3. Запах сигарет

Сегодня, впервые после того страшного майского вечера, Алла захотела остаться одна. Ей нужно было подумать, не отвлекаясь на дочкины капризы и привычные домашние дела. Зайдя после работы в детский сад, она договорилась с воспитательницей, что оставит Лялю на ночь. Потом заглянула в группу. Девочка возилась в углу с куклой и, увидев мать, неохотно оторвалась от своего занятия.

Алла, погладив дочь по светлым кудрявым волосам, сказала, что вечером ей надо поработать, поэтому Ляля останется ночевать здесь. Малышка захлопала в ладоши и, даже не поцеловав мать, вернулась к своей кукле, чтобы сообщить ей радостное известие. В другое время такое безразличие дочери, наверное, расстроило бы Аллу, но сегодня она не обратила на это внимания.

От детского сада до дома идти всего-то минут пять, но Алла решила, что возвращаться в душную квартиру ещё рано, и пошла по тенистому бульвару в противоположную сторону. Июнь в этом году был жарким как никогда. Солнце плавило асфальт. А воздух накалялся так, что было трудно дышать.

Несмотря на то, что было всего четыре часа дня, улица выглядела пустынной. И даже у фонтана в конце бульвара все лавочки были свободны. Алла села на самую дальнюю.

Теперь надо было сосредоточиться. Завтра её снова вызывают к следователю. И, конечно, опять спросят, что же произошло тем вечером полтора месяца назад. Но она помнила только, как женщина в белом халате говорила ей тихо и ласково: «Дай-ка мне ножик. Разожми руки. Сейчас перевяжем, и всё пройдёт». Ладони сильно болели. Громко плакала дочь.

Ещё она помнила белое лицо мужа на залитой кровью подушке…

В комнате ходили чужие люди. Один, молодой и худой, в милицейской форме что-то писал, сидя за столом и говорил тому, что с фотоаппаратом: «Если бы соседи нам не позвонили, то неизвестно, чем здесь всё закончилось бы. Может, этот, когда очухался, добил бы свою жену, или она, пока муж без сознания, его прирезала бы».

Но знакомый участковый после их ухода успокоил Аллу: «Да вы не волнуйтесь – дело яснее ясного. Судя по порезам на ваших руках, он набросился на вас с ножом. Обороняясь, вы схватили попавшийся под руку бронзовый подсвечник и ударили его по голове. Так ведь всё было?».
Алла кивнула.

…Вспоминая этот разговор, Алла сама не заметила, как покинула скамейку в сквере и дошла до своего дома, но одной идти в квартиру не хотелось. «Зря всё-таки оставила Лялю в садике!» – с досадой подумала она.

Посидев на лавочке во дворе и почувствовав, что от палящего солнца вот-вот станет дурно, Алла, наконец, вошла в подъезд. В отличие от улицы, здесь был прохладный полумрак. Пахло жареной картошкой. И к этому запаху примешивался ещё один, почти неуловимый, но вызвавший у неё необъяснимую тревогу.

С колотящимся сердцем она поднялась на второй этаж и долго не могла открыть дверь – ключ не хотел попадать в замочную скважину, будто что-то в ней уже было. Наконец замок поддался, и Алла, вбежав в прихожую, быстро заперла за собой дверь.

После ареста мужа она сменила оба дверных замка. Но этого ей показалось мало, и она поставила решётки на окна. В фирме, оформляющей заказ, очень удивились, зачем такие предосторожности на втором этаже. Но Алла объяснила, что прямо под её квартирой над входом в подвал находится козырёк, и любой взрослый мужчина, забравшись на него и подтянувшись на руках, легко сможет оказаться на балконе.

Внутри своей «крепости» Алла немного успокоилась, но необъяснимая тревога не проходила. Внимательно осмотрев квартиру, она не могла понять, в чём же дело. И вдруг догадалась: запах! Пахло теми гадкими сигаретами, что курил её муж.

«Ерунда! – успокоила себя Алла. – Просто кто-то курит на лестничной площадке».

Тихонько подойдя к двери, она заглянула в глазок. В коридоре никого не было. Но на уровне глаз плыл, рассеиваясь, голубой дымок, и вниз по лестнице удалялись чьи-то шаги. Подбежав к окну, чтобы посмотреть, кто выйдет из подъезда, Алла никого не увидела. Постояв ещё немного, она вернулась в комнату и, чтобы отвлечься, включила телевизор. По местной программе заканчивался выпуск новостей.

«Появилась информация о преступниках, совершивших минувшей ночью побег из следственного изолятора, – в голосе диктора звучала тревога. – Двое из них уже пойманы. Но третий пока не найден. По сведениям оперативных работников, именно у него находится похищенное у охранника оружие. Предупреждаем горожан: отложите посещение дачных участков, не впускайте чужих людей в свою квартиру, не берите попутчиков в свой автомобиль…».

«Это он! – с ужасом поняла Алла. – Он был здесь! Стоял под дверью. Он даже пытался её открыть, пока меня не было… Ну и что? Как он меня достанет за этой «бронёй»?.. Господи! Да он же видел, что я пришла одна. Он догадался, что Ляля в ночной группе. Он же пошёл к ней!»

Не помня себя от страшного предчувствия, Алла схватила на кухне нож и, засунув его в сумочку, выбежала из квартиры.

Перед входом в детский сад она остановилась, услышав смех, доносившийся из-за дома, и вдоль зелёного дощатого забора пошла на голоса. Сквозь щель от выломанной доски она увидела играющих в песочнице малышей и тихонько позвала: «Ляля!».

Светловолосая девочка в фиолетовом платье оглянулась на её голос и подбежала к забору. Взяв дочь за руку, Алла с трудом протащила её сквозь узкую щель и прижала к себе:

– Слава Богу – ты жива! Пойдём малышка, нам надо торопиться!

– Не хочу! – девочка вырвалась из объятий матери.

Алла молча дернула её к себе и закрыла ладонью рот (по тропинке вдоль забора кто-то шёл – она ощутила едва уловимый запах сигарет)…

…Очнувшись, Алла почувствовала, что не может пошевелиться – движения сковывала длинная белая рубаха. Она сидела на пеньке, прислонившись спиной к дереву, а в нескольких шагах от неё лежал какой-то предмет, накрытый материей. По белой ткани расползалось тёмно-красное пятно. И Алла вдруг с ужасом поняла, что там, под покрывалом, её дочь.

«Он убил Лялю!.. Он связал меня, чтобы я не помешала!..» – мысли беспорядочно возникали в её голове. – Он убьёт и меня!.. И пусть…» – подумала она почти безразлично.

– Никогда себе этого не прощу! – услышала Алла мужской голос. И, скосив глаза, увидела знакомого худого милиционера. – Вчера в СИЗО после полуторамесячной амнезии к её мужу наконец-то вернулась память. Но он не смог ничего пояснить – последнее, что помнит, это, как курил, лёжа на диване. Должно быть, задремал, а она этим воспользовалась… По его словам, жена уже несколько месяцев вела себя как-то странно…

– Странно? – переспросил плотный лысоватый мужчина в узеньких «лекторских» очках. – Что же было необычного в её поведении?

– Вдруг начинала говорить, что муж хочет её убить. Если он пытался успокоить, кричала так, что соседи прибегали. Потом и того хуже: расцарапает себе лицо, наставит синяков, а на работе рассказывает, что её муж избивает. И, самое главное, – он никак не мог понять причин такого поведения. Четыре года они были женаты, и брак их казался идеальным не только окружающим, но и ему самому. Единственно, что ей всегда не нравилось, – так это дым от сигарет, которые он курил…

– Да-да, – сочувственно кивал собеседник оперативника, – типично наш пациент. Вы что-нибудь слышали о синдроме Мюнхгаузена?

– Нет.

– Болезнь начинается с неудержимого вранья, потом нанесение ранений себе, а заканчивается всё увечьями и убийствами близких. Но неужели не было ничего такого, что заставило бы усомниться в виновности её мужа?

– Да было, чёрт возьми! Мне сразу показалась странной его поза: как будто, он не упал на диван после удара, а прилёг на него отдохнуть. Даже сигарета в пепельнице на полу выглядела так, словно её только что докурили. И потом – подсвечник. Не было  рядом с диваном ничего такого, на чём он мог бы стоять. Но всё перевесил один её вид – маленькое хрупкое создание с испуганными глазами…

– Но эта хрупкость не помешала ей раскроить череп мужу! Неужели даже после его рассказа и сопоставления всех фактов вы ничего не предприняли?

– Почему же, предприняли! Попросили участкового зайти к ней – узнать, получила ли она повестку к следователю, а заодно и присмотреться. На работе он её не застал, дома – тоже. Покурил возле двери, но не дождался.

– Что же он ещё раз к ней не зашёл?

– Как раз и направлялся, когда она выбежала из подъезда. Он – следом. По пути позвонил мне. Здесь от милиции ехать-то минуты три…

– И как же вы не успели?

– В том то и дело, что успели! Когда мы её нашли, дочь уже была рядом с ней. Смотрим – ребёнок в порядке, разговаривают тихо. Ну и успокоились. Я даже закурил. И тут она стала как-то странно озираться и словно нюхать воздух. Мы – к ним. И откуда только этот нож появился!

– Да-да, наш пациент…



   © Рассказ опубликован в книге "Один из вариантов жизни" (Ульяновск, 2005 год)