Критика воинствующего атеизма

Во-первЫх строках спешу заявить, что я, в общем-то человек не религиозный. Это только Путин с его сослуживцами могут без зазрения совести стоять перед телекамерами со свечкой в руках в храме Божьем. Я не могу, воспитание не позволяет, все же столько лет воинствующего атеизма накладывают свой отпечаток, и если даже я, репрессированный и только чудом отделавшийся всего лишь лишением ученой степени, чувствую себя не в праве молиться в церкви, то что говорить о майоре КГБ, где, кстати, «бывших не бывает». Позор один.

Однако и атеизм мне глубоко противен. Ведь чтобы сказать, что Бога нет, нужно сначала встать с ним на одну ступень и увидеть то, что человек с его всего лишь трехмерным мировосприятием увидеть принципиально не может, как не может увидеть и понять что такое высота ползающая по листу бумаги вошь. Для нее и лента Мёбиуса плоская. Потому, когда произносят сакраментальное "Бога нет!", я испытываю жалость к интеллекту говорящего.

Кстати, история про "Бога нет!" произошла с митрополитом Филаретом, он жил во времена Пушкина, и, кстати, очень влиял на него. Исповедовал и причащал поэта перед смертью. У Пушкина есть стихи, посвященные святителю. Святитель Филарет Московский ныне причислен к лику святых.
Так вот, там был некий итальянец, который любил поспорить и поскандалить. Он подошел к святителю и заявил "Бога нет!" на что получил ответ: «А мы знаем. Об этом в Псалтири написано, «Сказал безумный в сердце своем - нет Бога!».

Многие критики атеизма считают, что атеизм является своеобразной формой религии. Многие атеисты в свою очередь считают, что это вызвано непониманием терминов «религия» и «религиозная вера». На самом деле, все известные определения религии утверждают, что этот тип мировоззрения требует веры в сверхъестественные существа и силы. Конечно атеисты не верят ни во что подобное.

Очевидно, что научно доказать что «Бога нет» невозможно, так как с точки зрения логики никто не может безоговорочно доказать отрицательное суждение и «несуществование» чего-то за рамками мира, доступного современным методам исследования. То есть другими словами наука может доказать отсутствие жизни на Марсе, но не может доказать отсутствие жизни во всей Вселенной, кроме Земли.

Немецкий математик Гёдель в 1931 году доказал теоремы о неполноте, согласно которым в любой сложной непротиворечивой теории существует утверждение, которое средствами самой теории невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

Бытие или небытие Бога, вопрос о его существовании, является, увы, лишь предметом веры, а не знания.

Поэтому вера в то, что Бога нет, может рассматриваться как вера в то, что принципиально невозможно доказать, в то время как существование Бога теоретически доказуемо, с точки зрения многих теистов, хотя и не доказано. Вера в то, что Бога нет, может рассматриваться как проявление глупости и безумства ( то же самое упомянутое выше «Сказал безумец в сердце своем: „нет Бога“.» Библия, Пс. 13:1).

Частным примером подобных аналогий атеизма и религии служат отождествления марксизма-ленинизма с религиозным мировоззрением и обожествление коммунистических вождей.

Николай Бердяев в своей работе «Религиозные основы большевизма» видел в большевизме особый религиозный дух, претензию на обладание абсолютной истиной, цельностью, полнотой и конечностью заключений: «Религиозная подмена, обратная религия, лжерелигия — тоже ведь явление религиозного порядка, в этом есть своя абсолютность, своя конечность, своя всецелость, своя ложная, призрачная полнота… Большевизм есть состояние духа и явление духа, цельное мироощущение и миросозерцание. Большевизм претендует захватить всего человека, все его силы, он хочет ответить на все запросы человека, на все муки человеческие».


Атеизм как отсутствие сдерживающих начал, постоянно конфликтует с моралью, что иллюстрируется цитатой из романа «Братья Карамазовы»: «Нет бессмертия души, так нет и добродетели, значит, все дозволено».

Например, физик Макс Планк считал, что «на счету атеистических режимов сегодня оказались жестокости, превосходящие всё изведанное человечеством».

Хотя и религия, воспринятая в извращенной, фанатичной форме, столь же аморальна. Примеры весьма многочисленны (Талибан в Афганистане, охота на ведьм в Европе в средние века, крестовые походы и т.п.).

Атеисты, осознавая пагубность вседозволенности своей «религии наоборот», пытались создать «Церковь без Бога», наборы моральных принципов, например, светский гуманизм, «моральный кодекс строителя коммунизма».

Иными словами, вопрос не в существовании или не существовании Бога, а в неприятии фанатизма, той самой «воинственности», которой грешит атеизм. Я говорю, разумеется, о просвещенных странах, где основные религиозные конфессии давно перестали быть фанатичными.

Конечно, когда речь идет о всякого рода изуверских сектах, то тут вопроса нет. Эта деятельность преступна, какой бы она фразеологией ни прикрывалась. Библия и другие древние книги содержат фразы, которые, будучи вырванными из контекста и оторванными от духа источника, могут оправдать что угодно.

Так что верить или не верить – личное дело каждого. Важно при этом не демонстрировать оскал.

Однако, с моей точки зрения, традиционные религиозные институты, в частности, Русская Православная Церковь, играют в России роль весьма похвальную и необходимую, провозглашая главенство заповедей Господних, что в наш звериный век крайне необходимо. И воинственная борьба против этого глупа и бесперспективна.

Очень много делает добрых дел Церковь, и учит она только добру: «Не укради, не убий», например. Это в наше-то время, когда не крадет, похоже, только безрукий, а «заказать» человека стОит совсем смешной суммы! Нет, братцы, может, когда-то религия и отомрет, но только не сегодня.

Валентин Спицин.