Боль. Печальная сказка о чувствах

              Сотни раз Фаина смотрела на пейзаж, расстилавшийся за пределами  усадьбы,  и благодарила Бога, что они с мужем оказались именно  здесь в это непростое для  семьи время. Два настоящих горных пика, как нарисованные подпирали своими заснеженными вершинами синее – синее небо. И главное - они находились на таком расстоянии от дома, что казались всего лишь куличиками какого-то великана в песочнице размером с нашу Землю. К подножью  гор убегали ровные ряды зеленых деревьев, лиственных и хвойных.  Травяной ковер создавал еще одну пеструю линию. А на первом  плане долго и красочно цвела сакура. Не думайте, что это было в Японии - пусть местонахождение этого маленького рокового рая останется тайной. Сакуру посадили предыдущие хозяева усадьбы, и, как ни странно, она прижилась. Из-за  белой изгороди еле возвышался маленький домик на две комнаты и большую кухню, приземистый и яркоокрашенный.  У входа длинная  клумба с розами, а её они посадили по приезде. Питер, так звали мужа, когда узнал свой убийственный диагноз – рак кишечника, сразу же стал просить Фаину о таком домике, вдали от людей, среди красивой природы и с розами у входа. Родственники приложили максимум усилий и средств и нашли этот райский уголок. К сожалению, это все, что все они (Фаина и их  взрослые дети) смогли сделать для Питера. Все знали, что неминуемое случится месяца через два – три. Очень хотелось, чтобы Питер увидел расцветающие розы, ведь высаживали их вдвоем. Когда же он слег, пришлось переместить его кровать к окну, чтобы он мог любоваться ожившими кустами, покрывающимися пестрыми пышными цветами.
              - Смотрите! Смотрите! – Радость вскочила со своего маленького кресла и показала рукой  на что-то в  дверном проёме. Действительно, там можно было увидеть все, что видит Хозяйский глаз. Розы. Они немного наклонили веточки под тяжестью огромных цветов. Радость запрыгала и захлопала в ладоши.
              - Милочка, вы бы поспокойней. А то у больного сердце не выдержит, и он скончается  раньше времени и совсем не от рака. Не нужно таких резких перепадов, - ворчал Здравый Смысл. За эти два месяца, когда впервые в отчете он прочитал диагноз Хозяина, с ним произошли разительные изменения. Он стал тощим, усталым, еще больше поседел, и от былой уверенности не осталось и следа. Казалось, он решил раньше хозяина исчезнуть. Хотя кто знает - как это бывает? Может, и вправду, Здравый Смысл покидает душу первым.
              - Вы не правы, - спокойным голосом проговорило Неудовольствие и уставилось на Здравый Смысл, а тот лишь махнул рукой, мол, и пусть.  Апатия и Безразличие господствовали в душе, и никто не хотел ничего менять.  Радость тоже приняла замечание, как должное, и теперь  с молчаливым восторгом смотрела на внешний мир.
              - И что же будет дальше? – спросила Любознательность, не утратившая присутствия духа даже в этой критической ситуации.
              - Что будет? Что будет? – передразнила ее Злость, которая уже не сидела в темном углу, а старалась быть на первых ролях и показывала свой норов.  Никто не мог угомонить эту брызгающуюся слюной пожилую шатенку, пышногрудую и всегда одетую во все черное. И только с появлением Терпения, ее выходки стали мягче. Стоило Злости разойтись, а к ней подпрягалась Желчность, как Терпение в своем белом балдахине  с капюшоном на голове, подплывало и поочередно  пристально смотрело им в глаза, похлопывая по плечам то одну, то другую. Они так и застывали, пока запал неразлучной парочки не сходил на «нет». Ждать приходилось долго, но - на то оно и Терпение.
              - Тише! Тише! – зашикали на них со всех сторон, потому что над информационным окошком загорелась красная лампочка, что означало – Хозяину сделала укол морфия,  и он спит.
              Чувства укладывались в свои кровати и тоже засыпали вместе с ним в любое время суток. Притухал свет. У скрипучей кровати Сомнения  носком к носку стояли разноцветные туфли.  Доброта скрутилась в клубочек, даже не сняв свой беленький платочек и верхнюю одежду. Эгоизм утопал в кружевах и постанывал. Теперь в организме был его звездный час. Все знали, что он «распоясался и тянет одеяло только на себя», но Жертвенность вообще отсутствовала, а больше некому было дать отпор себялюбцу.
              Здравый Смысл боролся со сном, сколько мог, но, в конце концов, его веки смежила истома, и он засопел. 
              Лень наслаждалась этими днями, и ее не беспокоили грядущие перемены, не страшили ни голод, ни холод, она надеялась на  жировые запасы своего тела, коих было немалое количество.
              Наивность все еще улыбалась, наивно полагая, что все пройдет само собой. Недоверие что-то шептало себе под нос, иногда покачивая головой. Все спали.   
              Всему когда-то приходит конец, настал конец и этому затишью. Зажегся яркий свет, и на пороге появилась статная девица в кожаном фартуке и с мешком странных инструментов.  Чувства проснулись и стали наблюдать за действиями пришелицы. А та, как ни в чем не бывало, раскладывала свои инструменты на столе посереди комнаты.
              - Надо же, какая невоспитанность, - возмутилось Неудовольствие, и с осуждением покачало головой.
              - Здороваться надо, - подхватили Склочность и Злость.
              - Необязательно, - резко ответила Боль, а это была именно она.
              - Как необязательно? – в свою очередь возмутился Здравый Смысл, - Вы же не у себя дома.
              - Уже у себя, - отчеканила пришелица, - это вам придется потесниться, а кое-кому даже удалиться подобру­-поздорову.
              - Это кому же? -  Любознательность подошла  к столу и протянула было руки к инструментам, получила шлепок по пальцам,  отдернула руки и спрятала за спину, но от стола так и не ушла.
              - Приступим, - Боль взяла свои страшные щипцы и исчезла за дверью, которая вела из души в реальность тела. Страшный  крик, а затем громкие стоны потрясли душу. Чувства еще глубже зарывались в подушки, но стоны не прекращались, и деться от них было некуда.
              - Нужно что-то делать, - первым пришел в себя Здравый Смысл, - иначе мы пропадем.
              - Согласно! – закивало Согласие, отчего волосы на  его голове стали еще более взъерошенными.
              - Давайте убедим Боль прекратить эти пытки, Хозяин не заслужил их, я уверено, - обвело всех испытывающим взглядом Миролюбие, и пожало свои пухлые ладошки.
              - Если бы это было так просто, - Сомнение сдвинуло плечами, водрузило на нос очки и стало чертить на листке какие-то схемы и таблицы, высчитывая все « за» и «против».
              - Не просто, в этом все и дело, полюбуйтесь, любезное, - Здравый Смысл передал Недоверию листок отчета мозга о процессах, а оно стало через бинокль перечитывать информацию, иногда вздыхая: «Да…»
              - Эгоизм, Жалость, Обида, Обреченность, Недоверие, Злость, Досада – вот кто затребован на ближайшее время,  - подытожило свои изыскания Недоверие.
              - А что же тут такого? Что же лично я могу поделать? Это же свободная воля человека – вызывать нужные чувства в Сердце, - оправдывался Эгоизм, расправляя кружевное жабо и камзол из чистого бархата.
              - О какой свободе вы говорите? Я вас умоляю, - вставил свое слово Сарказм, который не расставался с серым плащом еще со времен изгнания на болото - за язвительную критику Хозяина.
              - Что нас ждет? – с дальнего угла отозвалась Любовь.
              - Ничего хорошего, скоро начнет убывать общая энергия, станет тяжело дышать, стоны приведут к истощению и….
              - Мы исчезнем? -  впервые за эти месяцы подала свой голос юная и красивая Сексуальность.
              - Даже быстрее, чем вы думаете, - резюмировал Здравый Смысл.
              - Безнадега, - грустно вздохнул Сарказм.
              А уже через неделю самые худшие предсказания оправдались - Эгоизм не вылезал из сердца.
              - Он заполняет собой всё, больше никому туда не пробиться, - жаловалась Наивность.
              - Вы строго судите нашего Хозяина за этот выбор - Эгоизм, ведь у него боли, - Доброта завязывала платочек на макушке по-старушечьи.
              - Интересно, что там происходит в параллельной реальности, в мире нашего хозяина? – отозвалась Любознательность с компрессом на голове, так как ее головная боль уже не проходила.
               «Первая ласточка» - так  назвал её недуг Здравый Смысл, первый звоночек на  исчезновение чувств в организме.
              Питер лежал на диване. Высокие подушки поддерживали его слабеющее тело. Последние минуты действия морфия, мужчина уже не спал, но и бодрствованием его состояние не назовешь, скорее ожидание боли. Он чувствовал, как она ворочается в его животе, готовая в следующий момент клещами вцепиться и выкручивать живое тело. Питер боялся боли, но еще больше его мучило чувство жалости к себе, смешанное с досадой и злостью. Проклятая болезнь не дала ему осуществить мечту всей жизни - поставить мюзикл на Бродвее. Как он стремился туда, сколько усилий было потрачено, сколько отборочных просмотров прошла его труппа в борьбе за эту честь! И теперь он не увидит всего этого. Ужасный оскал судьбы, разве можно побороть ее? Эти невеселые мысли бередили душу Питера.
              - Любимый, давай покушаем хоть немного, - голос Фаины вывел его из задумчивости. Минуту он внимательно смотрел то на неё, то на тарелку, как бы, не понимая, чего  от него хотят, а затем с раздражением сказал:
              - Я не хочу есть!
              - Дорогой, нужно….  Чтобы жить и бороться с болезнью, нужны силы, без еды их негде взять.
              Последовавшую реакцию трудно было предугадать. Питер приподнялся на локтях и истерически  закричал:
              - Не могу я есть! Ты что, не понимаешь? Тут болит, а ей всё ешь и ешь! Мне дышать даже не хочется! Убирайся! Оставь меня, бездушная женщина, мучительница!  Лучше морфию еще капельку уколите, пожалуйста.
              - Я понимаю. Думаешь, я не понимаю? Но нельзя сейчас морфию, нельзя!  Не сердись на меня, мне тоже плохо. Думаешь легко, смотреть на то, как ты угасаешь, как ты мучишься? Но что я могу сделать? Чем помочь? А ты ведешь себя так, как будто я виновата в твоей болезни! Нельзя так, ты еще живой! Я не позволю закопать заживо твою душу. Борись, слышишь, борись же! Черти тебя побери!
              Женщина рыдала, и последние слова утонули в потоке соленых слез. А он отвернулся к стене, и не удостоил её даже взглядом. Собрав всю силу и волю в кулак, Фаина успокоилась и сначала ушла, а какое – то время спустя вновь вернулась  к его кровати. Питер внимательно смотрел ей прямо в глаза. Что он там хотел увидеть? Может, боль, которая начинала терзать его, может, обиду. И такое злорадное выражение появилось на его лице, когда она нечаянно всхлипнула. Неужели этот  любящий мужчина, такой нежный и заботливый в недавнем прошлом, радуется теперь чужому горю? Как же болезнь меняет психику людей. А может, Фаине показалось, потому что в следующий момент он обнял её  и прошептал: «Прости!». А в глазах его появилось такое детское выражение любви и преданности,  что женское сердце чуть не разорвалось от горя. Как же она его любит!  Что  будет делать, когда он уйдет? Фаина стала на колени возле кровати и принялась молча, с улыбкой гладить мужа по слипшимся волосам. Им давно уже не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Питер закрыл глаза.
               В Душе было холодно.  Многие чувства покинули неудобное жилище, тем более, что они были невостребованные. Те же, кто остался, испытывали нехватку энергии, тяжело дышали. Всем пришлось утепляться пледами, теплыми тапками, валенками и кто чем мог.
               - Так, ребята, где Любовь? Её требует  Сердце, - прищуренными глазами Здравый Смысл рассматривал запрос мозгового центра. С недавних пор он стал забывчивым, рассеянным и часто терял очки. Вот и теперь они были на голове, а Здравый Смысл устал их искать.
              Любовь повернулась на своей кровати под розовым истрепанным пологом, быстро поднялась, оправила старенькое платье, улыбнулась и скрылась за дверью Души. От неё прежней только и осталась очаровательная улыбка.
              - Что, дела идут на поправку? – вздохнула Любознательность.
              - Нет, увы. Но ничто человеческое нашему умирающему  Хозяину не чуждо, - заметил Здравый Смысл.
              - Если бы не эта пришелица Боль, может, все и обошлось бы, - заворчало Недоверие.
              - Откуда она взялась на нашу голову? - вздохнула Злость, только что вернувшаяся из Сердца.
              - Боль – это наказание за неправильное поведение организма, - задумчиво вставил Здравый Смысл, - вспомните, сколько ошибок делал Хозяин, а душевные боли не проходят бесследно для физической оболочки.
              - Какие ошибки вы имеете в виду? - Любознательность заинтересованно насторожилась.
              - Разные. Неправильный выбор Сердца. Сколько раз востребованными были Сомнение, Горечь, Эгоизм, Отчаянье даже допускалось? Вот и результат…
              - Постойте, постойте, - Эгоизм вскочил со своего места и поставил ногу на стул, - названные вами тоже имеют право здесь жить. Или вы не согласны? И кто дал вам право решать?
              - Не горячитесь, мой друг, - Миролюбие вышло на первый план,  - никто не хотел вас обидеть или притеснить, все мы лишь часть целого – Души, понимаете? Кого и когда призывать - решает только наш Хозяин.
              - Не согласно с вами, - село на кровати Несогласие, - насколько  я знаю, среди нас есть один самый сильный  – Здравый Смысл. Он и только он мог диктовать Хозяину правильный выбор.
              - Да, да. И не качайте головой, - обратилось оно к чувству с отчетом мозгового центра в руках, - именно вы должны регулировать вхождение чувств в Сердце,и  именно вы дали слабину, позволяя Обиде, Отчаянью время от времени терзать физические системы нашего Хозяина. А теперь что? Пытаетесь обелить себя?
              - Ну, чего вы напали на него? – вмешалась Доброта, - во всем виновата Судьба.
              - О, да! Судьба, рок. Не надоело вам  верить во всякую чушь? – отозвался Сарказм, - еще скажите – фатум. Сам Хозяин виноват, не то слышал, не так понимал, не того хотел, вот и страдал, а теперь уже расплата.
              - Чем же мы ему можем помочь? – села на своей кровати Жертвенность.
              - Ничем, - опустив голову, тихо промолвило Чувство Вины.
              - Можем, можем, - уверенно произнесла Доброта, - в отличие от тех чувств, которые раньше времени покинули Душу нашего хозяина, мы можем влиять на его мысли, рождать фантазии, пригласить Веру и Надежду. Можем, стоит только захотеть?
              - Свободная воля? Не думаю. Это не присуще нам, чувствам, - засомневалось Недоверие.
              - А кто-нибудь уже пробовал? Нет? – завертела головой Любознательность, - факты об этом есть у кого-нибудь? Говорите!
              - Таких фактов нет, - Здравый Смысл наконец-то нащупал очки на макушке.
              - Тогда мы будем первыми! – закричала Радость.
              - Мы создадим прецедент, - согласилось Сомнение, - но поможет ли это нам?
              - Нам – нет. Но Хозяину станет легче, и, возможно, мы избавимся от этой садистки – Боли и обретем Покой. А дальше Душевный Покой перейдет в Вечный Покой. И по протоколу…, - Здравый Смысл знал, о чем говорил.
              - Тогда послужим Хозяину в последний раз! – безапелляционно воскликнула Радость. Все закивали согласно, и только Лень перевернулась на другой бок, даже не проснувшись - это было не её дело.
              В душе закипела работа. Плелись позитивные мысли, формировались фантазии. Все добавляли в них по чуть-чуть от себя, но больше всего старались Радость, Доброта и Наивность. А серьезные дамы - Вера и Надежда - ни на миг не покидали рабочих мест.
              Питер прикрыл глаза. Нежные прикосновения женских рук к его волосам, как тогда в счастливые времена их близости, наполнили сердце Любовью. Мысли блуждали в прошлом, выуживая из анналов памяти светлые и полные страсти мгновения, фантазия дорисовывала будущее, как райскую жизнь в гармонии и покое. Боль утихла, и не под воздействием  наркотика, а сама по себе. Кроме всего этого, появилась вдруг вера в бесконечную жизнь, надежда на хороший исход и счастье. Тело стало невесомым, и Питер поплыл на волнах тепла и покоя.
              Фаина отняла руку от его головы. Лицо её мужа впервые за последние две недели было таким воодушевленным и спокойным, кожа посветлела, даже тени под глазами исчезли. Он мирно спал. Женщина поднялась с затёкших колен, постояла и пошла готовить бульон для любимого мужа.
             09. 2011 Ирина Айрин Ковалева.