосяк. Одним словом – проморгали, забыли, не успели – или еще чего. А она, боясь пошевелиться, чтобы не дай Бог не упасть и не опозориться, летела под парусом в открытое море, будь оно неладно. Надо сказать – забыли о ней напрочь. С одной стороны раздолбайство, свойственное не только нашим соотечественникам, а с другой… Мы же знаем, что ничего просто так не происходит. Все обязательно имеет свои причины и свою цель.
   Первый раз Нинка испугалась примерно через  час. Оглянувшись назад, она увидела тонкую темную линию, которая и означала собой пляж, берег, отель и все остальное, что можно было назвать ее временным домом. Непослушная труба с парусом наконец вырвалась из рук и девушка, нелепо раскинув ноги, плюхнулась в теплое море. Она сразу поняла, что влипла, правда секунду спустя, как цивилизованный человек, успокоилась, сообразив, что в беде ее не бросят и обязательно помогут. Но единственная ниточка, которая связывала Нинку со всеми вариантами помощи, была ее подруга Светка. А Светка  - от моря, солнца, алкоголя и обилия раздетых загорелых мужиков, не важно какой национальности, ошалела настолько, что даже через неделю обслуга отеля потратила много сил и времени, чтобы объяснить ей, что пора, мол, домой, самолет ждать не станет. И все такое. Так что – некому было сообщить куда следует – пропал человек – ищите пока не поздно.
   И на второй день Нинка еще пыталась бороться с судьбой, течением, отчаянием и гребла руками  и ногами в сторону исчезающей полоски берега. Но течение было сильней. Оно даже не замечало, что кто-то пытается бороться с ним. Настолько неравны были силы.
   На третий день на Нинку уже было страшно смотреть. Несмотря на все попытки укрыться от Солнца остатками паруса, на всем ее худеньком теле уже не было ни одного квадратного миллиметра не обгоревшей кожи. Прикосновение соленой воды только увеличивало мучения.
   А потом она стала меняться. Изнутри. Вот скажите – какие мысли бы вас посещали, окажись вы в ее положении, ну хотя бы  полдня? «Хочу пить» или, для разнообразия – «заберите меня отсюда»? Вот и весь набор. Нинка же, наверное, уже не способна была мыслить такими четкими формулировками, но твердая убежденность в том, что все это неправильно, несправедливо и еще – она всем докажет – росла в ней каждую минуту. А сама, как будто превратилась в маленькую пульсирующую точку, где то глубоко внутри. Отключила все органы чувств и выпустила вокруг себя невидимые щупальца, которые постоянно следили за всем, что происходит снаружи.
  Наутро пятого дня Нинка ощутила, какие то колебания – не то воды, не то воздуха, не то еще чего то. А на нее неспешно надвигался круизный лайнер. Нереально белоснежный и праздничный. Когда расстояние  сократилось километров до двух, она стала шевелиться, не понимая, зачем и почему, просто  так было надо. А потом  встала на эту злополучную доску, выпрямилась на непослушных ногах и уперлась немигающим взглядом в это великолепное чудо современной техники. И в ту же минуту, старпом, в очередной раз, развлекающий скучающую публику рассказом о тяготах морской жизни, зачем-то поднял бинокль, доселе бесполезно болтавшийся у него на груди, и стал обозревать окрестности. На какую-то секунду ему показалось, что он видит хрупкий силуэт, плывущий к нему, потом видение исчезло. Он еще несколько раз пытался навести бинокль на ту же точку, но тщетно. Никого не было. Это потом он рассказывал, немало гордясь собой, как увидел, понял и все такое. А на самом деле – чужая воля заставила его отдать приказ спасательной команде.
Через пятнадцать минут Нинка, обведя мутным гаснущим взглядом стены медицинского блока, наконец, позволила себе расслабиться и потерять сознание. Как же это хорошо, когда ты можешь с удовольствием доверить себя другим людям.
А сейчас она смеялась. Несмотря на всю боль от ожогов, порезов и еще Бог знает чего.  Но что такое боль, когда так весело?  Посудите сами: за такие копейки получить  роскошный отпуск, на обалденном лайнере, среди невероятно богатых людей, которые только и думают, как бы угодить ей, Нинке – простой сибирской девчонке. И далее, со всеми подробностями. И каждая такая простая и короткая мысль вызывала у Нинки новый приступ смеха.
Да, дорогие мои, на этом празднике жизни Нинка была королевой. Пусть забинтованной, пораненной, обгоревшей, но королевой. И весь мир был у ее ног.
Скучающие богатеи  мигом организовали все вопросы, связанные с Нинкиными документами, вещами, билетами и прочей ерундой, лишь бы до конца круиза наслаждаться обществом такой известной и героической личности. Сама же Нинка себя таковой не считала. Ей просто было очень хорошо и весело. И почти не больно.