11-III Как приходит озарение

                III

  Вечером и утром Г. Макр находил Фабию не весёлой и ласковой, как всё последнее время, а странно, непривычно задумчивой. Однако удивления не выказал и не высказал; позавтракав, ушёл. После омовения Присцилла пришла в ларарий, где совершила подношения Пенатам, Манам, Ларам и, воскурив фимиам, благодарственное возлияние – за месяц безудержного веселья – Отцу Либеру. С особым чувством молодая патрицианка молится Венере и Кибеле, встав на колени перед их изваяниями. Завершив молитвы, по обычаю присаживается на скамью, дабы подумать о величии Бессмертных. В этот момент ей приходит мысль почтить Вакха особыми жертвами. Эта задумка кажется весьма толковой, и красавица-домина ещё раз подходит к статуе Диониса – изображение привезено из Ахайи – и молится Многогроздному Сыну Дия и Семелы. Снова благодарит его и просит не забывать ту, чьё усердие в вакхических действах  редко кем может быть превзойдённым. Так, с именем Лиэя в своих думах, Присцилла выходит из домашнего святилища. И, не видя ничего перед собой, шагает, сама не помня куда. Из-за угла на неё налетает бегущая Уриана и сбивает с ног. Тотчас вестиплика помогает не сказавшей ни слова домине подняться. А сама, вдобавок к вине за свою неловкость устрашённая молчанием Фабии, простирается ниц, целует ножки и взывает о прощении.

  – Поднимись, Уриана… Встань, говорю, – служанка встаёт на колени, переместив лобзания на кисть госпожи, которая сохраняет олимпийское спокойствие. – Хорошо, стой так. Но куда ты спешила, душка?

  – Моя прекрасная домина, я бежала, хотела вас кое о чём просить, но теперь и не решусь…

  – Говори.

  – Нет, не могу, я…

  – Скажи.

  – Моя мудрая госпожа, я сейчас в библиотеке прочитала одну комедию. И… Мы… то есть, вы, вы так давно не ходили, не брали меня… Уже давно не ходили в театр, а он же прямо рядом здесь!.. Пожалуйста, возьмите меня в следующий раз, моя дивная домина!

  – Ты же ещё не знаешь. Мне теперь нельзя никуда, кроме религиозных надобностей.

  – Как жаль!.. М-м-м… А вот же скоро должны в честь Цереры, в честь Медитриналий давать спектакли – это же посвящено Богам! И разве вообще театр?..

  – Вряд ли Квинт разрешит…

  – Жаль… М-м!.. О Сафо! А нельзя ли домой позвать актёров?..

  – Вряд ли, милочка. Для этого нужно… Вряд ли. Эх! Как хочется посмотреть пьесу какую-нибудь!..

  – Не расстраивайся, Ана. Может, потом как-нибудь, в следующем году… О Дионис! Ты меня заговорила совсем! Пойди скажи, что скоро выйду на салютатио, – отправляет служанку Присцилла, сама идёт в кабинет, писать церы в храм Вакха насчёт жертвоприношений.

  На столе, непонятно каким образом там оказавшееся, лежит письмо Гая, а на письме  пришедшее вместе с ним послание Гнея Сабина. Хозяйка не помнит, чтобы она оставляла бумаги в этом месте. Однако данное послание наталкивает – вместе с мыслями, появившимися в ларарии и словами вестиплики – на кое-какую, столь необходимую идею, уже складывающуюся в общих чертах. Практически окончательное оформление этой идеи появляется во время утреннего приветствия клиентов. Приняв шестерых, после разговора с седьмым посетителем аристократка прекращает салютатио, хотя до прандиума ещё времени достаточно. Седьмым зашёл в атриум Космик. Стал жаловаться на своё одиночество в ЛесБестиях. Несколько заказов – Муция при случае рекомендовала ночным партнёрам толкового и аккуратного переписчика – не могли отвлечь от терзающих его чувств. Даже посещение собраний недозволенных коллегий не приносит ему, как раньше, душевного спокойствия и радости. Жаловался и на скуку: ему необходимо видеть не изваяние – статуя «Идейская НимФА» находится в старом доме ЛесБестий – а живую любимую.

  – … И я сижу на одном месте в твоих ЛесБестиях, не находя покоя ни днём…

  – Подожди! Что ты сказал?!

  – Не находя покоя…

  – Нет, до этого, Гней.

  – Сижу на одном месте в твоих ЛесБестиях.

  – На одном месте! В ЛесБестиях!.. Да!.. Конечно!.. Благодарю вас, о Милостивые Всевышние!.. Гней, потом, наверное, поговорим. Салютатио закончено. Стой, Гней, ты подожди. Отнесёшь церы в ЛесБестии. Жди здесь. Если хочешь, поешь. Скажешь… Я пошла… О Вакх! Благодарю!..

  До самого кабинета Фабия возносила словесную признательность Божествам. Там принялась диктовать множество писем и записок и не отрывалась от этого занятия даже во время прандиума, а дневное купание было перенесено на более позднее время.


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/27/1868


-----------------------
  Пенаты, Маны, Лары – Божества дома, жилища. Пенаты – два Божества, следящие за снабжением семьи продовольствием и водой. Маны – духи умерших предков. Лары – духи семьи и добрые Гении дома.